Нашествие Тимура

В конце XIV века на Востоке снова нависла грозовая туча — двигались на Запад огромные полчища новых завоевателей во главе со стяжавшим себе славу непобе­димого воина Тимуром (Тимур-Ленгом, Тамерланом). Тохтамыш, обязанный своим возвышением Тимуру, взду­мал не подчиниться его требованиям и вышел с войском ему навстречу. В 1395 году на берегах Терека Тохтамыш был наголову разбит Тимуром и бежал.

Огромные полчища Тимура двинулись на Москву. Василий Дмитриевич собрал войско, выступил навстречу Тимуру и дошел до берегов Оки. Здесь храбрые мо­сковские войска ожидали великого завоевателя.

Тимур между тем дошел до Ельца, взял его и разру­шил. Но повелителя огромной империи, включившей в свой состав всю Среднюю Азию, Индию, Иран, Малую Азию, Закавказье, мало прельщала покрытая лесами и болотами русская равнина, и он повернул обратно.

Население Руси облегченно вздохнуло. Ослабела раз­громленная Тимуром Золотая Орда. Татары теперь были способны только на мелкие грабительские налеты, легко отражаемые пограничными рязанцами. Василий Дмитрие­вич перестал ездить в Орду, возить подарки и дани. На требование взносов дани он отвечал, что край рус­ский оскудел и обезлюдел, платить некому   и  нечем.

[101]

Татарская дань все же аккуратно собиралась с населения (с двух сох(21) по рублю) и поступала в княжескую казну. Ордынские послы и купцы, приезжавшие на Русь, подвергались насмешкам, оскорблениям и унижениям. Этим русские стремились отплатить за вековую забитость и гнет.

В 1408 году мурза Едигей, ставленник Тимура, правивший за хана Золотой Ордой, внезапно напал на Русь. Василий Дмитриевич бежал с семьей в Кострому, оставив своего дядю Владимира Андреевича защищать Москву. Едигей был осторожней Тохтамыша и, памятуя урок, который дали москвичи татарами в свое время, не стал штурмовать город, а обложил его, задавшись целью

[102]

взять его измором. Отдельные отряды татар между тем опустошали города. Через месяц Едигей, решивший зи­мовать у стен Москвы, получил известие от хана, что на него напал какой-то татарский царевич. Хан требо­вал Едигея к себе. Хитрый мурза запросил у москвичей дани, после чего обещал снять осаду. Москвичи с ра­достью заплатили 3 тысячи рублей. Едигей повернул обратно, по дороге не забыв взять и разграбить Рязань. В 1412 году Василию Дмитриевичу пришлось опять ехать в Орду к хану Джалаледин-Султану и везти по­дарки.

Войны с Литвой и Ливонским орденом

Сгущались тучи и на Западе. Все сильней и опас­ней для Руси становилась Литва.

Василий Дмитриевич был зятем литовского князя Витовта, но это нисколько не мешало Литве и Руси оставаться враждебными. Когда в 1386 году Василий Дмитриевич бежал из Орды от Тохтамыша, он вынужден был итти кружным путем, через Молдавию, Валахию и Литву. И здесь, в Литве, он дал слово Витовту же­ниться на его дочери. Когда Василий стал великим князем, он вынужден был осуществить в 1390 году этот дипломатический брак и женился на Софье Витовтовне.

Несмотря на родственные связи, Витовт оставался врагом складывающегося Русского государства, Витовт подчинил себе Смоленск, «повоевал» Рязанскую землю, претендовал и на Новгород, заключив для этого союз с немецким Ливонским рыцарским орденом, которому он обещал помощь в борьбе с Псковом. Договор Витовта с магистром Ливонского ордена сплачивал силы врагов Руси.

