2.22. Пациент «не чувствует себя способным рассказывать».

Это вариант предыдущей ситуации. В этом случае пациент не молчит совершенно, но осознает, что «не [73] чувствует себя способным рассказывать», или ему «не­чего сказать». Очень часто это утверждение следует за молчанием. Наша задача та же самая: выяснить, почему и что пациент не способен рассказать. Это утверждение имеет причину или причины, и наша работа состоит в том, чтобы направить пациента на работу над ними.

Это, в сущности, та же задача, что и опознание бессоз­нательного «чего-то», которое привносит осознанное «ничто» в сознание молчащего пациента.

2.23. Аффекты, являющиеся признаком сопротивления.

Наиболее типичное проявление сопротивления с точки зрения эмоций пациента наблюдается, когда пациент сообщает что-то вербально, причем аффекты отсутству­ют. Его замечания сухи, скучны, монотонны и невырази­тельны. Создается впечатление, что пациент бесстрастен, его не трогает то, о чем он рассказывает. Особенно важно, когда отсутствие аффекта наблюдается при рас­смотрении тех событий, которые должны быть чрезвы­чайно нагружены эмоциями. В целом несоответствие аффекта указывает на сопротивления. На это же ука­зывает наличие эксцентричных высказываний пациента, когда идеация и эмоция не находятся в соответствии.

Недавно пациент начал сеанс утверждением, что предыдущей ночью он пережил «большое сексуальное возбуждение — в самом деле, величайшее сексуальное удовлетворение» в своей жизни, со своей новобрачной. Он начал описывать переживание, но на меня произвела впечатление и озадачила его медленная, колеблющая­ся речь, его частые вздохи. Несмотря на очевидную важность вербального содержания, я чувствовал, что слова и чувства не соответствуют друг другу; работало какое-то сопротивление. Я внезапно прервал пациента и спросил: «Это было сильное возбуждение, но вы все же печальны». Сначала он отрицал это, но его ассо­циация подсказала мне, что это прекрасное сексуаль­ное переживание означало конец чего-то, это было сво­его рода прощание. Постепенно стало ясно, что он отодвигал от себя осознание того, что его сексуальная жизнь с женой означает «прости» его диким инфан­тильным сексуальным фантазиям, которые жили неиз­мененными и неудовлетворенными в его бессознатель­ном (см. Шаффер, 1964). [74]

2.24. Поза пациента.

Очень часто пациенты открывают наличие сопротив­ления той позой, которую они принимают на кушетке. Ригидность, одеревенелость, скрученность позы могут указывать на защиту. Кроме того, любые неизменен­ные позиции, которые принимаются пациентом и не ме­няются порой в течение сеанса, всегда являются при­знаком сопротивления. Если пациент относительно сво­боден от сопротивления, его поза как-то изменяется во время сеанса. Чрезмерная подвижность также показы­вает, что нечто разряжается в движении, а не в сло­вах. Противоречие между позой и вербальным содер­жанием — также признак сопротивления. Пациент, ко­торый рассказывает вежливо о каком-то событии, а сам корчится и извивается, рассказывает лишь часть исто­рии. Его движения пересказывают другую ее часть. Сжатые кулаки, руки, тесно перекрещенные на груди, скрещенные лодыжки говорят об утаивании. Кроме то­го, пациент, приподнимающийся во время сеанса или спускающий одну ногу с кушетки, обнаруживает тем самым желание убежать от аналитической ситуации. Зевание во время сеанса говорит о сопротивлении. То, как пациент входит в офис, избегает глаз аналитика или заводит небольшой разговор, который не продол­жается на кушетке, или то, как он уходит, не взглянув на аналитика, — все это показатели сопротивления (Ф. Доечь, 1952).