5.2 Ведение переговоров в условиях вооруженного конфликта сторон

Вооруженный конфликт - боевое действие ограниченного контингента вооруженных сил или специально сформированных вооруженных подразделений, а также миротворческих миссий с определенными ограничениями по политическим целям, масштабу и времени. Намерение проти-востоящих сторон вести переговоры в условиях вооруженного конфликта означает, по существу, попытку перехода от силового к политическому способу его урегулирования.

Переговорный процесс в условиях вооруженного конфликта довольно сложен и имеет свою специфику. К числу основных, преимущественно психологических, особенностей переговоров в условиях вооруженного конфликта относятся:

1. Высокие ставки участников; особая ответственность за принимаемые решения; много-кратное увеличение “цены ошибки”.

Ситуация вооруженного конфликта затрагивает жизненно важные, главные интересы противостоящих сторон или по крайней мере стороны воспринимают их в качестве таковых. Отсюда следует, что потери (морально-психологические и физические), которые они могут понести, окажутся невосполнимыми.

Несвоевременное или неверное решение, принятое на таких переговорах, часто влечет за собой продолжение или даже эскалацию вооруженного конфликта со всеми вытекающими отсюда последствиями. Под эскалацией конфликта понимается развитие конфликта “по вертикали”, связанное с обострением конфликтных отношений.

2. Основной акцент деятельности оппонентов на распределении или перераспределении имеющегося в первую очередь предмета переговоров.

Если в мирных условиях, при сотрудничестве участники переговоров строят отношения, позволяющие им получить некий новый совместный продукт, то в условиях боевых действий их цель состоит в том, чтобы договориться об организации взаимодействия и распределения имеющегося. По словам известного российского ученого, специалиста в области переговорного процесса профессора М.М. Лебедевой, “для участников переговоров проблемой является, образно говоря, не то, как “испечь пирог”, а то, как разделить его. Поэтому ситуация на переговорах, ведущихся по урегулированию конфликта, оказывается ближе к ситуации с нулевой суммой”.

3. Жесткое поведение сторон; доминирование “соперничества” (“торга”) как способа (страте-гии) ведения переговоров и урегулирования конфликта; ставка на ультиматумы и угрозы.

Исследование, проведенное И.А. Ламановым (1999-2001гг.), показало, что за последние 25 лет органы военного управления Вооруженных Сил (ВС) РФ (СССР), их руководители применяли “соперничество” как основной способ ведения переговоров с противостоящей стороной в 30,2 % ситуаций. Причем в 48,3 % таких переговоров в качестве основной формы соперничества изби-рался ультиматум.

Сторона, противостоящая российским военным, еще чаще обращалась к соперничеству как стратегии поведения на переговорах. Такой выбор был характерен для 40,6 % переговоров. Следо-вательно, в среднем противостоящие стороны в условиях вооруженного конфликта применяют “соперничество” как доминирующий способ ведения переговорного процесса в 35,4 % ситуаций.

4. Динамизм конфликтной ситуации, недостаток времени, в том числе на принятие решения о проведении переговоров, их подготовку и согласование стратегии поведения с вышестоящим руководством (особенно в переговорах на локальном: микро- и мезо-уровнях).

Результаты авторских исследований убедительно свидетельствуют о том, что в 28,7 % ситуа-ций вооруженного конфликта (почти в каждом третьем случае) переговоры с противостоящей стороной были начаты военнослужащими ВС РФ без согласования с вышестоящим командо-ванием (И. Ламанов, 2001). Основной причиной этого было отсутствие времени на проведение процедур согласования и получение разрешения на проведение переговоров.

В 8,9 % конфликтных ситуаций офицеры и генералы ВС РФ организовали проведение перего-воров с противником без предварительного уведомления вышестоящего командования по причине того, что опасались неодобрения с его стороны. В 57,4 % ситуациях переговоры с противостоящей стороной проводились с разрешения вышестоящего командования ВС РФ.

