3. Социальный механизм формирования личности

3.1 Структурно-категориальные параметры личности и общества

Как мы уже ранее отмечали в своих научных статьях, проблему изучения имеющегося или разработку принципиально нового социального механизма формирования личности трудно переоценить как в практическом, так и в чисто научном, структурно-категориальном плане [См.: 277]. Нельзя отказать в определенной логике Валерию Сагатовскому, подчеркивающему, что "категориальная структура совокупности сущностных качеств есть выражение совокупности универсальных видов деятельности, а в их основе лежат базовые ценности" [480, с.131]. От себя следует добавить, что более базовой и более ценной в социально-философском, духовно-культурном и предметно-практическом контекстах, чем проблема личности, трудно придумать не только искушенному в любомудрии, философскому человеку, но и человеку под условным названием "homo-simplicissimus".

В том или ином виде, тем или иным путем данная проблема теоретически и предметно инфильтруется во все другие общественные проблемы текущего и, самое главное, долгосрочного характера. В свою очередь, она испытывает значительное обратное влияние последних. Это влияние никогда не станет настолько однозначным или одновалентным, чтобы хотя бы на минуту обойтись без профессионального исследовательского внимания.

Дело еще в том, что проблема своевременного и, стало быть, эффективного запуска социального механизма формирования личности — с самого начала самоидентификации человека — имеет фундаментальный, креативно-базовый характер и постоянно остается чрезвычайно актуальной для любого общества и на любом конкретно-историческом этапе развития всей человеческой цивилизации. Можно даже образно сказать, что ведущая ось "личность — общество" сохраняет свое вечное и непреходящее значение для безостановочного самодвижения человечества в будущее.

Очередной шаг в исследовании этой проблемы порождает необходимость целого ряда последующих теоретико-методологических и практических достижений. В этом смысле предупреждение "нобелевца" Фридриха Хайека до сих пор остается актуальным: "Стоит, однако, осознать, что, обсуждая поддаю-

162

щееся осмыслению поведение, мы всегда ведем речь о действиях, которые можем интерпретировать в категориях нашего собственного ума, как это утверждение теряет свой поражающий характер и фактически становится не более чем трюизмом. Если мы можем понимать только то, что подобно нашему собственному уму, отсюда неизбежно следует, что у нас должна быть возможность находить все, что мы в состоянии понять, в своем собственном разуме" [573, с.81]. И как тут не вспомнить незабвенное козьма-прутковское — "мысль, изреченная, есть ложь".

С вышеприведенными утверждениями бессмысленно спорить. Но есть большой смысл идти дальше них. Ведь присущие обществу постоянные изменения и усовершенствования, не говоря уже о радикальных преобразованиях, обуславливают соответствующие, как сознательные, так и спонтанные, коррективы в социальном механизме формирования личности. Причем, все это сейчас происходит в условиях перманентного увеличения динамизма и глобализации всех составляющих общественного прогресса с акцентом на его информационно-коммуникативных компонентах.

Итак, на повестке дня постоянно остается задача аналитического осмысления именно социального механизма и социальных детерминант формирования личности. Подчеркиваем, личности как общественно самодостаточного создания, а не как специфического.

На проблемном поле личности трудились лучшие философские умы прошлого. Проблему современной личности новым умам и по-новому, с учетом сложившихся реалий, и сегодня приходится решать как самую актуальную, причем не только отдельному общественному устройству, но и всему мировому сообществу. Именно она, в отличие от проблем текущего, сугубо конъюнктурного характера, сохранит свой приоритет в будущем, имея к тому же ключевое значение для любого социального прогноза.

Формирование личности всегда "упирается" в общество. "...Каждое единичное лицо есть только средоточие бесконечного множества взаимоотношений с другим и другими, — сделал в свое время вывод-посылку В.Соловьев, — и отделять его от этих отношений — значит отнимать у него всякое действительное содержание жизни, превращать личность в пустую возможность существования. Представлять личное средоточие своего бытия, — писал он далее, — как действительно отделенное от своей и общей жизнен-

163

ной сферы, связывающей его с другими центрами, есть не более как болезненная иллюзия самосознания" [499, с.201].

