Явное сновидение (manifest dream)

См. сновиденье, сновидения.

Явное содержание (manifest content)

См. сновиденье, сновидения.

я-дистонный (EGO-DYSTONIC)

Я-синтонный (Ego-Syntonic)

Влечения, аффекты, представления или формы поведения, субъективно воспринима­емые наблюдающим Я кок не присущие Самости, являются Я-дистонными или чужды­ми Я. Противоположным понятием являет­ся Я-синтонный. В обоих терминах слово 'Я' употребляется в его неуточненном значении, выражающем скорее современное понятие Самость, а не структурную часть психичес­кого аппарата. Однако, несмотря на то, что термины чуждый Самости или листанный Самости в семантическом отношении явля­ются более правильными/ они не использу­ются.

См. Я.

Язвенный колит (ulcerative colitis)

Наиболее распространенное воспали­тельное заболевание кишечника. Одно из семи так называемых психосоматических расстройств, изученных Александером (1950), которые провоцируются и обостря­ются эмоциональными конфликтами.

Первым психоаналитиком, обратившим внимание на психопатологию при язвенном колите, был Мюррей (1930). Его наблюде­ния были подтверждены и дополнены мно­гочисленными исследователями — медика­ми, психологами, психиатрами и психоана­литиками. В характерологическом отноше­нии многие пациенты, страдающие язвен­ным колитом, кажутся поверхностными людьми; их фантазия, сновидения и интро­спекция очень бедны, и они часто не осоз­нают своих чувств. Эти особенности были названы Сифносом (1967) алекситимическими, однако психоаналитическое исследова­ние выявляет у таких пациентов сильней­шее отрицание. Они используют догенитальные формы защиты от интенсивных примитивных садистских импульсов, направ­ленных как на воспринимаемые реальные, так и но интерналиэированные первичные объекты. Если пациент распознает и моби­лизует такие импульсы с сопровождающи­ми их фантазиями (дериватами влечений), он часто оказывается способным отказать­ся от кишечных симптомов, но за этим не­редко следуют отыгрывание и депрессия. Иногда могут наблюдаться преходящие психотические симптомы.

На ранних стадиях лечения нередко приходится использовать некоторые моди­фикации классической психоаналитической техники. Часто оказывается полезным авто­ритарный, но не успокаивающий, интерпре­тирующий стиль работы. После анализа догенитальных проблем пациента и устра­нения его симптомов иногда оказывается возможным классический аналитический подход.

После изучения шестидесяти восьми случаев Вейнсток (1962) пришел к выводу, что за исключением больных, которым не­обходимо хирургическое вмешательство, с помощью психоаналитической терапии удается добиться излечения или стойкой ремиссии. Однако несмотря на многочис­ленные сообщения о ремиссиях после про­ведения психоаналитической терапии у больных, наблюдавшихся десятилетиями, роль психопатологии и аналитической те­рапии в лечении таких состояний остает­ся спорной. В последние десятилетия пси­хоаналитики отошли от лечения психосо­матических состояний. Одной из причин этого является то, что лечение таких больных не совместимо с обычной психоаналитиче­ской практикой.

См. алекситимия, психосоматические состояния.

[19,483,628,883]

Я-ИДЕАЛ (EGO-IDEAL)

Термин, первоначально использовавший­ся Фрейдом (1914, 1921) для обозначения того, что позже было названо им Сверх-Я, то есть психического образования со специфи­ческими психическими функциями, включаю­щими в себя построение системы мораль­ных норм, называемой также совестью (включая самонаблюдение и самокритику), цензуру сновидений, проверку реальности (эта функция в конечном счете стала рас­сматриваться как функция Я) и, наконец, фор­мирование идеального образа себя.

В настоящее время большинство ана­литиков рассматривают Я-идеал как сово­купность функций в структуре Сверх-Я. Некоторые авторы считают "идеальные концепции Самости' и 'идеализированные качества объектов любви' двумя основны­ми исходными частями Я-идеола. В психо­логии Самости эти части описываются тер­минами грандиозная Самость и идеализи­рованный объект (самообъект). Другие ав­торы подчеркивают, что Я-идеал относится к множеству репрезентантов, дифференци­рующихся на протяжении жизни: 1) идеаль­ный: объект— образ почитаемого, идеали­зированного и всемогущего объекта; 2) идеальный ребенок— родительский идеал желанного и любимого ребенка, восприни­маемый этим ребенком (позже эта репре­зентация становится частью того, 'каким я должен стать'); 3) идеальная Сомость — представление о том, кем 'я хочу быть', о том, что может обеспечивать максимальное удовлетворение и сводить к минимуму аг­рессивные проявления против Самости;

