§ 1. Пределы осуществления и способы защиты гражданских прав

Еще в рабовладельческом Риме считалось, что тот, кто поль­зуется своим правом, ничьих интересов не ущемляет (qui suo jure utitur, neminem laedit). В переводе с языка юридической формулы на язык практической жизни это означает, что по сути дела рабовладельческое государство исходило из принципа безграничного осуществления прав. Такого же принципа придерживалось и буржуазное законодательство периода промышленного капитализма. Однако в период империализма, в целях обеспечения ничем не ограниченного осуществления прав монополий, оно становится на путь ограничения пределов осуществления права собственности и других имущественных прав отдельных лиц.

Советский гражданский закон не может ориентироваться на принцип безграничного осуществления гражданских прав, так как право, не ограниченное никакими рамками, не поставленное в известные пределы, противоречило бы самой идее социалистической законности и становилось бы фактически орудием произвола. Установление пределов осуществления гражданских прав по советскому законодательству не является, однако, их ограничением. Каждое субъективное гражданское право должно служить определенной цели, признаваемой советским законом, и обеспечивать охрану и удовлетворение определенных интересов обладателя субъективного права в их гармоническом сочетании и единстве с общественными интересами. К этому, собственно, и сводятся границы осуществления гражданских прав и обязанностей в условиях социалистического общества. Они являются поэтому не средствами ограничения гражданских прав, а способами, обеспечивающими осуществление последних в полном соответствии с их подлинным социалистическим содержанием.

Вопросу о пределах осуществления гражданских прав посвящена ст. 1 ГК РСФСР, которая гласит: «Гражданские права охраняются законом, за исключением тех случаев, когда они осуществляются в противоречии с их социально-хозяйственным назначением». Редакцию этой статьи нельзя признать удачной, а ее смысл — достаточно выявленным. Однако многолетний опыт ее применения на практике показывает, что под пределами осу­ществления гражданских прав, установленными в ст. 1 ГК, сле­дует понимать пределы, вытекающие из целевого назначения каждого данного субъективного права 'и 'необходимости считаться с интересами всего общества в процессе его осуществления. Только сочетание двух этих моментов позволяет установить подлинный смысл ст. 1 ГК и обеспечить ее правильное практическое применение. (стр. 243) Действительно, согласно буквальному тексту ст. 1 ГК, во всех случаях, когда гражданское право осуществляется не в соответствии с его назначением, 'оно лишается охраны со стороны советского закона. Но 'подобное толкование этой статьи является и неправильным по существу и бесплодным практически. «Платье становится действительно платьем лишь тогда, — писал Маркс, -— когда его носят...» ³⁴' Значит ли это, что, когда платье не носят, право собственности на него не должно получать защиты, потому что имущество здесь используется не в соответствии с его экономическим назначением? Не значит, конечно, хотя именно к такому выводу следовало бы прийти, если толковать и применять ст. 1 ГК буквально.

Но если, например, собственник жилого дома не заботится о нем и ставит его под угрозу разрушения, то в этом случае создается реальная почва для применения ст. 1 ГК и постановки вопроса об изъятии дома в собственность государства, ввиду того что собственник осуществляет свое право «в противоречии с его социально-хозяйственным назначением». Жилой дом—ценность, представляющая интерес не только для собственника, но и для общества. Ставя его под угрозу разрушения, собственник пренебрегает как своими, так я общественными интересами. Такое осуществление гражданского права не может поэтому получить защиты со стороны советского закона. На случаи такого рода как раз и рассчитана ст. 1 Гражданского кодекса.

Иногда ст. 1 ГК применяется в сочетании с другими нормами, нарушение которых служит основанием для лишения права, осуществляемого неправомерно. Например, К., занимавший квартиру в доме местного Совета, одну комнату систематически сдавал в наем в целях извлечения доходов. Поведение К. находилось в прямом противоречии с нормами жилищного законодательства, на основе которых и могло бы быть разрешено данное дело. Однако Пленум Верховного Суда СССР счел возможным применить к этому спору ст. 1 ГК, придя к выводу, что комната, которую К. систематически сдавал в наем, подлежит изъятию, поскольку использование жилой площади в целях извлечения доходов представляет собою осуществление права в противоречие с его социально-хозяйственным назначением.³⁵

Под ст. 1 ГК подпадают и такие случаи, когда кто-либо осуществляет свое право со специальным намерением причинить зло другому лицу. Так, съемщик квартиры не обязан возмещать расходы по ремонту этой квартиры, произведенному проживавшим в ней жильцом, который вселился в нее по ошибочно выданному ордеру, ибо съемщик, производя выселение, осуществляет свое право. Но если бы съемщик, узнав, что жилец, (стр.244)проживающий в его квартире, производит ремонт, намерено задержал его выселение, чтобы впоследствии получить целиком отремонтированную квартиру, на него была бы возложена' обязанность возместить расходы по ремонту, так как из обстоятельств дела вытекало бы, что свое право на выселение он пытался осуществить в целях поживиться за чужой счет.

Таким образом, осуществляя принадлежащие им правомочия субъекты советского гражданского права должны сообразовываться с целевым назначением этих правомочий, которые служат удовлетворению их интересов в сочетании с интересами всего общества, а также с охраняемыми законом интересами отдельные лиц. Таковы границы осуществления гражданских прав, определяемые советским законом в соответствии с их социалистическим общественным содержанием. Если управомоченный строго придерживается указанных границ и точно соблюдает их, он может в процессе осуществления принадлежащих ему прав опираться на защиту со стороны советского государства.

Защита гражданских прав производится в определенном, законом установленном порядке. При этом существует общий, специальный и исключительный порядок защиты гражданских прав. Общий порядок предусмотрен ст. 2 ГК РСФСР, которая устанавливает, что споры о праве гражданском разрешаются судом. Поскольку судебный порядок является общим порядком защиты гражданских прав, он подлежит применению во всех случаях, за исключением изъятий, прямо указанных в законе.

Придание общего значения именно судебному порядку не является случайным. Судебная процедура рассмотрения гражданских споров зиждется на началах устности, гласности, публичности и состязательности, она подчинена строгим правилам, определенным в законе, и протекает в пределах сравнительно кратких, точно установленных сроков. Суд у нас независим и подчиняется только закону (ст. 112 Конституции СССР), а реше­ния, выносимые советскими судебными органами, должны выражать объективную истину, т. с. полностью соответствовать действительной природе правоотношений, в связи с которыми возбуждается гражданский судебный спор. Отмеченные особенности судебной деятельности обеспечивают максимальную эффективность защиты гражданских прав, осуществляемой в судебном порядке, который поэтому и приобретает общее значение.

Наряду с судебным общее значение имеет арбитражный порядок, применяемый при рассмотрении споров, которые возникают в отношениях между социалистическими организациями (государственными, кооперативными и иными общественными организациями, кроме колхозов, споры с участием которых разрешаются судом). Придание арбитражному порядку общего значения для правоотношений указанной категории закреплено в Положении о Государственном арбитраже, утвержденном ЦИК и СНК СССР 3 мая 1931 г. (СЗ СССР, 1931, № 26, ст. 203). (стр.245) В Положении говорится, что все споры между социалистическими учреждениями, предприятиями и организациями разрешаются арбитражем (ст. 2), и перечисляются случаи, когда только в виде исключения такие споры подлежат разрешению в судебном или ином порядке (ст. 3). При этом органом, рассматривающим споры между организациями различных ведомств, является Государственный арбитраж при Совете Министров СССР, Советах Министров союзных и автономных республик и при областных (краевых) исполнительных комитетах Советов депутатов трудящихся, а споры между организациями одного и того же ведомства разрешает ведомственный арбитраж, образуемый в кооперативных системах, отделах исполкомов и т. п. (ст. ст. 1—2 Положения о ведомственном арбитраже РСФСР. СУ РСФСР, 1935, № 13, ст. 136). В Совнархозах имеется свой арбитраж, рассматривающий споры между предприятиями и организациями одного и того же экономического административного района. Разрешая имущественные споры между социалистическими организациями, арбитражные органы подчиняются действующему гражданскому законодательству и всей своей деятельностью способствуют правильному осуществлению начал хозяйственного расчета, укреплению планово-договорной дисциплины.

