Глава2 сущность и общее понятие права

j В исследовании вопросов взаимосвязи категорий правосознания и реализации права важное значение придается понятию права. Если реализация права пред­ставляет собой предмет исследований общей теории го­сударства и права, то нельзя пренебрегать общим поня­тием права, по крайней мере, в том объеме, в каком это­го требует общетеоретический вопрос о реализации права.

Необходимо заметить, что общие определения права, данные правоведением, следует искать не только в де­финициях. Мысль о понятии права может рассматри­ваться как понятие лишь в том случае, если она касает­ся только одного и того же объекта, если логический субъект совпадает, сохранен в суждении, а момент коли­чества, объема находится во всеобщности права.

Особую категорию представляет сущность права. Она полагает в себе понятие логического субъекта на месте предиката как абстракцию вида, т. е. как сущ­ность¹. Следовательно, сущность права означает иное, нежели определение конкретного понятия права/Однако даже такие термины, как сущность, сущность права, от­нюдь не используются всеми авторами в этом смысле². Объективно обоснованное качество, как явление, есть не­что существующее, в котором налицо сущность и то, что проявляется в явлении, в котором в своей противополож­ности положены особенность и общность, форма и содер­жание. Понятие сущности права, раскрываемое в марк­систской юридической литературе, выражает сущность права во взаимосвязи производственных и общественных отношений, а не в нормативистской или в еще меньшей степени в правовой нормативистской теории и не в пра­вовой нормативной взаимосвязи. Способ раскрытия сущ­ности права не является только юридическим; его цель — охарактеризовать право как специфический компо­нент движения человеческого общества. Поэтому сущ­ность права есть прежде всего результат образования понятий путем такого подхода, который имеет общегно­сеологические, философские, политические или политико-правовые аспекты. Многообразие подходов к сущности права характерно скорее для тех, кто занимается соци-

21

алистическим правоведением³. Однако сущность права как мысленная, воображаемая сущность находится и в тех понятиях, которые ее не полагают особо. Иначе го­воря, любое объяснение относительно общего понятия права позволяет заглянуть и в сущность, мыслимую в полном объеме социальности, но не раскрытую.

Известно, что на одной и той же философской основе довольно часто даются общие понятия права, которые существенно отличаются друг от друга. Это различие объясняется, с одной стороны, процессом образования понятий, с другой стороны, позицией авторов по отдель­ным философским вопросам, хотя по сути дела речь идет об одном и том же. Философия как теория позна­ния и как мировоззрение сама по себе детерминирует} общее понятие права. Закономерности образования по­нятий как мысленное опосредование их объема являются формальными в пределах одной философской концепции, а опосредование, относящееся к содержанию, может вести к различным общим правовым определениям. При создании научных систем особое значение имеет фило­софская обоснованность; философская категоризация при опосредовании становится определяющей. В данном смысле основа познания права — сущность права, с дру­гой стороны, сущность права — это не раскрытое, не полное полагание общего правового понятия. Здесь вновь следует сослаться на природу мышления: из сущ­ности права само по себе еще не следует общее понятие* права и наоборот. Определение сущности права не заменяет определения общего понятия права. Общее полагание общественной нормативности — это не опре­деление сущности права и общего понятия права да и объединенного выражения того и другого,. Но они в нем присутствуют как возможность особенного в общем.

В то же время неоспоримо одно: без сущности права лельзя дать определение общего понятия права. Итак, что же есть сущность права? В немарксистских правовых учениях, если речь заходит о понятии, подразумевается совсем иное, чем обозначенное здесь полагание в объе­ме. Правда, в марксистском правоведении нередко раз­работка ведется весьма своеобразно: определение сущ­ности права и общего понятия права чаще появляются вместе. Разумеется, что общее понятие и сущность могут быть выражены вместе, но не в одном и том же качест­ве; в силу необходимости одно должно быть в другом

