21) Противоречия в реалистической критике 1860-х гг. (Зайцев, Антонович, Шелгунов).

Спад революционной волны после 1861—1863 годов вызвал кризис реалистической критики. Наступило разочарование в рационалистических прогнозах, делавшихся на основе определенных представлений об историческом прогрессе и решающей роли народных масс в истории. Снижение уровня критики выразилось в оживлении разного рода субъективистских, волюнтаристских теорий, и даже в пересмотре «наследства». Смерть Добролюбова, арест Чернышевского ослабили «Современник». В середине 60-х годов более активную роль в критике начало играть «Русское слово» во главе с Писаревым, Методологически эта критика уступала критике корифеев «Современника». Но и в самом «Современнике» теперь начали действовать менее даровитые критики и публицисты: М. А. Антонович, Г. З. Елисеев, Ю. Г. Жуковский. В «Русском слове», особенно после ареста Писарева, также выдвинулись новые, менее значительные фигуры: В. А. Зайцев, Н. В. Шелгунов, П. Н. Ткачев. Критики обоих журналов считали себя по-прежнему верными последователями Чернышевского и Добролюбова, по-прежнему боролись со славянофилами и их газетой «День», с «почвенниками» Страховым, братьями Достоевскими, издававшими журналы «Время», «Эпоха», с либералами, сгруппировавшимися вокруг «Отечественных записок» Краевского и Дудышкина, и, разумеется, с реакционерами Аскоченским, издателем «Домашней беседы», Катковым и его сотрудниками в «Московских ведомостях» и «Русском вестнике». Оба прогрессивных журнала во многом были близки друг другу. Недаром они одновременно приостанавливались властями в 1862 году, а в 1866 году были вовсе закрыты. Аресту подверглись Чернышевский, Писарев, Зайцев, позднее Шелгунов, Ткачев. Судьба их была до некоторой степени общей. Но наметился и очень обрадовавший врагов «раскол в нигилистах». Полемика между «Русским словом» и «Современником» была шумной, грубой, опускавшейся до мелочности и личных обид. Те принципиальные моменты, которые в ней были, одинаково относились к обоим журналам: в чем-то каждый из них отстаивал наследство, а в чем-то его ревизовал. Поводом к полемике послужила статья Щедрина в январском номере «Современника» за 1864 год из цикла «Наша общественная жизнь», в которой Щедрин в очень спокойной форме, но убедительно обвинил «Русское слово» в «понижении тона» критики, переоценке исторической роли интеллигенции, односторонних увлечениях популяризацией науки, естествознания, в забвении социально-общественных «жизненных трепетаний». Замечания Щедрина были совершенно своевременными. «Русское слово» действительно склонялось к либерализму, допускало вульгаризаторские концепции, особенно в статьях Зайцева («зайцевская хлыстовщина») и Писарева. Последний ответил статьей «Цветы невинного юмора». Антонович в статье «Современная эстетическая теория» в свою очередь намекнул на вредный, анархический характер «разрушения эстетики» Писаревым. Писарев еще раз отвечал в статье «Реалисты», справедливо обвиняя Антоновича в теоретическом отходе от Чернышевского. Сделал свои выпады и Зайцев в статьях «Перлы и адаманты русской журналистики» и «Глуповцы, попавшие в «Современник». Полемика затронула оценку отдельных писателей, произведений, героев произведений. Писарев выразил несогласие с Добролюбовым, якобы переоценивающим значение образа Катерины в «Грозе» Островского («Мотивы русской драмы»). Критики «Современника», в особенности Антонович, выступили с необоснованно уничтожающим разбором образа тургеневского Базарова, расхваленного Писаревым («Асмодей нашего времени»). Большую бестактность допустил Зайцев в одной из рецензий, фактически оправдывавшей рабство негров в буржуазном мире. «Современнику» ничего не стоило камня на камне не оставить от такого рода «разухабистой» «нигилистической ерунды» Зайцева. Несомненно, в целом эта полемика еще больше ослабляла демократический лагерь. Щедрин вскоре вышел из полемики, не одобряя «грызню» Антоновича и Зайцева, тон их статей. Затем он вовсе ушел из редакции «Современника». В полемику ввязывались, чтобы заодно свести счеты с тем и с другим демократическими журналами, реакционные публицисты. Не удержался и Достоевский. Он еще в 1861 году спорил с Добролюбовым по вопросу о целях искусства, а в 1864 году написал памфлет «Господин Щедрин, или раскол в нигилистах». Спорившие журналы в итоге продемонстрировали, что они взаимно виноваты в понижении общего тона критики. Антонович был прав, упрекая Писарева в «уничтожении» эстетики, недооценке искусства, искажении мыслей Чернышевского. Но критики «Русского слова», в свою очередь, верно подметили, что сам Антонович также искажает Чернышевского, неверно толкует ею тезис о прекрасном, делает поблажку «чистому искусству». Писарев был неправ в оценке «Грозы», Антонович — в оценке «Отцов и детей». Писарев напрасно иронизировал над сатирой Щедрина, но зайцевское оправдание рабства было возмутительно. Вульгаризацию отдельных эстетических проблем одинаково допускали как Антонович, так и Зайцев. Писарев был сдержаннее по сравнению с Зайцевым, Щедрин — по сравнению с Антоновичем. Наиболее мудрым и трезвым из всех критиков в этой полемике был Щедрин. Только он сумел отстоять «наследство» в полной чистоте и развить его дальше. С 1868 года он и Некрасов снова начали борьбу за реализм в обновленных «Отечественных записках», между прочим, не допустив к участию в журнале Антоновича, Жуковского, Зайцева и пригласив в него для сотрудничества вышедшего из крепости Писарева, который, отбросив прежние журнальные распри, обнаружил искреннее стремление к сближению с новой редакцией «Отечественных записок».