Istoria_Rossii_KhKh_vek

ли себя всем, от белого хлеба до икры и вина включительно. Они были очень далеки от желания делить нужду с тем народом, именем которого правили.

Эти бескорыстные борцы за общее благо получали обильную мзду из огромных складов продовольствия, созданных за счет голодающего народа. Сытно, весело и пьяно жила большевицкая опричнина, но еще сытнее и пьянее жили сами кремлевские владыки. К их услугам были палаты московских царей и лучшие отели, для них были автомобили, драгоценные меха, бриллианты, бессчетные суммы золота, вино и женщины. Об их казнокрадстве, лихоимстве, богатстве, картежной игре, пьянстве и разврате знала вся Россия, но молчала под угрозой чекистского револьвера». — М. П. Арцыбашев. Показания по делу Конради // Красный террор в Москве. М.: Айрис-Пресс, 2010. — С. 462—463.

Литерутура

С. Г. Пушкарев. Ленин и Россия. Франкфурт-на-Майне, 1978.

А.Б. Улам. Большевики. Причины и последствия переворота 1917 года. М., 2004. Б. Рассел. Практика и теория большевизма. М., 1991.

Л. А. Барский. Сталин. Портрет без ретуши. М., 2007.

А.А. Данилов. Как боролись с привилегиями в первые годы советской власти // Линия судьбы. Сборник статей, очерков, эссе. М.: Собрание, 2007. — С. 309—318.

2.2.47. Гуманитарные и экономические итоги Гражданской войны

Разруха и Гражданская война, вызванные Октябрьским переворотом и попыткой прямого перехода к коммунизму, привели к катастрофическим потерям. Лига Наций по советским данным определила «дефицит населения» России 1914—1922 гг. «из-за войны и революции» в 26 млн. человек. Рассмотрев, из чего состоит эта цифра, выделим из нее последствия Октября 1917 года.

В Мировой войне в 1914—1917 гг. Русская армия потеряла убитыми

èумершими от ран и в плену около 2,25 млн. человек. Смертность гражданского населения во время войны почти не изменилась, но из-за призыва мужчин в армию резко сократилось число рождений — примерно на 6 млн. за 3 года. В следующие 5 лет дефицит рождений был меньше, около 4 млн., но число преждевременных смертей — намного больше.

Вычитая из 26 млн. «дефицита населения» 10 млн. неродившихся, 2,3 млн. погибших в Мировой войне, 1,2 млн. белых эмигрантов и 0,5 млн. погибших

èэмигрировавших в связи с восстаниями в Средней Азии, получаем 12 млн. погибших в 1918—1922 гг. Эту цифру можно условно распределить так (в тыс.):

1-я строка учитывает более 5 млн. погибших в 37 губерниях от голода 1921—1922 гг. и около 100 тыс. ранее в Петрограде. 2-я строка распространяет

972 Часть вторая РОССИЯ В РЕВОЛЮЦИИ 1917—1922 годов

медицинские данные по Европейской России (3326 тыс. умерших) на Сибирь

èКавказ. 3-я и 4-я строки включают только убитых и умерших от ран на фронте. Жертвы эпидемий (616 тыс. чинов РККА и 150 тыс. Белых) учтены во 2-й строке. 5-я строка — средняя между максимальной и минимальной оценкой в Rummel, J. Rudolph. Lethal Politics: Soviet Genocide and Mass Murder since 1917. New Brunswick & London. 1996. Ð. 47.

Исследователи согласны в том, что боевые потери Белых и Красных составили малую долю общих потерь населения. Больше всего людей погибло от голода и эпидемий. В Красной армии число умерших от эпидемий было вдвое больше убитых на фронте. Спорным остается число жертв Красного террора, включающее убитых при подавлении восстаний и расказачивании. Число жертв так называемого «Белого террора» примерно в 200 раз меньше, чем Красного, и на итог не влияет. Особо стоят жертвы анархических

èнационалистических отрядов, насчитывавшие, вероятно, более 100 тысяч

èвключенные здесь в общую сумму жертв революционного террора. Число жителей бывшей Российской Империи (без Финляндии) за годы Ми-