С В.Соловьевым не просто трудно, но и невозможно спорить. Однако указанная им иллюзия, к сожалению, имеет свою "сестру" — представление о том, что общество единоличным порядком, с помощью применения внеличностных, сугубо общественных средств воздействия способно едва ли не раз и навсегда решить проблему личности. Поэтому именно здесь, в уравновешивании личностных и общественно-общностных начал, находится источник ускорения или торможения общественного прогресса в целом.

У данной проблемы имеется бесконечное множество аспектов — общественно-исторические и естественно-исторические, социальные и биологические, сознательно-деятельностные, психорефлексивные и физиологические, наконец, "внешние" и "внутренние". При необходимости, этот ряд может быть продолжен. Однако, на наш взгляд, самым важным в решении комплексной проблемы "личность-общество" есть точечно-целевой анализ исторического движения человечества к достижению взаимосоответствия логики и хронологии структуризации осознанного бытия отдельного индивида (результирующей чего, собственно говоря, выступает личность) и функционирования основных компонентов структуры общества.

С этой точки зрения, общая картина представляется таковой. Структура общества поэтапно интериоризируется конкретной личностью, которая первоначально воспринимает ее в "готовом" и якобы неизменном виде. Но потом, после включения в действие социального механизма формирования личности, т.е. механизма приведения во взаимосоответствие личностной и общественной структур, отдельные компоненты социума на индивидуальном уровне отбрасываются, а другие, напротив, получают статус преимущественных. Иными словами, личность моделирует структуру общества в себе, для себя и такой, какой ей хотелось бы ее видеть.

В результате личность занимает в обществе стартовое или промежуточное место с расчетом на перспективу своей жизнедеятельности среди себе подобных. Это место в каждый данный момент, как правило, наиболее соответствует уже реализованному потенциалу личности и, одновременно, образует условия для очередного этапа ее самоутверждения при переходе из прежнего в новое качество.

164

Поэтому, как ни парадоксально, законы действия социального механизма формирования личности в обществе и духовно-практического восприятия общества личностью с ее последующей общественной отдачей абсолютно противоположны по содержанию и результату действия математическому правилу "от перемены мест слагаемых сумма не меняется". Вопрос не в том, кем человек является сейчас, вопрос в том, кем он может стать в результате суммы или смены всех своих предыдущих "мест".

Без преувеличения можно сказать, что индивидуум становится личностью тогда, когда находит свою особую нишу в одном или в достаточной для него сумме основных структурных компонентов общества, самоидентифицируясь (самовыделяясь) с их помощью и одновременно реализуя себя в них. Вместе с индивидуумом, как бы автоматически, рождается его собственное, индивидуальное бытие. Вместе с формированием личности (обретением своего лица) человек становится полноценным владельцем-распорядителем своего бытия, но уже в качестве составляющей бытия общественного. То есть, всего богатства (правда, бывает и нищеты) межличностных, межобщностных и общественных отношений в их целостном, упорядоченном и структурированном единстве.

В этом смысле, небезинтересно видение процесса становления личности представителем киевской философской школы И.Бойченко. "Формируясь как личность, — пишет он, — индивид превращается в индивидуальность, а для нее общественные отношения выступают не только как сущность. Сущность индивидуальности образует совокупность всех общественных отношений. Совокупность же тех отношений, в которые человек включен непосредственно, фокусируя их в себе и модифицируя их самим процессом своей жизнедеятельности, составляет его индивидуальность как существа общественного" [65, с.80].

