VI. Советский период (1918 – 1991 гг.)

а. Историческая обстановка: УКРАИНА В СОСТАВЕ СССР

1) Украина до Великой Отечественной Войны (1920 – 1941 гг.).   В первые годы после Гражданской войны большевики, обеспокоенные выраженной «русскостью» советской администрации и партийных органов национальных республик, решились на более широкое привлечение национальных кадров в партийные и советские органы, а также дали зелёный свет национально-культурным устремлениям интеллигенции национальных территорий. Эта политика получила название «коренизации». Украинизация, проводившаяся в 1920-е годы в рамках этой политики, привела к увеличению количества украинских школ и вузов, распространению украинского языка в ранее преимущественно русскоговорящих городах.

Советская власть проводила политику украинизации под лозунгом «национальная по форме, советская по содержанию». Однако в конце 1920-х годов руководство ВКП(б) из-за массовых перегибов начало менять общий политический курс — руководство компартии Украины подверглось критике за «националистический уклон». В результате террора в конце 1930-х годов были репрессированны украинские писатели, представители творческой интеллигенции, административные и технические кадры, а сам процесс позже, на современной Украине, был назван «Расстрелянным Возрождением». Массовые репрессии квалифицированных кадров на Украине начались за несколько лет до того, как это было проведено в остальных регионах СССР. Пик борьбы с «украинским буржуазным национализмом» пришёлся на начало 1930-х годов и был одним из следствий репрессий против украинского крестьянства, массово саботировавшего политику коллективизации, на практике означавшую превращение государством крестьян в своих крепостных. В это же время шли полным ходом репресии и против представителей всех церквей.

А что же государство предпринимало в религиозной сфере? В 1925 году на основе Общества друзей газеты «Безбожник» была основана (существовала до 1947 года) массовая общественная организация «Союз воинствующих безбожников» (до июня 1929 года — «Союз безбожников»), во главе которого стал Емельян Ярославский (Губельман); функционировало издательство «Безбожник».

В начале 1929 года был разослан совершенно секретный циркуляр «О мерах по усилению антирелигиозной работы», который борьбу с религией приравнивал к классово-политической, что открывало новый этап наступления на религию. Процесс, проходящие в России служили своеобразным мерилом для дел и на Украине.

Принятое 8 апреля 1929 года на основании Декрета СНК РСФСР от 20 января 1918 «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» Постановление ВЦИК и СНК РСФСР «О религиозных объединениях», с позднейшими изменениями от 23 июня 1975 года, до 25 октября 1990 года, когда Постановлением Верховного Совета РСФСР был введён в действие Закон РСФСР «О свободе вероисповеданий», служило нормативно-правовым документом, регулировавшим статус религиозных обществ (объединений) в СССР. Постановление запрещало религиозным объединениям заниматься благотворительностью, организовывать паломничество верующих к святым местам и подобное; деятельность служителей культа ограничивалась местожительством членов нанимавшего их общества (группы). Вне церковных стен деятельность духовенства ограничивалась посещением больных и умирающих, на всё другое требовалось специальное разрешение местного Совета.

Инструкция НКВД от 1 октября 1929 года «О правах и обязанностях религиозных объединений» относила служителей культа к категории лишенцев, т.е. людей, которые не могли участвовать в выборах и избираться куда-либо. По сути, это были социально прокаженные люди.

В мае 1929 года на XIV Всероссийском съезде Советов была принята новая редакция статьи 4-й Конституции РСФСР: вместо «свободы религиозной и антирелигиозной пропаганды» признавалась «свобода религиозных исповеданий и антирелигиозной пропаганды», что законодательно ставило верующих в неравное с прочими гражданами положение.

С 1932 г. Центральная комиссия при Президиуме ВЦИК должна была осуществлять общее руководство и наблюдение за правильным применением законов о культах на всей территории РСФСР, разработку проектов законодательных актов, общий учёт религиозных объединений, рассмотрение жалоб верующих граждан. С 1934 года Комиссия действовала при Президиуме ЦИК СССР; рассматривала многочисленные жалобы на закрытие культовых учреждений, отмечала рост «большого количества грубых нарушений советского законодательства о культах» на местах. В апреле 1938 года комиссия была упразднена; к тому времени религиозные вопросы перешли в исключительную компетенцию НКВД.

К 1937 году количество культовых зданий сократилось на 58% от их дореволюционного количества.

1930-е годы стали весьма противоречивым периодом в истории Украины, в который вместились такие масштабные события, как коллективизация, голодомор 1932-33 гг., индустриализация и создание на Украине крупнейших промышленных центров.

В это время на Западной Украине, вошедшей в состав Польши, осуществлялась политика полонизации. Проводниками этой политики в Галиции и на Волыни стали польские осадники — переселенцы в основном из числа отставных военных, вместе со своими семьями переселявшиеся польскими властями. Количество переселенцев-осадников исчислялось сотнями тысяч. Для их расселения у украинцев отбирались лучшие земли.

