6.2 Особенности влияния украинского

МЕНТАЛИТЕТА НА ПРОЦЕСС ФОРМИРОВАНИЯ ЛИЧНОСТИ

Перспективы становления личности всегда в значительной мере определяются специфическими социокультурными условиями, которые сформированы столетиями исторического развития. Среди фундаментальных условий заслуживает первоочередного внимания такой значимый фактор, как менталитет. Обращение к ментальным факторам личностного формирования и существования, как мы уже отмечали в своей научной статье, необходимо с точки зрения того, что, во-первых, нередко считается, что специфика ментальное™ нации может вообще сделать невозможным любые реформы и положительные социальные трансформации. Во-вторых, учет особенностей украинского менталитета необходим для того, чтобы в процессе оценки перспектив становления личности не утратить, не по-

343

терять определяющие ее потенции характерные черты. В-третьих, нужно адекватно определить, в чем заключается феномен "украинского менталитета" для того, чтобы в случае необходимости прагматически использовать, а в случае необходимости — решительнее преодолевать гравитацию ментального тяготения. И, наконец, в-четвертых, относительно непредвзятое (насколько это возможно) и критическое рассмотрение существующих взглядов на украинский менталитет позволит, мы надеемся, дистанцироваться от неоправданных крайностей в трактовке менталитета и его влияния на жизнь общества, существующую у нас сегодня образовательную систему. [См.: 298]. По крайней мере, можно будет судить, имеем ли мы дело с "потерянным украинским человеком" [См.: 613], — или с полным жизни народом, который совсем не побежден "малороссийским садо-мазохизмом", "комплексом неполноценности" и другими тормозящими психотическими проявлениями.

Рассмотрение уникальности украинства, так или иначе, позволяет выработать обоснованное отношение к перспективам реализации на территории нашей страны тех или иных моделей (в частности, и моделей формирования личности). Так, М. Павловский считает, что уникальность Украины делает принципиально невозможным любой "импорт моделей": "Особенности и признаки украинской нации, присущие только для Украины природные ресурсы и географическое положение, самодостаточность нации обуславливают для Украины только украинскую модель развития, не европейскую, не американскую или японскую, а только украинскую. Потому те политические деятели, которые выступают за европейскую или американскую модель развития, изменяют украинской национальной идее" [413, с.28]. Очевидно, среди указанных "особенностей и признаков" именно менталитету принадлежит первое место. Следовательно, осуществляя оценку перспектив формирования личности в украинском обществе, мы должны рассмотреть основные черты украинского менталитета, критерии и методы его выявления, подходы к трактовке и т. п. Только сделав это, мы можем понять, в каком именно направлении и каким образом воздействует менталитет украинского народа на процесс формирования личности в нашем обществе.

Начнем с общего определения содержания и места менталитета в социальной жизни. Ощущение человеком того, что он — "нечто" значимое и занимает определенное место в сообществе, обеспечивает социокультурную укорененность личности, жизненно

344

важную психологическую комфортность, — ведь человек отдаст преимущество пусть даже низкому статусу перед грустной перспективой маргинальное™.

Психологическая важность четкого определения места, которое занимает человек, обусловлена двумя компонентами. С одной стороны, с самого начала антропосоциогенеза становление человека как вида осуществлялось в группах, которые имели четкую внутреннюю структуру, благодаря которой они могли существовать. Распад группы всегда воспринимался как симптом регресса, распада, угроза для жизни. Именно такие чувства переживает индивидуум, который утратил свое место в структуре, независимо от того, он ли "выпал" из нее, или сама структура прекратила существование, поскольку субъективно для индивидуума ее уже нет. Человек, теряя осознание своего положения, лишается уверенности в собственной жизни.

С другой стороны, человек, который "выпадает" из структуры, одновременно теряет социальное зеркало, через которое он привык себя воспринимать. Он оказывается наедине со своим "Я", он вынужден отвечать на один из сложнейших вопросов: "Кто Я?", — в категориях своего внутреннего мира, поскольку понятные спасительные социальные статусы (которые задавали рамки идентификации) исчезают. Утрата принадлежности к группе, к определенному сообществу ставит человека перед необходимостью осознания экзистенциального одиночества, перед бездной ужаса.

Для осознания специфики влияния менталитета на формирование личности в нашем обществе, необходимо иметь ввиду то особенное состояние, в котором находится наш социум на протяжении, по крайней мере, десяти-пятнадцати лет. Общество, существующее сейчас в Украине, состоит преимущественно из людей, социальная (в частности, этническая) идентичность которых переживает сегодня сложный этап кризиса, фрагментации и переформирования. Ранее почти каждый ощущал себя советским человеком, частью "большой и сильной страны". Каждый занимал четкое и предусмотренное место, будущее было полностью связано с существующим положением, почти насквозь детерминировано последним. Сегодня происходит сложный и противоречивый процесс становления нового государства, прежней страны — СССР — уже нет (хотя фантомные ощущения принадлежности к ней продолжают влиять на социальное самочувствие миллионов людей), устоявшаяся структура

345

общества разрушена, значительная часть населения превратилась в маргиналов.