ровой войны, вероятно, увеличилось на 4 млн., и на январь 1918 г. его можно оценить в 170,5 млн. Из них 28 млн. отошло к соседним государствам, но добавилось 2,5 млн. в Хиве и Бухаре, не входивших в царскую статистику. На территории будущего СССР осталось 145 млн. на начало 1918 г., но только 137 млн. на начало 1923-го. За вычетом 1,2 млн. эмигрантов чистая убыль за 5 лет составила почти 7 млн. В те же годы родилось около 25 млн. детей и около 20 млн. человек умерло естественной смертью, так что естественный прирост должен был составить 5 млн., но он не состоялся. Прибавив его к 7 млн. чистой убыли, получаем те же 12 млн. — приблизительное число безвременно погибших в 1918—1922 гг. Это непредставимо большая цифра, но к ней приводят и расчет Лиги Наций, и сумма независимо полученных слагаемых, и расчет по рождаемости и смертности.

Мнение ученого

«В 1917—1922 годах Россию завоевала фанатическая политическая секта, обращавшаяся со своей родной страной, как с оккупированной вражеской территорией… Россию постигла страшная и почти непостижимая катастрофа, и результаты той деструктивной политики, которую Ленин и его товарищи навязали беззащитному населению, очевидны и сегодня». — Бент Енсен. Среди цареубийц. М., 2001. — С. 7—8.

Если людские потери в результате Гражданской войны можно определить только приблизительно, то последствия крушения народного хозяйства показаны во множестве советских справочников. Например, по сравнению с уровнем 1913 г. уровень производства в 1920 г. составлял: по стали — 4,4%, по бумаге — 11,1%, по углю — 28,8%. В целом промышленное производство составляло в 1920 г. лишь 13,2% от уровня 1913 г. на той же территории, какую в 1920 г. контролировали большевики. Потребление сахара на душу населения в 1913 г. составляло в денежном эквиваленте 4,87 золотых рубля

в год. В 1920 г. в тех же ценах — 24 копейки в год. И так практически по всем основным потребительским товарам.

Основной обвал произошел уже в 1918 г. Но спад продолжался и тогда, когда конфискация предприятий завершилась, а разделявших страну фронтов Гражданской войны уже не было. Наряду с народными восстаниями этот спад и стал причиной перехода к НЭПу — новой экономической политике.

Мнение ученого

Знаменитый социолог Питирим Сорокин, высланный в 1922 г. из советской России на «философском пароходе», почти сразу же написал работу «Социология революции», в которой он в частности указывал:

«Не разрушение нашего хозяйства, не количественная убыль населения (21 миллион), не расстройство духовной жизни и даже не общее «одичание и озверение» народа являются главным ущербом, причиненным нам войной и революцией (все это поправимо и возместимо), а указанное истощение нашего «биологического фонда», в форме убийства его лучших носителей.

Дело в следующем. Любая длительная и тяжелая война, в особенности же гражданская, всегда уносит с поля жизни «лучших» — биологически, психически и социально — людей; наиболее здоровых, наиболее трудоспособных; наиболее моральных, волевых, энергичных и наиболее одаренных умственно. Она — орудие отбора шиворот-навыворот. Процент гибели таких «лучших» в эпохи войн и революций всегда гораздо выше, чем процент гибели «рядовых» людей, и тем выше, чем длительнее и опустошительнее война, чем глубже и кровавее революция. Они пожирают, прежде всего, наиболее выдающихся людей, каковых не много среди населения. Если население России с 1914 по 1920 г. уменьшилось на 13,6%, то наиболее здоровые и трудоспособные слои от 16 до 50 лет потеряли 20%, а мужчины — 28%.

Если Азиатская Россия и население ее инородцев потеряло 1/30 часть, то население Великороссии — создатель, центр и опора государства — потеряло 1/7 часть. Если общая смертность населения в Петрограде и Москве поднялась в 3 раза по сравнению с нормальным временем, то смертность ученых поднялась в 5—6 раз. Если у нас лиц с университетским образованием приходилось едва ли не более 200—300 на 1 миллион населения, то погибло их не 200х21= 4200, а в пять-шесть раз больше. «Уникумов» же нации, выдающихся ученых, поэтов, мыслителей, мы потеряли в громадном масштабе (А. С. Лаппо-Данилевский, Шахматов, Тураев, Ковалевский, Овсянико-Куликовский, Блок, Л. Андреев, ТуганБарановский, Марков, Хвостов, Иностранцев, Е. Трубецкой и т.д., и т.д.). Словом, данные годы «обескровили» нас самым кардинальным образом в отношении наших «лучших» людей.