С приходом к власти в Польше в результате государственного переворота 1926 года Юзефа Пилсудского здесь установился авторитарный режим, известный как «санация». Политическая оппозиция преследовалась правовыми средствами и силовыми методами. По отношению к национальным меньшинствам проводилась политика «культурного подавления», которая осенью 1930 переросла в массовые репрессии против украинского населения Галиции и Волыни («Пацификация»).

Ответная реакция украинцев на этот этнический произвол не заставила себя долго ждать. В Западной Украине была сформирована Организация украинских националистов (ОУН), которая повела подпольную борьбу против польских властей. Террористами ОУН был убит Бронислав Перацкий — министр внутренних дел Польши, сторонник жёстких мер против украинцев. Впереди было еще немало боевых столкновений.

В 1938-39 автономная Подкарпатская Русь в составе Чехословакии была в результате Мюнхенского договора и раздела Чехословакии захвачена Венгрией.

23 августа 1939 В. Молотов и И. Риббентроп подписали Договор о ненападении между Германией и Советским Союзом.

17 сентября 1939 года СССР ввел войска на территорию II Речи Посполитой, аннексировав её западные земли. На присоединенных к Украинской ССР территориях было образовано 6 новых областей: Дрогобычскую (ныне включена в Львовскую), Львовскую, Тернопольскую, Станиславскую (ныне Ивано-Франковская), Волынскую и Ровенскую. 28 июня 1940 года для возвращения Бессарабии, входившей в состав Румынии, на её территорию была введена РККА. Это присоединение имело и положительную сторону в церковной жизни. На этих территориях жило много евангельских верующих, которых обошли стороной гонения 1930-х годов в СССР. Через 2 года начнется Великая Отечественная Война и советская карательная машина не успеет пройтись железной метлой по этим церквам. Таким образом, в СССР моментально попали множество верующих, которые впоследствии окажут неоценимую услугу в деле распространения Евангелия.

2) Украина во время ВОВ (1941 – 1945 гг.). В отдельные периоды 1942—1943 гг. вся территория Украины была оккупирована войсками гитлеровской коалиции: немецкими, румынскими, венгерскими. В начале войны украинскими националистами была предпринята попытка создания самостоятельного украинского государства, однако оккупационные власти отнеслись к этой идее крайне негативно — Гитлер неоднократно заявлял о недопустимости каких-либо автономий на территории СССР. В результате ряд активных деятелей националистического движения был расстрелян гестапо, другие, включая Степана Бандеру, — помещены в концлагеря. Часть украинских националистов сотрудничала с немецкими оккупантами.

Война принесла Украине колоссальные разрушения и миллионные жертвы. Население сократилось с 41 657 тысяч человек на июнь 1941 года до 27 382 тысяч к началу 1945 года. Практически вся её территория оказалась ареной ожесточённых боёв. При отступлении обе сражающиеся стороны использовали тактику «выжженой земли». Предприятия были эвакуированы или разрушены, несколько миллионов украинцев погибло на фронте или в оккупации, около трёх миллионов немцы угнали в Германию на принудительные работы. Четверть жителей оказалась к концу войны без крова.

И все же, благодаря войне, христианство смогло… выжить. Почти истребленное до войны, оно смогло облегченно вздохнуть с началом войны. Поскольку война требовала огромных усилий, то коммунистическому государство понадобились и христианские идеалы. Сталин даже обратился к советским гражданам совсем непривычными словами: "Братья и сестры!", вспомянув и Дмитрия Донского и Александра Невского.

Немцы на оккупированных территоиях разрешили открывать закрытые при Советской власти храмы и молитвенные дома и Сталин тоже сделал на своей территории. Православная церковь обратилась к народу с воззванием встать на зищиту страны и это было учтено диктатором и он постепенно стал давать отдельные поблажки. Сотни епископов и тысячи священников были выпущены из лагерей, и в 1944 году епископы с разрешения Сталина смогли избрать митрополита Сергия (Страгородского) Патриархом РПЦ. Налицо были улучшения в области религиозной политики. Но со второй половины 1948 года началось определённое ужесточение антирелигиозной политики.

В 1945 году к Украине была присоединена Подкарпатская Русь, получившая название Закарпатской области. Как говорят, "нет худа без добра", так и в этом случае получилось: теперь, благодаря безбожному режиму, впервые были собраны почти все земли, где жили украинцы в единое государство.

3) Украина после ВОВ (1945 – 1953 гг.). На 1 января 1948 г в СССР было 14 329 действующих церквей и молитвенных домов (11 897 церквей и 2432 молитвенных дома, что составляет 18,4 % к количеству церквей, молитвенных домов и часовен в 1914 г, когда их было 77 767). Количество церквей в Украинской ССР составляет 78,3 % к их числу в 1914 г, а в РСФСР — 5,4 %… Увеличение числа действующих церквей и молитвенных домов произошло по следующей причине. В период войны на территории, подвергавшейся немецкой оккупации, было открыто 7547 церквей. Фактически же ещё больше, так как значительное число церквей после войны перестало функционировать ввиду ухода духовенства вместе с немцами и вследствие изъятия нами у религиозных общин школьных, клубных и т. п. зданий, занятых ими во время оккупации под молитвенные дома.