При судебно-арбитражном порядке применяется исковой способ защиты гражданских прав. В зависимости от характера конкретного гражданского правонарушения различаются самые разнообразные иски: иски об истребовании имущества, о взыскании возмещения убытков, о понуждении к исполнению договора и т. п. Однако какими бы особенностями отдельные иски ни обладали, всем им свойственно то общее, что, во-первых, иски предъяв­ляются в связи с нарушениями гражданских прав, во-вторых, они направлены на обеспечение восстановления нарушенных гражданских прав посредством применения мер государственного принуждения, в-третьих, меры принуждения, применяемые в случае удовлетворения иска, состоят либо в признании за истцом нарушенного права (например, признание оспариваемого авторского права на литературное произведение), либо в обеспечении осуществления этого права в принудительном порядке (например, взыскание долга путем удержаний из заработной платы должника, производимых на основе судебного решения).

Специальный порядок отличается от судебно-арбитражного порядка защиты гражданских прав тем, что он применяется не в виде общего правила, а только в случаях, прямо указанных в законе. Иногда закон возлагает защиту нарушенных гражданских прав не на суд или арбитраж, а на органы прокуратуры, местные исполкомы или иные исполнительно-распорядительные органы советского государства. Такой, т. е. административный, порядок может быть назван специальным порядком охраны гражданских прав. (стр.246)Предусматривая применение административного порядка, закон исходит из учета целого ряда обстоятельств. В некоторых случаях принимается во внимание очевидность совершенного правонарушения, выявление и борьба с которым не требуют собирания большого числа доказательств, их тщательного исследования и судебной оценки. Так, постановление Совета Министров СССР и ЦК ВКП(б) от 19 сентября 1946 г. о мерах ликвидации нарушений Устава сельскохозяйственной артели в колхозах (СП СССР, 1946, № 13, ст. 254) допускало при бесспорно незаконном характере приобретения различными организациями колхозного имущества изъятие этого имущества в пользу колхозов в административном порядке.

Помимо очевидности совершенного правонарушения, предпосылкою применения административного порядка может служить также потребность в обеспечении пресечения неправомерных действий наиболее оперативным путем. В этих целях, например, указ Президиума Верховного Совета СССР от 11 января 1955 г. ввел административный порядок ответственности владельцев скота за потравы посевов в колхозах и совхозах (Ведомости Верховного Совета СССР, 1955, № 1, ст. 4). Затем, административный порядок иногда распространяется на споры, которые ввиду их незначительности нецелесообразно передавать на рассмотрение судебных или арбитражных органов. По этим причинам, в частности, споры между социалистическими организациями (кроме колхозов) на сумму до 1000 руб. изъяты из судебной юрисдикции, и их окончательное разрешение поручено органу, которому подчинена организация, выступающая в правоотношении в качестве должника (Ведомости Верховного Совета СССР, 1955, № 5, ст. 116). В некоторых случаях применение административного порядка обусловливается тем, что, ввиду исключительной специфики спора, его разрешение наиболее целесообразно поручить органу, обладающему необходимой специализацией. Например, споры о том, в какой мере запроектированная формула изобретения правильно выражает его сущность, рассматриваются в административном порядке и окончательно разрешаются Комитетом по делам изобретений и открытий при Совете Министров СССР.

В качестве способов защиты гражданских прав, осуществляемой в административном порядке, выступает жалоба, приносимая лицом, которое считает, что его право подверглось нарушению, либо актирование факта правонарушения, производимое тем органом, который осуществляет административное рассмотрение гражданского спора. Результатом применения административного порядка является либо признание права за лицом, обратившимся с жалобой (например, признание права на изобретение, сущность которого выражена в определенной формуле), либо отклонение жалобы (например, отклонение вышестоящим органом должника жалобы на непогашение долга), либо применение к правонарушителю санкции на основе акта или жалобы потер- (стр.247) певшего (например, возложение материальной ответственности за потраву на владельца скота).

Исключительный порядок рассчитан на такую чрезвычайную ситуацию, когда в силу особых условий, при которых совершается посягательство на гражданские права, обеспечить их защиту в судебно-арбитражном или в административном порядке не представляется возможным. Это имеет место в случаях, когда необходимо немедленно отразить начатое правонарушителем нападение или, в целях немедленного предотвращения опасности, нависшей над правом, принести в жертву благо, принадлежащее какому-либо другому лицу. При возникновении подобной чрезвычайной ситуации разрешается прибегнуть к таким исключительным способам защиты гражданских прав, какими являются необходимая оборона и крайняя необходимость.

Действующее гражданско-правовое законодательство не знает норм о необходимой обороне и крайней необходимости, а наука гражданского права специально не занимается их изучением потому, что при рассмотрении имущественных споров вопросы, связанные с необходимой обороной и крайней необходимостью, почти никогда не возникают. Но если бы с такими вопросами и пришлось столкнуться в том или ином отдельном гражданском деле, суд мог бы воспользоваться существующими на этот счет нормами уголовно-правового законодательства (ст. 13 У К РСФСР), а цивилистическая теория — выводами, которые по поводу понятий необходимой обороны и крайней необходимости сделаны в науке уголовного права.³⁶

Необходимой обороной называют защиту против неправомерного нападения. Для признания обороны необходимой и, следовательно, правомерной требуется, чтобы: а) действие нападающего было противоправным, б) нападение или угроза нападения — реальными и наличными, в) интенсивность защиты соответствовала интенсивности нападения. При наличии перечисленных условий применение необходимой обороны допускается, и за вызванные ею последствия обороняющийся не несет не только уголовной, но и гражданской ответственности. Если же указанные условия не соблюдены, имеет место либо превышение пределов необходимой обороны, либо вообще отсутствие какой бы то ни было обороны. При отсутствии необходимой обороны наступает гражданская ответственность на общих основаниях, а в случае превышения пределов необходимой обороны при определении объема ответственности следует учитывать тот факт, что оборонявшийся подвергся нападению и что в процессе обороны, хотя и с превышением ее пределов, имущественный ущерб был причинен им нападающему.Разрешая все эти вопросы, нужно также иметь в виду, что в условиях душевного волнения, вызванного нападением и его внезапностью, обороняющийся не всегда бывает в состоянии точно взвесить характер опасности и избрать соразмерные ей средства защиты. Пленум Верховного Суда СССР разъяснил в связи с этим, что состояние обороны наступает не только в самый момент нападения, но и в случаях реальной угрозы нападения, а также в тех случаях, когда акт самозащиты последовал непосредственно после окончания нападения, если для обороняющегося не было ясно, что нападение уже окончилось. Только в случае причинения тяжкого вреда нападавшему после предотвращения или окончания нападения, когда необходимость применения активных средств защиты явно миновала, а действия, причинившие вред, выступают как акт мести, подобные действия должны влечь за собою не только уголовную,³⁷ но и гражданскую ответственность в полном объеме.

Крайней необходимостью называют такое состояние, когда опасность, нависшая над одними охраняемыми законом интересами и непредотвратимая никакими иными средствами, предотвращается путем причинения ущерба другим, менее значимым интересам. Для квалификации данного действия как совершенного в состоянии крайней необходимости, требуется, чтобы: а) благо, приносимое в жертву, было менее ценным, чем спасаемое благо;

б) отсутствовала возможность устранения нависшей опасности какими бы то ни было иными средствами. Бросающееся в глаза различие в условиях применения необходимой обороны и крайней необходимости вызвано различием, которое имеется в существе этих двух исключительных способов защиты гражданских прав. При необходимой обороне вред причиняется нападающему. При крайней необходимости угроза может исходить не только от человека, но и от стихийных сил природы, а вред в результате состояния крайней необходимости причиняется лицу, которое не совершало нападения и не создавало источника угрозы. Именно поэтому для признания соответствующей ситуации крайней необходимостью важно, чтобы она исключала возможность использования всех других способов защиты гражданских прав и чтобы спасаемое благо было более ценным, чем благо, принесенное в жертву. Уголовная ответственность исключается состоянием крайней необходимости во всех случаях. Напротив, разрешая гражданский спор, суд может, с учетом конкретных обстоятельств дела, возложить на лицо, действовавшее в состоянии крайней необходимости, обязанность возместить причиненный им вред полностью или в известной части. (стр.249) § 2. ИСКОВАЯ ДАВНОСТЬ

Понятие исковой давности. Подобно тому, как судебно-арбитражный порядок является основным порядком защиты гражданских прав, иск выступает в качестве основного способа осуществления этой защиты. Но применение иска в целях защиты нарушенного гражданского права подчиняется ряду условий и может иметь место только в известных, законом установленных пределах. Одним из таких важнейших условий и пределов осуществления исковой защиты гражданских прав является исковая давность.

