Сословные реформы.

Положение общественных классов: служилых людей, посадских и крестьянского населения измени­лось при Петре В. не столько вследствие преобразова­ний, сколько от перемены тех. условий, в каких стала протекать их деятельность. Способ комплектования армии и требования, предъявлявшиеся к поступив­шим в нее, сделали ее бессословной: в рядах армии на одинаковом положении очутились и дворяне москов­ские, и их крепостные крестьяне, зачастую даже холо­пы — те и другие делались рядовыми солдатами, что совершенно сглаживало между ними общественную разницу. Зато вне армии разница, уже существовав­шая между помещиком и его крестьянином, стала благодаря введению подушной подати еще чувстви­тельнее: прежний владелец землей превратился в гос­подина и владельца человеческой душой.

А. Дворянство

1.Пожизненность службы. Военная служба при Петре, как и раньше, осталась для служилого класса обязательной и пожизненной; но раньше с оконча­нием войны служилый человек обыкновенно возвра­щался в свое поместье или вотчину, теперь же Север­ная война затянулась на 21 год и все время держала его под ружьем; не освободил и Ништадтский мир, так как армия превратилась в постоянную. Право на отставку давала лишь полная непригодность к служ­бе: дряхлость, тяжелые раны, увечье, да и то государ­ство не оставляло инвалида совершенно в покое, ста­раясь и теперь, насколько возможно, использовать его (служба в гарнизоне, хранение казенных складов, на должности ландрата).

2.Дворянский класс (шляхетство). Высшие слои служилых людей — московские дворяне и те из горо­довых, которые пользовались правом на «отечество» (их писали в списках не только по имени, но и по от­честву) — сохранили и при Петре свое привилегиро­ванное положение: ими пополнялись гвардейские полки; из них набирались офицеры, вообще команд­ный и правительственный класс (как в военной, так и в гражданской службе).

До 15-ти лет дворяне жили на положении недо­рослей, с обязательством пройти (начиная с 10-ти лет) подготовительную школу (чтение и письмо; ци­фирь, т.е. первые правила арифметики, начала гео­метрии); недорослям велись списки и время от вре­мени делались смотры для проверки. К 15-ти годам недоросль обязан был закончить свое учение и явиться на действительную службу; недоучка лишал­ся права вступить в брак. Все начинали службу с ря­дового солдата, никому не допускалось исключения: например, в драгунском полку князя Меньшикова было 300 солдат — все из княжеских фамилий.

С 1712 г. термин «служилые люди» заменяется новым: «шляхетство»; впрочем, уже в 1722 г. встреча­ется и другое выражение: дворянство, для обозначе­ния высшего сословия в государстве, но общеупотре­бительным в современном нашем смысле оно стало лишь с 1762 г., со времени Жалованной грамоты имп. Петра III.

3.Гражданская служба. Раньше гражданская служба слита была с военной: служилый человек никогда не был чиновником, а только воином, занима­ясь «гражданскими» делами лишь между прочим. Те­перь гражданская служба выделилась в самостоя­тельную; но еще долгое время, и при Петре, и после него, на нее смотрели с пренебрежением, считая, что только военная служба делает человека «благород­ным», эта же — удел «приказного» люда, «крапивно­го семени». Многие, однако, охотно поступали на гражданскую службу, лишь бы избавиться от воен­ной, более тяжелой, и правительство, ввиду неот­ложных военных нужд, предупреждая уклонения, строго следило за тем, чтобы на гражданские долж­ности из дворянства шло не более третьей части на­личного состава. О сравнительной ценности той и другой службы можно судить по тому, что первый офицерский чин (14-й класс) уже давал право на по­томственное дворянство; в гражданской же службе для этого надо было дослужиться до чина коллеж­ского асессора, что по рангу соответствовало чину капитана (8-й класс).

4.Табель о рангах. Еще с отменой местничества (1682) личной заслуге и служебной годности дано было предпочтение перед породой и знатностью происхождения. Местничество, однако, еще жило в понятиях общества, и на практике с ним продолжали считаться. Но если прежде оно противоречило инте­ресам государства, то теперь, сверх всего, оно резко разошлось с новым взглядом, который Петр усилен­но прививал своим поданным, а именно: право на первое место и почет принадлежит тем, кто исполня­ет первейшую свою обязанность — ревностно слу­жит государству. Решительный удар местничеству нанесен был Табелью о рангах (1722, 24 января). Она создала 14 классов — 14 различных чинов в военно- морской, гражданской и придворной службе, новую лестницу восхождения по заслугам. С этих пор грань между служащим и неслужащим определилась еще резче: знатность стала добываться выслугой, а не по­родой. Недворянин, дослужившись до офицерского чина и, следовательно, ставший потомственным дворянином, становился выше служилого человека, не получившего звания офицера. Новый порядок имел ту хорошую сторону, что, сделав выслугу до­ступной каждому, обновлял дворянский класс посто­янно свежими силами и не допускал его замкнуться в обособленную касту.