Вместе с тем, смысловое различие между понятиями "индивидуум" и "личность" в связи с пониманием общества фиксируется уже на уровне бытового интуитивно-мыслительного восприятия, облеченного в свое время даже в художественную форму. Благодаря В.Маяковскому, определение места индивидуума в обществе получило формулу: "единица есть ноль, единица — ничто". Для М.Горького человек, равный в заданном контексте личности, "звучит гордо". Ну и, наконец, никто из нас не скажет в похвалу: "Это — индивидуум!" Только в искусствоведческих комментариях может последовать: "Это — ярко выраженная индивидуальность!" А

165

подавляющее большинство оценит человека попросту: "Вот это — личность!" И именно в последнем массовом "инсайте" будет заключаться эксклюзивная философская истина, спонтанно сформулированная здравым смыслом масс.

Таким образом, в составлении портретных характеристик структуры современной личности чрезвычайно важно избежать, по крайней мере, трех соблазнов, хорошо известных из истории обществоведения и прежде всего социальной философии, социологии и социальной психологии.

С одной стороны, это неуемность в психологизации и даже физиологизации представлений о структуре личности, которые потом производным способом экстраполировались на все общество.

С другой — предельное морализаторство защитников искусственно подогнанной под интересы конкретного общества или общности людей этики, точнее, псевдоэтики их взаимоотношений друг с другом и с обществом, лучше всего подходящее раньше под название иезуитства, а сейчас — мусульманского фундаментализма.

С третьей стороны, это — крайняя несдержанность в социо-логизации понимания социокультурной сути феномена личности с последующей гипертрофией производственных функций индивида. Оттого К.Марксу, несмотря на его теоретическое, возможно, даже вынужденное признание свободного времени в качестве главного богатства человека, совершенно не противоречило нацистское "Аг-beitmachfrei!".

И после более или менее длительного практического следования данной точке зрения общество встречалось с острейшей проблемой, которую можно было бы назвать "рекультивация личности" или, иначе, восстановление ее естественной интеллектуально-психической и социальной структуры. Крайне неутешительный результат такой социологизации откровенно обозначен А.Филипповым и для самой науки. "В современной социологии нет школ, — пишет он, — которые бы заслуживали исключительного внимания; у нее нет никакого "состояния", ибо она не образует единства" [549, с.7]. Так, несдержанность в стремлении к чему-нибудь не только не приближает к заветной цели, но и значительно отдаляет от нее. И личность, и общество, и даже науку.

Сторонники всех трех точек зрения, которых хватает по сей день, сильны во взаимной борьбе друг с другом, но практически беспомощны в нахождении оптимума между предельной детализацией и не менее предельным обобщением взглядов на структуру

166

личности. И, кстати, отнюдь не в последнюю очередь именно потому, что структура личности — это не столько результат ее взаимодействия с обществом в снятом состоянии, сколько сам постоянный и интенсивный процесс личностной структуризации и реструктуризации, протекающий на протяжении всего жизненного цикла.

Действительно, личность чрезвычайно, иногда даже чрезмерно, "многолика" в своих проявлениях, включая структурные. Поэтому в ее определении трудно не впасть ни в одну из крайностей. Так, ее структуру можно представить и как субъектно усвоенную совокупность различных общественных отношений при ситуативной доминанте какого-то одного их вида, и как определенный набор хорошо осознанных ролевых функций, и как результат воплощения структуры общественной деятельности в индивиде и, наконец, как устойчивую целостность социально обусловленных черт.

Вместе с тем, не отвергая научно-теоретическую ценность этих дефиниций, рискнем предположить, что все множество вопросов, коль они имеют двусторонний характер "личность-общество", дает всходы лишь в качестве двух главных. На оба нужно одновременно дать лишь один ответ, обладающий практической значимостью для действия социального механизма формирования личности.

