§ 3.3. Использование новых слов в стилистических целях

В настоящее время идет активный процесс не только устаревания лексических единиц, но и пополнения новыми единицами словарного состава. Неологизмы — отдельные слова (визажист — косметолог, визитка — визитная карточка) и составные наименования (вынужден­ный переселенец, галопирующая инфляция, Герой России) — называются лексическими. В тех случаях, когда они представляют собой фразеологические словосочетания (вешать лапшу на уши — вводить в заблуждение кого-либо; не рынок, а базар) их называют фразеоло- гическими. В целом те и другие обобщенно называются лекси­ко-фразеологическими неологизмами.

Основное назначение большинства неологизмов — служить на­званием новых реалий и понятий: закодировать — подвергнуть коди­рованию (против курения, алкоголя, наркотиков), иммунодефицит, импичмент, инаугурация.

Некоторую часть неологизмов составляют лексические единицы, дублирующие имеющиеся в языке слова с тем же значением. При этом появляются как полные (идеографические) синонимы, т.е. тож­дественные по значению и стилистической окраске: державник — го­сударственник (оба слова присущи публицистическому стилю), ба­ки — баксы (жаргонизмы), так и стилистические синонимы, которые при тождестве или близости значения отличаются стилистической окраской: забугорный (разг.) — иностранный, замочить (жарг.) — убить, инакодумающий (публ.) — инакомыслящий, взвешенный (публ.) — продуманный.

Еще меньшую часть неологизмов составляют слова, называющие несуществующие реалии, которые могут появляться в реальной дей­ствительности. Приведем пример из романа В. Кожевникова «Крона и корни»:

• Придет пора, когда нас. холодных обработчиков металла, переквалифици­руют.

• В кого же?

• А в электрохимиков, лахраяучерезчиков, злектроискровиков, пяазмосварщи- ков. И во всех, кого наука назначит.

По сфере употребления большинство неологизмов межстилевые, т.е. используются во всех функциональных стилях речи: йогурт, ви­деокассеты, плеер, льготник. Однако некоторая часть неологизмов имеет определенную сферу употребления, например: в политике (идеологизированный, командно-административный), в экономике (конверсия, конвертация, макроэкономика), в науке (систематика, зоопсихология), в технике (микроамперметр, стабилизатор).

По стилистической окраске новые лексические единицы в основном нейтральны: рок-музыка, русскоязычный, рыночный, магист­ратура. Но для части неологизмов характерен оттенок сниженности или приподнятости. К первым относятся разговорно-просторечные (компакт — компакт-диск; компромат — компрометирующий мате­риал, лимитчик) и жаргонные (комок — комиссионный магазин, ко­суха — короткая кожаная куртка с застежкой-молнией, вшитой на­искось) единицы; ко вторым — неологизмы, имеющие оттенок книжности (маркетология, медитация — состояние углубленной со­средоточенности) или официальности (малоимущие, малообеспечен- ность).

Новые лексические единицы, имеющие оценочные и эмоцио­нальные свойства, могут выражать пренебрежение (коммуняка — коммунист), неодобрение (пирамидчик — тот, кто создает финансо­вую пирамиду; популист), иронию (демократизатор — резиновая дубинка).

Кроме лексических неологизмов, выделяют еще и семанти­ческие— уже известные языку лексические единицы, получившие новое или новые значения: команда — ближайшее окружение како­го-либо политического лидера, тогда как более раннее значение — «спортивная команда» и др.; редактор — программа, обеспечиваю­щая редактирование данных в компьютере, а ранее редактор — тот, кто редактирует.

Различают также языковые и речевые неологизмы. К языко­вым принадлежат новые лексические единицы, которые широко употребляются и, как правило, фиксируются в словарях современно­го русского яэыка. К речевым (их еще называют окказио­нальными) относятся неологизмы, созданные теми или иными авторами, но не получившие широкого употребления, тем более не зафиксированные в современных словарях. Приведем примеры:

Хорошо, что солнце скрылось, но есть послесаянцие, — борьба туч, лучи сквозь них — преддождие...

{И. Юрьевская)

Кто же ты, идеальный РЯ-менеджерЧ-, Я б в пиармены пошел, пусть меня нау­чат... (PR news. 2001. Окт.).

Как уже говорилось, новые лексические единицы, войдя в язы­ковую систему, обычно выполняют номинативную функцию, т.е. служат для наименования новых предметов и явлений или новым наименованием уже известных предметов и явлений. Это относится к их употреблению во всех функциональных стилях речи. Однако в публицистическом стиле и художественной литературе они могут не­сти и особую стилистическую нагрузку независимо от того, являются ли они языковыми или речевыми, окказиональными, авторскими. Стилистическая нагрузка неологизмов во многом зависит от целевой установки пишущего. У современных авторов прослеживается не­сколько таких установок.

