1.2. Геополитическая обстановка в странах Западной Европы как первопричина Европейского геополитического кризиса 1930-х гг.
Прежде всего авторы считают необходимым отметить, что задача сравнения эффективности социализма и капитализма (в понимании геополитических, экономических, идеологических или иного рода систем) не является ни целью данного параграфа, ни работы в целом. На эту тему существует множество исследований, подтвержденных богатым статистическим и фактологическом материалом. Авторы также находят необходимым подчеркнуть, что исходят из субъективной точки зрения на данную проблему, подразумевающей признание качественного превосходства социалистического строя над капиталистическим, при этом признавая также наличие у первого значительных недостатков. Именно эта точка зрения является во многом отправной точкой большинства выводов в работе и приоритетом в разрешении идеологических противоречий, руководством при необходимости выбора действия или позиции.
Отдельно следует подчеркнуть, что характер противоречия между капиталистическим строем и социализмом (в пределе - коммунизмом) отнюдь не сводился и не сводится к исключительно экономическому противоборству. Безусловно, экономическая составляющая играет значительную роль, но, по мнению авторов, здесь оная является отнюдь не причиной – но следствием. Полагаем, что характер противостояния упомянутых двух систем следует воспринимать в первую очередь как противостояние глобальных организационных формаций, как часть естественного процесса эволюции человеческой цивилизации.
Капитализм стал формой общественной организации, пришедшей на смену феодализму – системой, способной обеспечить сохранение движения человеческого прогресса вперед на этапе перехода от ручного труда к машинному. Именно благодаря капитализму человечество получило научно-техническую революцию XVIII-XIX вв., взрывной рост по всем направлениям развития. Однако, обладая несомненными достоинствами, капитализм отягощен и не менее опасными недостатками, пороками. В значительной мере они раскрыли свой объективный характер в период мирового экономического кризиса 1930-х гг.
И социализм, вопреки мнению отдельных экономистов, политологов, историков и прочих компетентных специалистов, вовсе нельзя считать явлением случайным, неорганизованным, локальным. Классическая формула К. Маркса и В.И. Ленина о том, что «капитализм сам создает себе могильщика в лице пролетариата» сполна подтверждается практикой. Годы унижения, угнетения рабочего класса, граничащие с попыткой создания нового рабства, насильственного выдавливания большей части «ненужного» капиталистам в ином качестве населения в состояние дикости, варварства и безнадежности, взрастили во многих странах мира огромное количество людей, желавших свергнуть капиталистический диктат.
Нельзя отрицать, что неоднократно отмечаются случаи, когда социалистическое движение использовалось политиканами и популистами как предлог или инструмент для достижения отстраненных задач. Во многом это остается мощным аргументом, дискредитирующим идею социализма в целом. Однако здесь следует четко осознавать, что дискредитировать можно любую идею – всё зависит от мастерства исполнителей.
*
Источник: Всемирная история, т. VIII,
М.: Издательство социально-экономической
литературы, 1961 г.
Рис. 1.2.1. Ноябрьская
революция в Германии (февраль-май 1919
гг.)
*
Источник: Всемирная история, т. VIII,
М.: Издательство социально-экономической
литературы, 1961 г.
Рис. 1.2.2.
Революционный кризис в Европе (1923 гг.)
Как можно судить из данных, представленных на Рис. 1.2.1. и Рис. 1.2.2., стихийное, но совершенно естественное движение народов Европы к построению более справедливого, гуманного общества имело место не только в России. В Европе эти процессы были гораздо боле глубоки (т.к. обуславливались глубокими историческими корнями) и опасны для капитализма.
Не менее остро эта проблема стояла и в иных регионах мира, что наглядно демонстрируют даны на Рис. 1.2.3., Рис. 1.2.4. и Рис. 1.2.5. И здесь, по мнению авторов, кроется очередная разгадка причины острой ненависти Западного (капиталистического) мира к СССР. Советский союз, оставаясь одной из немногих стран, где социализм не только оформился как массовое движение, не только выдержал борьбу с реакционными силами империализма, но и захватил власть, создавал крайне опасный прецедент. Многие страны, где социалистическое движение оказывало сопротивление существующей власти, в лице СССР находили пример и образец для подражания.
*
Источник: Всемирная история, т. VIII,
М.: Издательство социально-экономической
литературы, 1961 г.
Рис. 1.2.3. Борьба
народов Ближнего и Среднего Востока
(1919-23 гг.)
*
Источник: Всемирная история, т. VIII,
М.: Издательство социально-экономической
литературы, 1961 г.
Рис. 1.2.4.
