И опять глубокое взаимное неумение

Сражение при Тоба-Фушими произошло потому, что почти все хотели, как лучше. К числу желающих, как лучше, относились: императорская партия, бывший сёгун Хитоцубаши Кейки, дайме Айзу и Кувана, а также, естественно, Сайго Такамори с компанией. Единственными, кто не хотел, как лучше, были Отори Кэйске и г-н Кондо с заместителем - но естественно, влияния на события зложелатели не имели.

А вышло так. У нового имперского правительства было очень туго с деньгами. А у клана Токугава, наоборот, хорошо. И это положение императорская партия находила крайне несправедливым. И неправильным. И очень хотела этими ресурсами воспользоваться. И было вполне понятно, что Кейки по целому ряду причин готов предоставить микадо эти фонды - если получит слово в том, как они будут использоваться.

А потому к Кейки в Осаку отправились даймё Эчизена и Овари с официальным предложением стать одним из советников императора. Стороны пришли к соглашению, но после того, как высокопоставленные послы убыли, Мацудайра Катамори сказал, что императору верить можно, а вот этим двоим - никак. А потому в столицу ехать надо, но следует взять с собой войска. Надо сказать, основания для столь дурного мнения у даймё Айзу были, и серьезные. Поэтому с ним никто не спорил. Только г-н Кондо вежливо посоветовал, мол, если уж брать, то только пехоту собственно клана Токугава (неплохо переобученную французами), ну и какие-нибудь вспомогательные части. Шинсен, например. И тревоги у противной стороны не вызовет, и отбиться, в случае чего, будет чем. Но как же даймё могут допустить, чтобы глава клана отправлялся на такую встречу без верных вассалов... Поэтому пошли всей толпой. По _двум_ дорогам. Тоба-кайдо и Фушими-кайдо. Откуда, собственно, и название сражения. Надо сказать, что такой способ передвижения вызвал некоторое недоумение уже у Отори - но его соображения также были отметены как несущественные. Ведь две дороги - это _два_ авангарда. И куда меньше необходимости делить почетные позиции.

Авангард номер один прибыл в Тоба и обнаружил, что дорога перегорожена.

Представители даймё отправились на переговоры, объяснили что глава клана Токугава следует в Киото по приглашению императора... И получили ответ, что ни про какие переговоры никто не слышал, а уж про конвой такого размера - так и вовсе. Рогатки, конечно, никто не убрал. Парламентеры вернулись к своим и авангард начал перестраиваться, в твердом намерении очистить дорогу. Поскольку перестраивался он в полном виду противника... В общем, командир заслона решил, что доказательства враждебных намерений налицо - и открыл артиллерийский огонь, предварительно послав за подкреплениями.

Сайго Такамори, не веривший в успех переговоров и ждавший от противной стороны всяческого вероломства, получив донесение окончательно уверился, что все вышло, как он и думал, и поднял войска.

Дальнейшее можно описать при помощи старого выражения "война в Крыму..." За войсками Токугава было численное преимущество. Практически полностью съеденное тем обстоятельством, что оные войска были растянуты колоннами по двум дорогам с речкой между ними.

Со связью творилось нечто поразительное. Командиры соединений действовали, как тэнгу на душу положит. Попытки Кондо (он находился как раз при том, что должно было быть штабом, незадолго до того получил пулю в плечо - посмертный подарок от Ито Кашитаро, и сдал активное командование Хиджикате) организовать некое подобие управления раз за разом разбивались о его статус.

Был момент, когда войска хана Айзу пытались атаковать артиллерию Сацума сомкнутым пешим строем - и Хиджиката положил едва не четверть соединения, вытаскивая их. Вот там погиб Иноуэ Гэндзабуро, командир шестой, один из старых членов додзё Шиэйкан. Кто-то из участников запомнил, а потом записал, как Хиджиката кричал на командующего войсками Айзу "Что еще должно произойти, чтобы вы поняли, что время меча и копья ПРОШЛО!"

От полного и немедленного поражения войска Токугава спасло то, что с логикой и координацией действий у их противников дела обстояли немногим лучше. Сражение три дня качалось из стороны в сторону, но наконец начало сказываться численное превосходство, да и войска Айзу пришли в себя, реорганизовались (кто бы мог подумать) и к 30 января (последнему дню боя) уже дважды отбрасывали сацумцев с позиций. Впрочем, исход сражения определило не мастерство или отсутствие такового, а предательство. В решающий момент артиллерия хана Цу, пришедшая с Токугава, открыла огонь по своим. Даймё Цу, Тодо Идзуми-но-Ками (между прочим, сводный брат Тодо Хэйске, командира восьмой в Шинсене) все это время вел переговоры с имперским командованием и они, наконец, сошлись в цене.

Дальше в рядах Токугава началась паника, которой и воспользовался Сайго. Воспользовался не так основательно, как хотелось бы, потому что левый фланг Токугава, внезапно обнаруживший, что стал арьергардом, _не_ запаниковал, не стал стоять насмерть на месте, а ударил в бок наступающим сацумцам. Очнись к тому времени еще кто-то...

Но армия Токугава катилась назад. Шинсен и примкнувшие к ним самураи других соединений пробились к реке, переправились и ушли. Потери личного состава - до двух третей. Из офицеров в тот день погиб еще Ямадзаки Сусуму - начальник разведки. Был ранен, лодка перевернулась и он не выплыл.

Хитоцубаши Кейки узнал о разгроме едва ли не 12 часов спустя - гонцы не добрались по забитым дорогам.