• Стремление автора посредством языковых неологизмов хроно­логически привязать повествование к современности, учитывая тягу читателя к событиям и людям окружающей действительности: Человек с пластмассовым лицом, очень похожий на дипломата, но не настоящего, а из мексиканской «мыльной оперы» (П. Дашкова); Мужчину, который задумал истребить нечестного бизнес-партнера, Ника сумел образумить (Б. Акунин); Где же еще быть крестному отцу чеченской мафии, если не на cmpun-шоу, о котором вся Москва жужжит (В. Барковский).

• Желание автора осовременить речь действующих лиц и охарак­теризовать ее в зависимости от социальной принадлежности или возрастных особенностей этих лиц. Так, чаще всего бывает представ­ленным молодежный жаргон: — Лавочку прикрыли. Их вождь отъехал за большую воду. — Убит ?! — ахнул Фандорин, зная, что на сленге гла­гол •отъехать» означает «умереть». — Да нет, реально отъехал. Кинул всех и нажал на искейп. Еще летом (Б. Акунин).

Неологизмы, включенные в речь, могут намекать и на професси­ональную принадлежность говорящего: — У мамоны установлена ап­паратура хитрющая, любые звонки сканирует, а тут не срисовала — значит, там у них антисканер. Догоняешь [понимаешь]?; — У тебя что, никакой крыши нет ? — спросил оперуполномоченный, жалостливо морщась. — И разрулить [уладить конфликт, сняв обвинение] некому (Б. Акунин).

• Создание собственных неологизмов для привлечения к вновь появившимся или актуализировавшимся в жизни понятиям и пред­метам, еще не получившим названия: После войны, во время экономи­ческой депрессии 70-х, агентство [Пинкертона] обслуживало крупные угольные и железнодорожные компании. Легендированные пинкертонов- цы внедрялись в шахтерские профсоюзы, провоцировали их лидеров на противоправные действия, а если не удавалось, действовали сами, со­вершали убийства и поджоги (П. Дашкова); Мы сидим в потрепанной одиннадцатой модели, той самой, в которой я катался по Подмосковью и сторожил у эспэшного особняка Бесо (В. Барковский).

• Желание продемонстрировать читателю, что автор и сам «на уровне» современного словоупотребления и может быть «крутым» даже в собственной речи: После того как жена подарила Нике на день рождения цельнополосную рекламу в своей газете, в офис «Страны со­ветов» валом повалили посетители. Правда, по большей части из «эрос- сиян», как называли себя постоянные читатели «Эросса», издания спе­цифического или, как теперь говорят, узкопрофильного (Б. Акунин). Образования Эросс, эроссияне — дань моде удваивать буквы в уже из­вестном слове для привлечения к нему (а следовательно, и к называ­емому им предмету) внимания окружающих (например, наименова­ние музыкального ансамбля «Марродеры»). В. Барковский пишет: У ближайшего поселка стопанулся, вышел из машины. Сарай-магазин. Внушительный висячий замок. И местное подрастающее поколение — панкующие. Высокие, крашенные чуть ли не гуашью •ирокезы» на голо­венках — и черно-резиновые сапожки. Сочетаньице! Кассетник отече­ственный, «хэви-металл». Видно, что автор в курсе молодежной ^м°ды и на прически, и на одежду, и на музыкальное сопровождение *изни тинейджеров.

• Усиление выразительности, эмоциональности повествова­ния: — Муж, само собой, запаниковал. Бросился туда, сюда. Караул, кричит, люди добрые, спасите, помогите! И люди добрые тут же сыс­кались, спасалыцики-помогальщики (Б. Акунин). Конечно, автор мог употребить хорошо известные синонимы выделенных слов — спаса­тели, помощники, но спасалъщики, помогальщики — вследствие своей новизны — более экспрессивны и к тому же содержат дополнитель­ный негативный оттенок.

В художественной литературе можно встретить упоминания и даже, хотя и небольшие, повествования о происхождении того или иного неологизма. Так, по свидетельству В. Кожевникова, трубо- прокладчикам, выполнявшим в годы Великой Отечественной войны срочную и важную работу на одном из островов Дальнего Востока, не нравилось название островитяне и они называли себя самодель­ным словом островики, которое казалось им более уважительным. Возможно, подсознательно (или сознательно) они ориентировались на такие весьма употребительные в то время слова, как фронтовики, тыловики.