22

упраздненно-сохраненным или упраздненно-возвышен-ным; будь это иначе, тогда и вести речь о дифференциации двух категорий было бы ни к чему. Отнюдь не умаляя значение формальной логики, мы тем не менее думаем, что правильное решение по данному вопросу можно най­ти, в первую очередь, применяя диалектическую логику. И еще одно замечание: было бы преувеличением счи­тать, что всякое достижение социалистической юриди­ческой науки следует приписывать применению диалек­тической логики. Следовательно, определение сущности права — вопрос не простой. Чтобы определить сущность права, кажется достаточным обратиться к той известной марксовой мысли, согласно которой право — это воля господствующего класса, возведенная в закон, которая в конечном счете определяется материальными условия­ми жизни этого класса. Дело в том, что это определение права учитывает целый ряд объективизации и опосредо­вании, не перечисляя их.

Не претендуя на полноту изложения, автор считает необходимым сделать несколько замечаний по поводу экономико-производственного, а также волевого и поли­тического элементов сущности права.

Прежде всего отметим, что экономические и произ­водственные отношения не тождественные понятия. Они фигурируют в различных диалектических парах катего­рий. Право соответствует определенному способу произ­водства, отражает его и является внешней формой про­изводственных отношений. Право является надстройкой по отношению к базису- Существенна именно эта харак­терная особенность отношения, а не то, что утверждает­ся многими буржуазными теоретиками⁴, будто экономи­ка играет в праве какую-то роль, она воздействует на него: общая сущность отношения — взаимосвязь опреде­ляющего и определяемого.." В сравнении с настоящим относительная самостоятельность — это момент и другая взаимосвязь, обратное действие права на экономику, ко­торое есть также реальный элемент отношений⁵. ^s

С экономической точки зрения производственные от­ношения, как экономические отношения, определяют право и правоотношения прямо или опосредованно⁶. От­ношения собственности представляют собой правовое выражение производственных отношений — и это уже опосредование; в различных правоотношениях экономи­ческий базис может присутствовать как способ произ-

23

водства, по крайней мере, он опосредованно, но необхо­димо содержится в каждом надстроечном отношении: и как определенное экономическое отношение, в качестве носителя случая. Однако изображенная таким образом картина не совсем точна, действительность гораздо сложнее, чем какая-либо абстрактная схема. Отношение становится реальным в результате опосредовании и объективизации, которые в силу необходимости распо­лагаются между экономикой и правом. Странно было бы выдавать Гегеля каким-то ,образом за материалиста. И тем не менее не случайно, что его философия права на­чинается с собственности и продолжается присвоением, использованием вещи. Объем находится в самом опос­редовании, но опосредование следует брать как содер­жание. Сама экономика — тоже не мысленная, не отра­женная тотальность, а наличное бытие. Таковым явля­ется и владение ею. Предпосылкой овладения ею в пра­вовом отношении является общество.

Из всего этого следует, что производственные отно­шения и экономические отношения ни прямо, ни косвен­но не могут отождествляться в своей определяющей сущ­ности с правоотношениями⁷. Правовая форма является важным отличающим критерием: право, как относительно самостоятельное надстроечное явление, в своей конечной определенности зиждется на экономическом базисе. Од­нако это происходит в направляющем, итоговом упоря­дочении его своеобразных правил, внутреннего порядка, упраздняя-поднимая его основу, которая является осно­вой и его движения, иначе говоря, как члены диалекти­ческой пары: экономический базис и юридическая над­стройка не одно и то же⁸. Другими словами, экономико-производственные отношения легко могут быть обнару­жены в правоотношениях как в своеобразном, правовом отражении, но экономико-производственные отношения отражаются не в каждом правоотношении. Обществен­ное производство является основой всех отношений об­щества, тогда как основой права является общественное отношение. Если в праве отражаются общественные от­ношения, это означает, что в качестве ближайшего, не­посредственного детерминатора права выступают иные действующие силы⁹. Другими словами, и во взаимосвязи «экономическое отношение — правоотношение» общеоп­ределяющей является та особенность опосредования-объективации, которая характеризует общественную

24

нормативность вообще. Что касается волевого момента, затрагивающего сущность права, то и он является свое­образным опосредованием и объективизацией, а также отношением.