В первые послевоенные годы в Советской Украине активно шло восстановление народного хозяйства, разрушенного войной. После смерти Сталина и прихода к власти в СССР Н. Хрущёва (бывшего первого секретаря Компартии Украины) произошла ревизия сталинского курса в КПСС. Происходила реабилитация незаконно репрессированных. В СССР стали приезжать даже религиозные делегации, правда не для евангелизаций, а для контактов с единоверцами. Во время периода десталинизации заметно ослабла цензура, прежде всего в литературе, кино и других видах искусства, где стало возможным более открытое освещение действительности. Стали более тесными культурные контакты со странами за железным занавесом, благодаря чему выросло поколение «шестидесятников». После смещения Хрущева и прихода к власти Брежнева (бывшего первого секретаря Днепропетровского обкома Компартии Украины), некоторые украинские «шестидесятники» стали диссидентами, которые преследовались властями.

«Шестидесятники» - субкультура советской интеллигенции, в основном захватившая поколение, родившееся приблизительно между 1925 и 1935 годами. Историческим контекстом, сформировавшим взгляды «шестидесятников» были годы сталинизма, Великая Отечественная Война и эпоха «оттепели».

По воспитанию «шестидесятники» по большей части были атеистами или агностиками — и остались таковыми на всю жизнь. Однако с началом «застоя» в условиях отутствия каких-либо социальных перспектив некоторая их часть обратилась к религиозному поиску — в основном в рамках православия и иудаизма. Самыми заметными фигурами православного ривайвла в «шестидесятнической» среде были протоиереи Александр Мень и Глеб Якунин, митрополит Антоний Сурожский, диссидентка Зоя Крахмальникова, филолог Сергей Аверинцев. Как правило, активные деятели этого движения были связаны с Катакомбной церковью.

4) Религиозная политика государства при Хрущёве (1953 – 1965 гг.). 10 ноября 1954 года было принято новое Постановление ЦК КПСС «Об ошибках в проведении научно-атеистической пропаганды среди населения», которое осуждало методы клеветы, оскорблений, административного вмешательства в деятельность религиозных организаций, «вместо развёртывания систематической кропотливой работы по пропаганде естественнонаучных знаний и идейной борьбы с религией».

Активизация антирелигиозной борьбы началась после XX съезда, на котором Хрущёву удалось окончательно утвердить свою власть в стране. Секретное постановление ЦК КПСС «О записке отдела пропаганды и агитации ЦК КПСС по союзным республикам „О недостатках научно-атеистической пропаганды“» от 4 октября 1958 года обязывало партийные, комсомольские и общественные организации развернуть пропагандистское наступление на «религиозные пережитки»; государственным учреждениям предписывалось осуществить мероприятия административного характера, направленные на ужесточение условий существования религиозных общин. 16 октября 1958 года Совет Министров СССР принял Постановления «О монастырях в СССР» и «О повышении налогов на доходы епархиальных предприятий и монастырей». Кампания шла под лозунгом восстановления ленинской законности и борьбы со сталинизмом.

21 апреля 1960 года назначенный в феврале того же года новый председатель Совета по делам РПЦ Куроедов в своём докладе на Всесоюзном совещании уполномоченных Совета так храктеризовал работу прежнего его руководства: «Главная ошибка Совета по делам православной церкви заключалась в том, что он непоследовательно проводил линию партиии и государства в отношении церкви и скатывался зачастую на позиции обслуживания церковных организаций. Занимая защитнические позиции по отношению к церкви, совет вёл линию не на борьбу с нарушениями духовенством законодательства о культах, а на ограждение церковных интересов.»

Секретное Постановление 16 марта 1961 года «Об усилении контроля за выполнением законодательства о культах» требовало восстановления в полной мере Постановления 1929 года, обязывая местные советские органы обеспечить строгий контроль за его выполнением, своевременно принимать меры к ликвидации нарушений этого законодательства духовенством и религиозными объединениями; все постановления 1940-х годов признавались утратившими силу. Секретная инструкция по применению законодательства о культах в марте 1961 года обращала особое внимание на то, что служители культа не имеют права вмешиваться в распорядительную и финансово-хозяйственную деятельность религиозных общин. В инструкции впервые были определены не подлежавшие регистрации «секты, вероучение и характер деятельности которых носит антигосударственный и изуверский характер: иеговисты, пятидесятники, адвентисты-реформисты».

В известном высказывании того периода Хрущёв даже обещал показать последнего попа по телевизору в 1980 году.

