5. «Старшая Эдда». Дидактический эпос

В "Старшей Эдде" дидактический цикл представлен единственным, но очень важным текстом - "Речами Высокого". "Высокий" - одно из многочисленных имен Одина, который учит людей двум видам мудрости - житейской и магической. Раздел, посвященный житейской мудрости, пронизан противопоставлением Ума и Глупости. Одна из ключевых ситуаций, иллюстрирующих эту оппозицию, - пир в незнакомом доме, где гость должен быть бдительным и осторожным, в меру молчаливым, в меру разговорчивым, в меру пить и в меру есть - в противном случае он окажется "глупцом". Тут три существенных момента: призыв к недоверию, призыв к соблюдению меры и в этой связи уже упомянутая альтернатива - быть либо мудрым, либо глупцом. "Мудрый" слушатель поучений Одина должен был понять оба этих призыва (к недоверию и соблюдению меры) как распространение на людей того состояния безопасности, которым боги пользуются за стеной Асгарда. В суровом скандинавском мире с его частыми родовыми распрями, оно высоко ценилось. Но почему оно несовместимо с репутацией глупца? "Речи Высокого" создавались в родовом обществе, в котором статус отдельного человека определялся статусом рода. Он формировался многими поколениями его предков, но мог быть устранен в одночасье из-за недостатка житейской мудрости у одного члена рода. А в архаическом обществе человек, опозоривший свой род и не сохранивший его статус, негласно становился "persona non grata": он не мог выгодно жениться, ему практически невозможно было приобрести друзей и союзников, и, как следствие, его существование становилось гораздо менее защищенным, то есть более опасным. Так что Один, называя житейскую мудрость "драгоценной", вряд ли преувеличивает. Магическая мудрость - это знание рун, полученных Одином дорогой ценой. Надо отличать магическую мудрость от мистического знания судеб мира, которым обладает вёльва. Магическая мудрость столь же практична, как и житейская. Но ее прикладной характер проявляется в других условиях и другим способом. Знание рун дает власть над тайными, скрытыми свойствами вещей. Правильно начертанные руны могут спасти корабль в бурю, в бою отклонить стрелу или меч врага, успокоить пожар. То, что Один делится со своими слушателями знанием, однажды стоившим ему жизни, говорит о том, насколько боги в скандинавской мифологии дорожат союзом с людьми. Этим она разительно отличается от греческой с ее "антропомахией", описанной Гесиодом в "Трудах и днях".

6. Типы героического поведения в «Старшей Эдде»

Жанр героического эпоса имеет ряд особенностей: 1) героический эпос (песни о героях) как правило основан на исторических событиях, но искажает их до неузнаваемости; 2) преобразование исторической основы однотипно: событие незначительное, периферийное превращается во всемирно-историческое, гигантское по масштабам; 3) подлинные события, лежащие в основе героических сюжетов, как правило, берутся не из истории народа, создающего данный эпос. Лучший пример всех трех особенностей - "Илиада", но и для "Старшей Эдды" они тоже сохраняют силу. Основной героический сюжет "Старшей Эдды" заимствован не из истории скандинавов - он восходит к эпохе Великого переселения народов и сохраняет память об уничтожении Аттилой в V веке королевства бургундов. Далее, это событие - отнюдь не из цикла всемирно-исторических, но именно оно, а не многовековая (и в итоге - успешная) борьба германцев с Римом дало начало древнегерманскому эпосу. В "Старшей Эдде" есть целый ряд самостоятельных героических песней, но некоторые из них связаны в единый сюжет с помощью повторяющегося (сквозного) мотива "рокового золота". Целостное повествование двухчастно: оно имеет два сюжетных "ядра" - героико-мифологическое и героико-историческое. Героико-мифологическая часть начинается с ввода мотива "рокового золота", движущего повествование; это история убийства асами Оттра и выкупа за него. Затем - эпизоды конфликта Регина и Фафнира из-за полученного сокровища, мести Регина - руками Сигурда, убийства Регина Сигурдом, который стал обладателем клада, встречи Сигурда и Брюнхильд и обмена клятвами верности, эпизоды невольной измены Сигурда Брюнхильд ради Гудрун, женитьбы Гуннара на Брюнхильд и ее мести Сигурду. Героико-историческое ядро включает эпизоды сватовства Атли к Гудрун, приглашения им Гуннара и Хёгни на пир; поездки братьев в замок Атли, их убийства ради все того же золота и мести Гудрун мужу за гибель братьев. Эти две части отличаются не только источниками, но и принципиально различным поведением протагонистов. По сути, это оппозиция двух типов героев: паре "Сигурд - Брюнхильд" противостоит пара "Гудрун - Гуннар". Сигурд и Брюнхильд - эталоны нормативного поведения, поскольку они послушны велениям судьбы. В этом послушании Сигурд доходит до "героической пассивности": он действует не по своей воле, а следуя течению событий, в которых он слышит голос судьбы. Сигурд подчиняется ему не раздумывая и не колеблясь: убивает Фафнира по воле Регина, Регина - в силу необходимости, клянется в верности Брюнхильд - по ее настоянию, женится на Гудрун по воле ее матери и т.д. Брюнхильд вкладывает в послушание судьбе больше личной страсти, чем Сигурд: для нее покорность судьбе означает выполнение долга, требующего мести клятвопреступнику. Но при этом она не поддается ни женской слабости, ни ревности и не превышает меру возмездия. Гуннар и Гудрун - носители противоположной этики, этики героической чрезмерности. Она проявляется в немыслимой для древних скандинавов дерзости - будь то стремление Гуннара подняться над судьбой ценой саморазрушения или способствовать Гудрун выйти за человеческие пределы жестокости и мстительности. Тем не менее, для слушателей "Эдды" обе категории героев равно заслуживают восхищения, поскольку принадлежат абсолютному прошлому: в настоящем уже невозможна ни "эталонная" покорность судьбе, ни запредельность бросаемого ей вызова.