В таком ответе, прежде всего, должен быть отражен синтез индивидуально-временных параметров прошлого, настоящего и будущего (кем человек был, есть и будет), а также внутренних, персональных мотивов деятельности личности (идея, корысть, любовь к ближнему), их внешних проявлений (место личности в обществе) и социальных детерминант (структурообразующие общество компоненты). Иными словами, структура личности и процесс ее изменения не могут быть удовлетворительно определены ни со стороны самой личности, ни со стороны общества, но только с точки зрения того, что их связывает и имеет для них равновеликое или, скажем так, равноприближенное значение.

Итак, первый вопрос: что дает личности структура общества, что она ищет и может найти в ней? И второй вопрос: что важно для общества в структуре самой личности? Ответ один: возможность и способность реализации личностных потребностей, интересов, идеалов при наличии достаточных общественных гарантий для этого и пользы всему обществу от деятельности отдельного индивидуума.

Потребности, интересы и идеалы представляют собой основные структурные компоненты личности и имеют массу производных — цели, роли, функции, ценности (оценки), ориентации, экс-

167

пектации, интенции, потенции, аспирации и всякие иные категориально-терминологические версии. В отличие от первых, основополагающих категорий, их производные продуктивны в основном за рамками социальной философии, в узкоспециальных социологических, психологических или педагогических исследованиях.

Социальный же механизм формирования личности, в сущности, и является процессом ее структуризации во взаимодействии с обществом, который происходит, с одной стороны, благодаря становлению, изменению и реализации потребностей, интересов, идеалов личности, а с другой — функционированию и развитию основных компонентов структуры общества.

Как очень точно подметил Е. Быстрицкий, "...несмотря на явную онтологическую направленность (предметное бытие и практическое обнаружение и подтверждение), осмысление проблемы человека и, соответственно, личности сопровождалось преувеличением всеобщности (в том числе идеологическим раздуванием общественности, коллективности как эмпирического эквивалента человеческой сущности) и всеобщих аспектов деятельной позиции человека" [80, с. 107]. Однако социальный механизм формирования личности потому и является именно механизмом и именно социальным, а не каким-то односторонним "эскалатором" от частного к общему (всеобщему) или назад, и предполагает не прямое ее (личности) взаимодействие с обществом, но с помощью многих "посредников" — структурных компонентов общества. Тех, какие фиксируют индивидуума как личность, дают возможность своего процессуального утверждения в обществе, помогают реализовать свои права и в идеале спроектировать удовлетворительную личностную перспективу.

Поэтому в социально-философском плане, с научно-теоретической точки зрения, личность и общество представляются равноценными для развития всей человеческой цивилизации феноменами и, соответственно, категориями. "Исходным уровнем общественного бытия, — отмечает А.Ласточкин, — является индивидуальное бытие, реализующееся в первичных социальных коллективах, к которым необходимо подходить не абстрактно, отвлекаясь от конкретных индивидов, их интересов, а как к коллективным формам индивидуального бытия..." [299, с. 107]. Именно разрыв индивидуального и общественного уровней бытия и приводил к тому, что временами на общество исследователи "выходили" через индивидуума,

168

а временами с помощью индивидуума предпринимались бесплодные попытки дать исчерпывающее объяснение обществу.

Ведь, по сути, вся история развития социально-философских взглядов на общество, от античных и до нынешних времен, представляет собой ряд попыток дать самое точное определение этому феномену и, прежде всего, через вычленение его основных структурных компонентов. Это не случайно, ибо структурное, тем более структурно-функциональное исследование общества в историческом контексте не имеет определенных границ и к тому же содержит в себе неисчерпаемый эвристический потенциал.

В таком исследовании неизбежно переплетаются исторический и логический, описательно-эмпирический и абстрактно-логический подходы, онтологические, аксиологические и гносеологические аспекты и т.д. Так, например, в структурном определении общества когда-то временно побеждал абстрактно-теоретический подход (Ж.-Ж.Руссо). Потом становился очень влиятельным натурализм, в соответствии с которым общество представлялось как продолжение и расширение естественных связей между индивидуумами (Л.Фейербах). А на смену последнему приходил жесткий классово-экономический детерминизм (К.Маркс).