Осознанный интерес как политико-правовая взаимо­связь социально объективизирован. Он не только про­дукт разума, результат человеческого сознания, но и объективизирован, а поэтому — явление, оказывающее, таким образом, действие, реально существующее, кото­рое следует принимать во внимание, поскольку интере­сы, как на это указывал В. И. Ленин, «двигают жизнью народов»¹⁰. Интерес, как активизующий продукт созна­ния, ведет к раскрытию воли. Производственные и про-, чие интересы в результате отношения к средствам про­изводства, конфликта в структуре общества выражаются в категориях классовых и групповых интересов. Историч­ность¹¹ воли, отвечающей классовому интересу, ее потен­циальность¹², место класса в отношениях власти в обще­стве порождают коллективную волю, которая в соответ­ствующей внешней форме порождает право. В праве от­ражается в первую очередь воля, отвечающая политико-правовому интересу господствующего класса. Отношения власти и господства определяют формы и способы суще­ствования власти: воля господствующего класса, как общее, в своей особенности становится государственной волей, и в этом раскрывшемся своем качестве воля гос­подствующего класса как класса существует упразднен-но и сохраненно, поднятая до нового качества. По-види­мому, она не является таковой. В своей непосредствен­ности она — явление и именно поэтому объективирована во внешней форме, согласно для-себя-бытия воля гос­подствующего класса — объективизированная сущность. Таким образом, в том, что понимается как воля государ­ства, проявляется политико-правовой Интерес господст­вующего класса. Этот интерес в юридической норматив­ности¹³ образует взаимосвязь ,- «ценность — интерес», внедренную в сознание, осознанную, служащую основой нормы.

Вопрос был бы проще и в отношении сущности права, если бы сознательно схваченное, познанное и осознанное всегда хорошо отражали бы объективную действитель­ность, далее, если бы совпадали отношения власти и гос­подства в обществе. Что касается первой части мысли, то история в обилии дает примеры того, как отдельные

25

социальные классы или Госйодствующий класс в опреде­ленные исторические периоды неправильно понимали свои интересы¹⁴. На осознание интереса влияют самые различные объективные явления¹⁵, например междуна­родная обстановка, историческая ситуация, традиции, обычаи и т. д. Помимо этого, осознанный интерес и инте­рес, сделанный общим и защищаемый в правовой норме, являются делом не только осознания, но и классовой борьбы¹⁶. С этими свойствами в государственный про­цесс включается воля господствующего класса, а госу­дарство изменяет ее. Государство есть обособленная организация общества, особая отрасль разделения тру­да, оно относительно самостоятельно¹⁷, и все указанные свойства присущи и государственной воле. Юридические нормы проявляются как воля государства, но и это есть признак их внешней формы.

Следовательно, право, с одной стороны, есть нечто, включенное в государственную власть¹⁸, с другой сторо­ны, оно, вопреки своему государственному проявлению, не является механическим отражением государственной воли¹⁹. Иначе говоря, сущность права в том, что ее пред­посылкой является общество как тотальность, а в ней ее внешняя форма, сделанная таковой, имеет содержание, выступает как политико-правовое учреждение, конечное содержание которого сводится к воле господствующего класса, возведенной в закон.

Дополнение. Определение сущности права не заменяет общего понятия права. Под раскрытием общего понятия права с точки зрения юридической науки не обязательно следует понимать норма-тивистскую концепцию. Правда, отсутствие точности во многих общих определениях права вызвано исключительно пренебрежением к нормативному аспекту, однако чистый нормативизм ведет к обра­зованию узких, формальных понятий. Венгерский юрист, специалист по гражданскому праву Б. Гросшмид в своем учении о правовой норме ссылался на «рудности в определении понятия права, да и сам не пытался давать общих дефиниций. Г. Рюмелин в работе об определении права (Eine Definition des Rechts) считает, что понятие права относится к группе более высоких идеологических понятий и, по сути дела, точно не может быть выражено. Во многих случаях общее понятие о праве лишь дефиниция, которая является носителем того или иного идеологического принципа или стремле­ния власти и политики. В работе Е. Григоровича есть поучительное перечисление различных определений права и их взаимной противо­речивости²⁰.