Отмечая динамизм ситуации вооруженного конфликта, следует также учитывать важность “первого хода” в каждый момент развития событий. Именно стремление не упустить инициативы или перехватить ее заставляет участников переговоров действовать быстрее, решительнее и зачастую принимать более рискованные шаги, чем в обычной ситуации. Все это усугубляет и без того обостряющуюся проблему времени.

5. Динамизм самих переговоров.

Практика переговорного процесса в условиях боевых действий показывает, что в 36,6 % си-туаций переговоры с противостоящей стороной имеют высокий уровень, а в 42,4 % - средний уровень динамизма. Следовательно, 79 % переговоров в условиях вооруженного конфликта можно охарактеризовать как динамичные. Лишь в 21 % случаев отмечается низкая динамика переговоров в ходе вооруженных конфликтов.

6. Ведущая роль военных руководителей на переговорах по урегулированию вооруженного конфликта.

Научное исследование, проведенное автором данного учебного пособия, показало, что в ходе урегулирования вооруженных конфликтов, в 78,4 % ситуаций, ведущую роль на переговорах различных уровней играли российские военные руководители, органы военного управления. Профессиональным дипломатам в ходе аналогичных конфликтов была отведена ведущая роль лишь в 5,9 %, а профессиональным политикам - в 7,9 % переговорных ситуаций с противостоящей стороной (сторонами).

Показателен тот факт, что в 50,8 % конфликтных ситуаций руководителями на переговорах выступали военачальники ВС РФ оперативно-стратегического звена управления. Значительная доля ответственности за подготовку и ведение переговоров ложилась на руководство группировки войск в зоне конфликта и представителей ее штаба. Данной категории военнослужащих приходилось возглавлять переговоры с противостоящей стороной в каждом четвертом случае их проведения (25,8 %).

Руководители и представители Министерства обороны РФ возглавляли 13,7 % переговоров, проведенных в условиях вооруженных конфликтов. На долю руководства и сотрудников Генерального штаба ВС РФ приходилось проведение 2,4 % аналогичных переговоров. Такое же количество переговоров возглавляли руководители объединений и представители их штабов. Значительно больший объем деятельности по подготовке и проведению переговоров (6,5 %) приходилось выполнять руководству и офицерам штаба военного округа, на территории которого проходил вооруженный конфликт. Оставшиеся 49,2 % переговоров с противостоящей стороной были проведены офицерами тактического звена управления ВС РФ.

Перечисленные факты свидетельствуют о повышении роли военных руководителей в подго-товке и ведении переговоров, особенно в условиях предупреждения и разрешения внутренних вооруженных конфликтов. Назначение генерала армии Виктора Казанцева сначала полномочным представителем Президента РФ в Южном Федеральном округе, а затем и главой делегации РФ на переговорах с чеченскими сепаратистами является убедительным тому подтверждением.

7. Повышение самостоятельности действий руководителя делегации на переговорах и его персональной ответственности за принимаемые решения.

Результаты опроса участников вооруженных конфликтов, проведенного автором настоящего пособия, показали, что в 20,5 % переговоров военные руководители, возглавлявшие делегации, имели полную самостоятельность в принятии решений. В 40,2 % ситуаций ведения переговоров с противником военнослужащим ВС РФ было предоставлено право принимать отдельные решения самостоятельно, а наиболее важные – по согласованию с вышестоящим командованием. Следова-тельно, та или иная степень самостоятельности в принятии решения в ходе переговоров с проти-востоящей стороной присутствовала в 60,7 % ситуаций их проведения.

В 39,3 % переговоров главе делегации приходилось все решения согласовывать с вышестоя-щим руководством.

Приведенные факты свидетельствуют о том, что переговоры в условиях вооруженного конфликта в значительной степени отличаются от дипломатических, политических и даже военно-полити-ческих переговоров, проходящих в мирных условиях сотрудничества между их участниками.