Гражданин или юридическое лицо, которые считают, что их гражданское право кем-либо нарушено, могут обратиться в суд за его защитой. Для обращения с иском в судебные органы достаточно, чтобы: а) лицо, предъявляющее иск или от имени которого иск предъявляется, обладало процессуальной правоспособностью, т. е. способностью выступать в качестве стороны в процессе (а такая способность принадлежит гражданам и тем социалистическим организациям, которые наделены правами юридического лица); б) дело, возбуждаемое путем предъявления иска, было подведомственным суду (а подведомственность гражданских споров судебным органам может быть ограничена только в случаях, прямо указанных в законе); в) лицо, к которому предъявляется иск, являлось субъектом гражданского права и потому так же, как и истец, обладало процессуальной правоспособностью (а такая способность всегда имеется у граждан и отсутствует лишь у тех социалистических организаций, которые не признаются юридическими лицами). При наличии всех этих условий нет препятствий для обращения с иском в суд.

Но, предъявляя иск, лицо заинтересовано не только в том, чтобы исковое заявление было принято, а дело рассмотрено. Основная цель предъявления иска заключается в том, чтобы получить от суда защиту гражданского права, которое кем-либо оспаривается или нарушается. Для достижения такой цели указанных ранее условий явно недостаточно. Необходимо, кроме того, чтобы:

а) лицо, предъявляющее иск, обладало соответствующим субъективным правом, которое б) подверглось нарушению или оспариванию в) лицом, выступающим в качестве ответчика по иску. Лишь при наличии таких условий можно не только обратиться с иском в суд, но и получить судебную защиту нарушенного или оспариваемого гражданского права.

Право на обращение с иском называется правом на иск в процессуальном смысле, а возможность осуществления исковой защиты нарушенного гражданского права—правом на иск в материальном смысле.

Право на иск в процессуальном смысле обычно не зависит от истечения тех или иных сроков. По общему правилу, обратиться с иском можно в любой момент, сколько бы времени ни (стр.250) прошло со дня нарушения гражданского права. Напротив, право на иск в материальном смысле сохраняет свое действие только в пределах установленных в законе сроков. По истечении этих сроков возможность исковой защиты нарушенного гражданского права отпадает. Такие сроки называются давностными сроками, а ограниченное ими право на иск в материальном смысле представляет собою фактически не что иное, как возможность осуществления гражданского права в принудительном порядке. Сообразно с этим исковая давность определяется как время, с истечением которого погашается возможность принудительного осуществления гражданского права путем предъявления гражданского иска.

К отдельным видам гражданских прав исковая давность не применяется. Обычно это бывает в двух случаях.

Во-первых, самая объективная природа некоторых субъективных прав исключает возможность применения к ним исковой давности. Нельзя, например, применить исковую давность к праву на взыскание алиментов в пользу несовершеннолетних детей или престарелых и нетрудоспособных родителей. В основе права на алименты лежат такие отношения (отношения отцовства, материнства и т. п.), которые никакими сроками, никакой давностью погашены быть не могут. Поэтому исковая давность распространяется только на отдельные своевременно не взысканные алиментные платежи, но не на алиментное обязательство в целом.

Во-вторых, к некоторым правам объективно могла бы быть применена исковая давность, но тем не менее государство не ограничивает их защиты давностными сроками ввиду его особой заинтересованности в обеспечении повышенной охраны таких прав. В этих именно целях еще постановление Пленума Верховного Суда РСФСР от 29 июня 1925 г. установило, что на иски государства об истребовании его имущества из чужого незаконного владения исковая давность не распространяется. ³⁸

Если, однако, оставить в стороне такие сравнительно немногочисленные исключения, то, в виде общего правила, исковая защита гражданских прав подчиняется действию исковой давности. Чем вызвано это правило и почему нельзя было бы установить прямо противоположный принцип, допустив возможность исковой защиты гражданских прав независимо от времени, истекшего с момента их нарушения?

Основная причина включения института исковой давности в советское гражданско-правовое законодательство состоит в том, что, вводя этот институт, законодатель учитывает сопряженность исковой защиты гражданских прав с применением мер государственного принуждения к правонарушителю. Тот, кто совершил гражданское правонарушение, заслуживает применения к нему таких мер. Но даже нарушителя закона нельзя бессрочно (стр.251) держать под угрозой государственного принудительного воздействия, так как это породило бы такую неустойчивость и неопределенность в соответствующих отношениях, на борьбу с которыми как раз и направлено правовое регулирование последних. Поэтому, например, по правилам уголовного закона исключается возможность возбуждения уголовного преследования,. если с момента совершения преступления истекли определенные сроки (ст. 14 УК). Но гражданское правонарушение гораздо менее опасно, чем уголовно наказуемое деяние. И если даже возможность уголовного преследования ограничена во времени, то тем больше оснований для применения давностных сроков к гражданским искам. К тому же результатом признания иска является предоставление определенного удовлетворения истцу. Но если он предъявил иск по истечении более или менее продолжительного времени, то это обычно свидетельствует о том, что он не испытывал особого интереса и настоятельной потребности в осуществлении своего права. С общественной точки зрения, при такой ситуации гораздо более целесообразно отклонить заявленный иск» чем применять меры государственного принуждения к ответчику.

Помимо этой основной причины, существует ряд других, дополнительных факторов, оправдывающих целесообразность и обусловливающих необходимость введения в советский гражданский закон института исковой давности.

Судебные решения по гражданским делам подчиняются принципу объективной истины. Они должны полностью соответствовать действительному характеру правоотношений, в связи с которыми возбуждается гражданский спор. Но с истечением времени доказательства, которые могли бы быть положены в основу истинного судебного решения, стираются, блекнут, а то и вовсе исчезают. Это обстоятельство лишает суд возможности решить дело правильно, в соответствии с принципом объективной истины, и ставило бы его в крайне затруднительное положение, если бы суд был обязан разрешать по существу любой гражданский спор, даже возбужденный с пропуском исковой давности. Напротив при наличии давностных сроков, установленных в законе, суд вправе отклонить иск, выявив один лишь факт пропуска исковой давности и не обращаясь к исследованию других моментов, которые могли бы иметь значение для разрешения спора по существу.

Для отношений, в которых участвуют социалистические организации, институт исковой давности имеет еще и то значение, что он способствует укреплению хозяйственной дисциплины, стимулируя социалистические организации к своевременному осуществлению принадлежащих им гражданских прав, а стало быть, и к понуждению их контрагентов к своевременному выполнению лежащих на них обязанностей. Если бы в законе не было норм об исковой давности или если бы их действие не распространялось на отношения между социалистическими организациями, (стр.252)последние могли бы и не торопиться с осуществлением своих правомочий, которые сохраняли бы юридическую силу без каких бы то ни было ограничений во времени. При наличии правил об исковой давности, напротив, социалистические организации не могут не стремиться к осуществлению их гражданских прав в пределах относительно небольших промежутков времени, так как в противном случае они поставили бы себя перед опасностью утраты права или по крайней мере утраты возможности его при­нудительного осуществления.

Все эти причины и факторы, вместе взятые, обусловливают необходимость включения института исковой давности в советский гражданский закон и свидетельствуют о его положительной роли в общем деле правового регулирования социалистических имущественных отношений.