Национально-освободительное движение
в Индии (1918-1923 гг.)
*
Источник: Всемирная история, т. VIII,
М.: Издательство социально-экономической
литературы, 1961 г.
Рис. 1.2.5.
Национально-освободительная борьба
Китайского народа
(1919-1923 гг.)
Следует заметить также, что, вопреки скептическим взглядам на эту общемировую тенденцию, она носила характер отнюдь не опереточный. Подтверждением тому является успех социализма в КНР, КНДР, Вьетнамской республике, Монголии, Кубе. Подтверждением тому также является и та степень ненависти; желание, не считаясь со средствами и стоимостью, капитализма уничтожить социалистическое движение. Здесь капитализм в полном соответствии со своей природой проявил нежелание уйти с исторической сцены в качестве системы отжившей и устаревшей. Вопреки исторической логике, капитализм (ещё не деградировавший до конца) устремился к сохранению своего существования. Именно это стремление обеспечило возможность невероятного ранее союза капиталистических государств в борьбе с СССР и социализмом. Это единство просто и объективно объясняется пониманием капиталистической верхушкой ответственности момента и того, что иного шанса удержать власть история может им больше не предоставить. Капиталистическая верхушка, не отягощенная оковами нравственности и морали и отлично просчитавшая объективный ход вещей, сделала из происходящего верный вывод.
Увы, можно лишь сожалеть, что даже по настоящее время большая часть людей на протяжении всего сложного, кровавого противоборства системы находилось и продолжает находиться в плену ложных представлений по данному вопросу, не умея определить для себя истинное содержание социалистического строя и колоссальную опасность его падения в противостоянии с капитализмом.
Анализируя ситуацию в целом, в неразрывной совокупности хода геополитических процессов в различных регионах мира, представляется логичным сделать вывод, что Запад (в глобальном понимании этого термина) отчетливо осознал степень угрозы. И в первую очередь об этом необходимо судить, опираясь не на слова и оценки представителей капиталистических стран (в особенности, на риторику периода позднего противостояния: 1960-80 гг.). Здесь, по мнению авторов, только конкретные поступки, комплексы действий (в неразрывной связи с поставленными задачами и наступившими последствиями), предпринятых странами Запада, могут выступать мерой степени накала, ожесточенности шедшего противостояния. А эти действия, в отличие от пренебрежительных слов, отнюдь не были случайными или неосторожными. Среди прочих, например, мы подразумеваем под такими действиями и Мюнхенский сговор, а следовательно – и развязывание Второй Мировой войны.
Прежде всего, здесь следует ответить на вопрос: «Является ли социализм агрессивным? И не на нем ли в первую очередь лежит ответственность за многочисленные конфликты и гуманитарные катастрофы ХХ в.?» Без понимания ответа на этот важнейший вопрос невозможно дальнейшее выполнение работы, а также дискуссия о её адекватности, объективности. Потому здесь авторы считают необходимым вновь подчеркнуть свою позицию по данному вопросу. При оценке данной работы следует исходить из согласия или несогласия с данной гипотезой.
Во-первых, мы считаем, что однозначного ответа на этот вопрос нет, поскольку вопрос о природе этой проблемы лежит в плоскости, где отсутствуют единые механизмы оценки и формулы, где могут существовать только субъективные выводы – в плоскости социологии и психологии общества (авторы считают невозможным и неприемлемым рассматривать социализм исключительно как результат труда отдельных лиц, запрограммированный на определенные задачи). Сделав подобный вывод, мы считаем справедливым развивать свою гипотезу на основании субъективно выведенного тезиса, о том, что социализм, несмотря на присущую данной концепции (особенно на начальной стадии) агрессивность и амбициозность, является в глобальном смысле – в оцениваемой исторической перспективе – жертвой агрессоров, пострадавшей стороной.
Одним из аргументов противников может являться критика использовавшегося социализмом через своих сторонников методологического инструментария. Подтверждение крайне неоднозначным методам достижения целей находятся уже на этапе предпосылок формирования социалистического движения в нашем понимании: террор, использование военной силы, бунты и мятежи, нарушение закона. В данном вопросе авторы считают необходимым отметить, что они не считают насилие допустимым средством достижения цели или геополитической борьбы – если только такое насилие не является вынужденным. А для более четкого понимания сути проблемы (в том числе и предпосылок зарождения социализма, условий, в которых происходило это зарождение) необходимо взглянуть на неё именно с такой точки зрения.
