Естественнонаучная и гуманитарная культуры Путь к единой культуре

Культура, в широком смысле этого слова, включает все достижения человечества в рассматриваемый исторический период. В 1961 году английский писатель Чарльз Сноу предложил представить все достижения человечества в виде двух культур:

• естественнонаучная культура – совокупность достижений человечества в области познания природы и использования этих знаний для создания технических устройств, обеспечивающих лучшие условия жизни человека,

• гуманитарная культура – совокупность достижений человечества в области отношений человека ко всему окружающему.

Это разделение вызвало бурные споры, долгие дискуссии между естественниками и гуманитариями, «физиками» и «лириками». Такое разделение культур может иметь место, но только с целью изучения частных вопросов развития человеческого общества. Человек, как высший продукт эволюции материи, очевидно должен стремиться достичь современных высот обеих культур. Глубокое проникновение в тайны естественных наук и широкое применение технических приложений знаний законов предполагает бережное продуманное отношение к окружающему миру. Например, проникновение в тайны ядра атома требует тщательного всестороннего осмысления использования атомной энергии и способов захоронения отходов ядерной энергетики. Достижения генетики, генной инженерии, техники клонирования, по-видимому, надо использовать более осторожно, более продуманно, чтобы избежать ошибок, которые могут иметь тяжелые последствия для всего человечества.

Ученые прошлых веков обычно были энциклопедистами.

Авиценна был не только выдающимся врачом, но также блестящим юристом и богословом.

Декарт не только перевел геометрию на язык алгебры и построил оригинальную философскую систему, но и вошел в историю физики и психологии.

Ньютон был не только гениальным математиком и физиком, но и придавал огромное значение административно-финансовой деятельности, толкованию «Апокалипсиса» и историческим исследованиям.

Многотомные сочинения Аристотеля охватывают все области знания того времени.

Адам Смит в 1748 году читает лекции по английской литературе, а через два года переходит к социологии и экономике. Одна из концепций А. Смита сводилась к тому что, «человек обычно рассматривается государственными деятелями и прожектерами (политиками) как материал для политической механики. Прожектеры нарушают естественный ход человеческих дел. Надо же предоставить природу самой себе и дать ей полную свободу в преследовании её целей и осуществлении её собственных проектов». Основной замысел его главной книги подчинен единой идее «естественной свободы». О Ньютоне он говорил: «Сэр Ньютон полагал, что его методы применимы и к нашим наукам. Недавно я разбирался в его «Оптике» и натолкнулся на замечательную мысль. Это звучит примерно так: Если натуральная философия (физика) усовершенствует свой экспериментальный метод, то это расширит и пределы нравственной философии (общественных наук). Человека и общество надо исследовать также как и природу».

Нильс Бор утверждал существование глубокой внутренней связи между поэтическим восприятием природы и её научным описанием, несмотря на их различие. Н.Бор объяснял тем, что художник всегда полагается на «общечеловеческий фундамент», на котором строят гипотезы и ученые естественники. Искусство и наука обогащают друг друга. «Причина, почему искусство может нас обогатить, - писал Н. Бор,- заключается в его способности напоминать нам о гармониях, недосягаемых (пока) для систематического анализа».

Валерий Яковлевич Брюсов в сорокалетнем возрасте записал в дневнике: «В чем я специалист? 1. Современная русская поэзия. 2. Пушкин и его эпоха. 3. Отчасти вся история русской литературы. 4. Современная французская поэзия. 5. Отчасти французский романтизм. 7. Данте и его время. 8. Позднейшая эпоха римской литературы. 9. Эстетика и философия искусства». И все-таки с горечью восклицает: «Но, боже мой! Как жалок этот горделивый перечень сравнительно с тем, чего я не знаю. Весь мир политических наук; все очарование наук естественных; физика и химия с их новыми поразительными горизонтами; все изучение жизни на Земле; зоология и ботаника; соблазны прикладной механики; истинное знание истории искусств; целые миры, о которых я едва наслышан; древности Египта, Индии, государства майя; мифическая Атлантида; современный Восток с его удивительной жизнью; медицина; познание самого себя и умозрения философов, о которых я узнаю из вторых, третьих рук. Боже мой! Боже мой! Если бы мне жить сто жизней, они не насытили бы всей жажды познания, которая сжигает меня».

За последние два века математика и естественные науки интенсивно развивались и стремительно двигались по пути специализации. Дороги естественных и гуманитарных наук быстро расходились. Шел процесс дифференциации наук и возникновения новых дисциплин на стыке двух или нескольких наук. Уже со второй половины двадцатого века разделение наук стало таким, что на физическом факультете коллеги, весьма приблизительно, представляют математический аппарат и экспериментальные методики, используемые на соседней кафедре, (физика моря и физика элементарных частиц). А ведь ещё в начале двадцатого века Д.И. Менделеев, обсуждая университетское образование, предлагал готовить специалистов по математике, физике, химии и биологии на одном факультете. И в том же двадцатом веке десятки естественников и философов пытались установить границы области рационального постижения мира и пытались отбросить результаты многих исследователей, как не имеющие отношения к благоприятному существованию человека. Естественные науки и компьютерное моделирование пытаются разобраться, как устроена природа и, как использовать эти знания для технического прогресса. Но сделает ли всё это жизнь одних людей счастливой, а других, хотя бы, терпимой? Про это естественников не спрашивают и ответов на такие вопросы не требуют.

С другой стороны, «гуманитарии» (политики, экономисты, литераторы, журналисты, идеологи и т.д.), к концу двадцатого века стали огромной силой. Но они, вооруженные превосходными теориями в девяностые годы оказались способны отбросить одни народы на десятилетия назад, а другие народы в средние века. Путь, вымощенный разговорами об «общечеловеческих ценностях», «идеологией открытого общества» и прочими благими намерениями поразительно быстро привел многих в ад. «Хотели как лучше, а получилось как всегда». Вера вместо знания, идеология вместо обоснованного расчета, предсказатели, экстрасенсы и «спасители человечества» оказались не в состоянии дать не только спокойствие, гармонию, надежду на светлое «завтра», но и просто обеспечить безопасное и сытое «сегодня». Получилось как у Козьмы Пруткова: «Односторонне образованный человек подобен флюсу» - это и больно и некрасиво.

Таким образом, естественники и гуманитарии, «физики» и «лирики» по отдельности не выдержали экзамен двадцатого века, не смогли по отдельности создать общества всестороннего благополучия. Проблема диалога двух культур перенесена в 21-й век. В этом веке придется создавать междисциплинарный синтез, направленный на выработку новых императивов развития, технологий выживания, новой идеологии сосуществования человека и природы, народов разных стран и культур.

Массовое равнодушие к собственной судьбе таится не в экономике, не в бездарном политическом руководстве, а во внутренней психологической шкале ценностей каждого человека. Как найти и сформировать у каждого человека и у всех людей Земли общие цели, общий смысл и общий язык для перехода человечества в эпоху ноосферы, эпоху гармонии человека и природы. На этом пути ведутся многочисленные научные исследования, издаются книги и журналы, проводятся конференции, симпозиумы и дискуссии, но и существуют трудности общения, множество мифов и, возможно, тупиковых направлений. Одностороннее, пусть глубокое и плодотворное увлечение кибернетикой, синергетикой, нелинейной динамикой, экологией, концепцией универсального эволюционизма не должно создавать ощущение легкости и простоты философского анализа справедливости созданной картины мира.