5. Закрепощение крестьян

Закабаление, закрепощение и эксплоатация крестьян­ства путем барщины и оброка начались очень давно, со времен «Русской Правды», с XI века. Но в те времена далеко не все крестьянство было закрепощено, да и сами феодальные формы зависимости отличались от зависи­мости крестьян в XIV—XV веках. В течение всего пе­риода возвышения Московского княжества и образова­ния Русского государства идет процесс закрепощения крестьянства. Крестьянство жило на землях «черных», государственных, великокняжеских, дворцовых, мона­стырских, боярских и поместных, т. е. дворянских. По отношению к своему господину крестьяне были обязаны рядом повинностей, несли барщину, выражавшуюся в самых различных отработках, и платили оброк.

Крестьянство жило в селах, сельцах, деревнях и по­чинках. Запустевшая деревня называлась «пустошью». . Размеры сел и деревень были очень невелики. Сел с на­селением в 50—100 душ было очень немного. В селе обычно стояла деревянная церквушка и боярская усадь­ба, где жил боярский управляющий и слуги. Огромное большинство крестьянских поселений составляли не­большие деревушки в 3—4 двора. Стихийные бедствия, голод, мор, чрезмерная эксплоатация крестьян, войны приводили к тому, что много деревень превращалось в «пустоши». Крестьяне жили в маленьких курных избах, у которых не всегда были хозяйственные пристройки. Вместо    окон    были  просто   отверстия,   затыкавшиеся

[182]

тряпьем, соломой, и только лишь «лутчие» крестьяне, наиболее зажиточные, вставляли в окна слюду. Землю обрабатывали примитивной сохой, которую тащила сла­босильная крестьянская «коняга». Немного было у кре­стьянина и «живности» — скота и птицы. Крестьянство жило впроголодь, кое-как сводя концы с концами, и ма­лейшее бедствие разоряло крестьянина, заставляло его итти в кабалу. Господствовало натуральное земледельческое хозяйство, сочетающееся с домашним промыслом, с обработкой сырья для собственного потребления и внесения оброка, и с отработкой в барском хозяйстве. Крестьяне не имели своих земель. Земля, которую они обрабатывали, кому-нибудь да принадлежала. Даже «черносошные», государственные крестьяне и те выну­ждены были говорить, что «земля Божья да государева, а роспаши и ржи наши».

Наиболее полно рисует повинности крестьян так на­зываемая Киприановская грамота, данная Константиновскому монастырю в 1391 году. Зажиточные крестьяне, «большие люди», должны были ремонтировать церкви,

[183]

воздвигать «хоромы», огораживать монастырскую усадьбу частоколом, косить и свозить на монастырский двор сено, обрабатывать монастырскую пашню, ловить рыбу, рабо­тать в монастырском саду, бить бобров. Другие кре­стьяне, «пешеходцы», должны были для монастыря мо­лоть рожь, печь хлеб, молотить, молоть солод,   варить пиво, прясть лен и чинить неводы. Кроме того, крестьяне вносили оброк скотом и овсом. Таков был круг обязан­ностей монастырского крестьянства, очерченный Киприановской грамотой. Приблизительно те же повинности несли крестьяне в землях дворцовых, боярских и дво­рянских. Кстати сказать, в Киприановской грамоте впервые вместе со старым термином «сироты», обозна­чающим крестьян, встречается и собственно название «крестьяне».

Говоря о повинностях крестьян, надо учитывать, что они несли еще и «государево тягло»: деньгами, натурой

[184]

и работой. Положение крестьян, как видно из приведен­ной грамоты, было очень тяжелым. Крестьяне зачастую вынуждены были заключать кабальные сделки и обязы­вались за ссуды (серебро) отрабатывать или платить проценты (рост). Такие крестьяне носили название «по­ловников» и «серебряников». Среди крестьян были так называемые «старожильцы», превратившиеся к тому вре­мени уже в собственно крепостных. Они никуда не ухо­дили со своих мест, да и потеряли право на переход, и за это от хозяина получали некоторые льготы. Боль­шинство крестьян имело право перехода от одного хо­зяина к другому. Право перехода крестьян стесняет феодалов, и они стремятся ограничить его. Уже в 1450 году было дано несколько грамот, разрешающих кре­стьянам уходить лишь на Юрьев день осенний (26 ноя­бря по старому стилю). Попадаются грамоты, запрещаю­щие крестьянам переходить вообще. Особенно много грамот, устанавливающих выход лишь в Юрьев день, появилось во времена Ивана III. Запретить переходы крестьян, прикрепить их к земле, к господину, было и в интересах государства, так как это укрепляло поло­жение феодалов, орудием которых оно само являлось. В свою очередь укрепление государства дало феодалу возможность приступить к закрепощению крестьян зако­нодательным путем.

Тот же Судебник 1497 года разрешает переход кре­стьян лишь за неделю до Юрьева дня осеннего и через неделю после него, причем уходящий крестьянин дол­жен был откупиться, платить «пожилое» в зависимости от количества лет, прожитых на земле старого хозяина. Чем дольше он прожил на этой земле, тем выше был размер «пожилого». Если он прожил четыре года, то платил «пожилое» полностью. Судебник устанавливал также определенное общественное положение холопов и указывал источники холопства. Положение последних к концу XV века изменилось. До середины XV века у феодалов было большое число холопов, но с конца XV века, вместе с ростом товарно-денежного обращения, содержание многочисленной дворни становится невыгод­ным. Холопов отпускают с боярских дворов, снабжают их орудиями производства, сажают на землю, и они пре­вращаются в крепостных.

Судебник   Ивана  III,   нормируя  переход  крестьян,

[185]

устанавливает первое юридическое ограничение их прав. Это было начало регламентации положения крестьян в общегосударственном масштабе.

Когда иностранец Герберштейн посетил в начале XVI века Русское государство, он поразился тяжелой барщине, которая, по его словам (правда, здесь он, повидимому, несколько преувеличивает), достигала шести дней в неделю. Герберштейн замечает, что положение крестьян «весьма плачевно, потому что их имущество предоставлено хищению знатных лиц и воинов, которые в знак презрения называют их крестьянами или черными людишками».(31)