2. Движение происходит в предметно-смысловом поле, где предметное – есть выражение внешней объективной действительности, а смысл – есть выражение внутренней субъективной реальности.

Внутренняя реальность множество смыслов

Внешняя действительность

Множество предметов

• Пояснения и связи данного принципа с другими элементами модели

Разделение на внешнее и внутреннее является условностью, возникающей при появлении индивидуального со-знания сообщества малых «Я», которому необходимо для поддержания целостности сохранять и поддерживать границы. В психотехническом проекте Ф.Е. Василюк строит типологию жизненных миров, формируя ее посредством пересечения внутреннего (простого или сложного) и внешнего (легкого или трудного) полей. Такая типология жизненных миров содержит в себе идею неразрывности внешнего и внутреннего, их слитности в смысловом пространстве личности.

		Внешний
		Легкий		Трудный
Внутренний	Простой	Инфантильный	Реалистический
	Сложный	Ценностный	Творческий

Переформулируя эту идею отметим что, вектор движения всегда предметен, осязаем и конкретен. Он привязан к конкретной точке пространства и времени на Земле, (и шире – во Вселенной) и выражается через наше тело прямо и однозначно. Также важно помнить, что сама Земля обладает вектором движения во Вселенной. Наше присутствие здесь, на этой планете, задает специфику направленности нашего движения, в буквальном смысле определяясь через горизонт, силы гравитации и т.д., а так же наши ыизические возможности.

Предметный уровень, действительность, в отличие от смыслового, не обладает слоистой структурой, или, другими словами единичен. Физическая концепция измерений, в том числе и та ее часть, которая предполагает наличие большего количества, чем 4 измерения, описывает этот уровень не в плане слоев, а в плане констант, определяющих жизнь действительности. Движения (действия) на предметном уровне обладают свойством необратимости и уникальности.

Смысловое пространство есть пространство многоуровневое, слоистое. Точнее, необходимо говорить о множестве смысловых пространств и времен, каждое из которых обладает своими измерениями и константами. Сложные отношения, возникающие во внутреннем смысловом метапространстве между уровнями, также описаны Ф.Е. Василюком через концепцию регистров сознания. При этом следует отметить, что движения (действия) в смысловом пространстве обладают свойством обратимости, повторяемости, воспроизводимости и т.д. До тех пор, пока не будут реализованы в предметном поле. Именно в смысловом поле за счет появления эффекта обратимости, воспроизводимости и повторяемости возникает реальная возможность для появления мертвых участков, или шире, для возникновения концепции смерти.

Если рассматривать мертвое как отсутствие новизны, возможной лишь в ситуации уникального действия, как бесконечный повтор, который собственно и формирует неподвижность на более высоком уровне системы (чем тот, на котором осуществляется движение), то внутреннее пространство есть единственно возможное место для появления таких повторов. Во внешнем мире невозможно дважды войти в одну и ту же реку событий, в то время как внутренний опыт раз от раза демонстрирует нам такую возможность. Такие феномены как навязчивые мысли, повторяющиеся сновидения, воспоминания, от которых трудно избавиться и т.д. – все это есть примеры омертвения внутреннего пространства. Ритуалы (в их бытовом, неточном прочтении) можно привести как пример переноса во внешний план внутреннего повтора. Если воспринимать каждое ритуальное действие как воспроизведение уже бывшего, и не приносящего никакого нового смысла и результата действия, то ритуал становится паттерном, убивающим живую суть и назначения традиционных действий. Ведь настоящий ритуал всегда приурочен к конкретному событию, конкретным людям, конкретным обстоятельствам, тем самым спасая себя и традицию от замораживания в смысловой неподвижности.

Сама концепция смерти, идея умирания – есть идея, возникающая в пространстве со-знания как результат разделения со-знания на слои (регистры). Если бы не было этих слоев, то не была бы возможна ситуация обратимости внутреннего действия, то есть каждое событие воспринималось бы как уникальное, живое. Многие духовные практики прямо указывают на то, что то, что мы называем смертью, есть переход в иное состояние, то есть продолжение жизни.

Под Нулевым регистром здесь понимается предметное пространство, внешняя действительность – уровень вечного процесса, где движение никогда не останавливается (до тех пор, пока на макроуровне Вселенной осуществляется движение). Для всех нас Нулевой регистр общий.

Под Первым регистром понимается такой смысловой, внутренний уровень, который без искажений отражает происходящие движения как во внутреннем, так и во внешнем пространстве, и соотносится с целостной структурой того субъекта, относительного которого делается суждение о регистрах сознания. Для каждого из нас Первый регистр различается и связан с текущим состоянием нашей системы малых Я.

Второй и так далее регистры отражают степень удаления со-знания от внешней действительности, или степень смыслового искажения действительности в сложной структуре внутренних реальностей.

• Примеры, поясняющие действие принципа

Представьте себе мечтающего человека, который буквально видит перед глазами реализацию своей мечты. Например, подростка, представляющего себя рок-музыкантом, виртуозно исполняющим на сцене сольную гитарную партию. Он может из раза в раз, прослушивая любимые композиции, видеть себя в этой привлекательной роли, но не уметь делать того, о чем мечтает. До тех пор, пока он погружен в такую мечту, он находится во внутреннем пространстве и имеет дело со смыслами. В определенной степени, такая его внутренняя работа - мечтать - есть важнейшее условие для развития – как только он осознает смысл этих мечтаний как цель, которую он собирается достичь, его мечтания превратятся в часы конкретных упражнений с инструментом во внешнем плане – в действительности. Легко представить себе, что этого не происходит, и мечта так и остается мечтой. Во внутреннем пространстве может зациклиться один и тот же паттерн мечтаний, которые уместно теперь называть несбывшимися. Этот паттерн может быть, и часто становится, поводом для серьезных душевных мучений и сожалений. Чем дальше и глубже в слои внутреннего будет уходить эта подростковая мечта, тем серьезней будет степень искажений простого смысла – попробовать в действительности ее реализацию.