Все эти изменения полностью закономерны, но происходят вопреки воле индивидуума, что усиливает его потерянность и растерянность, — происходит процесс, который определяется социальным мнением не иначе, как "принудительной социальной адаптацией".

Прежние граждане УССР чуть ли не молниеносно стали гражданами нового государства. Формально они стали членами нового сообщества — украинского народа, который с приобретением государственности стал основой становления украинской нации. Но для того, чтобы этот процесс действительно произошел, украинское общество должно "как минимум" осознать себя как единое. Для того, чтобы реально ощутить себя представителем этого единства со всеми психологическими дивидендами — необходимо усвоить соответствующую модель поведения, мировосприятия и мышления.

Человек существует в группе (или же попадает в нее), — и испытывает постоянную потребность в ощущении устоявшихся, выраженных примет групповой принадлежности, в восприятии бесспорных и ярких эталонов (образцов), господствующих в ней. Когда же человек оказывается членом сообщества, которое только формируется, такого образца или эталона еще нет.

Украинский народ как носитель независимой государственности, как основа нации, находится сейчас именно в стадии своего формирования. В. Тарасенко указывает в связи с этим: "Нынешнее... украинское общество — чересчур молодое социальное образование, формирование системных характеристик которого находится еще на стадии возможности их разных вариантов" [515, с.59]. В то же время можно повторить аксиому, четко сформулированную в свое время Ю. Бадзьо: "...Украинский народ, украинская нация — историческая реальность, ... украинцы — древний и самобытный этнос, зрелое этническое сообщество, выразительно отличающееся от своих соседей единством языка, культуры, территории, особенностями психологии, беспрерывным и поступательным процессом строительства государства, политического самоосознания, неуклонной тенденцией к политической и экономической консолидации, к территориальному объединению в одном независимом государстве" [27, с. 16]. Вместе с тем нет сомнений, что украинское общество переживает сегодня процесс "нациотворчества" (который, как известно, ранее целенаправленно тормозился и не мог полноценно осуще-

346

ствляться в условиях советского режима) во всей его противоречивости и сложности.

Как и любое сообщество, которое находится на стадии становления, украинское общество вынужденно искать, закреплять и демонстрировать свою исключительность, уникальность, чтобы утвердить право на существование и свою самостоятельность, в первую очередь, в сознании своих членов. Украинский народ старается уверить сам себя, а вместе с этим и всех других, в собственной неповторимости. Все это — общее состояние поиска и перехода — соответствующим образом воздействует на сознание и менталитет личности, создает ментальную нестабильность, изменчивость, неопределенность — иногда продуктивную, иногда кризисную и стрессовую.

Для выяснения содержания и специфики воздействия национального менталитета на процесс формирования личности, необходимо рассмотреть в общих чертах, как именно представлен феномен менталитета в трудах ученых, с какими наиболее распространенными представлениями он ассоциируется. Гуманитарная интеллигенция и научные работники, которые выполняют функции саморефлексии в обществе, ведут активный поиск конкретных проявлений этнической специфики украинцев, стремятся сформулировать ее и сделать тем стержнем, вокруг которого бы кристаллизировалась национальная идентичность, и происходило бы дальнейшее плодотворное формирование личности в украинскогм обществе. Эти настойчивые поиски нашли воплощение в большом количестве работ, которые созданы за годы независимости и посвящены национальному сознанию, украинскому национальному характеру, менталь-ности украинского этноса.

Указанные исследования имеют значение не только для разработки научных основ национальной идеологии, этнонациональ-ной политики, для формирования национального сознания, — но и для стратегии формирования украинской личности, — поэтому, по нашему мнению, очень важно избегать беспочвенных преувеличений, романтизированных метафор и предположений, и не представлять собственные убеждения в качестве истины в последней инстанции, — ведь речь идет об искреннем стремлении выявить и сформулировать то сугубо украинское, что должно стать образцом, ориентиром для граждан украинского общества. Личностные ориентиры должны отвечать реальности, потому что они выполняют функцию облегчения, удовлетворения потребности в этнической

347

идентичности, что является, как указывает Н.Н. Слюсаревский, одной из важнейших социальных потребностей человека [См.: 494, с. 89-90].

Однако идентичность таит в себе непреодолимую сложность. Как писал об этом Ю. Хабермас, "в идентичности Я выражается и парадоксальное обстоятельство, что Я как лицо вообще является равным всем другим лицам, но как индивидуум абсолютно отлично от всех других индивидуумов" [569, с. 14]. Современная идентичность формируется уже в глобальном пространстве, насыщенном влиянием современных коммуникационных средств [См.: 659], и это делает проблемы личностного нациокультурного самоопределения еще более актуальными и более сложными.

Среди базисных структур, которые считаются определяющими в формировании и стойком поддержании ("функционировании") национальной идентичности, особенное внимание уделяется менталитету. Считается, что именно в нем сфокусирована, сконцентрирована этническая уникальность. Все другие характеристики нации, даже такие важные, как язык, народное искусство, не являются признаками, которые непременно выделяют нацию среди других [См.: 494, с.74-75]. Эту роль выполняет только сочетание всех признаков этнической культуры, которая является совокупностью способов и результатов деятельности этноса. Сама эта культура иногда представляется материальным воплощением, наглядным проявлением сложного и несколько загадочного явления, для определения которого применяют термин "менталитет".