Блок враждебных сил не был прочен. Энергичные действия псковичей, оборонявших свои рубежи от гра­бителей-рыцарей, и противоречия внутри самой немецко-литовской коалиции привели к тому, что Витовт не смог реализовать свои захватнические планы. Тогда у Витовта зарождается новый план покорения Руси, план поистине грандиозный. Витовт решил подчинить себе Русь пу­тем. .. разгрома Орды. Для русского народа этот план Витовта означал бы замену татарского ига игом польско-литовским. Но грандиозный план Витовта был основан на очень непрочном фундаменте.

[103]

Витовт пытался вмешаться в дела Орды, приютив у себя изгнанного Тимуром Тохтамыша, а затем предпринял поход против Орды во главе огромного войска. На берегах реки Ворсклы в 1399 году Витовт был разбит татарами и бежал в Литву. Неудачливый завоеватель притих. Прежде всего ему пришлось заключить мир с Новгородом. Отпал на время от Литвы Смоленск, и только измена некоторых бояр снова сделала Смоленск литовским городом.

Витовт, окрыленный возвращением Смоленска, усиленно разворачивал военные действия против Пскова, и так как Псков вскоре уже не смог один на один бороться с Литвой, то за него вступилась Москва. Василий Дмитриевич, некогда присягнувший своему тестю Витовту быть в мире с ним, снимает с себя присягу и идет походом на Литву. Московская рать осаждает Вязьму, Серпейск, Козельск, но хорошо укрепленные города обороняют многочисленные литовские гарнизоны, и Василий вынужден довольствоваться осадой.

Энергичные действия Василия Дмитриевича приводят к отъезду в Москву многих литовских и русских князей — вассалов Литвы, недовольных усилением власти Витовта. Так, в 1406 году приехал служить Московскому князю Александр Нелюб с многочисленными слугами: поляками и литовцами. Таких «отъезжавших» князей Василий встречал «честью и пожалованием».

В 1406 году на реке Плаве встретились литовские войска Витовта и русские рати Василия, усиленные татарской конницей. Боя не было, так как князья заключили мир. Такая же стычка была и в следующем 1407 году, снова закончившаяся миром.

В 1408 году «отъехал» на Москву брат короля Ягайло, Северский князь Свидригайло, а с ним вместе владыка черниговский со своим духовенством, шесть князей и множество черниговских и северских бояр со своими слугами. Чем объяснить такой грандиозный «отъезд»? Дело в том, что со времен Кревской унии 1385 года, соединившей Польшу и Литву, в Литве усиливается польское влияние и католицизм. Если ранее, при Миндовге, Гедимине и Ольгерде, захватывавшая русские земли малокультурная Литва подпадала под влияние русской культуры, то теперь усиливается польско-католическое влияние. Ранее в Литве господствовала русская куль-

[104]

тура, русский язык, русские порядки, обычаи и правы, русская православная религия, Многие литовские князья и феодалы русифицировались и принимали правосла­вие. Теперь же энергичные и жадные польские паны и католическое духовенство стремятся подчинить себе Литву, насадить в ней польскую культуру, язык, като­лицизм.

Ополячивается и окатоличивается прежде всего ли­товская княжеская и феодальная верхушка. Право­славный Витовт становится католиком. Все русское на­чинает преследоваться. Русских князей и бояр оттирают, отодвигают на второй план. Вместе с ними подвергаются преследованиям и обруселые литовские князья и бояре. Больше всего начинает ощущать новый национальный и религиозный гнет, переплетающийся с классовым угне­тением, простой люд — крестьянство, горожане. Русские, белорусские и украинские крестьяне и горожане чув­ствуют всю тяжесть перемены, происходящей в Литов­ском княжестве в связи с укреплением польского влия­ния. Растет закрепощение крестьян, непосильными ста­новятся налоги и повинности, падавшие на крестьян («хлопов») и простой («черный») городской люд.

