Глава II. Трагический человек Софокла

1. Ср. Aristoph., Ran., 790.

2. Isocr., Paneg., 10. Различные заслуги первооткрывателя ( ) и мастера, доведшего искусство до степени совершенства ( ), всегда признавались греками.

3. См. с. ъъ–ъъ.

4. Возрождение греческой трагедии, результат труда всей жизни и громадных усилий великого историка У. фон Виламовица-Меллендорффа, прежде всего было связано с Эсхилом и Еврипидом; вплоть до последних лет жизни Виламовиц сознательно пренебрегал Софоклом. См. по этому поводу замечания К. Рейнгардта, Sophokles, Frankfurt, 1933, 11; см. также G. Perotta, Sofocle, Messina, 1935, 623.

5. Tycho v. Wilamowitz в своей книге Die dramatische Technik des Sophokles (Berlin, 1917), которая знаменует сильнейшее продвижение в этом направлении в течение последних тридцати лет, впервые устанавливает основания для изучения этой тематики у Софокла. Не стоит забывать также, что Гёте первым привлек внимание критиков к высочайшему «мастерству» этого античного драматурга как к одной из важнейших причин художественного впечатления. На эту одностороннюю перспективу, которая является одновременно и заслугой, и недостатком книги Виламовица позднейшая литература о Софокле реагирует весьма оживленно, что свидетельствует о возобновлении интереса к поэту. Туролла (Turolla) представляет совершенно своеобразную религиозность Софокла как ключевой элемент, могущий послужить пониманию его творчества. Рейнгардт в своем блистательном труде, приведенном в прим. 4, обратился к очень интересному специальному исследованию «ситуации» в софокловской трагедии — связи между человеком и человеком и, прежде всего, между человеком и богом. Здесь следует отослать читателя и к следующей ценной работе: H. Weinstock, Sophokles, Leipzig-Berlin, 1931, которая равным образом представляет собой реакцию против формализма драматической техники как таковой. В превосходном труде Gennaro Perotta, приведенном в прим. 4, можно найти новую и более широкую интерпретацию Софокла, где видно стремление избежать противоположных крайностей обеих школ и скорректировать некоторые их слишком субъективные соображения по частным вопросам. См. также новую книгу C. M. Bowra, Sophoclean Tragedy, Oxford, 1944.

6. О персонажах Софокла и их влиянии на литературы позднейших веков см. J. T. Sheppard, Aeschylus and Sophocles, New York, 1927, где речь идет главным образом об английской литературе, и K. Heinemann, Die tragischen Gestalten der Griechen in der Weltliteratur, Leipzig, 1920, который включил в свое исследование также Эсхила, Еврипида и Сенеку. Но персонажи Софокла обладали особыми пластическими качествами, отличающими их от иных. Разумеется, их невозможно понять исключительно через Motivgeschichte¹.

7. Монументальный характер драматических героев Софокла объясняется тем фактом, что поэт принципиально представляет в них человеческую арете, которую они воплощают (см. с. ъъ). Ср. статью В. Шадевальдта, приведенную ниже, в прим. 10, и J. A. Moore, Sophocles and Arete, Cambridge, Mass., 1938.

8. Эти сравнения обнаруживаются уже у греческих литературных критиков. Они часты у Дионисия Галикарнасского, у анонимного автора «О возвышенном», у Цицерона и других писателей, представляющих эту традицию. Сравнивают также поэзию и живопись (ср. знаменитое ut pictura poesis Горация).

9. Ср. с. ъъ–ъъ. Параллель между греческой поэзией и изящными искусствами была систематическим образом исследована в следующей работе: Franz Wiener, глава Parallelerscheinungen in der griechischen Dichtkunst und bildenden Kunst, в Gerke-Norden, Einleitung in die Altertumswissenschaft, Leipzig-Berlin, 1910, Bd. II, S. 161; об Эсхиле и Софокле ср. S. 176 слл.

10. О софокловском искусстве как классической форме греческой трагедии см. W. Schadewaldt в Das Problem des Klassischen und die Antike, Acht Vorträge hrsg. von Werner Jäger, Leipzig-Berlin, 1931, S. 25 слл.