После сказанного не удивительно, что остроту Канта в «Крити­ке чистого разума» —дескать, юристы до сих пор все еще ищут определение своего понятия о праве—многие понимают дословно²¹, считают юридической или правоведческой особенностью и тем самым

26

еще больше не понимают Канта. В этом вопросе налицо полярность взглядов, и обе крайности могут быть найдены в отказе от общего понятия права и в абсолютизации данного понятия. Многие считают ненужным давать общее определение понятия права, исходя из того, что юридической практике якобы такое понятие было бы просто ни к чему. А если к этому добавляется, что прежние теории давали только понятия, которые были уязвимы, то проблема не заслужи­вает решения *в теоретическом плане.

В противоположность указанной концепции другие авторы рас­сматривают общее понятие права в качестве обязательного условия теории права. Л, Петражицкий выразил это так: пока право не имеет научного понятия, до тех пор нельзя и говорить о том, чтобы относительно права всерьез принимать какое-либо утверждение¹¹². Данная концепция может дать повод к пессимизму: ведь Л. Пет­ражицкий считает, что прежние понятия права не обоснованы науч­но. Хотя бы в защиту вот так «охаянных» предшественников можно заметить, что и после понятия права, данного Л. Петражицким, тоже нет особых причин предаваться оптимизму или отбрасывать всякие сомнения.

На самом деле общее понятие права — это такой вопрос²³ юрис­пруденции, который постоянно затрагивает сферу общих и специаль­ных областей правоведения, а его определение, тем не менее, явля­ется задачей философии права, теории государства и права. И наконец, общее понятие права — это не какая-то идея, которая может быть разгадана в будущем., Всякая философия права опре­деляет ее, пусть даже и не концентрируя в дефиницию из несколь­ких фраз. Вопрос о том, правильны данные определения или нет, не означает, есть они или их нет. И все же, воспринимая остроум­ное замечание Канта всерьез, юристы действительно все еще ищут определение понятия права, но помочь делу может не юридическая смекалка, а история.

Общим понятием права занимается часть буржуазной теории права в нормативистской концепции. В результате этого общее по­нятие права сводится к понятию, данному римскими юристами-клас­сиками²⁴, или представляет собой абстракцию, лишенную своеобраз­ного социального содержания²⁵. Однако известны и многофакторные подходы²⁶ к общему понятию права. Последние определения, дан­ные буржуазной наукой, в большинстве своем отражают формали-стско-прагматические взгляды буржуазных авторов, причем их формализму способствует метод и его постановка в основу опреде­ления права. Эти взгляды, не говоря сейчас об их общественном значении, часто в связи с правом раскрывают ценные, полезные методы, но все больше и больше удаляются от общего формулиро­вания понятия права, а его свойства — такие, как тотальность и социальная природа, — определяют ошибочно. В других случаях и этого не бывает; сформировавшийся взгляд располагает максимум той субъективной «ценностью», что автор его развлекал сам себя затейливой комбинацией слов.

В социалистической правовой литературе первоначально выдви­галось требование разработать на принципиальных основах марк­систской философии по крайней мере основные направления теории права, далее — добиться того, чтобы они служили противовесом различных буржуазных теории. Снова, не стремясь к полноте, необ­ходимо сослаться на некоторые рассуждения об общем понятии пра­ва. Речь может идти только о ссылке на них, поскольку, показывая

27

их, мы не выделяем дефиниций, а, наоборот, располагаем их во взаимосвязи.

М. А. Рейснер воспринимал право как идеологию²⁷. Согласно П. И. Стучке, оспаривавшему данную точку зрения, право есть система общественных отношений, находящаяся в гармонии с ин­тересами господствующего класса, которую защищает его организо­ванная сила²⁸. Определение Е. Б. Пашуканиса остается в этой же сфере с той лишь разницей, что подчеркивает и идеологический характер права. Согласно С. А. Голунскому право есть норма, регу­лирующая общественные отношения, которая выражает волю пре­обладающего большинства в обществе трудящихся масс, бывших угнетенных²⁹.