Это было бы еще полбеды. Но беда в том, что, унесши преимущественно луч- шие элементы, война и революция унесли в их лице «лучших производителей», носителей «лучших расовых свойств народа», его положительного «биологического фонда», «лучшие семена». Они погибли безвозвратно. Место их, в качестве «производителей», займут «второсортные люди, худшие семена, которые, в общем, могут дать и худшую жатву». Это — большая беда. Она была бедой всей нашей истории. Мы были и остаемся милитарным народом, постоянно воюющим и мотовски тратящим наших лучших людей…

974 Часть вторая РОССИЯ В РЕВОЛЮЦИИ 1917—1922 годов

Что же остается делать? Прекратить дальнейшую массовую трату положительного нашего «биологического фонда», прекратить массовый военный отбор шиворот-навыворот, непрерывно шедший в нашей истории Мир, длительный мир, — внешний и внутренний — вот одно из самых серьезных и сильнодействующих средств улучшения нашего населения и увеличения положительного «биологического фонда».

Длительный мир означает прекращение селекции шиворот-навыворот, сохранение «лучших» и их размножение, вытеснение ими с «передовых» постов общества «второсортных» людей, а их потомством — потомства последних, словом, мир ведет к сохранению и обогащению нашего «биологического фонда» — этой альфы и омеги прогресса и расцвета любого народа». — Питирим Сорокин. Социология революции. — М.: Астрель, 2008. — С. 410—412.

Аналогия. Мнение мыслителя

Хотя и не дано глазам человеческим это заметить, но как бы возникает искушение думать, что Франция неким великим преступлением навлекла на себя Божественное мщение, и что вследствие какого-то великого наказания подчинена она подлой и унижающей власти. — Edmund Burke. Réflexions sur la Révolution de France. Sec. éd. Paris, 1790. — P. 421.

Литература

Lоrimer Frank. The Population of the Soviet Union. Geneva, 1946.

Литература к главе 2:

В.П. Булдаков. Красная смута. Природа и последствия революционного насилия. М.: РОССПЭН, 2010.

С. В. Волков. Трагедия русского офицерства. М, 1999.

Гражданская война и военная интервенция в СССР. Энциклопедия. М., 1987.

С. П. Петров. Упущенные возможности. М., 2006 (перевод с англ.) Remembering a Forgotting War. Civil War in Eastern European Russia and Siberia. 1918—1920. 2000.

А. И. Деникин. Очерки русской смуты. Берлин. Т. 1—5. 1922—1927. Переизд. в Москве.

В.Ж. Цветков. Белое дело в России. 1917—1918 гг. М.: Посев, 2008.

В.Ж. Цветков. Белое дело в России. 1919 г., М.: Посев, 2009.

Н. Е. Какурин. Как сражалась революция. Изд 2-е. М., 1990.

Э. Карр. История советской России. Кн. 1. Большевистская революция. 1917—1923. Т. 1. М., 1990.

Октябрьская революция: от новых источников к новому осмыслению. М., 1998. Ричард Пайпс. Русская революция. Кн. 2—3. М.: Захаров, 2006.

Г. П. Чеботарев. Правда о России. М., 2007.

John Bradley. Allied Intervention in Russia. N.Y., 1968.

V. N. Brovkin. Behind the Front Lines of the Civil War. Princeton, N.J., 1994. Evan Mawdsley. The Russian Civil War. Boston, 1987.

Содержание

Вводная глава. Как Россия шла к ХХ веку . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .5

Часть первая. ПОСЛЕДНЕЕ ЦАРСТВОВАНИЕ

Глава 1. Начало царствования Императора Николая II (1894—1904) . . . . . . . . . 69 Глава 2. Первая русская революция (1905—1906). . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 189 Глава 3. Думская монархия (1907—1914). . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 259 Глава 4. Мировая война 1914—1918 гг. и Вторая революция в России . . . . . 373

Часть вторая. РОССИЯ В РЕВОЛЮЦИИ 1917—1922 годов

Глава 1. Временное правительство (март–октябрь 1917 г.) . . . . . . . . . . . . . . . . . . 505 Глава 2. Война за Россию (октябрь 1917 — октябрь 1922) . . . . . . . . . . . . . . . . . . 599