В русских владениях Литвы было немало князей и бояр, русских и обрусевших литовцев, которые прекрасно понимали, что вместе с укреплением польского влияния падает и их значение, что место православных князей, бояр и «шляхты»(22) займут поляки и ополяченные ли­товцы— католики. К тому же они явно недоброжела­тельно относились к усиливающейся власти великого князя литовского Витовта, оставаясь, по сути дела, сто­ронниками сепаратизма и феодальной раздробленности. Хотя московский князь был враждебен сепаратизму и весь смысл своего княжения полагал в уничтожении его, в ликвидации раздробленности, в подчинении удель­ных князей, собирании земель и централизации власти, но тем не менее конфликт с ним на этой почве у «отъез­жающих» из Литвы князей и бояр был еще в перспек­тиве, а пока он был противником католика и «ляха» (поляка) Витовта, заклятого врага Свидригайло и всех князей и бояр Литовской Руси. Вот эти-то обстоятель-

[105]

ства и привели Свидригайло и его сторонников к отъезду в Москву.

Василий Дмитриевич был весьма рад приезду сильного союзника, очень популярного в русских землях, подвластных Литве, и дал ему «на кормление» Владимир, Переяславль, Юрьев, Ржев и другие города. В сентябре 1408 года Василий и Свидригайло выступили со своими полками в поход против Витовта. Польско-литовско-немецкое войско Витовта встретило их на реке Угре, но боя опять не было, так как оба противника помирились. Свидригайло был недоволен таким исходом, так как рассчитывал с помощью Василия вернуть себе былую власть в Литве, и в 1409 году опять «отъехал» в Литву.

После столкновения на Угре Витовт становится еще осторожнее и прекращает наступления на Москву. Под конец своего княжения Василий Дмитриевич восстанавливает дружественные отношения со своим тестем.

Заключение временного союза между Витовтом и Василием Дмитриевичем было вызвано агрессивными действиями рыцарей Тевтонского ордена,

Этим агрессивным действиям тевтонских рыцарей в начале XV века был нанесен сокрушительный удар объединенными усилиями русских, литовцев и поляков. Сигналом к борьбе послужило восстание жмудин.(23) Восставшие жмудины рассылали грамоты с призывом к совместной борьбе против немецких захватчиков. Они указывали, что рыцари «не душ ищут для бога, а земель наших для себя».

Тевтоны угрожали не только Литве, но и Польше. Ягайло, в то время уже польский король, и Витовт выступили против немецких рыцарей.

В июле 1410 года, у местечка Грюнвальд, недалеко от Танненберга, сошлись войска Ягайло и Витовта с войсками Ордена. У Витовта было много русских полков из завоеванных областей: смоленский, полоцкий, витебский, киевский, пинский и др. На помощь Витовту для борьбы с немцами пришли новгородские и псковские воины и чешские отряды. У рыцарей было более 35 тысяч войска, в том числе не менее 16 тысяч тяжело во-

[106]

оруженных всадников — рыцарей. Соединенное войско поляков, русских и литовцев, даже учитывая чехов и татарскую конницу, не превышало 50 тысяч человек.

Прекрасно вооруженные рыцари разбили литовцев и жмудин Витовта, кое-как вооруженных, обратили их в бегство, набросились на польскую конницу Ягайло и принудили ее к отступлению. Казалось, поле битвы останется за рыцарями. Но тут на сцену выступили грозно сомкнувшие свои ряды русские полки. Особенно отличились смоленцы, предводительствуемые Юрием Лугвиниевичем. О мужественное сопротивление рус­ских смоленских полков разбилась, как волна об утес, вся энергия тевтонских рыцарей. Русские полки задер­жали рыцарей, начали их теснить; этим воспользова­лись поляки и литовцы, вернувшиеся на поле битвы, и довершили разгром Ордена.

Рыцари потерпели страшное поражение. Полег весь «цвет» Тевтонского ордена.

Убит был и сам «великий магистр» Ульрих фон Юнгинген.

Танненберг — Грюнвальд сыграл большую роль в судьбе Польши, Литвы, Белоруссии и Украины.

