2. Стилистическая трехмерность и слово предания

Стилистическая трехмерность — речевая структура или ^речевое целое» романа, которое характеризуется сочетанием цэеобладающего в этом жанре «двуголосого слова» и вообще 1алогического взаимоосвещения различных языков и рече-ix манер с «отодвинутостью от авторских уст» всей этой груктуры: как любого отдельного элемента «языка» романа, и любой из двух его плоскостей — изображающей речи га речи изображенной. Соотношение последних с авторским »интенциональным» (т.е. смысловым) центром и образует >етью плоскость.

Наиболее развернутая и конкретизированная характерис-ша обозначаемой интересующим нас термином речевой струк­туры'дана М.М.Бахтиным в статье «Из предыстории роман-|ого слова» (имеется в виду «Евгений Онегин»), хотя сам тер-шн здесь и отсутствует: «Язык романа нельзя уложить в од-юй плоскости, вытянуть в одну линию. Это система пересе-сающихся плоскостей. <...> Автора (как творца романного целого) нельзя найти ни в одной из плоскостей языка: он на­родится в организационном центре пересечения плоскостей.

И различные плоскости в разной степени отстоят от этого ав­торского центра»¹.

К этому нужно добавить, что понятие стилистической трехмерности связано в первую очередь с разработанной уче­ным типологией прозаического слова²: два противоположных типа — прямое авторское слово и слово объектное — обра­зуют соответственно плоскости стилистической структуры, ха­рактерные для эпики как таковой (ср. первые две главы час­ти третьей в книге В. Н. Волошинова «Марксизм и философия языка»). Третий тип — «двуголосые слова* — специфичен именно для романной прозы: при его господстве в речевом целом произведения границы между первыми двумя типами размываются³. Слова этого типа и создают третью плоскость стилистической структуры.

Именно поэтому Бахтин говорит о «стилистической трех­мерности» исключительно по отношению к роману. В истори­ческой поэтике с понятием стилистической трехмерности свя­зано разграничение двух стилистических линий развития ев­ропейского романа: трехмерна лишь структура романов вто­рой линии. Для романов первой линии характерен минимум внутренней диалогичности; ее недостаток компенсируется здесь соотнесенностью речевой структуры с фоном разноречия вне произведения⁴.

Нельзя не обратить внимания на сходство между определе­ниями, с одной стороны, стилистической организации рома­на, а с другой — литературного жанра как такового у Бахти­на. В обоих случаях речь идет о «трехмерности». По-види­мому, с точки зрения ученого, уникальность стилистики ро­мана заключается и в том, что, являясь лишь одним из ас­пектов или «параметров» жанра, она в то же время непосред­ственно воспроизводит все три определяющие структурные особенности этого «типического целого художественного выс­казывания».

Какова же основная особенность эпического слова, соотно­симая со «стилистической трехмерностью» романа, т.е. с реа­лизующимся в этом жанре многоязычным сознанием? Об этом М.М.Бахтин говорит так: «...имманентная эпопее авторская установка (то есть установка произносителя эпического сло­ва) есть установка человека, говорящего о недосягаемом для

прошлом, благоговейная установка потомка. Эпическое о по своему стилю, тону, характеру образности бесконеч-, далеко от слова современника о современнике, обращенно-кк современникам («Онегин, добрый мой приятель, / Родил-на брегах Невы, / Где, может быть, родились вы, / Или 1стали, мой читатель...»)»¹.