Введение Лингвистика и лингвистики

1. Как явствует из сказанного в разделе «Предисловие», в настоящей книге отражены далеко не все крупные сферы языкознания — не все «лингвистики». Под последними мы имеем в виду то, что принято называть, например, «сравнительно-историческим языкознанием», «типологическим языкознанием», «контрастивной лингвистикой» и т. п. Возможно, будет нелишним дать своего рода определения тех «лингвистик», которые остались вне рамок нашего анализа. Тем самым эти рамки будут очерчены более четко, хотя и отрицательно. Попытка кратко обрисовать соответствующие сферы языкознания может иметь и некоторую самостоятельную ценность — как определенный вклад в многочисленные дискуссии по поводу того, чем занимаются разные «цехи» лингвистики.

1.1. Сравнительно-историческое языкознание. Эта область языкознания, иначе известная как компаративистика, вероятно, в наименьшей степени нуждается в пояснениях: относительно компаративистики существует наибольшее согласие между исследователями по поводу ее предметной области и целей. Сравнительно-историческое языкознание сравнивает языки с точки зрения общности их происхождения. Отсюда две основные задачи компаративистики: восстановление, или реконструкция, праязыков, т. е. тех языков, от которых, предположительно, произошли языки некоторого круга (например, славянские, тюркские, индоевропейские), и классификация всех языков, живых и мертвых, по степени их близости. Такая классификация (генеалогическая, генетическая) объединяет в одну таксономическую единицу (надсемью, семью, группу, ветвь, класс и т. п.) те языки, которые приблизительно одновременно выделились из общего языка-источника (праязыка). Поскольку непосредственное определение такого рода временных характеристик чаще всего невозможно, последние понимаются как функция от количества в языках общих элементов (морфем, слов), связанных закономерными фонетическими и, одновременно, семантическими соответствиями: группируются те языки, которые содержат примерно одинаковое количество таких элементов. Из сопоставляемых единиц исключаются заимствования, звукоподражательная и звукоизобразительная лексика, лексика, связанная с культурой (последняя также может оказаться заимствованной). Типологическое сходство языков не _/5//6/ может служить доказательством их генетической близости, родства.

1.2. Диахроническая лингвистика. Диахроническая лингвистика, противопоставляемая синхронической — описанию современных языков, — изучает словарь, фонетику и грамматику языка, действительные для его состояний в прошлом. От синхронической она в этом смысле отличается только тем, что исследует и описывает не современный язык, а язык одной из предшествовавших эпох, взятый в его относительной неизменности. Диахроническая лингвистика представляет историю языка как ряд последовательных синхронных срезов.

В задачи диахронической лингвистики входит и реконструкция прасостояния (прасостояний) данного языка (древнерусского, древнеанглийского, древнекитайского и т. п.). Различают внутреннюю и внешнюю реконструкции, которые разнятся материалом и методами: для первой используются лишь внутриязыковые данные (письменность, архаизмы, диалекты и т. д.), для второй — также свидетельства близкородственных языков.

1.3. Историческое языкознание. Историческое языкознание занимается исследованием изменения языка во времени, процесса прохождения языка через последовательные стадии его эволюции. В результате вскрываются закономерности развития разных языков, языковых типов, в конечном счете — языка как такового.

1.4. Типологическое языкознание. Область типологии — сравнение языков по их строю, безотносительно к наличию/отсутствию генетической общности. В типологическом исследовании сопоставляются системы, структуры языков в отвлечении от их материального наполнения. Обычный итог типологического анализа — классификация языков с точки зрения некоторого структурного признака (признаков). Возможны фонологическая, морфонологическая, морфологическая, синтаксическая, семантическая классификации, а также более частные внутри каждой из указанных. Наиболее интересны мультифакторные сопоставления языков, при которых исследователь исходит из целого ряда структурных признаков в их взаимодействии. Поскольку в пределах каждого языка сочетаются разные структурные средства, разнонаправленные тенденции, очень эффективен квантитативный подход к типологии, при котором не просто фиксируется наличие в языке тех или иных черт, но дается их количественная оценка.

В типологии устанавливаются группировки языков как результат их сравнения. Чтобы это стало возможным, лингвист-типолог должен располагать такими определениями сравниваемых единиц и явлений языка (морфем, слов, типов синтаксической связи и т. д. и т. п.), которые позволяли бы их эффективное сопоставление: если мы соотносим единицы и явления, выделенные в языках по разным основаниям, исследование и его результаты теряют всякий смысл. Соответствующие определе-_/6//7/ния, концепции, категории должно предоставить в распоряжение типологии общее языкознание, поэтому типология — один из самых мощных стимулов к развитию общего языкознания как дисциплины, пользующейся достаточно строгими методами и критериями.