Сроки исковой давности и их исчисление. В законе предусмотрены разнообразные сроки исковой давности. Все они подразделяются на два вида: на общие и специальные сроки.

Общими сроками являются полуторагодичный срок для отношений между социалистическими организациями и трехгодичный срок для отношений, в которых хотя бы на одной стороне участвуют граждане (ст. 44 ГК). Указанные сроки потому имеют общее значение, что они подлежат применению ко всем вообще гражданским правоотношениям, если законом особо не предусмотрены исключения из этого правила.

Как видно из правил ст. 44 ГК, для отношений между социалистическими организациями установлен более краткий общий давностный срок, чем для отношений, в которых участвуют граждане. Такое явление вполне закономерно. Периодическая ежегодная отчетность, существующая в социалистических организациях, позволяет им в пределах этого периода точно выявить претензии, у них имеющиеся, и своевременно их реализовать. Поэтому пропуск более продолжительного, а именно полуторагодичного срока исковой давности является свидетельством плохо налаженного учета, бесхозяйственности либо отсутствия у организации нужды в том гражданском правомочии, от осуществления которого она в течение столь длительного времени воздерживается. При таких условиях освобождение должника от выполнения лежащей на нем обязанности гораздо более целесообразно, чем обеспечение исполнения этой обязанности в принудительном порядке. Этим целям, т. е. в конечном счете целям укрепления планово-хозяйственной и финансовой дисциплины, как раз и служит сокращенный полуторагодичный общий срок исковой давности, установленный для отношений между социалистическими организациями.

Специальные сроки подлежат применению только в случаях прямо указанных в законе. Например, для претензий, вытекающих из поставки товаров ненадлежащего качества, установлен шестимесячный срок (п. «а» ст. 44 ГК). Шестимесячный срок (стр.253) распространяется также на все претензии о взыскании штрафов, пени и неустойки (п. «б» ст. 44 ГК). К требованиям, обращенным к железнодорожному, водному и морскому транспорту, применяются специальные давностные сроки, предусмотренные транспортными кодексами и уставами. Существует немало других специальных сроков исковой давности, применяемых к различным иным гражданским правоотношениям.

Чаще всего специальные давностные сроки менее продолжительны, чем сроки общие. Они обычно потому и устанавливаются, что самый характер гражданского спора делает желательным максимально быстрое реагирование в форме предъявления иска на совершенное правонарушение. Так, шестимесячный давностный срок в отношении претензий по поводу поставки товаров ненадлежащего качества установлен для того, чтобы получатель таких товаров не медлил с предъявлением претензий, чтобы он. сразу же, в пределах сравнительно небольшого промежутка времени, ставил вопрос о привлечении к ответственности бракоделов, изготовляющих и выпускающих в оборот дефектную продукцию. Иногда, однако, специальные сроки по своей продолжительности превышают общие сроки исковой давности. Так, согласно ст. 75 Земельного кодекса РСФСР, требовать раздела имущества крестьянского двора не вправе лица, которые свыше 6 лет подряд не участвовали своим трудом или средствами в ведении общего хозяйства двора.

Законодательные нормы, определяющие сроки исковой давности, являются нормами императивными. На это обстоятельство Пленум Верховного Суда РСФСР обращал внимание судебных органов еще в постановлении от 16 ноября 1925 г. Императивный характер норм об исковой давности исключает возможность удлинения или сокращения давностных сроков на основе соглашений, заключенных участниками гражданских правоотношений. Такие соглашения признаются недействительными, и применению подлежат давностные сроки, указанные в законе.

Однако если удлинение сроков исковой давности по соглашению сторон недопустимо, то оно имеет место при наступлении таких объективных обстоятельств, с которыми закон связывает приостановление и перерыв исковой давности.

Приостановление исковой давности заключается в том, что время, истекшее до наступления обстоятельства, приостановившего давность, засчитывается в давностный срок; время, в продолжение которого длится состояние приостановления, во внимание не принимается; после того, как прекратится действие обстоятельства, приостановившего течение давности, последняя продолжает течь на оставшийся срок. Например, течение исковой давности началось 10 июля 1940 г. При трехгодичном сроке исковая давность истекла бы 10 июля 1943 г. Однако 10 июля 1941 г. давность приостановила свое течение, и это состояние длилось до 5 февраля 1945 г. До приостановления давности истек 1 год;

(стр.254)в продолжение всего времени, пока длилось состояние приостановления, давность не текла; 5 февраля 1945 г. ее течение возобновилось на оставшийся, т. е. двухгодичный, срок. Следовательно, давность в этом случае истекла бы 5 февраля 1947 г.

Приостановление давности происходит при наступлении одного из трех обстоятельств, перечисленных в ст. 48 ГК.

Во-первых, исковая давность приостанавливается для состава советских вооруженных сил (армии и флота), переведенных на военное положение. Приостановление давности в этом случае продолжается до тех пор, пока участник правоотношения пребывает в воинской части или соединении, которые находятся на военном положении. Как разъяснил Пленум Верховного Суда СССР в постановлении от 10 июня 1943 г., течение исковой давности приостанавливается по всем вытекающим из гражданских правоотношений обязательствам независимо от того, является ли лицо, входящее в состав советских вооруженных сил, кредито­ром или должником. ³⁹

Во-вторых, исковая давность приостанавливается в силу объявленного для обязательства моратория. Под мораторием понимают объявление отсрочки для выполнения обязательств, производимое государством путем издания по этому поводу специального нормативного акта. Приостановление исковой давности ввиду моратория не имеет, однако, серьезного практического значения. Даже в условиях Великой Отечественной войны мораторий был применен лишь к некоторым правоотношениям (например, выплата компенсации за отпуска, не предоставлявшиеся в военное время, была отсрочена до окончания войны).

В-третьих, исковая давность приостанавливается, когда непреодолимая сила, т. е. объективно непредотвратимое для истца обстоятельство, лишает его возможности своевременного предъявления иска. Так, в условиях Великой Отечественной войны пребывание истца или ответчика на оккупированной врагом территории рассматривалось в качестве непреодолимой силы для участников правоотношения. Однако, если два первых обстоятельства приостанавливают исковую давность независимо от времени их наступления, то непреодолимая сила принимается во внимание в качестве обстоятельства, приостанавливающего исковую давность, лишь при условии, что она наступила в последние 6 месяцев давностного срока.

Таким образом, сколько бы состояние приостановлении исковой давности ни продолжалось, время, пока длится такое состояние, во внимание не принимается, а после его завершения течение давности продолжается на оставшийся срок. Однако этот оставшийся срок может оказаться явно недостаточным для того, чтобы в его пределах истец успел предъявить иск, особенно если учесть, (стр.255) что иногда состояние приостановления давности длится очень долго, истец теряет из виду ответчика и потому лишается возможности предъявить иск сразу же, как только приостановление давности завершилось. Учитывая эти обстоятельства, примечание к ст. 48 ГК устанавливает, что, если остающийся после приостановления давности срок не достигает шести месяцев» он удлиняется до шести месяцев.

\/ Перерыв исковой давности заключается в том, что он приводит к восстановлению давностного срока. При этом время, истекшее до перерыва, во внимание не принимается, а течение исковой давности на весь предусмотренный законом срок начинается с момента перерыва (ст. 51 ГК). Например, течение исковой давности началось 1 декабря 1950 г. При трехгодичном давностном сроке исковая давность истекала бы 1 декабря 1953 г. Однако 1 декабря 1951 г. течение давности было прервано. В связи с этим ее течение того же 1 декабря 1951 г. возобновится, и она истечет 1 декабря 1954 г.

Исковая давность прерывается предъявлением иска. Если иск был предъявлен, но по той или иной причине дело по существу рассмотреть не удалось, течение исковой давности возобновляется на весь срок с момента предъявления иска.