4) идеальные отношения— репрезентация желанных, оптимальных взаимоотношений. К этим четырем аспектам Я-идеала отно­сятся репрезентанты действий, которые следует совершить или которых следует избегать, чтобы добиться желаемых отно­шений. Эти различные репрезентации слу­жат 'мерилом' для оценки того, насколько индивид соответствует ожиданиям со сто­роны своих визави; они могут также помо­гать выявлять причину неудач, вызывающих аффекты неудовольствия.

Первичные аффекты, связанные с функ­ционированием Я-идеола или Сверх-Я, чув­ствами стыда и вины, нередко перекрываются; тем не менее здесь можно провести оп­ределенные различия. Чувство стыда пре­дохраняет интегральный образ Самости, чувство вины — интегрированность объек­та. Таким образом, чувство стыда относит­ся в первую очередь к неудачам, слабости или к изъянам Самости — к неспособнос­ти видеть себя таким, каким хотелось бы, чтобы тебя воспринимали другие. Чувство вины связано с 'нападением' на других — нарушением личных норм поведения, осно­ванных на 'идеальных отношениях'.

Репрезентанты Я-идеала основываются на идентификациях — как с идеализирован­ными родителями, так и с прежними обра­зами Самости. Однако в некоторых случа­ях Я-идеал может оказаться совершенно противоположным таким идентификациям. Подобная дезидентификация, или негатив­ная идентичность, отражает интрасистемный конфликт между частями Сверх-Я (идеала­ми, ценностями) или частями Я. При усиле­нии такого конфликта он может привести к патологии, например к конфликту идентич­ности. Расщепление идентичности часто сопровождается импульсивным поведением и значительно реже — симптомами депер­сонализации.

Хотя Я-идеал формируется в ходе разви­тия Я, при некоторых патологических состо­яниях обнаруживаются ранние образы, свя­занные с проявлениями примитивных влече­ний (фантазии о слиянии, чрезмерные амби­ции), которые сохраняются и могут повлиять на формирование Я-идеала на более по­здних стадиях. Такая патология свидетель­ствует об уязвимости индивида к нарцисси­ческой травме и о тенденции к переживанию интенсивных архаических аффектов, таких, как гнев, стыд, депрессия и тревога, а также дериватов нарциссических аффектов — за­висти, ревности, злости и презрения. А. Райх (1954) отмечала роль садистских предше­ственников Сверх-Я и архаических форм Я-идеала в патологических состояниях, харак­теризующихся незрелостью сексуальных идеалов, неустойчивостью связей Я и смеше­нием желаемого и реальности.

См. деперсонализация, идеализация, идентичность, интернализация, конфликт, Сверх-Я, чувство вины, чувство стыдо.

[190,280,423,432,451,512,687,705,749, 904]

Я-УДОВОЛЬСТВИЕ (PLEASURE EGO)

См. реальность.

DEJA VU Deja raconte

Этими терминами обозначается группа состояний субъективного искажения пере­живаемого опыта. Общим их признаком является ошибочное убеждение в том, что переживаемое в данный момент уже было пережито ранее. Имеются и другие терми­ны, обозначающие различные проявления этого феномена. Названия отдельных про­явлений феномена заимствованы из фран­цузской психиатрии XIX века. В группу этих проявлений принято относить состояния de ja raconte (уже рассказанного), de jа entendu (уже слышанного), de ja eprouve (уже свер­шенного), de ja fait (уже сделанного), de ja pense (уже обдуманного), de ja voulu (уже желавшегося). В психоанализе особый ин­терес привлекают состояния de ja vu (уже ви­денного) и de ja raconte.

Состояние deja vu в своей полностью развернутой форме связано с чувством не­удовольствия, нереальности, сноподобия, которое сочетается с ощущением сверхъе­стественной пророческой способности предвидеть каждую из мельчайших подроб­ностей возникающих переживаний. Подоб­ные феномены встречаются как в норме, ток и в патологии, психической и органической. Они чаще встречаются у детей и подрост­ков, но могут наблюдаться и в зрелом воз­расте.