5) Годы застоя (1964 – 1985 гг.). Возобновились массовое закрытие и сносы храмов всех вероисповеданий. Ежегодно (вплоть до 1964 г.) сносилось более тысячи храмов, примерно столько же закрывалось. В частности, в 1961 г. вновь закрыли Киево-Печерскую лавру (ранее она была закрыта с 1926 по 1942 г.).

Летом 1964 г. был взорван храм Преображения - кафедральный собор митрополита Московского. Верующие отказались в назначенный день покинуть собор и продолжали богослужение. Их выдворяли с помощью милиции. В 1961 г. был вновь запрещён колокольный звон в Москве и многих других местах.

В 1960 г. власти потребовали проведения церковноприходской реформы. Во главе прихода теперь оказался не священник, а совет из двадцати прихожан, подобранных властями. В их распоряжение переходило всё церковное имущество и пожертвования. Своим решением они могли уволить священника или закрыть храм.

В период подготовки реформы восемь епископов публично протестовали против неё. Однако через год патриарх Алексий, а затем и собор епископов согласились с её провидением.

В 1965 г. против реформы снова протестовали восемь архиереев во главе с архиепископом Калужским Гермогеном и священники Николай Эшлиман и Глеб Якунин. За эти выступления священники были лишены приходов, а Гермоген- удалён в монастырь.

Постоянно в этот период не прекращались репрессии и против всех религиозных сообществ, которые действовали неофициально: преобладающей части пятидесятников Украины, свидетелей Иеговы, сторонников Совета церквей евангельских христиан-баптистов, адвентистов-реформистов. При всех существенных отличиях этих религиозных движений их объединяло сопротивление действующему законодательству, которое регулировало деятельность религиозных организаций, отказ от сотрудничества с властями, готовность к страданиям и преследованиям за свои убеждения.

Поскольку общины верующих этих течений действовали без регистрации, то их молитвенные собрания разгонялись, организаторы, а нередко и все присутствующие штрафовались согласно Указу Верховного Совета УССР от 26 марта 1966 г. «Об административной ответственности за нарушение законодательства о религиозных культах», который был издан в ответ на выступление баптистов-диссидентов и в сущности (по крайней мере на начальном этапе) был направлен против них. Таким образом, значительная часть протестантов — членов неофициальных общин (речь идет о десятках тысяч людей) попадала на учет местных органов власти и районных (городских) отделений КГБ.

Партийные и общественные организации по месту работы должны были «перевоспитывать» их, осуждать на специально организованных сельских сходах, родительских собраниях в школах и т. п. Дети поддавались насильственной атеизации; противостояние советской школы и протестантских семей приобретало исключительно острый и изнурительный характер. Практически все (за очень незначительным исключением) лидеры баптистов-диссидентов и пятидесятники-епископы по несколько раз привлекались к уголовной ответственности...

Классифицируя 99 случаев протеста советских граждан на религиозной почве в течение 1965–1978 гг., американский правовед Д. Ковалевски обнаружил, что абсолютное большинство протестов, о которых стало известно на Западе, исходило из трех республик — Литвы (33,3%), России (29,3%) и Украины (24,2%). При этом более 40% всех протестов приходилось на незарегистрированных баптистов (на католиков Литвы — 34,3%, на украинских греко-католиков — 8,1%).

Ортодоксальную позицию в религиозном вопросе занимал и В. Щербицкий, возглавлявший компартию Украины в 1972–1989 гг. Партийные функционеры республики неоднократно высказывали обеспокоенность непропорционально высоким удельным весом религиозных общин Украины в общесоюзном масштабе и решимость изменить положение дел. Политика относительно религиозных институтов, созданных национальными меньшинствами (евреи, поляки, венгры), основывалась на разъединении этнического и конфессионального компонентов, препятствовании консолидации национальных групп на религиозной почве, нейтрализации влияния религиозных зарубежных центров. Такая политика объективно носила антинациональный характер, поскольку большинство этнических меньшинств не имело светских официальных национально-культурных структур и осуществляло этническую идентификацию посредством религиозных институтов.

Так называемые «транзитные режимы» Ю. Андропова и К. Черненко не внесли принципиальных изменений в прежний курс по отношению к религии, церкви, верующим. Хотя в соответствии с политическим опытом и личными взглядами первый сделал несколько шагов по пути более жесткого отношения к религиозным диссидентам и группам, несогласным с «антиевангельским законодательством», а второй старался укрепить идеологически-пропагандистскую машину

6) Перестройка (1985 – 1991 гг.). Несмотря на то, что в религиозной среде накапливалась значительная масса взрывоопасного материала, а советская религиозная политика в огромной степени дискредитировала СССР на международной арене, ее радикальное изменение не планировалось.

Первые два года пребывания у власти М. Горбачова и его окружения были в этой сфере продолжением политики Л. Брежнева, основанной на преданности идеалу сверхдержавы «полицейского благоденствия» с мощным военным потенциалом, развитой экономикой, относительно высоким жизненным уровнем, отсутствием легальной оппозиции и «морально-политическим единством» народа.