11. См. с. ъъ–ъъ.

12. Arist., Poet., 25, 1460^b 34.

13. Я уже пытался ввести здесь в свой текст полярные термины Ur-Erlebnis и Bildungs-Erlebnis в том смысле, в каком они употреблялись Фридрихом Гундольфом (Friedrich Gundolf) в его литературной критике. Bildungs-Erlebnis означает опыт, который мы получаем не из непосредственных контактов с жизнью, а по каналам литературных впечатлений или учебы. Терминология этого противопоставления не имеет смысла для греческой классической поэзии.

14. Aristoph., Ran., 82.

15. Athen., XIII, 603 e (81 Kaibel. — А. Л.).

16. См. прим. 14.

17. О духовном отношении поэта к городу см. W. Schadewaldt, Sophokles und Athen, Frankfurt, 1935.

18. См. с. ъъ–ъъ.

19. Athen. I, 22 a–b (39 Kaibel. — А. Л.).

20. О концепции души и ее важности для Сократа см. Paideia II, 38–44.

21. Поликлет во фрагменте, сохранившемся от его сочинения о скульптуре, определяет совершенную форму человеческого тела через определенное соотношение чисел, т. е. через меру.

22. Платон буквально говорит о   в этом смысле и определяет различные формы этой структуры; ср. Paideia II, 323 и 424. Новое осознание этих вещей, которым он обладал, было подготовлено поколением Софокла.

23. Simon. frg. 4, 2 Diehl = frg. 37, 2 Page. Отметим гармоничное соотношение между гимнастикой и духовной культурой.

24. Plat. Prot., 326 B.

25. Ср. беседу Сократа с художником Паррасием о выражении души в изображении физической внешности, прежде всего лица, Xen., Mem., III, 10, 1–5; ср. Paideia II, 45. Здесь воспитатель, знающий человеческую душу, стремится к новому осознанию законов физиогномического выражения этоса, в то время как художник, кажется, смущен дерзкими расспросами Сократа.

26. О понятии филантропии и ее связи с понятием humanitas см. Paideia III, 310, прим. 75.

27. См. хор, Ant., 583 слл.

28. Это было установлено совершенно бесспорно Августом Бёком (August Boeckh) в его анализе драмы; см. приложение к его берлинскому изданию «Антигоны» (1843 г.).

29. «Протагор» также открыто отделяет в мифе о возникновении цивилизации (Plat. Prot. 322 A) уровень технических искусств от более высокого уровня, отмеченного политическими искусствами, имеющими дело с государством и правом. За этой картиной, которую набросал Платон, кроется некоторая ощутимая историческая истина; исторический Протагор написал книгу, озаглавленную     , где, очевидно, шла речь о самой древней стадии развития человеческой цивилизации. См. Graf W. von Uxkull-Gyllenband, Griechische Kulturentstehungslehren, Berlin, 1924. См. также выше, с. ъъ.

30. Hegel, Ästhetik, Bd. II (Jubiläumausgabe, Stuttgart, 1928), S. 51–52.

31. Simon. frg. 4, 8–10. Ср. с. ъъ слл.;             выражало квинтэссенцию симонидовской мудрости в том, что касается взаимоотношений несчастья и арете. Герои Софокла несчастны в силу судьбы, они не . См. слова Аякса к сыну, свидетельствующие о гордом сознании собственной доблести, Ai., 550–551:              . В пучине бед Эдип (O. C., 8) сознает свое благородство,  . См. также v. 270:     ; 75:        .

32. Ср. слова Одиссея, который, видя невыносимые страдания своего врага Аякса, замечает, как мало значит человек, Ai., 125–126; см. также O. C., 608, и прежде всего O. R., 1186 слл.

33. Ср. O. C., 203 слл., прежде всего длинную реплику, 258 слл.

34. O. C., 8.

35. Эдип, когда он — старый нищий бродяга — приходит в Колон, в начале последней пьесы Софокла, как кажется, смирился со своими длительными страданиями и со своей участью; ср. O. C., 7,              .

36. O. C., 394.