1. Произведения.

Из 40 (приблизительно) комедий Аристофана (около 450-384гг.) сохранилось 11, которые в связи с тогдашней социально-исторической эпохой делятся на три периода.

а) Первый период (427-421 гг., то есть первый этап Пелопоннесской войны, до Никиева мира) - ярко политический, со строгим соблюдением обрядно-хорового стиля. Сюда (кроме недошедших "Кутилы", 427, и "Вавилонян", 426) относятся: "Ахарняне" (425), где простой крестьянин, придя в отчаяние от войны, сам для себя заключает мир и наслаждается мирной жизнью; "Всадники" (424) - сатира на тогдашнего демократического лидера Клеона; "О б л а к а" (423) - о запутавшемся должнике, поправляющем дела учебой у софистов, к которым причисляется и Сократ; "Осы" (422), где старик-сутяжник в конце концов обращается к нормальной и веселой жизни; "Мир" (421) - о виноделе, который добирается на жуке до Олимпа, насильно стаскивает оттуда богиню мира и приводит в свой дом.

б) Второй период (414-405). От 421 до 414 г. мы не имеем никаких сведений. Этот период уже не столь ярко политический. Тематика скорее просто общественно-сатирическая; комедия содержит сатиру на поэтов и театр в связи с политическими требованиями и надвигающимся разочарованием в них. Сюда относятся: "Птицы" (414) - изображаются два афинянина, которым надоела городская жизнь и которые устраивают вместе с птицами город между небом и землей, изгоняя всех, кто туда хотел проникнуть, палками, причем один из них объявляет себя Зевсом; "Лисистрата" (411) -бунт женщин против войны; женщины объявляют бойкот своим мужьям впредь до прекращения войны, но не выдерживают, и дело кончается договором между ними и мужчинами и прекращением бойкота; "Женщины на празднике Фесмофорий" (того же года) - о брате ненавистника женщин Еврипида, который переодетым пробирается на женское празднество, откуда его спасает Еврипид (осмеяние еврипидовского женоненавистничества); "Лягушки" (405) - об извлечении из преисподней Эсхила и Еврипида, между которыми устраивается состязание (злое осмеяние Еврипида).

в) Третий период (392-388) - крушение старой земледель-ческо-ритуально-политической комедии, приближение к позднейшей бытовой комедии нравов, культивирование утопических идеалов, преобладание диалога над хором, отсутствие парабасы. Сюда относятся "Женщины в народном собрании", или "Законодательницы" (392),- сатира на наивно-потребительские утопические теории праздной и сытой жизни, когда все блага жизни даются сами собой; "Богатство" (388) - изображение мечты честного земледельца о справедливом распределении богатства. Остановимся на более подробном обзоре некоторых из этих комедий.

2. "Всадники".

Уже самое начало этой комедии говорит о весьма заостренной политической сатире Аристофана. Тут выступают два раба - Никий и Демосфен. Но Никий и Демосфен - это также имена и двух афинских полководцев, действовавших по приказам той самой разбогатевшей демократической верхушки, которая и вела Пелопоннесскую войну. Эти два раба выкрадывают у богатого кожевника, фаворита обезумевшего старика Демоса, пророчество о падении власти кожевника с приходом другого, еще более оборотистого авантюриста, колбасника Агоракрита. Демос по-гречески значит "народ", а введение в число действующих лиц кожевника (некоего пафлагонца) - это сатира на Клеона, тоже богатого кожевника, лидера тогдашней радикальной демократии, имевшего в то время большой политический вес. Следовательно, зритель комедии сразу погружался в пародийное мастерство Аристофана: народное собрание жалким образом разложилось, и власть над ним захватывают ловкие авантюристы, тут же и пародия на оракулы.

В дальнейшем пафлагонца-кожевника преследуют и всадники, образующие хор комедии, и Агоракрит. Всадники - это аристократическая часть войска. Значит, с точки зрения Аристофана, авантюрист-кожевник, захвативший власть над народом, настолько досадил всем, что против него объединяются даже аристократы с другим проходимцем - колбасником. Состязание между кожевником и колбасником происходит на глазах Демоса; и этот безвольный и впавший в детство старик выбирает себе в фавориты невежественного и беспринципного колбасника вместо кожевника. Колбасник окунает Демоса в кипящую воду, с тем чтобы его омолодить; и Демос действительно выходит из воды омоложенным, приглашая и Агоракрита на пир вместе с гулящими женщинами. Омоложение Демоса делает его человеком времен Марафона и Саламина, то есть тех самых времен, когда еще не было бурной афинской экспансии и когда греческий народ представлял собой единое целое, столь близкое сердцу Аристофана.

Здесь легко проследить все истоки комедии с их последующим социально-политическим переосмыслением. Тут и агон, но только уже лишенный былого ритуального значения, а представляющий собой борьбу двух политических проходимцев, т. н. демагогов, последней четверти V в. в Афинах. Здесь и парабаса, которая прерывает действие комедии и в которой Аристофан высказывает свои литературные взгляды, именно о комедиографах Магнете, Кратине и Кратете, своих недавних предшественниках. Здесь и хор, но опять-таки только формально напоминающий собой религиозное хоровое действие. Это молодые аристократы-всадники, противники радикальной демократии. Здесь и магическое действие воды, но оно введено только ради пародии на возможное омоложение Демоса, и древняя идея умирающего и воскресающего бога, о которой, вероятно, забыл и сам Аристофан, но которая перешла к нему по традиции и использована им для очень злобной пародии: нынешнее общество, хочет сказать он, только и можно улучшить тем, что его уничтожить начисто (сварить в кипятке). Тут и заключительная трапеза с торжественным шествием, под которыми тоже нетрудно рассмотреть сатиру и пародию на современные Аристофану порядки. Так использован ритуальный костяк для целей острой политической агитации.

Никаких характеров в комедии, конечно, нет, если под характером понимать психологический уклад личности. Никий, Демосфен, паф-лагонец, Агоракрит, всадники, Демос и куртизанки в конце комедии есть не что иное, как обобщенные образы, идеологически заостренные и поданные в карикатурном виде.

Тем не менее эти "обобщения" расцвечены яркими и при этом гиперболическими красками, которые не превращают их в характеры, но делают живыми и забавными. Наконец, и развитие действия почти отсутствует в данной комедии.

Центральное и наибольшее место занимает в действии агон, то есть крикливая базарная драка колбасника с кожевником. Да и этот агон прерывается огромной парабасой, в которой уже совсем нет никакого действия.