Экспансия рыцарей вторично потерпела поражение, наткнувшись на мужество и героизм русского народа.

Польша, Литва и русские земли, вошедшие в состав Литвы, были спасены русскими полками, давшими еще один исторический урок завоевателям.

В этой борьбе принял участие и Московский князь. Василий Дмитриевич помогает Витовту добивать немец­ких рыцарей и даже отдает своего малолетнего сына Василия под опеку Витовту. Последнее обстоятельство объясняется осложнением обстановки в самой Руси.

Издавна князь Московский опирался на церковь и в лице митрополита имел всегда сильного и деятельного помощника. Но православная русская церковь в те времена была поделена между Литвой и Русью. Митрополи­том на Руси был Киприан, родом болгарин, по полити­ческим симпатиям «литвин», который в угоду церковному единству не прочь был продать интересы Русского на­ционального государства. Он хотел оторвать церковную политику от великокняжеской и быть митрополитом «всея Руси» (т. е. и Литовской Руси), а не только мо­сковским. Он старался, опираясь на Константинополь-

[107]

ского патриарха,  провести в жизнь  мысль о том, что митрополия — не   русское   религиозное    национальное учреждение  и  тем  более не  орудие   великокняжеской политики, а орган «вселенской» восточной церкви. Тогда, когда  его  интересы  совпадали  с  интересами  великого, князя, как,  например, в вопросе о «владычном   суде» в Новгороде и т. д., он помогал Василию, но часто выступал и против него, опираясь на авторитет константинопольского патриарха. Зато в делах литовских митрополит Киприан, бывший и митрополитом Киевским, не только не помогал Василию, но даже мешал ему. Киприан не прочь был заключить унию православной церкви с  католической. Интересно отметить, что смерть Киприана (1406) совпала с разрывом между Василием и Витовтом. Его преемник Фотий в начале своей деятельности также не считался с национальными интересами Руси и стремился к единению западно- и восточно-русских церквей. Таким образом, в княжение Василия Дмитриевича старый союз Московского князя и церкви дал трещину. Дробление земель на уделы-вотчины, принадлежащие потомкам   Калиты,   братьям   и   другим   родственникам великого  князя,   в  корне  противоречило  складыванию единого государства и централизации власти. Это противоречие  могло быть разрешено  только в результате решительной ликвидации самого принципа деления на уделы-вотчины   по  духовным  грамотам   князей.   Из-за этого порядка выделения уделов Василий Дмитриевич имел столкновения со своим дядей, Владимиром Андреевичем Серпуховским, удел которого стал почти самостоятельным   княжеством   внутри   самого   Московского княжества, со своими братьями, Константином и Юрием. Все это показывало, что назревал кризис и намечалось  обострение  борьбы  между  старым,  отходящим   в прошлое, удельным строем с присущим ему порядком наследования по старшинству в семье (от старшего брата к следующему по возрасту) и новым, централизованным, самодержавным, с единством «земли», владений и власти, с переходом престола от отца к старшему сыну.

Не только среди князей — родичей Василия Дмитриевича, но и в боярской среде было немало сторонников старых, отживающих порядков. Но симпатии князя были не на их стороне. В боярской думе, с которой советовался Василий Дмитриевич, особую силу приобре-

[108]

тают новые бояре, сторонники решительных действий против Литвы и Орды и укрепления великокняжеской власти, которые противопоставляются источниками «старшим боярам».

Это боярство сослужит свою службу преемнику Васи­лия, когда снова временно попытаются перейти в насту­пление старые удельные феодальные элементы, возгла­вляемые братом Василия Дмитриевича— Юрием, еще при жизни Василия зарекомендовавшим себя противни­ком новых порядков.

В 1425 году, во время эпидемии неизвестной бо­лезни— «мора», умер Василий Дмитриевич. Преемни­ком Василия Дмитриевича стал его сын Василий Ва­сильевич.