Однако если наш воображаемый персонаж станет заниматься упражнениями, то с каждым разом, будучи достаточно внимательным к изменениям, он будет фиксировать прирост в качестве исполнительской техники. Во внешнем плане, на Нулевом регистре будут происходить необратимые изменения, которые в свою очередь будут порождать во внутреннем пространстве смыслы. Чем больше изменений отследит наша воображаемый персонаж, тем больше будет смысловой объем, сопровождающий внешнюю деятельность. Так, улучшение исполнительской техники может позволять подростку ставить более конкретные и развернутые цели, менять цели и т.д. Ухудшение или болевые ощущения во время занятий напротив могут сообщить подростку необходимость сменить цель.

Впрочем, достаточно часто встречается такая ситуация, когда внешние изменения настолько слабы, что их достаточно трудно зафикисировать. В таком случае, ситуация воспринимается как бессмысленная (не способная породить новые смыслы), и субъект выходит из нее с накопленным объемом неосознанных изменений. Что в свою очередь порождает разрыв между случившимися во внешнем плане изменениями и не случившимся во внутреннем плане осознанием этих изменений. Такой разрыв объясняет смысловые потери и как следствие – дезориентацию в пространстве жизненного замысла.

• Теоретическое значение принципа

Следствием этой идеи для психологических теорий становится, во-первых, связывание внешнего и внутреннего пространств в единый предметно-смысловой узел (психотехническая парадигма).

• Практическое применение принципа

Наличие двух заявленных пространств призывает терапевта в своей практике уметь совершать переходы как из внутреннего во внешнее, так и наоборот, из внешнего во внутреннее. Как только я как терапевт слышу сформулированные клиентом смысловые ядра, я могу помочь прожить эти смыслы в действительности. И напротив, как только я вижу действия, поведение клиента, которые явно (или неявно) не осмысленны (не переведены на язык внутреннего), я могу помочь осмыслению этих действий, их переводу во внутренний план с предметного языка на язык смыслов. Для перевода из внутреннего во внешнее уже существуют такие методы как арт-терапия и психодрама. Для перевода из внешнего во внутреннее – интерпретация, объяснение, эмпатия и т.д. Главной методической проблемой этих способов (возникающей, можно предположить, из-за неточного понимания смысла работы этих механизмов) является то, что они подчеркивают различение внешнего и внутреннего через последовательное обращение либо сначала к внутреннему, а потом к внешнему, либо наоборот (сначала переживаем, потом рисуем; сначала рисуем, потом интерпретируем). Конечно, мастера арт-терапии, психодрамы, психоанализа и т.д., свободно действуют в обоих пространствах, и помогают своим клиентам переживать рисуя, и осознавать, действуя. Но для нас важно предложить такой метод, такой способ работы, который изначально был бы ориентирован на параллельную, единовременную работу со смыслом и действием. Эта единовременность позволяет не просто держать руку на пульсе процесса, но и максимально приближает клиента (да и терапевта) к целостному непротиворечивому проживанию собственной жизни. Таким методом в широком смысле является процессуальный подход А. Минделла. И сформулированные здесь идеи есть продолжение и расширение замыслов, содержащихся в процессуальной модели. Осознанное движение по смысловому вектору как практика, связанная сразу с двумя планами – внешним (через телесный опыт) и внутренним (через поисковую активность, и открытость смысловому опыту), позволяет проживать смысл в действии, создавать смыслы через отслеживание малейших изменений в движении.

Последнее есть еще один важнейший для психотерапевтической практики (а также для любой практики личностного и духовного развития) метод, сформулированный еще Г. Бейтсоном так: различия порождают различия. То есть в процессе обсуждений, движений, одним словом, работы во время психотерапии мы в целях помощи порождения смысла, а точнее, его осознания, должны улавливать малейшие различия в опыте взаимодействия с клиентом, и делать эти различия осознаваемыми. Такая работа может начинаться с едва уловимых тенденций, которые будучи услышанными и развитыми, трансформируются в малые крупицы смысла, что порождает более осознанное продвижение, более серьезные изменения, которые приводят к большим объемам смысла. И так далее.

• Упражнение, дающее возможность опытным путем встретиться с принципом

Навязчивые воспоминания. Обратитесь к своей памяти и обнаружьте такое воспоминание, которое постоянно преследует Вас по непонятным причинам. Может быть, это какая-то неприятная ситуация, или отношения, или еще что-нибудь, что каждый раз напоминает о себе через повторение. Просмотрите еще раз этот внутренний фильм, отмечая изменения, слабые тенденции своего тела во время этого вспоминания. Как только вы обнаружите какую-либо тенденцию, которая может реализоваться в действии – начните совершать это действие во внешнем плане. Обращайте внимание на направленность этого движения. Совершайте движение осознанно, сохраняя его связь с воспоминанием. Двигайтесь, вспоминая, вспоминайте, двигаясь. В процессе движения наблюдайте за тем, какие появляются изменения в воспоминании – становится ли оно ярче, или наоборот – ослабевает, появляется ли новое отношение к прошедшему событию – пытайтесь отслеживать как эти изменения связанны с совершаемыми Вами действиями.