Еще о Терада-я

Оказывается, ранен Рёма был тоже весьма своеобразно.

Он там отстреливался из револьвера, а Миёси отбивался копьем, но находчивые ополченцы в какой-то момент полезли не через дверь, а через стенку. Первый же находчивый получил от Рёмы в челюсть и улетел обратно, а вот второй ломился с коротким мечом - и удар Рёме пришлось блокировать револьвером. Это был уже второй блок такого свойства за драку. Голову-то он спас, но ополченец располосовал ему обе руки - по пальцам, и очень неудачно. То есть для Рёмы неудачно, потому что были задеты сосуды у основания больших пальцев.

Кровь полилась потоком. и Рёма смог зарядить в опустевший барабан только два патрона - кровь, все скользкое... А главное, Рёма теперь и меч держать не мог. Пока они с Миёси выбирались из Терада-я, ломились через соседний дом (проходили через двери и стенки, и до смерти перепугали обитателей), пока нашли какой-то склад, на котором спрятались - Рёма потерял довольно много крови. К тому же выскочили они в чем спали, были очень легко одеты в довольно холодную ночь, да еще на склад попали через двери от реки, то есть пришлось подплыть. На складе Миёси, который сам получил пару легких ранений в драке, отрезал рукава и перевязал Ррёме раны. Но кровь остановить не получилось. Тогда-то он и побежал в резиденцию Сацума, оставив Рёму на месте, потому что идти тот был совершенно не в состоянии.

Когда на следующий день в резиденцию в Фусими приехал Ёсии Кодзуки. личный секретарь Сайго, он привез с собой врача, учившегося в Голландии (или получившего там образование - Dutch-educated, одним словом), благодаря искусству которого все обошлось, но все же кровь остановилась только на третий день.

О мистике и прочем

1. В первых числах мая 1869 года Тошидзо Хиджиката вызвал адьютанта, Ичимуру Тецуноскэ, дал ему письмо, свою фотографию, и свой набор самурайских мечей и приказал отвезти все это в Тама, семье. Обстановка на фронте на тот момент была нехорошая и напряженная - но вовсе не катастрофическая. Адьютант, естественно, возмутился и заявил, что никуда не поедет. Главком поинтересовался, знает ли молодой человек, что именно происходит с солдатами, отказывающимися выполнить прямой приказ. Тецуноскэ с уставом знаком был - а еще лучше был знаком с самим Хиджикатой, чьим адьютантом был уже лет пять - а потому, проклиная все на свете, убыл. (И действительно просквозил через вражеские посты, и добрался, и доставил, и остался жив - и погиб уже существенно позже в боях за Тайвань.)

2. Надо сказать, что главкома какое-то время очень дергало то, что его коллеги - Эномото и Отори - были вовсе не прочь заключить мир с правительством, если оное правительство уступит им Хоккайдо. Эта позиция, не вызывавшая у Хиджикаты возражений политических, была чрезвычайно неудобна для него лично. "Я их прекрасно понимаю, но мне-то как прикажете смотреть в глаза Кондо?"- повторял он, вгоняя окружающих в сильное беспокойство, поскольку говорил Хиджиката о Кондо так, как будто тот был жив, ну, во всяком случае, в той же мере жив, что и сам Хиджиката. А к маю эти разговоры прекратились. И на совещаниях главком больше не возражал. И когда - в тот самый день, когда Тецуноскэ отправился в Тама - Отори поинтересовался у коллеги, не вызвана ли такая перемена позиции ситуацией на фронте, Хиджиката ответил

"Нет, просто это больше не моя забота."

А шесть дней спустя он погиб.