Режим отказался от форсированного подавления институализированной религии, сосредоточившись на достижении максимального контроля над церквами и создании громоздкой «системы научно-атеистического воспитания». Его церковная политика базировалась на стремлении политической элиты поддерживать имеющуюся стабильность, в том числе и путем искоренения источников дестабилизации, а также на определенном балансе сил между идеологическим аппаратом и внешнеполитическими структурами.

К началу горбачевских реформ в Украине официально действовали около 4000 (примерно две трети всех православных общин в СССР) православных общин и 9 из 16 монастырей РПЦ, более 1100 общин евангельских христиан-баптистов, христиан веры евангельской (пятидесятников), адвентистов седьмого дня, около 100 — римо-католиков (40% из них — венгерские общины Закарпатья), 80 — реформатов, 14 — иудеев. В республике были официально зарегистрированы почти 7 тысяч священнослужителей (38,8% общего количества служителей культа в Советском Союзе).

Этого количества, однако, было совершенно недостаточно для удовлетворения элементарных религиозных потребностей населения. Верующие постоянно, иногда десятками лет, добивались права зарегистрировать свою общину. Лишь в 1985 г. такие ходатайства поступили от православных из 73 населенных пунктов Украины, но ни одно не было удовлетворено. Таким образом, приведенные цифры официальных религиозных институтов ни в коей мере не могут служить надежным индикатором уровня религиозности.

Однако по мере развития горбачевских реформ и расширения свободы слова (политика гласности) партийно-государственная церковная политика с 1987 г. становится объектом осторожной критики в либеральной московской прессе. На этом этапе речь, однако, ведется только об «отдельных» конкретных случаях ущемления законных прав верующих. Первые выступления в защиту религиозной свободы осуществляются под лозунгом «возвращения к ленинским принципам свободы совести».

Автор одной из первых объективных аналитических статей на тему советской церковной политики, появившихся в самом СССР, в частности, писал: «Перед государственно-церковными отношениями лежит путь последовательного и восходящего развития… Ориентиром нам должны служить принципы церковной политики, осуществлявшиеся в период социалистического строительства под непосредственным руководством В. И. Ленина, отступление от которых так дорого стоило нашей стране»

Серьезным шагом в изменении советской церковной политики стала встреча М. Горбачева с патриархом Пименом и членами Священного Синода РПЦ накануне 1000-летнего юбилея введения христианства на Руси. Контекст этой встречи вполне реально отразил достигнутый обществом уровень продвижения реформ, а также борьбу приверженцев и противников изменений в горбачевском политбюро. Подчеркивался общественно-политический характер юбилея, и это стало победой над идеологическим аппаратом, который до конца настаивал на исключительно узкоцерковном его значении. Пригласив Церковь принять участие в работе над улучшением общественной нравственности, Горбачев нанес еще один удар по ортодоксам и по сути открыл путь для возвращения церкви как полноправного социального института в общество.

Что касается собственно Украины, которая оставалась под полным контролем старой номенклатуры, то на протяжении 1985–87 гг. здесь вообще не произошло сколько-нибудь существенных изменений в отношении к религиозным организациям. Только в конце 1987 г. были зарегистрированы две первые за все послевоенное время православные общины — в Днепродзержинске Днепропетровской области и в Армянске (Крым).

Вместе с тем в Украине крепнет движение за права человека, национальную и религиозную свободу. В течение 1986–87 гг. на свободу выходит большое количество политзаключенных и узников совести. В 1988 г. общественная комиссия по гуманитарным вопросам, возглавляемая Ф. Бурлацким, обращается в Верховный Совет СССР с просьбой амнистировать тех заключенных этой категории, которые еще оставались в местах лишения свободы.

В ноябре 1990 г. пленум ЦК Компартии Украины принял резолюцию «Об отношении ЦК Компартии Украины к религии, церкви, верующим, к использованию межцерковных конфликтов в политических целях», в которой осуществлялась попытка пересмотреть наиболее одиозные элементы партийно-государственной политики в религиозной сфере и даже осуждалась «тоталитаристская практика административного вмешательства во внутренние дела религиозных организаций, ограничение прав верующих, преследование по религиозным убеждениям», которые, впрочем, объявляются своевольным нарушением коммунистической идеи.

(использованы материалы с сайтов: http://www.archipelag.ru/authors/elensky/?library=962; Википедия; )

б. Религиозная жизнь

1) Православие. Каких-то особых перемен в общественную жизнь православная церковь в данном периоде не принесла. Хотя для ПЦ началась по настоящему новая эра, поскольку впервые за почти 1000 лет своего существования в славянских землях она стала гонимой верой.