1.5. Ареальная лингвистика. Сфера ареальных исследований — выявление близости языков, источник которой — интенсивные контакты между языками в силу географической близости зон их распространения. Языковые общности, обусловленные ареальными факторами, могут включать как родственные языки, которые в этом случае обнаруживают большее сходство, чем им «положено» по степени их генетической близости, так и неродственные. Языки, сблизившиеся в результате контактного взаимодействия, образуют языковой союз. В лингвистике, вообще говоря, отсутствуют критерии, определяющие степень близости языков, которая позволяла бы относить их к одному языковому союзу. Вероятно, о языковом союзе можно говорить тогда, когда существует устойчивый набор признаков, объединяющих языки ареала, который (набор) уникален для данной общности. Набор должен включать как материальные, так и структурные схождения. Из этого следует, что ареальная лингвистика пользуется методами как сравнительно-исторического, так и типологического языкознания, хотя ее объект и задачи не совпадают ни с тем, ни с другим: наличие общих материальных элементов здесь не говорит о генетическом родстве, а структурное сходство языков данного ареального союза интересно в том случае, если оно приобретенное, а не исконное.

1.6. Контрастивная лингвистика. Это сравнительно новая область научного языкознания, задача которой — исследование закономерностей языковой интерференции и способов ее преодоления. Подобно ареальному языкознанию, контрастивная лингвистика связана с изучением языковых контактов, однако контактов другого типа и с другим результатом. Для этой лингвистической дисциплины интерес представляет влияние первого языка индивидуума на его второй язык, первого и/или второго — на третий и т. п. Число сопоставляемых языков однозначно определяется теми конкретными языками, которыми пользуются — в любой степени и любым образом — члены той или иной общности или даже отдельные лица. Например, если студент, окончивший школу с преподаванием на одном из языков СССР, скажем, киргизском, учится в вузе с преподаванием на русском языке и изучает, согласно учебной программе, английский, то можно ожидать взаимодействия киргизского, русского и английского языков: киргизский и русский будут определенным образом влиять на английский язык учащегося. Контрастивная лингвистика и призвана предсказать, каким образом будет реализоваться такое влияние, какого типа ошибки оно вызовет, а также предложить лингвистически обоснован-_/7//8/ную методику корректирования ошибок. Контрастивная лингвистика должна внести существенный вклад в формирование теоретической базы преподавания языков.

Наряду с рассмотренными выше типологической, ареальной и контрастивной лингвистиками в литературе приняты и другие обозначения сходной номенклатуры: сопоставительное языкознание, сравнительно-сопоставительное, сравнительная типология. Возможно, что от них стоило бы отказаться как от недостаточно ясно определенных или дублирующих в той или иной степени параллельно существующие термины. Так, сопоставительное языкознание, вообще говоря, покрывает любое сопоставление языков, кроме, вероятно, сравнительно-исторического. Сравнительно-сопоставительное чаще всего понимают как типологическое изучение родственных языков. Сравнительная типология — это реально сопоставление строя родного и неродного (обычно изучаемого) языков, т. е. часть контрастивной лингвистики (для изучения источников интерференции необходим, конечно, конфронтативный, как иногда говорят, анализ соответствующих языков).

1.7. Психолингвистика. Относительно подробно вопрос о соотношении лингвистики и психолингвистики освещался в наших предыдущих работах [Касевич 1977; 1983]. Грань между лингвистикой и психолингвистикой в известной степени условна. Бытовавшее одно время определение психолингвистики как теории речевой деятельности [Основы речевой деятельности 1974; Теория речевой деятельности 1968], которое предполагало, что лингвистика ограничивается изучением системы языка как таковой, едва ли может быть принято. Во-первых, речевая деятельность в основе своей протекает по правилам, «заложенным» в системе языка, так что теория, адекватно описывающая систему, с необходимостью включает и деятельностный аспект. Во-вторых, речевая деятельность в принципе может быть обеспечена средствами, отличными от тех, которые использует носитель языка. Специалисты по разработке диалоговых систем, автоматического анализа и синтеза речи, т. е. по моделированию речевой деятельности, по-видимому, не являются психолингвистами (и теоретически могут полностью абстрагироваться от изучения индивидуума — носителя языка, тем более — от психолингвистики как науки).