Другим обстоятельством, влекущим за собою перерыв исковой давности, является признание долга со стороны обязанного лица. Признание долга может быть совершено различными способами:

путем прямого заявления об этом, частичного погашения долга и т. п. В этом случае исковая давность возобновляет свое течение с того момента, когда было совершено действие, свидетельствующее о признании долга. Однако в отличие от предъявления иска, которое прерывает давность в любых гражданских правоотношениях, признание долга всеобщего значения не имеет. Оно не может прервать исковую давность в отношениях между социалистическими организациями (ст. 50 ГК), ибо тогда не исключалась бы возможность запрещенного законом кредитования социалистическими организациями друг друга при помощи признания долга, как и вообще в их взаимоотношения вносился бы элемент расхлябанности и недисциплинированности. Поэтому, когда для обоснования того, что давность еще не истекла, организация-истец ссылается на переписку с организацией-ответчиком, из которой вытекает, что последняя не отрицала лежащей на ней обязанности, — это обстоятельство не должно приниматься во внимание при исчислении давностных сроков, ибо оно представляет собою признание долга, которое в отношениях между социалистическими организациями течения исковой давности не прерывает.

Таким образом, если приостановление исковой давности представляет собою длящееся состояние, то перерыв выражается в однократном акте; если, далее, время, истекшее до приостановления, засчитывается в давностный срок, то время, истекшее до перерыва, во внимание не принимается; если, наконец, после за- (стр256)

Вершении приостановления давность продолжает течь на оставшийся срок, то с момента перерыва течение исковой давности возобновляется.

От приостановления и перерыва следует отличать продление исковой давности, производимое гудом. Ст. 49 ГК устанавливает, что во всех случаях, когда суд признает основательными причины, по которым пропущен срок исковой давности, он может продлить этот срок. Правильнее, однако, было бы говорить не о продлении, а о восстановлении судом срока исковой давности, пропущенного истцом по уважительной причине. Действительно, для применения судом ст. 49 ГК необходимо, чтобы одновременно с предъявлением иска истец обратился в суд с просьбой о продлении пропущенного давностного срока. Если суд такую просьбу удовлетворит и тут же рассмотрит дело но существу, то это равносильно признанию судом того, что давность не истекла. Если же несмотря па удовлетворение указанной просьбы дело по существу в силу тех или иных причин рассмотрено не будет, то с момента вынесения судебного определения течение исковой дав­ности возобновится в соответствии с правилами о ее перерыве, а это и будет означать, по существу, не что иное, как восстано­вление пропущенного давностного срока.

Случаи восстановления исковой давности в порядке ст. 49 ГК встречаются в судебной практике. Так, например, по одному из дел, явившемуся предметом рассмотрения ГСК Верховного Суда СССР, причиной пропуска исковой давности послужили неправильные действия народного судьи, который, получив из Верховного Суда республики исковое заявление, направленное туда истцом, и выявив в нем недостатки, вернул это заявление истцу, вместо того, чтобы в соответствии со ст. 81 ГПК назначить срок для исправления обнаруженных недостатков. ГСК Верховного Суда СССР указала в своем определении, что при таких условиях имеются основания для восстановления давностного срока, как пропущенного по уважительным причинам. ⁴⁰

Восстановление исковой давности в порядке ст. 49 ГК производится судом и зависит от того, признает ли суд причины пропуска давностного срока уважительными. Этим восстановление отличается от перерыва и приостановления исковой давности, которые при наличии определенных обстоятельств наступают в силу прямого указания закона (ст. ст. 48 и 50 ГК) и лишь констатируются, по не производятся судом.

Постановлениями Пленума Верховного Суда РСФСР от 16 ноября 1925 г. (протокол № 19) и от 4 июля 1927 г. (протокол № 12) было разъяснено, что, за исключением случаев, указанных в законе, правила ст. ст. 49 и 50 ГК о восстановлении и перерыве исковой давности не применяются к специальным давностным срокам. Это обстоятельство явилось поводом для подразделения в теории всех сроков исковой давности на сроки давностные и преклюзивные (или, как иногда говорят, пресекательные). Различие(стр257) между ними усматривается в том, что если давностный срок влияет на возможность принудительного осуществления права, то срок преклюзивный - это срок существования самого права.

Против такого деления Исковых сроков выступил М. М. Агарков, который отметил прежде всего, что, если выделение преклюзивных сроков в буржуазном праве имеет определенный смысл, так как они подлежат применению по инициативе суда (в отличие от давностных сроков, применяемых лишь по требованию сторон), то у нас суд обязан по собственной инициативе применить любые установленные в законе сроки исковой давности, что стирает различие между давностными и преклюзивными сроками в советском законодательстве. Нельзя» кроме этого, не учитывать, что перерыв и продление некоторых специальных сроков допустимы, а это исключает возможность отождествления специальных сроков советского гражданского закона со сроками преклюзивными.⁴¹ Ввиду этого, по мнению М. М. Агаркова, «правильно было бы исходить в рассматриваемом вопросе из следующих положений: 1) не прибегать к двухчленному делению на сроки давностные и преклюзивные; 2) правила, изложенные в ст. ст. 48—51 ГК, применять к общим давностным срокам, т, е. к трехлетнему сроку для отношений, в которых по крайней мере одной стороной является физическое лицо, и к полуторагодичному сроку, установленному для обобществленного оборота; 3) в отношении специальных сокращенных сроков для каждого отдельного срока в зависимости от существа соответствующего правоотношения решать вопрос о применении к нему правил о приостановлении, продлении и перерыве».⁴²

Изложенные соображения не встречают возражений в литературе последних лет. Их признают правильными и другие авторы.⁴³ К ним, безусловно, следует присоединиться, так как, учитывая некоторые различия, существующие между общими и специальными сроками, эти соображения построены на признании единства института исковой давности по советскому гражданскому праву, единства, которое выражено в законе и соответствует действительной природе этого института.

Итак, срок исковой давности представляет собою определенный период времени, продолжительность которого точно фиксируется в законе, хотя при известных условиях он может быть удлинен вследствие приостановления или перерыва, а также на основе решения суда, признавшего уважительными причины пропуска давностного срока. Давностный период, как и любой вообще период времени, имеет свой начальный и конечный моменты. Для того чтобы исчислить сроки исковой давности, необходимо установить эти моменты с предельной точностью.

Начальным моментом течения исковой давности является момент, в который возникает право на предъявление иска (ч. I ст. 45 ГК). Иначе этот вопрос, естественно, и не может быть разрешен. Исковая давность погашает право на иск (в материальном смысле). Но до тех пор, пока не возникло самое право, не может начаться течение погашающего его времени. Поэтому, если, например, заем предоставляется на более продолжительное время, чем срок исковой давности (на 5, 7 или 10 лет), нет оснований опасаться, что право на принудительное истребование заем- (стр.258) ной суммы будет утрачено еще до истечения срока действия Договора. Пока не наступил срок возврата займа, кредитор не вправе предъявлять должнику никаких требований, а, следовательно, до наступления этого момента не начинает своего течения исковая давность.

По если течение давностного срока зависит от возникновения нрава на иск, то, установив момент возникновения этого права, мы тем самым выявим и начальный момент течения исковой давности.

В некоторых случаях этот вопрос прямо решается в самом законе. Так, согласно ч. III ст. 45 ГК, в спорах между социалистическими организациями по поводу поставки товаров ненадлежащего качества право на иск возникает и, значит, течение исковой давности начинается с момента составления (в определенные, законом предусмотренные сроки) акта о не качественности поставленных товаров. При отсутствии в законе подобных прямых указаний момент возникновения права на иск выявляется на основе анализа спорных правоотношений.

В относительных (договорных) правоотношениях управомоченный имеет право на определенные положительные действия обязанного лица. Положительные действия не могут совершаться непрерывно. Они должны быть совершены лишь в определенный момент. Если момент совершения должником соответствующих действий указан в законе или в договоре (например, в договоре займа обозначено время его погашения), то только в этот момент возникает право на иск и, следовательно, с этого момента начинается течение исковой давности. При отсутствии в договоре таких указаний, т. е. когда договор заключается до востребования, любая сторона может требовать его исполнения в любое время (ст. 111 ГК). Следовательно, в таких договорах право на иск возникает уже в момент их заключения, и, значит, с того же момента начинается течение исковой давности (ч. II ст. 45 ГК). Например, А. предоставил заем Б. 1 ноября 1952 г., не обусловив срока погашения займа. Давность начнет свое течение в этом случае 1 ноября 1952 г., т. е. в момент заключения договора.