Свое видение структуры общества, не говоря уже о менее известных представителях обществознания, сформулировали такие авторитеты, как Аристотель (общность людей, объединенная социальными инстинктами), Т.Гоббс (контролирующая и надзирающая организация), О.Конт (результат действия закона функционирования сложных систем), Г.Гегель (гражданское общество, основанное на совокупности экономических отношений).

Не так давно для истории социальной философии особой популярностью пользовалась теория социального действия М.Вебера и Т.Парсонса. В ней уже не какие-то абстрактные индивидуумы, а именно само социальное действие представлялось центрообразующим общество началом, состоящим из субъекта, конкретной ситуации и текущей ориентации этого субъекта.

Для Макса Вебера у "понимающей социологии" есть одна — двуединая задача, которая заключается в том, чтобы объяснить: "1. Посредством каких осмысленно соотнесенных действий (будь то с объектами внешнего или собственного внутреннего мира) люди, обладающие специфическими унаследованными качествами, пытались осуществить свое стремление, обусловленное, помимо других причин, и этими качествами; в какой степени и по какой

169

причине им это удавалось или не удавалось? 2. Какие понятные нам последствия подобное (обусловленное наследственностью) стремление имело для осмысленно соотнесенного поведения других людей?" [91, с.499]. Не оспаривая смысла и значения этих вопросов, следует все же заметить, что, если бы их автор ответил на них исчерпывающим образом, то можно было бы избежать многих сегодняшних проблем, с которыми сталкиваются и личность, и общество, и их взаимодействие друг с другом.

Толкотту Парсонсу проблема виделась почти также, но все же немного иначе. "Основная связь с социальной системой, — пишет он, — осуществляется через личность; главная зона проникновения — это статус членства. Общество может быть самодостаточным только в той мере, в какой оно может "полагаться" на то, что деяния его членов будут служить адекватным "вкладом" в его социальное функционирование. В случае взаимоотношений личности и общества, — следует он далее, — их абсолютная интеграция необходима не более, чем в других случаях взаимообмена, предполагающих взаимодостаточность" [420, с.21].

Наряду с парсоновской, современная трактовка социального действия в исполнении Г.Тернборна предстает как "совокупность действующих, совокупность ситуаций и совокупность вероятных действий, имеющих хотя бы две альтернативы". Но, отдавая дань обществоведческой функции теории социального действия, Г.Тернборн тут же признает ее ограниченность, отмечая, что "прагматическое разделение дисциплин соответственно группам действий в научном отношении нерелевантно или, по крайней мере, вторично" [519, с.77]. Тем самым современное обществознание лишний раз убеждает, что, по сравнению даже с недалеким прошлым философии, оно безгранично расширяет и генерирует новые толкования общества и основных компонентов его структуры.

Поэтому, оставляя оценку объективно обусловленной степени абстрактности, а также сильных и слабых сторон указанных взглядов, считаем, что за решение проблемы однозначного и навсегда верного определения структуры общества нереально.

Более того, в результате применения указанных классификационных признаков (принципов) снимаются внутрисистемные противоречия между структурными компонентами общества разного порядка, что позволяет представить их как единое целое — систему, организацию (социальный организм), универсальную форму.

170

Однако перед тем, как перейти к определению данных классификационных признаков или принципов, остановимся коротко на расшифровке таких понятий — объектов применения первых — как "общество" и "структура". В том объеме, который, естественно, обусловлен исследовательскими потребностями решения настоящей проблемы.