Носили ли действия социалистов (и их идеологических предшественников) агрессивный характер? Да, носили. Противоречили ли эти действия закону и морали? Да, противоречили. Но была ли альтернатива этим действиям? Формально – да, но по историческим оценкам – нет. Природе и происхождению социализма посвящено множество работ и мы здесь лишь подчеркнем, из чего исходим в оценке обозначенной в теме исследования проблемы, а также – в оценке связанных с нею исторических и социальных процессов. Социализм, по оценке авторов, есть продукт, сформировавшийся в результате кризиса капитализма, необходимости его замены на новую формацию, могущую обеспечить поддержание прогресса человеческой цивилизации. Продукт, сформировавшийся в условиях, колоссального сопротивления, вопреки брошенным против него объединенным усилиям репрессивной машины капитализма.
Таким образом, в настоящей работе авторы исходят из того, что агрессивность и общая направленность действий социалистов, а также поддержавших их народных масс является вынужденным ответом на действия капиталистической, буржуазной аристократии. Эти представители властной верхушки, переставшие номинально быть властью, поставили целью «закабаливание» и максимальную эксплуатацию людей, не принадлежавших к первому, второму или третьему сословию. Описание условий труда и существования рабочих и крестьян в конце XIX – начале ХХ века не является целью настоящей работы – мы лишь кратко отметим их: ненормированный рабочий день, составлявший от 8-10 до 12 часов в день; использование труда детей; отсутствие социальной нормативно-правовой базы, что способствовало возможности для работодателей не выплачивать длительное время заработную плату и при желании без объяснений увольнять работников (при этом следует помнить, что рабочий часто являлся обезземеленным крестьянином и в случае потери работы идти такому человеку часто просто некуда); отсутствие условий труда, здравоохранения и образования.
Именно таким образом действовал капитализм в то время и именно против подобного отношения восстал народ (строго по марксистской формуле заботливо выпестованный самим капитализмом). И важнейшим оправданием этого акта национальной самообороны является тот факт, что обе стороны понимали: улучшения для эксплуатируемого класса не предвидится – только ухудшение. Тех, кто полагают возможным возражать, авторы заранее отсылают к практике настоящего времени: опрокинув социализм и его достижения, капитализм постепенно срывает с себя связующие путы. Планомерно и уверенно уничтожаются бесплатные медицина, образование, общественные фонды, идет борьба за увеличение пенсионного возраста, сокращение социальных пособий и выплат, все настойчивей идут разговоры об увеличении рабочей недели. Говоря о спорадических действиях в конце XIX – начале ХХ в Европе и России по улучшению социальной обстановки, авторы считают, что здесь скорее следует говорить либо о частной, местной инициативе, либо о прагматичном расчёте. Так капитализм вполне может отказаться от политики целенаправленной деградации и закабаливанию населения в отношении отдельных представителей с целью создания необходимого числа работников высокой квалификации. Однако в отношении большинства политика останется неизменной.
Справедливо также
отметить, что в конце XIX
– начале ХХ определенный рост социального
благосостояния общества был в интересах
властной верхушки. Этот интерес очевиден
и прост: несмотря на то, что образованным
населением управлять и манипулировать
сложнее, только такое население могло
обеспечить государству если не победу,
то хотя бы паритет в отношении иных
набирающих мощь государств в условиях
взрывного роста технологического
прогресса. Иначе государство с темным
и забитым народом обречено исчезнуть
с геополитической арены – таковы реалии
того времени. Во многом из-за необходимости
вести «горячие» войны и преобладания
именно такого рода войн в международном
противостоянии. Таким образом властная
верхушка, отдавая себе отчет о грозящей
опасности, по мере возможностей
ни не считают н авторы считают необходимым
отметить, что не ()асия с данной гипотезой.
- и ранению даже вопреки
Совершенно закономерным представляется и необычная солидарность крайне негативной реакции на процесс капиталистических держав. По мнению авторов, капитализм не является исключением в ряде общественных формаций, которым свойственно стремление к самосохранению даже вопреки объективным факторам и благу последователей, обычных людей. Безусловно, это свойственно любой формации, так как, среди прочего, проистекает из природы человека, опирается на заложенные в сознание и подсознание инстинкты. Однако опасность и, по мнению авторов, беда человеческой цивилизации в том, что капитализм оказался достаточно силен, чтобы оказать равноценное сопротивление социализму, достаточно дальновиден, чтобы суметь объединить капиталистические державы с совершенно противоположными интересами и историческим прошлым в этой борьбе, и достаточно трезвым, интеллектуально подкованным, чтобы суметь мимикрировать для более эффективного противостояния противнику. Последствия того, что была создана гигантская идеологическая база, подорвавшая социалистические начинания, и развернута деятельность по созданию правдоподобной видимости социальных преобразований в капиталистически странах («капитализм с человеческим лицом», который сразу же после поражения социализма стали неумолимо, безжалостно сворачивать), ощущаются до сих пор. Лишь теперь, когда капитализм все более раскрепощается и сбрасывает последние вынужденно одетые маски, люди разных стран постепенно понимают, какую потерю они понесли при поражении СССР и социалистического строя.