В абсолютных правоотношениях (например, в правоотношениях собственности) управомоченный имеет право на бездействие (воздержание от действий) обязанных лиц. До тех пор, пока такая обязанность соблюдается, никаких претензий к обязанным лицам управомоченный предъявлять не вправе, и потому исковая давность не течет. Право на иск возникает здесь только в случае совершения обязанным запрещенных ему действий, которые ущемляют субъективное право управомоченного. С того же момента начинается течение исковой давности. Таким образом, исковая давность в отношении абсолютных гражданских прав начинает свое течение с момента их нарушения. Например, А. повредил или уничтожил имущество, принадлежащее на праве собственности В., 10 февраля 1953 г. С того же 10 февраля начнется (стр.259) Течение давности для иска собственника о возмещении причиненного ему ущерба.

В некоторых определениях ГСК Верховного Суда СССР высказывается тот взгляд, что в отношении абсолютных гражданских прав исковая давность начинает течь не с момента их нарушения, а с момента, когда управомоченному стало известно о факте нарушения его права и о личности правонарушителя. Так, одно из определений ГСК Верховного Суда СССР опубликовано под следующим заголовком: «Течение исковой давности по спорам о праве собственности начинается с момента, когда собственнику стало известно о нарушении его права».⁴⁴ Эту позицию разделяют такие авторы, как Д. М. Генкин ⁴⁵ и И. Б. Новицкий ⁴⁶, исходящие из того, что, до тех пор, пока собственнику не известен факт правонарушения и личность правонарушителя, он лишен возможности предъявить иск, а потому и не может начать своего течения исковая давность.

Но такая позиция не соответствует буквальному тексту закона, ибо ст. 45 I'K ставит начальный момент течения исковой давности в зависимость от «времени, когда возникло право на предъявление иска», а не от момента, когда собственнику стало известно, что ему это право принадлежит. Она не мирится, далее, с целевой установкой института исковой давности, который ставит своей задачей ограничить во времени возможность применения государственных принудительных мер, а вовсе не наказать обладателя нрава за то, что он отнесся с пренебрежением к своевременному осуществлению своего права. Наконец, действие исковой давности вообще было бы сведено на нет, если бы начальный момент ее течения обусловливался не объективным фактом нарушения права, а чисто субъективным обстоятельством, относящимся к сфере сознания обладателя гражданских прав. Другое дело, что, исходя из конкретных обстоятельств, суд мог бы при таких условиях в порядке ст. 49 ГК восстановить давностный срок, признав, что он был пропущен по уважительным причинам. Но эти условия никакого влияния на исчисление давностного срока, на выявление его начального момента оказывать не должны.

^\ Конечный момент течения исковой давности определяется в соответствии с общими правилами об исчислении сроков, сформулированными в ст. ст. 55—59 ГПК.

Последним днем давностного срока является то же число соответствующего года или месяца, что и число, с которого началось течение исковой давности. Так, при трехгодичном давностном сроке исковая давность, течение которой началось 1 апреля 1953 г., завершится 1 апреля 1956 г., а при полуторагодичном сроке она завершилась бы 1 октября 1954 г. Такое совпадение календарных чисел начального и конечного моментов давностного периода обусловлено тем, что, согласно ст. 56 ГПК, исчисление срока начинается со дня, следующего за тем, с которого начинается течение срока. Если окончание срока исковой давно­сти приходится на праздничные или воскресные дни, давность истекает в следующий за ними первый рабочий день. Предельный день срока продолжается до 12 часов ночи. Поскольку же исковое заявление подается в суде, давность истекает в момент прекращения занятий в суде. Однако, срок исковой давности не счи- (стр.260) тается пропущенным, если до 12 часов ночи последнего дня давностного срока исковое заявление, адресованное в суд или в арбитраж, было сдано на почту.

Последствия истечения исковой давности. Общие правила Гражданского кодекса в отношении последствий истечения исковой давности определены ст. ст. 44, 46, 47 ГК РСФСР. Они сводятся к следующему.

Истечением срока исковой давности погашается право на иск в материальном смысле, т. е. возможность принудительного осуществления субъективных гражданских прав при помощи иска. При этом с погашением давностью иска по главному требованию погашаются также иски о придаточных требованиях. Так, если заем был предоставлен с возложением на заемщика обязанности по уплате процентов, то одновременно с погашением давностью права на взыскание капитальной суммы долга погашается право на взыскание процентов.

Однако истечение давности не погашает права на обращение в суд. Народный судья обязан принять исковое заявление даже в том случае, если уже в момент его подачи становится очевидным, что иск предъявляется с пропуском давностного срока. Такое требование закона отнюдь не является формальным. Оно имеет существенное значение. Мы уже знаем, что исковая давность иногда прерывается и приостанавливается, а проверить и выявить с полной достоверностью факт наличия или отсутствия обстоятельств, прерывающих или приостанавливающих течение исковой давности, можно только в результате судебного рассмотрения дела. Отказывая же в приеме искового заявления, народный судья с самого начала закрывает путь к такой проверке, чем может быть причинен ущерб охраняемым законом интересам истца. Поэтому вышестоящие судебные инстанции неизменно отменяют подобные постановления народных судей, рассматривая отказ в приеме искового заявления по мотивам пропуска исковой данности, как нарушающий закон отказ в правосудии. К тому же такой отказ сохраняет известный элемент неопределенности в спорных правоотношениях, полностью устраняемый только в результате разрешения спора судом.

В тех же целях обеспечения должной определенности в отношениях между сторонами суд, выявив факт пропуска давностного срока и не найдя оснований для его восстановления, обязан вынести решение об отказе в иске, а не определение о прекращении дела, как это, к сожалению, иногда еще имеет место в практике некоторых судебных органов.

Утрата права на иск в материальном смысле вследствие истечения давности лишает обладателя субъективных гражданских прав возможности их принудительного осуществления при помощи иска. Не исключено, однако, что должник сам произведет исполнение обязательства несмотря на то, что давность истекла. Он может это сделать намеренно либо ввиду неосведомленности (стр.261) о факте истечения давности. По какие бы причины должника к подобному действию ни побудили, в случае исполнения обязательства он не вправе требовать обратно уплаченного, даже если бы в момент уплаты он не знал об истечении давности (ст. 47 ГК). Иск должника о возврате суммы, которую он уплатил кредитору по истечении давностного срока, .подлежал бы отклонению, ввиду того что эта сумма была им уплачена добровольно и притом не без всяких к тому оснований, а по обязательству, участником которого он состоял и которое не могло быть осуществлено кредитором в принудительном порядке в связи с истечением исковой давности.

Таковы общие правила о последствиях истечения сроков исковой давности, установленные Гражданским кодексом. Эти правила подверглись, однако, серьезным изменениям введенным в действие с 1 января 1952 г. новым Положением о бухгалтерских отчетах и балансах государственных, кооперативных (кроме колхозов) и общественных предприятий и организаций.

Положение касается не всех, а только денежных обязательств между социалистическими организациями, точнее, оно определяет судьбу их кредиторской и дебиторской задолженности по истечении давностных сроков. При этом правила, им устанавливаемые, различаются в зависимости от того, участвуют ли в погашенных давностью правоотношениях государственные органы. Дели исковая давность истекает в отношениях между кооперативными и общественными организациями, сумма кредиторской задолженности зачисляется в прибыль организации-должника, а убыток, который в виде не взысканной суммы дебиторской задолженности понесла организация-кредитор, списывается с разрешения вышестоящего органа. Если же исковая давность истекает в отношениях, в которых хотя бы на одной стороне участвует государственный орган, дебиторская задолженность, не взысканная организацией-кредитором, списывается в убыток с разрешения вышестоящего органа, а кредиторская задолженность, которую не погасила организация-должник, подлежит перечислению в государственный бюджет, не позднее 15 числа месяца, следующего за тем, в котором истек срок исковой давности. За каждый день просрочки в выполнении этой обязанности с организации-должника взыскивается пеня в размере 0,01 % просроченной суммы. В случае, если бы организация-должник по истечении сроков исковой давности все же выплатила долг организации-кредитору, соответствующая сумма все равно была бы взыскана с нее в доход государственного бюджета, а сама она получила бы возможность обратного взыскания с кредитора (в порядке регрессного иска) выплаченной последнему суммы.