Повышение самостоятельности действий руководителя делегации обусловлено еще и тем, что в 37,6 % ситуаций переговоры, как правило, начинаются без разрешения на их проведение со стороны вышестоящего командования. Это происходит в основном по причине недостатка времени на получение такого разрешения. Исходя из этого, решения принимаются самостоя-тельно, на месте, непосредственными участниками конфликтной ситуации.

8. Сильное психологическое воздействие, оказываемое на участников переговоров самой ситуацией вооруженного конфликта.

Оно проявляется:

а) в высокой степени неопределенности.

Участники вооруженного конфликта подчас не имеют достаточно точной и достоверной информации о действительных целях и планах друг друга. Более того, планируя те или иные действия в условиях вооруженного конфликта, руководство страны и вооруженных сил из соображений секретности стремится ограничить круг лиц, имеющих доступ к информации, т.е. повышается уровень секретности, а значит, и неопределенности при принятии решения;

б) в сложности ситуации и предмета переговоров.

Автор рабочего учебника на основании проведенных исследований установил, что в 84,9 % переговоров, состоявшихся в условиях вооруженного конфликта, был отмечен высокий или средний уровень сложности рассматриваемой проблемы. Из числа указанных переговоров, очень высокий уровень сложности их предмета был характерен для 57,1 % ситуаций. В общей совокупности переговоров в условиях вооруженного конфликта, практически в каждом втором случае (48,4 %), наблюдается очень высокий уровень сложности ситуации и рассматриваемой проблемы;

в) в накале эмоций, нетерпимости по отношению к ценностям, нормам, взглядам противника.

Опрос экспертов показал, что для переговоров в условиях вооруженных конфликтов характерно преимущественно негативное отношение оппонентов друг к другу и неприятие позиции противоположной стороны. До начала переговоров крайне негативное отношение между противостоящими сторонами отмечается в 52,8 %, а нейтральное – в 38,1 % ситуаций их взаимо-действия.

Во время переговоров накал негативных эмоций их участников практически не ослабевает. Крайне негативными отношения между ними остаются в 40,3 %, а нейтральными - в 46,3 % ситуаций переговорного процесса. В целом, в 86,6 % ситуаций переговоров в условиях вооружен-ного конфликта отсутствует позитивное отношение оппонентов друг к другу.

Необходимо также отметить, что психологическое воздействие, оказываемое ситуацией вооруженного конфликта на участников переговоров, происходит обычно на фоне значительных физических нагрузок и даже перегрузок (отсутствия сна и отдыха, возможно, в течение нескольких суток). Решения, принимаемые в таких условиях, могут иметь плохо продуманный, иррациональный характер.

9. Наличие ограниченного числа альтернатив при принятии решений.

В условиях вооруженного конфликта стороны сужают поле для возможного выбора решений. Множественность вариантов решений почти не рассматривается, что следует из особенностей восприятия в конфликтной ситуации, а также фактора нехватки времени.

Так, к примеру, в ходе проведения контртеррористической операции в Чечне в районе населенного пункта Самашки состоялись переговоры военнослужащих МВД РФ и делегации, представляющей жителей села. При этом руководство группировкой МВД РФ изначально рассматривало лишь две возможные альтернативы: предъявление ультиматума противостоящей стороне в ходе переговоров и выполнение всех требований, содержащихся в нем, или штурм села, в случае отказа выполнить эти требования.

Результатом неэффективного проведения переговоров стало, по сути, уничтожение села Самашки. Из 2000 дворов более 370 домов было уничтожено полностью. Остальные разрушены частично. При этом федеральные войска понесли серьезные потери убитыми и ранеными, а войсковая операция вызвала негативный резонанс как в мире, так и в России (А. Блишунов., А. Гурьянов, 1995).

10. Трудность выполнения соглашений, достигнутых сторонами.