Причины трагедии. Православные историки очень любят подчеркивать факт страданий ПЦ в СССР, как признак того, что против нее ополчился сам дьявол. Только тут следует кое-что уточнить. Последние 200 лет своего существования ПЦ была на службе государству и, по сути, была частью государственного аппарата против которого боролись большевики. Православные служители на самом деле были враждебно настроены против новой власти, лишившей их всех прежних привилегий. Еще одним доказательством вышесказанной мысли является то, что деятельность протестантов в первое десятилетие после революции почти не ограничивалась новой властью. Такой свободы для проповеди Евангелия они не имели до этого никогда в царской России. Почему так по разному власти относились к протестантам и православным? Первые были такими же гонимыми при царе как и большевики…

Никто не собирается здесь оправдывать зверства советской власти, но и вешать на нее всех собак тоже не стоит. Фактически, новая власть – это результат духовного влияния православия на дореволюционное общество или, вернее, отсутствие такового. То, что долгое время держалась на административном контроле, а не на истинном духовном просвещении, дало о себе знать. Ведь не за один день люди из убежденных православных стали атеистами-коммунистами. Суть этого внутреннего перелома была в свое время подмечена известным христианским писателем того времени Марцинковским. Однажды он понял это, когда ехал в поезде и услышал одно крепко ругающегося красноармейца. Наш писатель не выдержал и сказал:

- Да неужто же тебя этому Евангелие научило!?

На что красноармеец ответил:

- А разве мы его читали?! Мы только обложку его целовали…

Формальное следование, поддерживаемое силой государственной власти, как раз таки и сформировало таких вот фиктивных верующих. Есть такой закон: "Природа не терпит пустоты". Если церковь не смогла наполнить душу истиной, то дьявол принесет и укоренит в душах заблуждение. Именно это и произошло во время революции, которая хотя не сделала большинство людей убежденными атеистами, но отчетливо продемонстрировала неубежденность их веры.

Есть и такая отговорка православных: "В революции виноваты протестанты и всякие революционеры". Имеется одно любопытное исследование, которое гласит, что как раз таки большинство революционеров 19 в. были из… духовных семей. Из семей клириков. Не увидели, значит, дети света в своих родителях и подались в революционеры. Отличительной чертой протестантов был как раз таки безукоризненный в моральном отношении образ жизни. Утверждать же, что не греша (не воруя, не убивая, не дебоширя и т.д.) можно развалить государственный строй, за которым армия, полиция, ПЦ с 1000-летней почти историей – это надо быть совсем утопистом. Еще надо учитать, что на 120 мил. жителей царской России протестантов было максимум несколько сот тысяч и они не были никогда на ключевых должностях, а чаще считались людьми второго сорта. Как бы они смогли развалить целую империю?!

По всему можно утверждать, что сам факт установления первого в мире государства именно в православной стране – это признак духовного банкротства православной церкви.

Восстановление патриаршества. В 19 в. многие богословы и религиозные писатели неоднократно высказывались за проведение поместного собора и восстановление патриаршества. Так, Владимир Соловьёв писал в 1881 году:

«Собор Русской Церкви должен торжественно исповедать, что истина Христова и церковь Его не нуждается в принудительном единстве форм и насильственной охране <...> Отказавшись, таким образом, от внешней полицейской власти, церковь приобретёт внутиренний нравственный авторитет, истинную власть над душами и умами. Не нуждаясь более в вещественной охране светского правительства, она освободится от его опеки и станет в подобающее ей достойное отношение к государству.»

Казалось бы чего проще: ведь православие находится не в Османской империи, чинящей козни неверным, а в России с православным государем. Но государям собор был не нужен. Им нужна была покорная и хорошо управляемая посредством обер-прокуроров церковь. В начале 1900-х, невзирая на сопротивления Константина Победоносцева, началась подготовка к созыву Всероссийского Поместного Собора, который открылся служением литургии 15 августа 1917 года в Успенском соборе Кремля.

Крупнейшим его решением было восстановление патриаршего возглавления Российской Церковью 28 октября того же года, которое сохраняется и ныне. Предсоборный Совет, работавший ранее, летом 1917 года, в Петрограде, под влиянием ряда профессоров Духовных академий (Совет состоял из 40 мирян, 10 священников и 12 епископов) вынес решение, направленное против восстановления патриаршества (!), найдя его несовместимым с идеей соборности (!!). На заседаниях соборного Отдела о Высшем церковном управлении (одного из 22 отделов, образованных на Соборе) большинство докладов было направлено против патриаршества.

На самом Соборе, который начал прения по вопросу 11 октября (ст. ст.), положительное решение вопроса 28 октября было во многом обусловлено захватом в Петрограде власти большевиками за три дня до того и вооружёнными столконовениями в Москве в тот день между сторонниками большевиков и юнкерами. А уже 5 ноября жребий патриаршества достался митрополиту Московскому Тихону (Белавину).