В мире социальной философии чрезвычайно популярно определение явлений с помощью различения широкого и узкого смысла отражающих их понятий. Выяснение первого — широкого смысла, как правило, мало что дает в научно-исследовательском плане и, скорее всего, рассчитано на популяризацию специальных обществоведческих знаний в общественном сознании. Общество в таком виде — среда цивилизованного обитания человека или очеловеченная природа, искусственно созданная в результате взаимодействия развитого сознания, целенаправленной деятельности человека и обстоятельств, в которые он попадал или которые создавал преднамеренно. Структурная классификация к обществу, представленному в подобном виде, практически неприменима.

Второе, узкое толкование общества, более полезно для научных изысканий, но также более уязвимо с точки зрения коллег-обществоведов. И противопоставить их вероятной критике можно лишь то, что определение общества и его структуры подчинено конкретной исследовательской цели и не претендует на окончательность. Более того, как отмечает Николас Луман, "в современном понимании общества мы обнаруживаем три взаимосвязанных и поддерживающих друг друга предпосылки, которые блокируют познание:

1) что общество состоит из конкретных людей и отношений между людьми;

2) что общества суть региональные, территориально ограниченные единства...

3) наконец, что общества, как группы людей или как территории, могут быть поэтому наблюдаемы извне" [336, с.200-201].

Итак, становится очевидным, что в условиях множества различных подходов к определению структурных компонентов общества, особенно с учетом современных тенденций общественного прогресса, нет смысла цепляться за одну-единственную точку зрения в ущерб другим. Вне синтеза достижений в этой сфере едва ли можно добиться положительных результатов и авторской новизны.

171

Поэтому, общество в узком смысле, на наш взгляд, — это конкретно-исторический способ или форма самоорганизации и взаимодействия людей и их общностей по поводу сбалансированной реализации индивидуальных потребностей, социально-групповых интересов и общественных идеалов.

Второй подход более продуктивен с точки зрения структурно-классификационного анализа общества, нежели первый. Он позволяет вырваться из сковывающих социально-философскую теорию цепких объятий абстрактного человека с его максимально усредненными интересами и потребностями, преодолеть противопоставление субъектов и результатов их мыслительно-деятельностных усилий и действий, а также искусственно взращенные противоречия индивидуального и родового свойств.

"Общество состоит из индивидуумов" — это первая историческая ступень (формула) на гносеологической лестнице к обществу. "Эти индивидуумы неизбежно объединяются в общности" — это вторая ступень познания. "Индивидуумы и состоящие из них общности вступают в различные отношения друг с другом" — логический синтез первых двух. Упорядочению таких отношений, обеспечению преемственности (непрерывности) в их развитии и условий для дальнейшего совершенствования, собственно говоря, и служат основные компоненты структуры общества.

К сожалению, в отличие от естественных и точных наук, понятие структуры не всегда адекватно используется в социально-философских исследованиях. Очень часто оно отождествляется с понятиями системы, организации, определенного института общества или государства и т.д. Внося ясность в содержание этого понятия, считаем необходимым подчеркнуть, что понятие "структура", сопряженное и соотнесенное с понятием "общество", обозначает, прежде всего, оптимальный количественно-качественный баланс и довольно длительную по времени стабильность внешних связей объекта (данного общества) с другими объектами (обществами) и внутренних — между составляющими данный объект компонентами (общностями людей и индивидуумами). Это обеспечивает постоянную рекреацию способности данного объекта, кто бы ни выступал в его роли, к саморазвитию и самосовершенствованию.

Структура общества придает ему целостность и определенность в социальном пространстве и во времени, защищает от негативных последствий внутренних преобразований и внешних воздействий. Структурный статус основных компонентов общества

172

означает их стабильность и неизменность, наделяет их формообразующей и организационной ролью относительно всей общественной жизни.

Вместе с тем, понятие структуры общества часто подменяется понятием социальной структуры общества. Несмотря на то, что они достаточно четко соотносятся друг с другом как общее и частное. Ведь в социальной структуре ключевым звеном является социальная общность, которая в структуре всего общества занимает лишь одно из мест в целом ряде не менее важных компонентов.