В этнологическом обиходе менталитет понимается как основной атрибут этноса, такое его качество, которое позволяет отличать один этнос от другого. В социологии менталитет — один из определяющих факторов, с помощью которого можно объяснить социальное поведение (что-то наподобие "черного ящика"), именно в этом, на наш взгляд, следует усматривать особую значимость менталитета для человека. Именно в этом, в значительной степени и состоит влияние ментальных факторов на формирование личности, — придать мировоззрению и поведению человека специфически-этническую национальную окраску, сохранить самобытность на фоне общего.

Вместе с тем необходимо знать, что в последнее время этот термин приобрел широкую популярность, которая граничит чуть ли не с "злоупотреблением". Поэтому целесообразно обратиться к этимологии и семантике слова. С понятием "ментальность" в евро-

348

пейских языках традиционно связывается такой круг значений: направленность мыслей, умонастроения, направленность ума, собственно ум, умственные способности, интеллект, а также общий характер интеллекта, степень интеллектуальной силы, характерный склад ума [См.: 650, р.514-515].

В политологии под менталитетом понимается определенный уровень индивидуального и общественного сознания и связанный с ним спектр жизненных позиций, культуры и моделей поведения, которые претендуют на независимость от официально определенных идеологических установок, политических ориентации, совокупность и специфическая форма организации, специфический состав разных психологических свойств и качеств, особенностей и проявлений, обозначение оригинального способа мнения или умонастроения [См.: 441, с.174-176].

Развернутая трактовка менталитета дается специалистами по социальной философии: "менталитет" — это сформированная система элементов духовной жизни и мировосприятия, которая обусловливает соответствующие стереотипы поведения, деятельности, способы жизни разнообразных социальных общностей, индивидуумов, она включает совокупность ценностных, символических, сознательных или подсознательных ощущений, настроений, взглядов, мировоззрения, что определяют способность общностей и индивидуумов воспринимать или действовать соответственно [См.: 504, с.232]. На наш взгляд, это определение во многом является типичным для социальных наук. Менталитет вырисовывается как своеобразная совокупность чего-то и понятного и не очень понятного, — этим можно объяснить все проявления человека и общественные явления. Вместе с тем, если в определении заменить слово "менталитет" на слово "идеология", то "дефиниция" будет также полностью приемлемой, что вряд ли может считаться правильным.

Мы видим, что термин менталитет приобретает разные варианты значения в зависимости от сферы и контекста использования, определения менталитета не совпадают в разных общественных науках. В индивидуальном творчестве научных работников присутствует еще большее разнообразие отношений и подходов к этому понятию. Каждый исследователь, обращаясь к ментальной проблематике, пытается дать собственное определение понятия менталитета, которое отражало бы особенности его точки зрения на объект суждения.

349

Р. А. Додонов, рассмотрев ряд соответствующих дефиниций, предлагает распределить все существующие дефиниции менталитета на группы: описательные, психологические, нормативные, структурные, генетические и исторические [См.: 160, с.64-69]. Это предложение, безусловно, заслуживает внимания, хотя часто одно и то же определение содержит приметы, которые позволяют отнести его одновременно к нескольким группам.

Среди дефиниций менталитета, которые формулируются современными украинскими исследователями, преобладают или описательные определения, которые создаются путем перечисления всего, что, на их взгляд, составляет менталитет, или попытки объяснить это явление через отождествление его с другими, через обращение к ряду синонимов.

К описательным определениям принадлежат такие: "Менталитет является единством сознания, интеллекта и ума" [85, с.53], "Менталитет — сформированняа система элементов духовной жизни и мировосприятия, ... что включает совокупность ценностных, символических, сознательных или подсознательных ощущений, представлений, настроений, взглядов, мировоззрения..." [504, с.232].

Фундаментальная работа "История ментальное™ в Европе" содержит перечень "больших тем", которыми должна заниматься наука о ментальности: индивидуум, семья и общество; сексуальность и любовь; религиозность; тело и душа; болезнь; возраст; смерть; опасения и надежды; радость; грусть и счастье; работа и праздник; коммуникация; чужое и свое; власть; право; природа и окружающая среда; пространство; время и история [См.: 343, с. 199].

К синонимическим определениям можно отнести, в частности, и такое: "менталитет — мировосприятие, мировоззрение, видение мира, картина мира, языковая картина мира, душа, психология, национальный характер" [172]. Понятно, что количество определений можно было бы намного увеличить, но, кажется, в этом нет необходимости, — в принципе, метод выделения и трактовки феноменов менталитета понятен.

Нужно отметить, что определение и описание — это разные вещи. Определение должно давать возможность распознавать все проявления феномена, который определяется и исключать все, что его не касаются. Иначе говоря, определение выделяет явление из широкого (иногда — универсально широкого!) круга подобных ему (определяемому явлению) других явлений, указывает на differentia

350

specifica и тем самим позволяет понять суть и качественное отличие именно этого, определяемого явления.