В 1918 г. Тихон издает свое "Воззвание", где осуждается пролитие крови и предает анафеме тех, кто этим занимается. Хотя сегодня и говорят, что там не написано было прямо, что это относится к большевикам, но именно так его и поняли современники: патриарх анафематствовал советскую власть. В том же году он осуждает убийство царской семьи и шлет послание к Совету Народных комиссаров, где обличает власть во многих грехах. Такое поведение патриарха не могло не раздражать новой власти.

Острый конфликт между структурами, возглавляемыми Патриархом Тихоном, и властями разгорелся весной 1922 года во время кампании по изъятию церковных ценностей для закупки продовольствия за границей. Насильственная конфискация порой приводила к кровавым эксцессам.

Голод тогда охватил, прежде всего, губернии Поволжья, затем распространился на Украину, Крым, Дагестан, Азербайджан, и на Север. Общая численность пораженных неурожаем районов доходила до 35 (!) миллионов человек. Сумма изъятых у РПЦ драгоценностей официально составила ок. 30 млн руб, а неофициально, с учетом художественной ценности, ок. 200- 300 (!) млн. Даже 30 млн. хватило бы на прокорм 5 млн, которые умерли с голода, но из изъятых средств государство выделило на ликвидацию голода сумму только для… 1 (!) миллиона человек.

Именно тогда в строго секретном письме от 19.3.1922 года Ленин писал Молотову: "Чем большее число представителей реакционной буржуазии и реакционного духовенства удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше. Надо именно теперь проучить эту публику так, чтобы на несколько десятков лет ни о каком сопротивлении они не смели и думать".

5 мая 1922 года Патриарх был вызван в суд на процесс московского духовенства. Суд вынес частное определение о привлечении гр-на Белавина к уголовной ответственности. После этого Патриарх находился под арестом в Донском монастыре, в полной изоляции от внешнего мира. Судя по многочисленным публикациям в советской прессе весной 1923 года писем от граждан, требовавших сурово покарать «людоеда» Тихона, власти готовились к расправе над Патриархом. В Москве, Петрограде и других городах прошли судебные процессы по «церковникам» с вынесением суровых приговоров, включая высшую меру «социальной защиты» — расстрел. Но тут до патриарха дошло: сопротивление бесполезно и надо как-то строить отношения с государством. Он… покаялся за свое поведение публично:

«Я действительно был настроен к Советской власти враждебно, причем враждебность из пассивного состояния временами переходила к активным действиям, как-то: обращение по поводу Брестского мира в 1918 г., анафематствование в том же году власти и, наконец, воззвание против декрета об изъятии церковных ценностей в 1922 г. Я раскаиваюсь в этих проступках против государственного строя… Я отныне Советской власти не враг. Я окончательно и решительно отмежевываюсь как от зарубежной, так и внутренней монархическо-белогвардейской контрреволюции».

Можно предположить, что к этому покаянию его побудило тогда развитие обновленческого движения (смотрите ниже "РАСКОЛЫ ВНУТРИ ПРАВОСЛАВИЯ: обновленцы"), в которое тогда массово переходили многие приходы и епархии. После смерти Тихона большевики побоялись допускать существование патриаршества, поскольку не хотели усиления власти в церкви, которая будет оппозицией Советской власти. Впрочем, по этой же причине и Петр – 1 в свое время ликвидировал эту должность.

Полное подчинение РПЦ Советской власти. Преемник Тихона Сергий (Страгородский) в 1927 году после ареста вступил в управление Патриаршей Церковью на правах Заместителя Патриаршего Местоблюстителя. Результатом ареста и дальнейшего давления на него и на Патриаршую Церковь, которая в то время с точки зрения «советского права» находилась «на нелегальном положении», было издание документа, известного как Декларация митрополита Сергия, опубликованная 16/29 июля 1927. В ней он клялся в верности новой власти и отмежовывался от заграницы. В общем, сделал все, как чекисты говорили.

Только это мало чем помогло. В самом СССР значительная часть ПЦ сформировала Истинно-Православную церковь (смотрите ниже "РАСКОЛЫ ВНУТРИ ПРАВОСЛАВИЯ: Истинно-Православная церковь "). Отпали от общения с советской РПЦ и зарубежные приходы, образовав свою Русскую Православную церковь заграницей (РПЦЗ), не принявшие такой лояльности к большевистской власти. Да и в самом СССР борьба против ПЦ вспыхнула с новой силой: священнослужители арестовывались, храмы закрывались.

Если в 1922 году в Советском Союзе насчитывалось 60 тысяч действующих церквей (соборных, приходских, кладбищенских и домовых), 1313 монастырских храма и 4 лавры, то в этот же год РПЦ потеряла 10000! Несмотря на сильнейшую волну массового закрытия “культовых зданий” 1928-30 гг., в 1932 году православные имели еще 28 тысяч церквей, около 500 монастырей, 350 тысяч духовенства, около 120 тысяч монашествующих, около миллиона церковного актива. На начало войны в СССР оставалось 3732 храма всех «ориентаций» (то есть включая обновленческие), из которых около 3 350 (!) приходилось на западные недавно аннексированные области и республики, а количество священнослужителей, по данным ТАСС, — 5 665. По сути, на советской территории после гонений оставалось только ок. 380 храмов!