5.Закон о майорате. Дворянство претерпело при Петре изменения не только как сословие служилое, но также и как класс землевладельческий. При нем окончательно сгладилась прежняя разница между вотчиной и поместьем: и та, и это одинаково стали собственностью землевладельца, стали одинаково нести государственную повинность. Еще в 1684 г. вы­шло постановление: сын обязательно наследует по­местье своего отца; по другому закону помещик по­лучил право передавать землю даже в чужие руки. Правительству стало безразлично, кто владеет зем­лей, лишь бы продолжала справляться по ней госу­дарственная служба; так что, даже умирая без сыно­вей, помещик мог передать все или часть поместья: жене в виде наследства, дочери в виде приданого. Указ 23 марта 1714 с о единонаследии, обыкновенно известный под неправильным названием закона о майорате, еще более придал поместью характер лич­ной собственности, а владение вотчиной связал с обязательствам и по отношению к государству. В си­лу этого указа земля не могла дробиться, а целиком переходила по наследству к одному из сыновей (хотя бы и младшему, не обязательно старшему): этим пу­тем Петр надеялся предохранить крестьян от разоре­ния (у мелкопоместных им жилось труднее), создать крупный землевладельческий класс и косвенно при­влечь к обшей работе членов семьи, оставшихся без­земельными. побудив их искать заработки и не оста­ваться «праздными».

Указ о единонаследии, однако, оказался в пол­ном противоречии с традициями и понятиями тог­дашнего общества; дворянство встретило его враж­дебно; в жизнь он не вошел и через 17 лет, в царство­вание имп. Анны Иоанновны, был отменен.

6. Дворянство — землевладельческий класс. Це­лым рядом мер — созданием выборных должнос­тей — Петр старался создать из дворянства местный землевладельческий класс и придать ему сословно- корпоративный характер. При воеводах появились выборные советы из местных дворян (1702); позже, с учреждением губерний, ландраты, тоже на положе­нии советников, при губернаторах (1713); ландрихтеры —- местные судьи (1719); земские комиссары — для сбора подушной подати и заведования перепи­сью крестьян, своего рода земская полиция (1719).

Однако поставленная русскому дворянству цель не была достигнута: корпорацией оно не стало; у дворянства не хватало на то надлежащей сплоченно­сти и, главное, независимости. Дух корпоративности питается сознанием общности классовых интересов; он должен опираться на право, а не на милость. То и другое отсутствовало в русской жизни. В Зап. Европе дворянство, церковь, ремесленные цехи были дейст­вительно корпоративно сплочены; у каждого сосло­вия имелись свои общие интересы, которые они от- _п воевали себе путем долгой борьбы, и потому запад­ноевропейские дворяне, проживая в своих замках, действительно были местными людьми, которым от­нюдь не безразличными являлись местные нужды их сословия. В России, наоборот, местничество с его боязнью, как бы один не «заехал» другого, подрыва­ло в корне возможность действовать сплоченно. Служилый человек в Московском государстве слу­жил; его положение определялось обязанностями, отнюдь не правами. Постоянная указка свыше ме­шала ему выработать чувство самостоятельности и независимости, и он был проникнут не столько со­знанием своего гражданского долга, сколько жела­нием, по возможности, избежать его. Уклониться от повинности — это общая мысль людей XVII в., оди­наково и служилых, и тяглецов, так что когда явился запрос на общественных деятелей, он не нашел себе отклика: помещики старались послать на выборы вместо себя своих приказчиков. В Англии дворянство вело упорную борьбу с королями, чтобы вырвать у них право на самоуправление, у нас роли совершенно переменились, и само­управление насильно навязывалось обществу. Там оно было привилегией — здесь чуть не наказанием.

7. Герольдмейстер. Военная повинность, ослож­ненная школой, смотрами, тяжело легла на дворян­ский класс; уклонения от нее были постоянные. Рус­ского человека тянуло из казармы и лагеря на деревенский простор, к родным полям, и он делал все возможное, лишь бы увильнуть от ненавистной службы: бежал в монастыри, постригаясь там в мона­хи; записывался в купцы, поступал даже в дворовые к своему же брату-помешику Но царь не остановит­ся и перед иноческим клобуком: гневной рукой со­рвет его с головы беглеца и насильно потащит на об­щую земскую работу. Штрафы, кнут, батоги не раз­бирали ни офицера, ни простого рядового. По указу 1714 г., того, кто оказывался в «нетех» (т.е. не явился на призыв), лишали имения в пользу доносчика, хо­тя бы последний был его собственный холоп; а по Другому указу (1722) наказание было еще суровее: шельмование с лишением гражданских прав: имя преступника на листе бумаги вешалось на виселицу, при барабанном бое, во всеобщее сведение, и сам ви­новный объявлялся вне закона.

Для общего надзора за правильным отправлени­ем дворянством своих обязанностей была учреждена должность герольдмейстера (1722). На его обязанно­сти лежало составление дворянских списков, про­верка наличного состава недорослей (т. наз. «смот­ры»), распределение их по школам, надзор за обуче­нием и распределение по полкам.

8. Положение дворянства среди других сословий. Московские дворяне и дворяне городские с «отече­ством», пользуясь преимуществом возведения в офицерские чины, вообще занятия высших долж­ностей, тем самым стали в привилегированное по­ложение по отношению к другим классам; но ис­точник их привилегий был совершенно иной, чем прежний: при выборе людей на должности, Петр отдавал предпочтение дворянству лишь потому, что в его среде, более культурной, легче находил лю­дей, отвечавших его требованиям; но он охотно брал их отовсюду, никогда не обращая внимания на происхождение (Меньшиков, Шафиров, Ягужин- ский). Привилегия вытекала не из сословия, а из чина, так как только через чин дворянин становил­ся особой и выдвигался вперед. Недаром не служа­щий дворянин уступал первое место офицеру: раз­ница между дворянином и не дворянином опреде­лялась степенью заслуг того и другого. Через всю реформу Петра красной нитью проходит одна мысль — права пропорциональны службе и заслу­гам. К сожалению, мысль эта была вскоре забыта, и уже в ближайшие после Петра царствования обя­занности с дворянства будут сняты, но связанные с ними права сохранены.