Положение о бухгалтерских отчетах и балансах не распространяется на колхозы. Само собою также разумеется, что оно не распространяется на граждан. Поэтому, если хотя бы одним из участников правоотношения является колхоз или гражданин,

(стр.262) последствия истечения исковой давности определяются по правилам ст.ст. 44, 46 и 47 ГК РСФСР. Следует признать, что на госоргане-должнике и в этом случае лежит обязанность по истечении давностного срока внести в государственный бюджет причитающуюся с него сумму долга.⁴⁷ Однако, если бы госорган добровольно выплатил долг колхозу или гражданину после истечения исковой давности, он не имел бы права на обратное взыскание долга, так как здесь вступила бы в действие норма ст. 47 Гражданского кодекса.

Помимо Положения о бухгалтерских отчетах и балансах, которое касается только отношений по кредиторской и дебиторской задолженности, для определения последствий истечения исковой давности по всем спорам между социалистическими организациями, подведомственным арбитражу, существенное значение имеет приказ по Государственному арбитражу при Совете Министров СССР от 4 октября 1949 г.⁴⁸ В приказе устанавливается, что при поступлении исков в Госарбитраж арбитр обязан тщательно проверить, соблюден ли истцом предусмотренный законом срок исковой давности, и в случае его пропуска отказать в приеме иска к рассмотрению, а если этот факт выявляется только в процессе рассмотрения арбитражного спора, прекратить дело производством. Конечно, и при арбитражной подведомственности спора истец может возбудить ходатайство о восстановлении пропущенного им давностного срока. Тогда арбитр принимает дело к производству и решает его по существу, если срок исковой давности ввиду его пропуска по уважительным причинам будет арбитражем восстановлен. Но в случае отклонения ходатайства истца производство по делу должно быть прекращено по мотивам пропуска исковой давности.

Таким образом, в спорах, подведомственных арбитражу, истечение давностного срока погашает право на иск не только в материальном, но и в процессуальном смысле, в смысле самой возможности возбуждения при помощи иска дела в арбитраже. Установление такого правила обусловлено тем, что в прошлом нередко имели место случаи, когда хозяйственники возбуждали заведомо погашенные давностью иски и шли на уплату иногда весьма крупных по размеру государственных пошлин только для того, чтобы получить арбитражное решение об отказе в иске и использовать его в качестве своеобразного оправдательного документа в отношении убытков, вызванных их недисциплинированностью, плохой постановкой учета на руководимых ими предприятиях и т. п. Сейчас возможность такого использования арбитражных решений полностью исключена, поскольку арбитраж (стр.263) либо отказывает в приеме искового заявления, либо прекращает производство по делу, возбужденному с пропуском исковой давности.

Возникает вопрос, что же представляет собою субъективное гражданское право после того, как истек установленный законом давностный срок, в пределах которого это право могло бы быть осуществлено в принудительном порядке путем предъявления иска?

Поставленный вопрос сравнительно легко решается применительно к отношениям, на которые распространяется Положение о бухгалтерских отчетах и балансах и приказ Государственного арбитража при Совете Министров СССР от 4 октября 1949 г. В отношениях такого рода истечение давностного срока погашает и материальное и процессуальное право на иск, исключая вместе с тем возможность осуществления субъективного гражданского права не только в принудительном порядке, но и путем добровольного исполнения должником его обязанности. Это, по существу, означает, что здесь истечение исковой давности прекращает самое существование субъективных гражданских прав.

Гораздо сложнее обстоит дело с теми правоотношениями, которые подчиняются правилам Гражданского кодекса относительно последствий истечения сроков исковой давности. После того как давностный срок истек, субъективное гражданское право не может быть осуществлено в принудительном порядке (ч. I ст. 44 ГК). Но право, не обеспеченное мерами государственного принуждения, по-видимому, перестает быть правом. Однако закон защищает исполнение, добровольно произведенное должником по истечении срока исковой давности, и отказывает ему в возможности обратного взыскания добровольно исполненного (ст. 47 ГК). Значит, закон считает, что исполнение производится здесь по определенному юридическому основанию, и в этом смысле как будто бы субъективное гражданское право сохраняется даже после истечения срока исковой давности. Какой же из двух ответов на поставленный вопрос является правильным?

По мнению М. М. Агаркова, обязательство, не снабженное санкцией, не есть обязательство. Но вследствие истечения исковой давности обязательство лишается санкции, так как теперь его нельзя уже осуществить в принудительном порядке. Поэтому истечение давностного срока погашает самое обязательство (а значит, и заключенное в нем субъективное гражданское право).⁴⁹ И если тем не менее, согласно ст. 47 ГК, исполненное по такому «обязательству» не может быть истребовано обратно, то происходит это не потому, что обязательство сохранилось, а потому, что при таких условиях имеется достаточное основание для перехода имущества от одного лица (бывшего должника) к другому лицу (к бывшему кредитору). Достаточное основание перехода имущества от одного лица к другому в этом случае оправдывается тем, что хотя закон ни к чему уже больше не понуждает (стр.264) должника, но сам он, честно относясь к своему долгу, все же исполняет юридически уже не существующую обязанность, ⁵⁰ «Мы думаем,—заключает М. М. Агарков, — что честное отношение к общественному долгу и уважение к правилам социалистического общежития могут требовать, чтобы имущество, переданное одним лицом другому, не могло быть истребовано обратно, хотя бы имущество и не перешло в качестве исполнения но существующему между этими лицами обязательству».⁵¹

Позиция М. М. Агаркова получила поддержку и дальнейшее развитие в работах других авторов. Так, Ю. К. Толстой считает, что лицо, пропустившее исковую давность, утрачивает субъективное право,⁵² однако закон признает за ним «возможность вновь приобрести право в результате совершения другим лицом, бывшим прежде обязанным, не запрещенного законом действия»,⁵³

В то же время против этой точки зрения в литературе выдвинут ряд возражений. В частности, И. Б. Новицкий полагает, что теория достаточного основания, принадлежащая М. М. Агаркову, не объясняет, что именно слу­жит основанием перехода имущества от должника к кредитору, если отпало такое основание, как обязательство. Что же касается конструкции Ю. К. Тол­стого, то, по мнению И. Б. Новицкого, она приводит к выводу, будто лицо, которое фактически совершает действие (платеж) с целью погасить обя­зательство, юридически своим платежом создает обязательство, причем одно­временно тем же действием погашает его. ⁵⁴

Приведенные критические замечания бьют, однако, мимо цели. М. М. Агарков считает, что основанием возникновения права на имущество у бывшего кредитора служит не обязательство, а добровольная передача ему имущества должником, следующим моральному долгу, хотя на нем не лежит уже юридическая обязанность. Можно не соглашаться с тем, что подобное основание является достаточным, но нельзя утверждать, что, отбросив обязательство, М. М. Агарков не выдвигает никакого другого основания. Неоправдан также упрек, адресованный Ю. К. Толстому, который отнюдь не утверждает, что своими действиями должник и создает и исполняет обязательство. Точка зрения Ю. К. Толстого имеет совершенно иной смысл и заключается она в том, что в момент совершения бывшим должником соответствующих действий его не связывает обязательство с бывшим кредитором. Такое обязательство не создается и не исполняется действиями бывшего должника. Но этими действиями порождается право бывшею кредитора на переданное ему имущество.

Взгляды М. М. Агаркова и его сторонников страдают другим недостатком. Когда по истечении давности должник уплачивает долг кредитору, то жизненный взгляд на вещи таков, что в этом случае кредитор получает свое имущество. Напротив, конструкция М. М. Агаркова приводит к выводу, что кредитор получает чужое имущество и впервые приобретает соответствующее имущественное право. Совершенно очевидно, что правосознание никак не может примириться с такой юридической конструкцией.

