3 Заказ 4253

определенные судебные решений признаются как источ­ник права (например, венгерское гражданское право до 1848 года, английское гражданское право). Таким обра­зом, из всего этого можно сделать вывод о том, что в применении права практическое понятие правд как общее понятие едва ли больше, чем понятие действую­щей, применяемой юридической нормы, и это вытекает из практических задач применения права.

Понятие права, рассматриваемое в аспекте соблюде­ния права, обусловливается не выполнением какой-то задачи и не является операциональным средством в вы­шеупомянутом смысле. В практике соблюдения (и не­соблюдения) права соблюдение (и несоблюдение) нор­мы является средством и использованием средства, но не целью. Соблюдение права, которое принимает форму конкретных правоотношений, не просто юридическое яв­ление, а регулируемое правом общественное, экономи­ческое отношение, да и само правовое упорядочение слу­жит общественным, экономическим и прочим целям¹. Граждане заключают контракт, скажем, на аренду жилья не для того, чтобы реализовать свои права, а что­бы где-то жить, иначе говоря, удовлетворить свои по­требности. Удовлетворение потребностей одновременно имеет юридическое значение: с реальным требованием, с деятельностью, направленной на удовлетворение на­сущной потребности, право связано не как придаток, а как сущность содержания, обосновывая характер право­вой сделки в реальном действии. Иначе говоря, гражда­не хотят жить не просто где-то, а в определенных усло-виях, при определенном правопорядке, имея определен­ные права. Социальная задача права — связь с удовлет­ворением потребностей общества в качестве средства и обеспечение упорядоченной гарантий; в формировании порядка правовые нормы оказывают регулирующее влияние на жизнь общества². Тем самым понятие права примыкает прежде всего к порядку, к гарантиям, неза­висимо от того, о каком праве идет речь: об уголовном или, скажем, об обязательственном праве, поскольку в повседневной практике соблюдения юридических норм право известно как порядок, а правомерные действия суть безопасные деяния, соответствующие порядку и без­опасности. Таким образом, понятие права, складываю­щееся в ходе соблюдения права, есть существование права. Это — отсутствие покоя в становлении, своеобраз-

34

ная целокупность права, но не раскрытая, не специали­зированная; это — совместный носитель моментов, раз­решенная целокупность. В то время, когда надо подчерк­нуть какой-либо момент в понятии права, результат теряет силу целокупности: понятие права, взятое в пов­седневном понимании, никогда не бывает таким, каким оно является в практике организованного применения права или как оно определяется в правотворчестве. Для юриста оно всегда кажется неточным, непрофессиональ­ным, преувеличенным, это — результат общественного разделения труда. То, что это действительно так, прояв­ляется в разделении целокупности, в различии нераскры­того и завершенного. Тем не менее такое общее понятие права следует осознавать как самое главное независимо от того, какую теоретическую ценность оно имеет. Пер­вичным в реализации права является повседневное соб­людение права —это первичная область практики права, а вторичная область принадлежит организованному при­менению права, иначе говоря, юридической практике. Практическое правотворчество и применение права встречаются с этим понятием права; на него они реф-лектированы и на него опираются.

Дополнение. Отдельные специалисты в области морали об этом вообще не думали, когда делали такое различие между моралью и правом, считая, что мораль — внутреннее принуждение, а право — внешнее. В соблюдении права понятие права означает не просто внешнее принуждение.

Неправильно считать, что мораль —возвышенна, поскольку ее соблюдают под воздействием внутреннего принуждения, исходящего от-самих людей, а право — некое грубое, насильственное творение, которому человек следует только под влиянием принуждения извне. Без добровольного соблюдения нет права, без общего понятия права в повседневном соблюдении права нет юридической нормативности. Особенность изжившего себя, устаревшего права как раз и состоит в том, что оно уже не соответствует понятию права в обыденном смысле слова, его соблюдает все меньшее и меньшее число людей. Это же можно сказать и относительно плохо сформулированной юридической нормы. Следовательно, о понятии права наука может говорить, что ей угодно, она может выражать его деонтично или даже в такой формуле систем шкал, которую понимает лишь ее создатель, но взаимосвязь здесь все равно не меняется: объектив­ ная действительность налицо только в том знании, которое в обще­ стве известно и признано известным как всеобще действующее, поскольку оно действует только так. ,

⁽В этом действии знание налицо в известном, оно есть знание известного, его теоретическая практичность, как пришедшее к точке покоя и как исходная точка, а мир —

3*.'~ 35

как наличие фактического изменения, объективной действительности. Иначе говоря, теперь уже вообще о единстве теоретических и практических моментов как о моментах движения следует утверждать, что они суще­ствуют не параллельно. Взаимосвязь теоретического и практического есть отношение. Теоретическое — это ино­бытие практического, сохранение практического в упраз­дненном виде. Это — переходящие друг в друга катего­рии, которые, как момент, сохраняют свою обособлен­ность, но, как необходимое следствие, одно из них может выводиться из другого.

Эта всеобщность проявляется в своей особенности и в своей единичности, и в ней момент раскрытия стано­вится существенным как конкретное. Следовательно, не­правильно, когда предполагают, что в конечном итоге для науки достаточно, если практика служит осно­вой, как практика. На самом же деле об этом не может быть и речи! Практика, как практика, есть лишь дейст­вие; по отношению к этому дело науки обдумывать практику, обобщать ее, теоретически излагать ее, делать выводы. Только так, словом, только в качестве теории практики она может быть вообще составной частью лю­бой науки, поскольку только лишь через это она может предстать перед нами, как научно обоснованная практи­ка теории³.