Итак, в конце XIX – начале ХХ капитализм оказался достаточно прозорлив и трезв, чтобы оказать сопротивление социализму, наступавшему по всем фронтам. И, увы, в подавляющем большинстве социалистические начинания не увенчались успехом.
В этом отношении следует выделить два ключевых региона, борьба капитализма с социализмом в которых возымела наибольшие последствия для мира и, фактически, определила ход мировой истории: Россию и Германию. Не менее важно это и для изучения вопроса, которому посвящена настоящая работа.
Итак, в России (бывшей Российской Империи) капитализм использовал в борьбе гражданскую войну, экономический и социальный террор, военную интервенцию – и потерпел поражение. В Германии же 20-х гг. ХХ в. допущенные ошибки были учтены: капиталистические силы взрастили альтернативное движение, умело мимикрировавшее под борьбу за социальные гарантии и права рабочих, скрывая источники финансирования, истинное руководство и реальные намерения. Речь идет о создании фашистского движения, окончательно оформившегося впоследствии как НСДРП (NSDAP) Германии. Максимальные усилия были приложены для того, чтобы увести народ от поддержки коммунистической партии и сделать сторонниками националистов. Значительно способствовали тому крайняя схожесть программ, а также то, что националисты, в отличие от социалистов и коммунистов, активно манипулировали патриотическими настроениями германского общества, крайне болезненно переносившего поражение в Первой Мировой войне.
Возникает вопрос, насколько однозначно можно говорить о причастности Запада (в первую очередь властной верхушки Великобритании, Франции и США) к восхождению фашизма? В какой мере можно было судить об агрессивном характере фашистского режима? Безусловно, это сложный вопрос, требующий отдельного исследования. В настоящей работе авторы исходят из гипотезы, отражающей их субъективные взгляды и основывающейся на логическом анализе имеющихся фатков.
Следует задать вопрос: могли ли страны Запада (Великобритания и Франция) оказать противодействие – равное интервенции в России – для недопущения захвата власти радикально настроенными фундаменталистами, для свержения законно избранной власти и попрания условий Версальского соглашения? Безусловно, могли и имели все возможности. Однако этого сделано не было. Знали ли властные верхи о том, что крупнейшие промышленники, магнаты, олигархи западного мира спонсировали движение националистов в Германии? Безусловно, знали и могли эту поддержку пресечь. Однако этого сделано не было. Знали ли представители властной верхушки крупнейших западных стран о том, что фашизм (и его вариация – германский национализм) является движением радикального толка, агрессивным и воинственно – даже реваншистски – настроенным? По отношению представителей этого движения речь открыто шла о необходимости пересмотреть результаты позорного Версальского соглашения. Безусловно, знали и могли оказать активное противодействие. Однако этого сделано не было. Можно говорить, что между политической риторикой лишенных политического веса и реальными действиями таких политиков, приходящих итоге к реальной власти, находится пропасть. Но нельзя игнорировать, какими финансовыми резервами обладало движение фашистов и что возглавляли его среди прочего выдающиеся военные кадры, представители генералитета германской армии. Даже если допустить, что предсказать военные преступления было нельзя, то суждение о том, что будущая политика государства, во главе которого будут находится представители фашистского движения, могла быть мирной и созидательной не представляется возможным. А уж после начала наращивания вооружений в обход условиям уже не раз упоминавшегося Версальского соглашения подобный аргумент и вовсе становится неприемлем. Игнорировать такой фактор безусловно умелые и талантливые политики Великобритании, США и Франции попросту не могли. Следовательно, как можно судить из вышесказанного, даже в самом крайнем случае речь идет о том, что капитализм попустительствовал движению фашистов. А, вспоминая слова Черчилля и маршала Фоша, справедливым представляется предполагать, что Германию целенаправленно выращивали как региональный центр силы в противовес растущему – неожиданно и невероятно – советскому государству, а после и СССР. Иными словами – разыгрывался давно заготовленный вариант. Таким образом, в Германии капитализм одержал уверенную победы. И здесь авторам представляется необходимым подчеркнуть, что, по их мнению, незнание и невозможность предвидения последствий этой «победы» для СССР и мира не являются оправданием.