Иной взгляд по этому вопросу был выдвинут Д. М. Генкиным. Автор соглашается с тем, что не может существовать субъективное право, не опирающееся на принудительную санкцию со стороны органов государства. Но принудительное осуществление права, по его мнению, может опираться, помимо иска, также на возражение, противопоставляемое иску. В случае, если должник, добровольно исполнивший обязательство, по которому истек срок исковой давности, предъявит иск о возврате исполненного, его иск будет обессилен возражением, основанным на ст. 47 ГК РСФСР. Следова- (стр.265) тельно, и после истечения давностного срока субъективное гражданское право сохраняется, но они обеспечивается уже не иском, а возможным возражением против иска. ⁵⁵

Позиция Д. М. Генкина получила поддержку и дальнейшее развитие в работах ряда других авторов.⁵⁶ Так, И. Б. Новицкий считает, что наряду с иском возможна и более слабая форма санкции — признание юридической силы за произведенным по данному долгу исполнением. Если же согла­ситься с этим, то «право требования можно признать налицо также в том случае, когда платеж получает значение исполнения обязательства».⁵⁷

В то же время против этой точки зрения в литературе выдвинут ряд возражений. В частности, Ю. К. Толстой отмечает, что право на возражение у кредитора возникает лишь после того, как должник произвел исполнение. Но и этот момент у него появляется и самое субъективное право, которое может быть осуществлено также и при помощи иска. Суть же вопроса заключается в том, чтобы выявить, защищается ли чем-либо погашенное давностью право до момента производства добровольного исполнения должником. Оно, конечно, не защищается ни иском, ни возражением. Как же в таком случае можно признать его субъективным правом? ⁵⁸

К этим правильным соображениям следует добавить указание на то, что ссылка на ст. 47 ГК вообще не является возражением в юридико-техни-ческом значении этого слова. Под возражением понимают не всякую защиту против иска. Возражение имеет место лишь в том случае, когда ответчик не отрицает права истца, но ссылается на обстоятельства, которые парализуют осуществление этого права. Так, если продавец предъявляет иск к покупателю о взыскании покупной цены а покупатель, признавая факт заключения договора купли-продажи, отвергает иск потому, что продавец еще не передал ему купленную вещь, то это возражение. Когда же кредитор отвергает иск должника со ссылкою на ст. 47 ГК, он вообще не признает за должником никакого права, а доказывает лишь, что право на спорное имущество принадлежит уже ему, кредитору. Это, конечно, не возражение.

Таким образом, нельзя признать удачным ни одно из приведенных решений рассматриваемого вопроса. Однако в теории М. М. Агаркова имеется ряд рациональных положений, которыми целесообразно воспользоваться в дальнейшем анализе тон же проблемы.

Мотивы включения в Гражданский кодекс ст. 47 ясны. Назначение исковой давности состоит в том, чтобы ограничить во времени возможность применения мер государственного принуждения. Но если долг уплачивается добровольно, здесь вообще отсутствует принуждение, и, следовательно, отпадает главная, основная причина, в силу которой истечению времени придается определенное юридическое значение. В таких случаях имеются все основания для того, чтобы относиться к соответствующему субъективному гражданскому праву так, как если бы исковая давность вовсе не истекла. Именно поэтому добровольно уплаченное нельзя взыскать обратно со ссылкою на истечение исковой давности. Давность не имеет больше практического значения (за исключением случаев, когда закон все же сохраняет за нею такое значение, как это установлено Положением о бухгалтерских (стр.266) отчетах и балансах). Исходя из изложенного, поставленный вопрос следует решать так.

По истечении исковой давности утрачивается возможность принудительного осуществления субъективного гражданского права, а значит, перестает существовать и самое субъективное право. Однако последнее не исчезает бесследно: из субъективного права оно превращается в чисто фактическое отношение. Когда же должник производит добровольное исполнение по истечении срока исковой давности, то фактическое отношение приобретает юридическую силу, оно становится юридическим фактом. Значение этого юридического факта состоит в том, что, когда к нему присоединяется добровольно производимое должником исполнение, оба названных факта в их совокупности парализуют другой юридический факт—факт истечения давности. Поскольку же при такой ситуации факт истечения давности парализуется, вместе с тем и субъективное гражданское право считается никогда не прекращавшим своего существования.»

Итак, истечение давности погашает самое субъективное гражданское право. Однако добровольное исполнение погашает факт истечения давности. В связи с этим и субъективное право считается никогда не погашавшимся давностью, а, следовательно, оно продолжает рассматриваться в качестве существующего права.

Ст. 47 ГК сформулирована следующим образом: «В случае исполнения обязательства должником по истечении давности он не вправе требовать обратно уплаченного, хотя бы в момент уплаты он и не знал об истечении давности». Редакция ст. 47 ГК крайне неудачна. Во-первых, она говорит об обязательствах, а это создает впечатление, будто соответствующее правило не распространяется на другие правоотношения, например на правоотношения собственности. Но такое понимание ст. 47 ГК привело бы к практически нелепым выводам. Так, если А. получил от Б. имущество по договору (обязательственное правоотношение) и добровольно вернул его по истечении давностного срока, право Б. на полученное имущество будет защищено ст. 47 ГК. Но если А. похитил имущество у Б. (нарушил правоотношение собственности) и затем желает его возвратить по истечении дав­ности, то юридически он уже не может этого сделать, так как ст. 47 ГК говорит только об обязательствах. Выходит, что позиция собственника в отношении вора охраняется с меньшей силой, чем в отношении его договорного контрагента. Абсурдность такого вывода очевидна. Во-вторых, ст. 47 ГК говорит о невозможности истребовать обратно «уплаченное», а это создает впечатление, будто соответствующее правило распространяется даже не на все обязательства и применимо только к денежным обязательствам. В этом случае логику закона уже и вовсе понять было бы невозможно. Например, А. купил у Б. 100 кг картофеля за 75 руб. Если Л. получил картофель, а покупную цену уплатил (стр.267) по истечении давности, он не вправе истребовать ее обратно. Но если, наоборот, Б. получил покупную цену и передал картофель по истечении давности, то распространяется ли правило ст. 47 ГК на него? Чем можно было бы оправдать такое неравноправное положение контрагентов одного и того же договора? Только тем, что один из них обязан уплатить деньги, а другой передать имущество? Подобное объяснение едва ли способно кого-либо убедить.

Следовательно, между текстом и смыслом ст. 47 ГК имеется несовпадение. По буквальному тексту эта статья применима только к денежным обязательствам, а по смыслу — к любым гражданским правоотношениям, на которые распространяются правила Гражданского кодекса об исковой давности. Но в случае несовпадения между текстом и смыслом закона предпочтения заслуживает его смысл. Поэтому ст. 47 ГК следует толковать распространительно, применяя ее и к обязательственным правоотношениям и к правоотношениям собственности, если из этого правила не сделаны исключения в специальных законах.⁵⁹

Когда материальным объектом гражданского правоотношения являются вещи, определенные родовыми признаками, управомоченный участник правоотношения может требовать от обязанного лица передачи ему этих вещей в определенном количестве. Если исковая давность истекла, субъективное гражданское право отпадает, и обязанное лицо освобождается от лежащей на нем обязанности. Это обстоятельство приносит последнему определенную выгоду, но не создает для него никаких прав. Когда же материальным объектом правоотношения является индивидуально определенная вещь, принадлежащая одному из участников правоотношения на праве собственности и находящаяся в обладании второго участника, возникает несколько иная ситуация. По истечении давности право собственности на вещь прекращается. Но и владелец вещи не становится ее собственником, так как советскому закону не известен институт приобретательной давности, при котором право собственности на вещь возникает у лица, про владевшего ею в течение определенного, законом установленного времени. В результате эта вещь становится никому не принадлежащей, т. е. бесхозяйной. Если владелец тем не менее вер­нет вещь собственнику, она перестанет быть бесхозяйной, так как при этом условии факт истечения давности парализуется. В противном случае вещь в качестве бесхозяйной, должна перейти в собственность государства (ст. 68 ГК).

(стр.268)РАЗДЕЛ III ПРАВО СОБСТВЕННОСТИ