Описание, очевидно, не отвечает этим требованиям. Стоит только не внести в него какое-то одно проявление, и оно становится ущербным. С другой стороны, если указать, что менталитет — это, например, мировоззрение, будет ли это способствовать пониманию этого явления?

Менталитет, как можно предположить, является сложным явлением, имеет все приметы системности, а определить систему через перечень ее элементов невозможно, поскольку она всегда является чем-то большим, чем их сумма.

Некоторые определения трактуют менталитет как результат влияния разнообразных факторов, воздействие которых испытывает носитель менталитета в течение своего существования: "менталитет — это социально-психологическое положение субъекта — этноса, нации, народности, граждан, что воплотило в себе результаты длительного и устоявшегося влияния этнических, естественно-географических и социально-экономических условий проживания субъекта менталитета" [639, с. 131], "ментальность это специфический, присущий только данной человеческой общности стиль мировосприятия, что отражает в снятом виде длительный процесс совместного существования людей в тождественных естественно-географических и социо-культурных условиях" [161, с. 13].

Во многих работах научно-публицистического характера, посвященных проблемам национальной жизни, украинскому сознанию, термин менталитет, или ментальность, используется без объяснений, как что-то всем понятное [См.: 130, с.55; 58, с.58-61; 494, с.209-211]. Впрочем, это касается достаточно большого количества слов из совместного словаря ученых сообществ, слов, вокруг которых словно сложилось конвенциональное согласие. Но, тем не менее, каждый понимает их по-своему. Разные авторы толкуют менталитет как "противоречивую целостность картины мира", "дерефлек-тивний слой мышления", "коллективное подсознание", "социокультурные автоматизмы", "своеобразный "эфир" культуры", в который "погружены" все члены общества и др.

Можно сказать, что термин "менталитет" является своеобразной исследовательской метафорой, — ее с определенным удобством применяют как условное название явления, которое бесспорно реально существует, но не поддается фиксации и измерению в непо-

351

средственном виде, а может быть воспринято ("отслежено") только в последствиях.

Менталитетом называют то, что объединяет членов одной общности и отличает ее от других. Соответственно, этнический менталитет должен характеризовать определенный этнос. Откуда же он возникает, и в каком виде существует?

Выделяется несколько факторов, которые обуславливают происхождение менталитета. Под этими факторами (или детерминантами) становления менталитета понимают не все многочисленные и разнообразные условия существования этнической общности, а только те из них, которые являются причинами, движущей силой генезиса менталитета, которые определяют его особенность, или отдельные черты.

Менталитет исследуется на феноменологическом уровне, через его конкретные проявления. Так, известная французская школа "Анналов" исследовала структуры ментальности через посредство скурпулезного изучения таких феноменов, как: человеческое отношение, представление, оценка себя и других; связи в структуре общества; материальная культура; духовное производство; индивидуальные и коллективные явления [См.: 55, с.7-24].

Украинский философ В.Храмова определяет менталитет на феноменологическом уровне, делая акцент на функциональных основах явления: "В историческом процессе самоутверждения нации сохраняется через связь времен определенный психоповеденческий инвариант, который реализуется на совместной языковой, культурной и морально-этической основе. Он позволяет народу сохранить самотождественность во всех исторических перипетиях, пронести через "малые Апокалипсисы" истории этническое самосознание как, наверное, единый обязательный признак этноса. На уровне философской рефлексии этот инвариант, определяя архетипы мировосприятия и поведения, приобретает название "души народа". В современной литературе его теоретический охват представляется как решение проблемы национальной ментальности" [585, с.Ш]. Чуть ли не самым стойким компонентом украинского "Я" В. Храмова называет "сочетание индивидуализма с идеей равенства и недопустимости насилия со стороны власти", а также "непреодолимую и неудержимую, органическую и массовую тягу к Свободе", "активно-рефлексивные мировоспринимающие установки на наслаждение жизнью и самоформирование" [585, c.VI].

352

Рассмотренные выше подходы к определению и толкованию менталитета дают возможность констатировать, что, несмотря на всю дискуссионность и неопределенность понятия, в менталитете следует видеть определенную стойкую духовность этноса, его специфическое отличие от других народов, основу культурной жизни во всех ее проявлениях. Соответственно, становление личности может осуществляться только с учетом того, по каким каналам и каким образом человек воспринимает и воспроизводит основные черты национального менталитета. С другой стороны, формирование новых личностных черт, в перспективе может привести к трансформации менталитета. Поэтому, в деле формирования личности стоит заранее предусмотреть такие ментальные процессы и сознательно (насколько это вообще возможно) воздействовать на них.

Для осознания характера и направлений влияния национального менталитета на становление личности, рассмотрим основные факторы, которые формируют и в определяющей степени представляют менталитет. Соответственно, рассмотрев их, мы можем в той или иной степени признать определенные черты менталитета полностью "объективными", "естественными", — или, наоборот, такими, на которые можно действенно повлиять.