22 июня 1941 Митрополит Сергий, вернувшись в канцелярию Патриархии от воскресной литургии в Богоявленском соборе, собственноручно отпечатал Послание пастырям и пасомым Христовой Православной Церкви, в котором призывал всех стать на защиту Родины. Обращение было разослано по всем епархиям. 26 июня в Богоявленском соборе Москвы Митрополит Сергий отслужил молебен О даровании победы, после чего подобные молебствия стали совершаться во всех храмах Русской Церкви. Была организована широкая кампания по сбору средств, на которые были построены и переданы действующей армии танковая колонна имени Дмитрия Донского и эскадрилья имени Александра Невского.

В условиях вынужденного военно-политического союза с Великобританией и США Сталин стал перед необходимостью прекратить антирелигиозную и антицерковную кампании в СССР, которые имели крайне негативное воздействие на общественное мнение союзных держав; Рузвельт прямо обусловил оказание помощи ослаблением репрессий против религии в СССР. Этим и объясняется послабление государства в религиозной области всем церквам.

В 1955—1956 из лагерей и ссылок возвратились некоторые епископы и священники. Число зарегистрированных православных обществ (приходов) на 1 января 1957 составляло 13.477.

Однако, несмотря на «потепление» в отношениях Церкви и государства, Церковь непрестанно пребывала под государственным контролем, и любые попытки расширения её деятельности вне стен храмов встречали отпор, вплоть до административных санкций. Уже с конца 1950-х годов наметилась новая волна давления на церковь. Обоснованием теперь уже были не политические обвинения, а борьба против «религиозных пережитков» в сознании людей. В течение 1958—1965 количество зарегистрированных православных обществ сократилось до 7.551. Было закрыто, кроме того, около 60 мужских и женских монастырей, в том числе и колыбель христианства на Руси — Киево-Печерская Лавра, и пять из восьми семинарий. Таким образом, к 1965 году было закрыто две трети всех храмов.

Период 1965—1985 был временем относительной стабильности во взаимоотношениях государства и церкви при появлении некоторых признаков её внутреннего укрепления и роста. Началось омоложение кадров духовенства, рост их образовательного уровня и богословской подготовки; в связи с миграцией населения из сельской местности в города увеличивался удельный вес городских общин. В 1983 Патриархии был передан комплекс Данилова монастыря в Москве для размещения в нём духовно-административного центра.

Огромное значение в развитии правозащитного движения в СССР и возрождении интереса к Церкви в среде интеллигенции имело «Открытое письмо» священников Г. Якунина и Н. Эшлимана в ноябре 1965.

В начале 1980-х, в условиях усилившегося контроля за религиозной деятельностью со стороны 5-го Управления КГБ СССР, широкую известность в стране и за рубежом приобрела проповедническая и миссионерская активность священников РПЦ Глеба Якунина, Александра Меня, Димитрия Дудко.

Переломным моментом в отношениях жизни Церкви явилось празднование 1000-летия Крещения Руси в 1988. Подтверждением принципиального изменения религиозной политики государства в условиях перестройки явилось избрание в 1989 около 300 служителей различных религий, в том числе 192 православных, народными депутатами Советов различных уровней.

При всей этой внешней благополучности отдельной темой является связь РПЦ с КГБ. При полной зависимости церкви от власти это вполне закономерно. Известно, что Алексий – 2 был агентом по кличке "Дроздов", нынешний глава УПЦ Киевского патриархата Филарет (Денисенко) – "Антонов", а нынешний патриарх Кирилл – "Михайлов". Причем последний возглавлял в РПЦ Отдел Внешних Церковных Сношений (ОВЦС), который подчинялся непосредственно КГБ, а не Московской патриархии. Причем, эти люди не просто числились, а активно сотрудничали с КГБ. Так Алексий-2 даже грамоту получил за службу, которая "на первый взгляд казалось не видна". Вполне закономерным было бы покаяние этих чекистов в епископских рясах, но чтобы не уронить достоинства РПЦ и не нанести вреда его имиджу, все это скрывается.

На конец “периода застоя” официальные данные показывали, что в РПЦ на почти 50 миллионов верующих действовали только 7,5 тысяч православных храмов. Эти храмы обслуживали 8.100 священников и диаконов и 2.400 псаломщиков. За период перестройки (на время Поместного Собора 1990 года) на территории Союза были открыты 2.200 храмов и общее количество действующих церквей, согласно официальной статистике, дошло до 10.000. К существовавшим 18 мужским и женским монастырям, согласно докладу митроп. Владимира на Соборе 1990 года, добавилось 13 вновь открытых.