Итак, даже самые точные, исчерпывающие определения самого общества и структуры общества могут послужить только средством или, иначе, отправной точкой для вычленения и классификации его основных структурных компонентов. Ведь кроме индивидуума или общности, структурной единицей общества вполне могут выступить, скажем, общественные отношения, общественные институты, такой феномен, как разделение труда, или, наконец, процессы социальной дифференциации и интеграции.

В итоге обозначается возможность самых разных подходов (аналогично плюрализму подходов к личности) к определению основных компонентов структуры общества. Среди них можно назвать институциональный, общностный, отношенческий, процессуальный, функциональный, системный, межличностный и даже "по-сферный" (деление общества на сферы — экономическую, политическую, социальную и другие).

Это, в свою очередь, создает впечатление, что зачастую общество структурируется и реструктурируется не под влиянием объективных факторов, а под воздействием тех или иных субъективных исследовательских пристрастий. И в них предпочтение отдается чему-то одному — то ли индивидуумам, то ли общностям, то ли общественным отношениям и т.д. По-своему это способствует приращению знаний о структуре общества, но только в ограниченной мере.

Для того, чтобы преодолеть эту, вероятно, оправданную в каждом конкретном случае пристрастность и ограниченность, представляется целесообразным комплексно классифицировать основные компоненты структуры общества по таким признакам: количественное содержание структурной единицы (индивидуум, общность) и способ ее формирования (естественный, искусственный); хронология развития (предпосылка, процесс, результат); текущая роль в общественной жизни (институт, организация, общественная среда);

173

значение для перспектив общественного прогресса (дифференциация и интеграция). К этому стоит добавить, что в строении одних структурных компонентов общества результат развития отчетливо превалирует над самим процессом развития, у других — наоборот.

Итак, в результате структурно-категориальных замеров личности и общества можно сделать такие выводы.

Во-первых, комплексное научно-теоретическое решение проблемы "личность-общество" пролегает через социально-философский анализ процесса достижения взаимосоответствия логики и хронологии структуризации осознанного бытия отдельного индивидуума и функционирования основных компонентов структуры общества. Индивидуум становится личностью тогда, когда находит свою особую нишу в одном или в достаточной для него сумме основных структурных компонентов общества, самоидентифицируясь с их помощью и одновременно реализуя себя в них. Вместе с индивидуумом рождается его собственное бытие, вместе с формированием личности человек становится полноценным владельцем своего бытия, но уже в качестве составляющей бытия общественного.

Во-вторых, в составлении портретных характеристик структуры современной личности чрезвычайно важно избежать, по крайней мере, трех соблазнов — предельной психологизации представлений о структуре личности, конъюнктурного морализаторства и увлечения социологизацией понимания сути феномена личности с последующей гипертрофией производственных функций индивидуума.

В-третьих, социальный механизм формирования личности означает структуризацию индивидуума во взаимодействии с обществом, которая происходит, с одной стороны, благодаря становлению, изменению и реализации потребностей, интересов, идеалов человека, как его основных структурных компонентов, а с другой — функционированию и развитию основных компонентов структуры общества. Такой механизм потому и является именно механизмом и именно социальным, а не каким-то односторонним "эскалатором", что предполагает не прямое взаимодействие индивидуума с обществом, но с помощью многих "посредников" — структурных компонентов общества.

В-четвертых, несмотря на свою исключительную популярность и на очень частое использование, как говорят, всуе, понятие структуры общества оказывается весьма слаборазработанным, ска-

174

жем, по сравнению с подменявшим его понятием социальной структуры общества, и испытывает явный дефицит удовлетворительного содержательного определения, в том числе даже словарного. Все попытки раскрыть структуру общества сводились к оперированию одним или несколькими соподчиненными понятиями-ноуменами равного порядка, неизбежно обедняли и ограничивали само определение в качественном, количественном и временном отношениях, подчиняли аналитичность добросовестной описательности.