Полного понимания природы состояний deja vu не достигнуто. По всей видимости, они представляют собой особый тип изме­нений защитной регрессии, уводящей к ощущениям такой реальности, которая от­ражает воспоминания о давно вытесненных бессознательных фантазиях и о конкретных прошлых переживаниях, связанных с зап­ретными желаниями. Имеются и другие по­пытки объяснения сущности этих феноме­нов. Так, согласно одной из наиболее при­нятых интерпретаций, феномен deja vu при­равнивается к сноподобным состояниям или покрывающим воспоминаниям, каждый элемент которых испытывает сильное вли­яние скрытых или детских переживаний.

Защитный эффект маскируется аффектом неудовольствия и заключается в утешитель­ном утверждении: 'Как раньше мне уда­лось пережить испуг, так и сейчас я тоже останусь неповрежденным'. Состояния deja vu, каким образом, представляют собой компромиссное образование, возникаю­щее на основе ситуации, одновременно символизирующей и стимулирующей воз­рождение прошлых воспоминаний, фанта­зий и желаний, связанных с неприятным аффектом. Компромисс допускает одно­временное сосуществование отказа и на­казания, частичного удовлетворения этих желаний и успокоения душевной боли.

Состояние deja raconte относится к со­бытиям и переживаниям, когда у пациента возникает ложное убеждение, будто произ­несенное в данный момент уже было выска­зано аналитиком ранее. Проявление этого феномена — бесспорное свидетельство появления новой информации для психо­аналитического лечения. При этом остается неясным, включать ли в понятие 'deja racon­te' все подобные состояния или же ограни­чить его рамки только теми состояниями, при которых пациент настаивает на своей пра­воте. Если принять на вооружение широкое толкование термина, то необходимо при­знать, что феномен deja raconte проявляется повсеместно. Клинические наблюдения так­же свидетельствуют в пользу широкого оп­ределения. Хотя состояния deja vu и deja raconte имеют одинаковую структуру, пер­вое из них является более специфичным и требует особого участия со стороны психо­аналитика, в то время как феномен deja raconte представляет собой интрапсихиче­ское переживание. Большинство аналитиков считают, что для понимания состояния deja raconte необходимо использование перено­са. Поскольку перенос является универсаль­ным феноменом, не будет ошибкой включить эту форму парапраксиса (ошибочных дей­ствий) в события как внутри, так и вне ситуа­ции психоаналитической терапии.

Если рассматривать deja raconte в ка­честве парапроксиса, то следует признать его структурное сходство со сновидениями и покрывающими воспоминаниями. В таком случае содержание этого феномена может быть подвергнуто анализу аналогично тому, как анализируются сновидения. Проявления защитных желаний в состоянии deja raconte обусловлены, с одной стороны, потребно­стью обсудить его содержание, с другой — стремлением иметь гарантии успешного совладания с опасной ситуацией, спрово­цированной переносом.

[31,116,277]

TRIEB

Немецкое слово, которым Фрейд обо­значал эндогенные мотивационные силы. В стандартном англоязычном издании работ Фрейда переведено кок инстинкт. Гартманн и Шур предложили термин инстинктивное влечение, подчеркивая тем самым психичес­кую репрезентацию этих сил в отличие от биологических паттернов поведения, обо­значаемых термином инстинкт.

См. инстинктивное влечение.

VAGINA DENTATA

Латинский термин, отражающий пред­ставление о том, что влагалище наделено зубами и способно укусить и повредить пенис во время полового акта. Легенду о vagina dentata, отражающую страх перед половым актом, слышали антропологи в различных частях света. Эта фантазия с некоторым постоянством обнаруживается у мужчин с невротическими и сексуальными проблемами, что впервые было описано Отто Ранком(1924) и более детально исследовано Шандором Ференци (1925). Она связана со страхом кастрации; вследствие смеще­ния влагалище воспринимается с оральной точки зрения как орган поглощения. Вооб­ражаемые зубы, которыми наделено влага­лище, часто символизируют отцовский пенис. Нередко символы vagina dentata содержат крыс и змей с большими зубами. У женщин также бывают бессознательные фантазии о том, что они обладают vagina dentata кок средством возмездия мужчинам.

Penis dentata — эквивалент vagina den­tata — отражает идею о том, что пенис на­делен зубами и способен повредить влага­лище. Подобные легенды сосуществуют с легендами о vagina dentata. Чаще эта фан­тазия встречается у женщин, но может быть и у мужчин, сочетаясь с враждебными и садистскими желаниями по отношению к женщинам.