Первой среди детерминант, формирующих менталитет, называют естественно-географическую среду, то есть тот комплекс условий, который возник независимо от человека и сохраняет способность к функционированию и саморазвитию в соответствии с законами биосферы. Природная среда обуславливает возникновение определенных хозяйственно-культурных типов, способа и ритма жизни. Этот фактор является особенно влиятельным на стадии традиционного общества. На дальнейших стадиях развития определяющим фактором становится социальная история [См.: 160, с.99-102].

Некоторые исследователи соглашаются с точкой зрения А.Кульчицкого, согласно которой природная среда влияет на формирование этнической психики, отношения к миру не только в опосредованном виде — через типы хозяйствования, но и непосредственно путем "чувствования пейзажа" [См.: 125, с.66-72; 244, с.35-36]. Эта точка зрения интересна тем, что ее нельзя опровергнуть, но и нельзя доказать.

Вот как, например, А. Кульчицкий описывает "действие" пейзажей степной полосы: "Как схема чувственных, двигательных возможностей, этот пейзажный мотив означает для чувствования ни-

353

чем не сдерживаемое "движение в бесконечность", будучи "движением в никуда", возражает иногда сам себе, самой потребности движения, и в такой форме переживания отвечает психологическим состояниям от "безразличия" до полной "апатии", — через вереницу чувств, родственных резигнации, безнадежности и разочарованию, вплоть до отчаяния" [125, с.70]. Вряд ли можно согласиться с тем, что подобный яркий, исполненный метафор и воодушевления "анализ" имеет признаки научности. Важнее то, что в нем не раскрывается механизм влияния пейзажей на психику. Свои собственные впечатления, свое эмоциональное состояние во время пребывания в степи автор экстраполирует на весь украинский этнос, по крайней мере на ту его часть, жизнедеятельность которой связана со степной зоной.

Вообще, существенным недостатком работ по этноменталь-ной проблематике является отсутствие раскрытия механизма влияния конкретных факторов на формирование определенных черт менталитета. Цепь причинно-следственной связи прерывается. От этого перечень черт менталитета приобретает характер произвольного набора. Соответственно, при таком подходе становится тяжело применить результаты таких исследований для решения тех или иных проблем, в частности, связанных с персоналистской прогностикой, попытками предвидеть будущие тенденции формирования украинской личности.

Посмотрим, что же считается признаками украинского менталитета, какие черты, по мнению исследователей, ему свойственны. Р. Додонов считает конкретными проявлениями украинского менталитета, во-первых, пантеизм как духовную связь украинцев со средой их обитания; во вторых — примат индивидуализма над коллективизмом, что ближе к европейскому, чем к азиатскому, мировосприятию; в-третьих — кордоцентризм, то есть примат эмоциональности над рациональностью, чувств над разумом; в-четвертых — социальный фатализм, вера в "автоматичность" исторического процесса, избегание социальной активности; в-пятых — амбивалентность внутреннего мира, в котором объединяются авантюрно-казацкий (активный) психический тип и тип "сокровенного существования" (пассивный) тип; и, в-шестых — эгалитаризм [См.: 161, с.28-29].

По мнению М. Слюсаревского, украинский менталитет имеет такие черты: трудолюбие; хозяйственность; глубокая эмоциональная связь с родным краем; миролюбивый характер; гостеприимство;

354

забота о родине; решительность; храбрость в деле защиты Родины; индивидуализм; интроверсивность; направленность на самоусовершенствование; демократизм; толерантность; гипертрофированное свободолюбие, граничащее с анархичностью; глубинная эмоциональность; сдержанность; сочетание элегичных настроений с неодолимым оптимизмом; развитое воображение, которое находит свое проявление в народном творчестве [См.: 494, с.209-211].

Нет сомнений, что все названные исследователями черты действительно свойственны украинскому народу. Но исчерпываются ли значимые черты украинского менталитета именно этими чертами? В какой мере эти черты распространены среди украинцев? С каких времен? Идет ли речь обо всей Украине в целом или о каких-то конкретных регионах? Имеются в виду преимущественно сёла или и города тоже? Мужчины или женщины? Вопросы, конечно, риторические. Строго говоря, трактовка менталитета осуществляется на беллетристически-эссеистском уровне. Менталитет же выступает преимущественно в качества идеологемы, а не относительно четко сформулированной категории социальной теории.

Вследствие этого набор произвольных характеристик украинского менталитета кочует из одной работы в другую, даже без попыток разобраться и доказать принадлежность той или другой черты именно к менталитету украинцев. Приведем еще примеры подобных характеристик. И. Бычко называет такие черты "украинской мировоззренчески-философской ментальности": направленность на внутренний эмоционально-чувственный мир человека, в котором господствует страстный зов сердца (кордоцентризм); глубинно-личный подход к трактовке реальности; слитность человека с природой; лирико-поэтическое, песенное переживание родной природы; пантеизм" [58, с.59].

Почти тот же перечень видим у В. Гонтского. Он называет такие специфические черты украинской ментальности: "направленность на внутренний, чувственный мир; экзистенциальний индивидуализм; единство с природой и землей-кормилицей; романтизм" [130, с.55].