Схождения и расхождения между лингвистикой и психолингвистикой можно кратко описать следующим образом. Обе эти дисциплины должны ставить перед собой одну задачу: построение теории, которая удовлетворительно объясняла бы, что представляет собой система, порождающая и воспринимающая тексты; объяснительной силы теории должно быть достаточно для создания действующей модели языка. При этом лингвистика в известной степени отвлекается от того, каким образом порождает и воспринимает тексты человек: если постулированная языковедом система способна продуцировать правильные тексты, воплощающие все возможные смыслы, не _/8//9/ порождает неправильных, а также приписывает адекватную семантическую информацию любому тексту, не слишком отклоняющемуся от правильного, то задача выполнена. Вообще говоря, чем ближе строение и функционирование системы к ее естественному прототипу, тем лучше. Однако есть достаточно много аспектов работы языковых механизмов человека, которые не обязаны отражать построения лингвиста даже в принципе. Как ни мало мы знаем в настоящее время о процессах, например, восприятия речи, ясно, что огромную роль в них играют эвристические процедуры, во многом базирующиеся на индивидуальном опыте человека. Разумеется, лингвистика не может и не должна заниматься такими вопросами, хотя сама по себе проблема правил перехода от текста к смыслу несомненно входит в ее компетенцию.

Вéдению психолингвистики принадлежит как раз все то, что относится к представлению языковой системы в психических структурах человека, к работе речевых (языковых) механизмов в реальных процессах речепорождения и речевосприятия. Если лингвистика изучает логику языка и речевой деятельности, то психолингвистика — их психологию. Можно привести такую аналогию. Существует логико-математическая теория доказательства теорем, где описываются жестко регламентированные процедуры алгоритмического типа, которые перечисляют все пути от «дано» до «что и требовалось доказать». Таковой должна быть в принципе и лингвистическая теория. Наряду с логико-математической теорией доказательства может и должна существовать психология математического творчества, где вскрыт механизм интуитивных догадок, озарений, которые и являют собой реальный процесс достижения математических истин (в дальнейшем его результат облекается в строгую логически упорядоченную форму). Психолингвистику занимают сходные проблемы применительно к языку и речевой деятельности.

В итоге можно заключить, что всякая лингвистика — «немножко психолингвистика» уже потому, что языком владеет человек и кардинальные свойства языка коренятся в закономерностях психики человека (и ее материального субстрата — центральной нервной системы). В то же время возможно и целесообразно разведение двух аспектов — собственно лингвистического и психолингвистического. В настоящей монографии освещаются преимущественно традиционные лингвистические проблемы, для решения которых в ряде случаев привлекаются психолингвистические методы и представления, их удельный вес, естественно, возрастает в разделах, посвященных речевой деятельности (см. гл. V).

1.8. Социолингвистика. Если лингвистика и психолингвистика изучают языковую систему и речевую деятельность «абстрактных» носителей языка, то социолингвистику интересует, как сказываются на системе, речевой деятельности, тексте социальные — в широком смысле — характеристики говорящего и _/9//10/ слушающего. Таким образом, социолингвистика изучает: соотношение географической распределенности групп населения и их языковых отличий (территориальные диалекты), соотношение социальной, профессиональной стратификации общества и языковой специфики соответствующих социальных и профессиональных групп (социальные и профессиональные диалекты), особенности языка возрастных и половых групп населения, языковые контакты и их влияние на взаимодействующие языки (заимствования, интерференция при массовом би- и мультилингвизме, образование креольских языков и пиджинов), выбор языковых средств в зависимости от ситуации речевого общения (формальной, неформальной), от взаимоотношения собеседников («сверху вниз», «снизу вверх», вне субординации), вопросы различий между литературным языком и просторечием, проблемы нормы, связи языка и идеологии, языка и культуры и ряд других.

Некоторые из перечисленных аспектов не могут быть обойдены и в лингвистике как таковой. Например, в ряде языков существуют «мужские» и «женские» местоимения, как, например, бирм. чано² ‘я’ (муж.) и чама¹ ‘я’ (жен.), различие между которыми отражено, естественно, в любом описании бирманского языка. Точно так же формы респектива японского глагола занимают свое место в общей парадигме глагольных форм, и по крайней мере основные правила их употребления входят в грамматику японского языка. Иначе говоря, грань между собственно лингвистикой и социолингвистикой — как и между лингвистикой и психолингвистикой — в известной степени условна. В то же время, несомненно, существуют обширные области, которые находятся в ведении социолингвистики, но не лингвистики — и наоборот.