По мнению М. С. Строговича, социалистическое право — это совокупность таких правил поведения, в которой учтена сознатель­ная деятельность участников социалистических общественных отно­шений.

Правила социалистического права уполномочивают граждан выполнять определенные действия, обеспечивают правомочие или субъективные права и требуют от них определенного поведения, возлагают на них определенные юридические обязанности³⁰.

При изучении вопроса о правоотношениях А. А. Пионтковский наряду с проблемой определения права касался другого аспекта определения понятия права. А. А. Пионтковский, подчеркивая зна­чение взаимной связи субъективного и объективного права, возра­жал против взглядов, сужающих право до правовой нормы, и дока­зывал, что правоотношения следует включать в само понятие пра­ва³¹. Такая постановка вопроса заслуживает внимания, но решение спорно.

Ощущение этакого промежуточного поля между правом и об­щественными отношениями — это ощущение опосредовании, когда делается попытка включить в понятие права общественные отноше­ния, имеющие правовое значение, и субъективные права. Если даже и не учитывать, что правовая норма и правоотношение находятся обычно между собой во взаимосвязи причины и следствия, то по-прежнему остается справедливым, что правоотношение есть способ реализации правовой нормы. Аналогичную позицию занимает С. Ф. Кечекьян. С С. Ф. Кечекьяном и А, А. Пионтковским диску­тирует И. Е. Фар'бер, который подчеркивал, что понятие права мо­жет распространяться только на нормы, созданные или признанные государством, но не на правоотношения, поскольку они суть всего лишь случаи реализации права³².

Определение понятия права давал и В. Кнапп, согласно кото­рому объект правового регулирования следует искать прежде всего не в общественных отношениях, а внутри их, в человеческом пове­дении. Так,, он пытается придать общему понятию - «общественные отношения» более узкий смысл: ведь юридически урегулированные общественные отношения существуют в определенном поведении людей. Поэтому поведение людей образует главный предмет право­вого регулирования³³. Этот взгляд весьма интересен, и правильность его не так-то просто оспаривать, как это кажется отдельным крити­кам. Однако и из этой формулировки не явствует, каковы те чело­веческие поступки, которые требуют правового регулирования. М. Д. Шаргородский и другие попытались создать такое общее по­нятие права, которое концентрирует в себе общие признаки как эксплуататорского, так и социалистического права. Здесь право —

28

это государственная воля господствующего класса, выраженная в совокупности нбрм, охраняемых государством, которые выполняют функцию классового регулятора общественных отношений³⁴. Е. Ко­вальский в своем определении стремится к тому, чтобы сузить спе­цифические признаки права до минимума. По его мнению, определе­ние права как совокупности правил поведения, обеспеченных госу­дарственным принуждением, исчерпывает его характеристику³⁵. В недавно опубликованных работах польских авторов К. Опалека и Е. Вроблевского утверждается, что право —это система норм, при­мыкающая к деятельности государственного аппарата принуждения. Содержание и функции этой системы определяются положением классовых сил, а также уровнем развития общества³⁶.

В кругах венгерских юристов существует мнение, что одна из сторон понятия права —само правило поведения, норма, которая с помощью общей, обязывающей силы запрещает, разрешает или повелевает; другая сторона — фактически совершенные поступки, действия на основе правил поведения, более того, скорее всего, возможность к, действию. Право — проявление воли. Оно выражает волю господствующего класса и его общественное назначение — обес­печивать исторически сформировавшийся порядок общества, юриди­чески давать описание тем правилам поведения, в соблюдении ко­торых заинтересовано государство³⁷. Академик И. Сабо по существу формулирует так: социалистическое право — это сведенная в сие* тему совокупность правил поведения, созданных или санкциониро-, ванных социалистическим государством; эти правила отвечают общим интересам рабочего класса и вообще трудящихся масс и оп­ределяются условиями их материальной жизни, выражают классовую волю, направленную на осуществление интересов народа, в форме проявления воли государства. Право способствует защите, дальней­шему развитию социалистических производственных отношений* и основанных на них общественных отношений; для его реализации все больше становится характерным добровольное соблюдение³⁸.