Откуда же берутся эти признаки? Как они обосновываются? Чаще всего никак. Хотя иногда такие попытки бывают. Одно из направлений таких попыток — это анализ художественных произведений и философских систем, созданных представителями этноса. Таким путем пытаются "ухватить" особенности менталитета. Особенно популярно обращение к произведениям Г. Сковороды. Но

355

такой подход представляется ошибочным. На основе произведений можно попытаться анализировать особенности психики и мировоззрения конкретного художника, но не всего этноса вообще. Ведь следуя этой "логике" можно прийти к выводу, что французам свойственен садизм, а чехам — мазохизм.

На наш взгляд, еще заслуживает дальнейшего исследования творчество и мировоззрение Г. С. Сковороды и Т. Г. Шевченко, именно с точки зрения выяснения того, что же было в их произведениях выражением ментальных черт, а что — сугубо индивидуальным. Можно вспомнить, в связи с этим, работу П. Я. Мирошниченко, посвященную как раз этой проблематике. Одна из глав его монографии — о культуре крестьянства эпохи феодализма — посвящена эволюции идейности Т. Г. Шевченко [См.: 376, с.203-232].

Делаются попытки определить черты менталитета путем социологического опроса [См.: 161, с.29]. Но таким образом можно узнать о представлениях определенной группы людей об этническом менталитете, но сам он останется неопределенным, "ускользает" сквозь сетку вопросов. К тому же, очевидно, что люди будут называть такие черты, которые воспринимаются в обществе положительно или нейтрально, и избегать тех, которые имеют негативную окраску. Мнение людей о собственном менталитете во многом зависит от уровня политической культуры, от обеспеченности людей, их образовательного и культурного уровня, от авторитетности существующей идеологии, — и даже от таких (социологам это хорошо известно) незначительных черт, как место и время опроса, состояние погоды и т. д.

Следовательно, мы видим, что современные характеристики украинского менталитета страдают принципиальной невозможностью ни "доказать" их, ни "опровергнуть". И это не удивительно, поскольку методологической основой большинства исследований (там, где оно определяется) является такой тезис: "...ментальность — явление настолько деликатное и тонкое, что простая фиксация фактов сознания и поведения с исключительно рациональной их трактовкой не всегда дает исчерпывающий ответ на все вопросы. Реконструкция духовного мира людей и народов — это, в определенном смысле, искусство, которое нуждается в учете не только логических, рационально-умственных мотивов, что поддаются измерению и квантификации, но и иррациональных, бессознательных побуждений, которые нуждаются в представлении, интуиции, психологическом проникновении и даже фантазии" [161, с.14]. Иссле-

356

дование менталитета становится при таком понимании сходным с психоанализом, когда все зависит в решающей степени от того, какой именно мастер ведет работу с нуждающимся в помощи пациентом.

Убежденность, а иногда и безапелляционность, с какими ведутся разговоры об украинском менталитете, заставляют задуматься, а существует ли такое явление на самом деле? Существует ли украинский менталитет как особенная характеристика всех украинцев, как явление, присущее всем представителям украинского этноса?

Чтобы ответить на этот вопрос, рассмотрим процесс формирования и проявления украинского менталитета под влиянием вышеупомянутых факторов. Сначала обратимся к природно-географическим детерминантам. Территория Украины включает в себя лесную, лесостепную и степную зоны, Карпаты и Крым, — и каждый из регионов имеет присущие именно ему "пейзажи". На территории Украины выделяются регионы, где под влиянием естественно-географических особенностей исторически сложились разные хозяйственно-культурные типы. Эти регионы отличаются также диалектами, фольклором, традициями, обрядами, обычаями. Так что одним лишь действием природного фактора нельзя доказать существование единого украинского менталитета. Во всяком случае, в ходе индустриальной модернизации и всяческих социально-политических и исторических катаклизмов этот фактор ментально-сти реально утратил свое значение (наличие отдельных романтически настроенных лиц не доказывает противоположное).

Обратимся к исторической детерминанте. Независимо от того, с каких времен мы будем выводить историю украинцев — или, по М. Грушевскому, от IV в. н.э.., или от Галицко-Волынского княжества, или от казачества, или от развития капитализма — мы увидим, что украинцы большую часть своего существования провели в положении драматичного распределения между разными государствами. Современное украинское общество состоит из носителей разных исторических судеб, политических традиций, ориентации. И единственное, что может быть общим — это наличие в прошлом зависимости. Несложно представить, что исторические условия также не благоприятствовали формированию общего украинского менталитета. С другой стороны, эта черта исторической памяти (сохраненная историческая память о нанесенных врагами и угнетателями несправедливостях и оскорблениях) может выступать опреде-

357

ленным основанием для подпитки и тления (или даже культивирования) мнения об украинском народе как страдающем, с "травмами" в глубинах исторической памяти.