При общем массовом настрое на продолжение войны или вооруженного конфликта соглашения, заключенные на уровне руководителей, начальников различных уровней, лидеров о перемирии или мирном урегулировании проблемы, часто оказываются трудно выполнимыми. Основную роль в этом случае начинают играть полевые командиры, а боевые действия, зачастую, выходят из-под контроля центрального командования. В первую очередь эта тенденция харак-терна для незаконных вооруженных формирований, противостоящих федеральным войскам.

В 48,3 % переговоров степень выполнения соглашений, достигнутых в результате их проведе-ния, находилась на среднем или низком уровне. После каждых вторых переговоров их решения не выполнялись сторонами или выполнялись формально, ввиду невозможности их выполнения по различным причинам.

В 23,6 % случаев решения, достигнутые на переговорах, не выполнялись полностью, а в 24,7 % переговоров – не выполнялись частично (И. Ламанов, 2001).

11. Отсутствие у значительного числа переговорщиков специальных знаний, навыков и умений в области подготовки и ведения переговоров.

Опрос около 300 респондентов из числа военнослужащих показал, что более 87 % военных руководителей - участников переговоров не проходили никакой подготовки к их проведению. 92,4 % респондентов из числа военнослужащих хотели бы пройти такую подготовку, в т.ч. выразили желание, чтобы она проводилась во всех высших военно-учебных заведениях (ввузах) России.

Как свидетельствуют результаты экспертного опроса участников вооруженных конфликтов, отсутствие соответствующих знаний послужило причиной снижения эффективности переговоров в 38,8 % случаях. Респонденты отметили, что в ходе участия в переговорном процессе им не хватало чаще всего знаний, навыков и умений в области его организации и ведения.

12. Возрастание влияния фактора военной мощи государства (группировки войск) на ход и исход переговоров с противостоящей стороной

Среди причин, определяющих эффективность переговоров, фактор влияния “военной мощи” противоборствующих сторон на исход переговоров занимает первое место. На втором месте по степени воздействия на переговорный процесс в условиях вооруженного конфликта находится фактор “личностные и деловые качества непосредственных участников переговоров”. Третье место принадлежит фактору “экономическая мощь государства” (И. Ламанов, 2001).

13. Восприятие переговоров в массовом сознании конфликтующих сторон как проявления трусости и слабости.

В условиях войны отказ от участия в вооруженной борьбе рассматривается в обществе как проявление слабости и трусости. Свой вклад в продолжение вооруженного конфликта вносят и официальные пропагандистские заявления о необходимости победы. Если включается идеологи-ческий или религиозный аспект, то вооруженный конфликт начинает интерпретироваться в терминах “священной войны”, “войны добра и зла”, “битвы бога с сатаной”, “борьбы с невер-ными” и т.п. Самопожертвование ради торжества добра (очевидно, что каждый из участников конфликта по-своему понимает добро) становится высшей ценностью в обществе и сильным побудительным мотивом к продолжению вооруженного конфликта.

Американский ученый М. Дойч показал, что по мере разрастания конфликта наблюдается смещение в установках – от ориентации на решение конфликта в сторону предъявления угроз, что в свою очередь ведет к соответствующим эмоциональным реакциям – страху, фрустрации. Сильная эмоциональность в конфликте порождает, с одной стороны, конформность по отношению к своим групповым нормам (они воспринимаются без каких-либо критических оценок), с другой – крайнюю нетерпимость по отношению к нормам и ценностям противника. Все это затрудняет поиск рационального решения, парализует творческий потенциал, необходимый для этих целей.

В итоге длительной вооруженной борьбы для противостоящих сторон военные действия становятся привычными. Снижается психологическая цена человеческой жизни. В результате в общественном мнении формируется однозначный подход к разрешению любых конфликтов, особенно вооруженных, исключительно силовыми методами.

14. Значительное возрастание роли личностного фактора (в т.ч. индивидуально-психологических особенностей личности военного руководителя) на переговорах с противостоящей стороной в ходе вооруженного конфликта.

Таковы основные особенности ведения переговоров в условиях вооруженного конфликта.