Весьма интересна точка зрения М. Шаму о критериях понятий права и правовой системы. Одно из основных направлений его точ­ки зрения —утверждение о том, что в понимании предмета правово­го регулирования как общественных отношений не выражаются существенные признаки права. Дело в том, что правовые нормы на-, правлены на защиту общества, а вот защита общественных отноше­ний происходит путем упорядочения поведения субъектов права правовой нормой: для того чтобы право защищало общественные отношения, оно должно упорядочить поведение субъектов права. Поэтому назначение права — защита общественных отношений, а предмет правового регулирования не является непосредственно общественным отношением, а есть упорядочение поведения субъек­тов права для различных общественных отношений.

Нельзя, однако, односторонне отказываться от принципа обще­ственных отношений как от предмета правового регулирования, ведь в некоторых случаях различный характер правил поведения вслед­ствие заинтересованности господствующего класса отражает как раз обособление отдельных общественных отношений³⁹. Эти мысли вы­сказаны в связи с расчленением правовой системы, и поэтому опре­деление понятия права здесь затрагивается только частично. Следо­вательно, остаются вопросы: во-первых, где можно наметить грани­цы сферы содержания и формы правил поведения, определяемых интересами господствующего класса, и, во-вторых, к каким интере-

29

сам, способам поведения должна примыкать юридическая норма и каковы те явления; которые не требуют необходимости этого. Дан­ная взаимосвязь непосредственно не затрагивается в рассуждениях Л. Самела и В. Пешки, как не нашла и своего отражения в учеб­нике для университета «Теория государства и права»⁴⁰.

И наконец, нельзя не сказать о выводе, сделанном правоведе­нием, согласно которому юридическо-догматический и социологичес­кий подходы к вопросу образуют различные предметы знаний⁴¹.

И здесь просьба к читателю: не судить строго автора за то, что он кратко, в нескольких словах дал контуры определенных концеп­ций, которые имеют форму скорее заголовков, а не истинных тео­рий упомянутых авторов; пусть читатель подумает о самих упомя­нутых теориях. Это необходимо не для полемики или критических замечаний, ведь избранный здесь метод имеет тенденцию прежде всего к выработке позитивных, диалектических установок. Итак, что же можно уверенно сказать по поводу общих понятий права, со­держащихся в социалистической правовой литературе?

В конечном итоге все они основываются на философии диалек­тического и исторического материализма и в этом едины. Настоя­щим вообще определяется, какое из бесконечного количества явле­ний познаваемого мира они осознают как качество. В своей особен­ности и по содержанию обобщения каждое из умозаключений раз­личны. Из-за расхождений в обозначении объемов понятия, на пер­вый взгляд, противоположные понятия не обязательно являются отрицанием друг друга; они таковы лишь в том случае, если поло­жены постоянно и в отношении полностью одного и того же объек­та. Точно так же даже, казалось бы, тождественные понятия могут противоречить друг другу.

Есть ученые, которые в общем понятии права желают выразить даже понятие самой нормативности (например, А. А. Пионтковский, С. Ф. Кечекьян и др.). Иные выделяют как субъективный момент наличие нормативности в общем понятии права (например,' М. А. Рейснер и др.), характер воли (Е. Ковальский, С. А. Голунс-кий и др.)^государственный характер (И. Е. Фарбер и др.). В ряде определений сущность права бывает сформулированной непосредст­венно для того, чтобы стоять на месте общего понятия. В результа­те этого постижение опосредовании и объективизации между отно­шениями общественного производства, общественных отношений и правовыми отношениями, понимание своеобразных объективизации правовых отношений, далее, внутреннего движения, неравномерного развития права и других прочих черт различно и к тому же до некоторой степени затруднено.