С учетом таких условий становления украинской личности надо признать эти ментальные образования и аттитюды фактором довольно неблагоприятным для формирования действующей и ин-новативной личности. Естественно, мы не имеем ввиду "манкуртизм", — память истории нужно сохранять и не забывать ничего. Но формирование исторического мировоззрения следует осуществлять преимущественно не на обидах, поражениях и неудачах ( их много в истории любого народа). В.Храмова справедливо призывает решительно преодолевать эти потаенные обиды: "...Только выведение наружу коллективных обид может освободить человека от этого Дьявола, который существует в темных подвалах бессознательного и, безумствуя, время от времени пленяет сознание и убивает в нас Бога" [585, с.ХП]. Личности в нашем обществе должна быть присуща направленность на будущее, — а совсем не бесплодные размышления об "утерянных шансах" в далеком минувшем, о необходимости немедленного восстановления "исторической справедливости" и тому подобное.

Таким образом, необходимо подчеркнуть, что исторический опыт народа, его "ментальная сокровищница" — являются в принципе неисчерпаемыми. Именно от наших сознательных усилий зависит то, каким образом и что именно мы будем использовать в деле формирования личности. В любом случае, не подлежит сомнению, что становление личности не может состояться без обращения к историческим корням, к глубинам народного духа, — всего того, что составляет противоречивый в своей целостности образ национального менталитета.

Вместе с тем, факт длительной разъединенности украинцев между разными государствами призывает в воспитании патриотических чувств личности исходить из новых, благоприятных условий для консолидации нации в рамках независимого национального государства, во времена, когда воплощаются исконные мечты многих украинских деятелей прошлого.

Учитывая это, необходимо уделять особое внимание формированию "исторического имиджа" Украины. Только таким образом, через осознание своих исторических корней, может формироваться личность, ее гражданственность.

358

Мы считаем, что этнический менталитет имеет, прежде всего социокультурную природу — и, соответственно, через целенаправленную социокультурную политику, можно креативно воздействовать на менталитет нации, на соответствующие черты психики конкретного человека в процессе личностного становления. Не столько "историческое" формирует мировосприятие, сколько современная парадигма (или же — парадигма современности) влияет на образ минувшего. Мы не можем знать, каким был менталитет украинцев в прошлом, нельзя сделать искусственную проекцию так же искусственно "сконструированного" образа менталитета начала XX столетия или времен казачества на современность, и, тем более, нельзя утверждать, что украинский менталитет с тех времен мало изменился, — поскольку, видимо, не существует механизма его сохранения и трансляции.

Менталитет имеет скорее ситуативно-исторический характер. То есть он возникает под влиянием конкретных условий, обстоятельств, событий (среди которых нельзя не учитывать современного представления о минувшем, которое формируется благодаря той информации, что доступна и распространена в обществе). Именно поэтому надо с особенной тщательностью браться за дело воспитания исторической памяти, определиться с пантеоном имен тех национальных героев (ученых, художников, полководцев, святых, государственных деятелей) жизни, подвиги и достижения которых могут значительно повлиять на формирование украинской личности. Иначе что же сделает эту личность именно украинской?

С. Б. Крымский высказывает такие справедливые мнения о сути и значимости личностных эталонов для жизни нации: "...личность не единичное и даже не особенное, а монадное создание, поскольку она может представлять всю Вселенную, сжатую в пределах реального индивидуума... Способность представлять свое время, свой народ, национальную культуру, социум потенциируется для всех, хотя и реализуется степенью конституирования личности и ее духовного развития. Более того, такая способность приобретает все большее социологическое значение.

Лозунг общности, авторитарности коллективного, партийного фактора общественно-политической жизни начинает вытесняться лозунгом личного представительства индивида. Принцип плеяды (коллектива) дополняется принципом монады. В ценностном сознании людей XX столетия такие монадные личности как Махатма Ганди и М. Л. Кинг, Я. Корчак и мать Тереза, А. Д. Сахаров и А. И.

359

Солженицин весят значительно больше, чем наимассовейшие политические партии. Сама личность в ее монадном исполнении приобретает фукнции автопортрета человеческой общности" [424, с.29].

Последнее замечание представляется принципиально важным. Черты качественно определенной ментальное™ — своеобразный "автопортрет нации", сделанный с главных действующих лиц истории. Важно только определиться с этими лицами, которые олицетворяют идеал народа в представлении самого народа. Сознание среднего гражданина удерживает несколько (в наилучшем случае) таких имен, — обычно это персонажи, изображенные на гривнах. Большое дело делают издатели, которые создают разные биографические словари и справочники о прославленных украинцах. Но еще более необходима широчайшая популяризация исторической (да и современной) украинской персоналистики, укоренение в сознании украинских граждан имен-символов, имен, само звучание которых вызывало бы чувство гордости от принадлежности к великому народу.

Ментальные характеристики личности ощутимо окрашены регионально. Разные регионы Украины отличаются между собой не только историей, но и, что в данном случае важнее, современным экономическим, культурным, социально-политическим положением. Поэтому представляется не вполне корректным вести речь о едином общеукраинском менталитете (разве что в проективном смысле). Он распадается на региональные менталитеты (в пространственном понимании) и на менталитеты социальных групп (в плане социального расслоения). Но и это может быть эффективно использовано в деле формирования личностных качеств. Нужно укоренять понимание того, что многообразие и своеобразие разных регионов — залог силы и стойкости Украины ("Мы — разные и все мы — дети Украины"). Для современной личности, очевидно, что омертвляющая унификация — путь в пропасть. Личность должна осознавать, что государство создает ей все возможности для нестесненного и свободного развития — независимо от ее этнической принадлежности или места проживания ("Украина — наш уютный совместный дом").

Именно региональные и стратификационные (субкультурные) формы ментальное™ являются важнейшими и определяющими в поведении личности, потому что последняя в своей повседневной жизни сначала воспринимает себя как члена определенной части социальной структуры (социальной группы, профессиональной

360

группы), потом — как жителя конкретного региона и только затем — как представителя украинского народа.

Если первые ступени ментальной иерархии так или иначе присутствуют у всех украинских граждан (менталитет львовянина, одессита, донбассовца, харьковчанина и тому подобное), то формирование общеукраинской идентичности (с соответствующими ментальными характеристиками) — задача на перспективу. Одной из составляющих этого процесса следует считать формирование такого важного качества личности, которое М. Шульга определяет как "этнокультурную компетентность личности" [619, с.47-66].

Можно предположить, что общеукраинского менталитета, как устоявшегося явления в социально-исторической реальности еще не существует (или же он существует на страницах научных изданий и исследований, в речах государственных деятелей), — и это очевидно тоже шаг к дефрагментации менталитета, к гражданской консолидации.

Критически рассмотрев существующие взгляды на происхождение и сущность менталитета, а также представленные подходы к украинской ментальное™, можно сделать следующие выводы.

Менталитет выступает сложным духовным феноменом гетерогенной природы, в котором одновременно представлены интеллектуальные, осознаваемые, а также эмоциональные, мало или совсем неосознаваемые элементы. Характерная черта менталитета — его темпоральность, ситуативность, обусловленность социальной средой, субкультурной и территориальной спецификой. Именно в этом качестве можно вести разговор о стойкости (сформированно-сти) ментальных структур, в том числе относительно украинского менталитета.

Автор монографии исходит из того, что прочный, реально существующий общеукраинский менталитет вследствие действия многих факторов еще не сложился. Он существует как определенная проективная возможность, неразвернутая потенциальность. Формирование украинской личности должно выступить фактором дефрагментации украинской ментальности. При этом в выработке стратегии личностного развития надо сознательно и решительно преодолевать имеющиеся в ментальном ландшафте элементы неоправданных фобий, остатки всяческих комплексов неполноценности, исторической "обиженности" и тому подобное.

Позитивная программа возрождения и "оздоровления" (а точнее, адекватнее вести разговор именно о формировании) украинско-

361

го менталитета обязательно должна учитывать важные особенности украинского прошлого (прежнюю разъединенность украинского народа, его проживание в различных государственных образованиях, региональные и местные особенности и т. п.) и быть направленной на общественную консолидацию, формирование гражданского достоинства и патриотических ценностей. Для выполнения задачи создания ментальной среды новейшей украинской государственности в воспитании личности надо большое внимание уделить восстановлению (или опять таки формированию) исторической памяти, использовать наработанное исторической персоналистикой, широко популяризировать имена прославленных украинцев.

В конце подчеркнем, что менталитет существует в трех опре-деляюще важных измерениях, которые важно учитывать в свете задач формирования личности.

Во-первых, менталитет представлен в измерении научной картины мира — а именно в качестве искусственно сконструированного понятия — наподобие веберовского идеального типа, который не имеет полного аналога эмпирического прообраза. В этом отношении необходимо разрабатывать модели содержания и структуры менталитета современной личности, делать эти модели дос- \ тоянием работников образования, создавать соответствующие тех- '' нологии практического внедрения тех или других проективных инноваций в деле становления личности.

Во-вторых, менталитет существует в измерении идеологии, где он стал идеологическим орудием, идеологемой. В этом отношении категория "менталитет" должна сознательно и активно использоваться для обоснования задач гражданской консолидации, доказательства того, что народ имеет глубокие и уважительные традиции терпимости и трудолюбия, рассудительности и уважения к частной собственности, индивидуалистические черты и эстетическую утонченность и т. п. Тем самым идеология может и должна быть исполь- t зована в деле обращения ментальных потоков в нужное русло развития.

В-третьих, менталитет существует в измерении сознания в виде представлений украинцев о самих себе. Поэтому влияние украинского менталитета на формирование личности нужно рассматривать в ракурсе идеологического влияния и усвоения массовых представлений индивидуумом в процессах культурации и социализации.

362

Мы исходим из принципиальной возможности и необходимости проведения активной политики в воспитании у украинских граждан ощущения причастности к истории и культуре, в формировании ментальных основ консолидации гражданского общества в Украине, бережного сохранения всего того, что составляет духовное наследие народа и может считаться настоящим воплощением лучших черт национального менталитета. Во многом этот менталитет может быть определенным образом реконструированным, воссозданным — в том числе посредством образовательной политики (по крайней мере, в тех его чертах, которые концентрируют представления народа о значимости добросовестного труда, о справедливости, о жизненных ценностях и т. д.). Другими словами, в ракурсе становления личности менталитет необходимо рассматривать как феномен динамический и гибкий, как перспективный объект воспитательного и идеологического воздействия.