Глава 3. Совершенствование уголовно-правовых и иных норм противодействия преступлениям, совершаемым в состоянии опьянения

3.1 Совершенствование уголовно-правовых норм, способствующих предупреждению преступлений, совершаемых в состоянии опьянения

Представление предложений, касающихся совершенство­вания применения уголовно-правовых мер в отношении осужденных - алкоголиков, отбывающих наказания в виде лишения свободы, считаем целе­сообразным начать с рассмотрения крайне важного, на наш взгляд, вопроса об исключении из уголовного законодательства положения о проведении принудительного лечения осужденным, признанным страдающими алкоголизмом и наркоманией. Игнорирование это­го острого и вместе с тем достаточно интересного не только в научном отно­шении вопроса было бы неправильным поскольку, как представляется, применительно к осужденным-алкоголикам, он все же объективно необходим: нельзя из исправительных учреждений выпускать (возвращать в общество) больных (соматически и психически) людей, так как это не только антигу­манно, но и преступно. Это имеет особое значение для не­совершеннолетних алкоголиков, преступивших закон, так как исключение или недостаточное проведение требуемых (показанных) медико - профилактических мероприятий способно привести их к крайне нежелатель­ным в биологическом и в социальном отношении последствиям.

Осужденные, страдающие алкоголизмом, наркоманией и другими пси­хическими расстройствами, объективно больше, нежели здоровые люди, ну­ждаются в помощи государства и общества. Применение к ним наряду с уго­ловным наказанием медицинских мер находится в полном соответствии с уголовной политикой правового общества, согласно которой преступник - не только правонарушитель, но и действительный или потенциальный облада­тель общественно полезных качеств.

Противоалкогольное (специфическое) принудительное лечение, до недавнего времени на­значаемое и применяемое осужденным-алкоголикам (совершеннолетним и несовершеннолетним), абсолютно не противоречит важному положению в отношении здравоохранения, закрепленному в ч. 1 ст. 41 Конституции РФ: «Каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь».

Свое мнение мы основываем, в том числе опираясь на позицию A.B. Рагулиной, согласно которой применение принудительных мер медицинского характера необходимо в отно­шении вменяемых или ограниченно вменяемых лиц, совершивших преступ­ления, и только в тех случаях, если данные лица будут признаны нуждающи­мися в лечении от алкоголизма (наркомании) и не будут иметь к нему каких- либо существенных противопоказаний. Кроме того, применение судами мер наказания в соединении с принудительными мерами медицинского характера от алкоголизма способно существенно по­высить профилактический эффект приговоров.

До настоящего времени среди специалистов все еще отсутствует еди­ное мнение о необходимости применения принудительных мер медицинского характера в отношении осужденных, страдающих алкоголизмом, наркоманиями и токсикоманиями. Например, В.П. Котов, высказывая сомнение по поводу обоснованности применения принудительных лечебных мер к лицам, способным осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) и руково­дить ими, основывается на принципе добровольности медицинского вмеша­тельства, провозглашенном и в ст. 30, 32 Основ законодательства РФ «Об ох­ране здоровья граждан» (1993) и в ст. 11 Закона РФ «О психиатрической по­мощи и гарантиях прав граждан при ее оказании» (1992). По его мнению, на­значение и применение принудительного лечения противоречит этому важнейшему принципу здра­воохранения ⁹¹.

Ю.А. Колевайко, давая оценку указанным изменениям и дополнениям в УК РФ, утверждает, что применение принудительного лечекния в местах лишения свободы не спо­собно обеспечить должное излечение осужденных-алкоголиков или осуж­денных-наркоманов. Существовавшая практика применения принудительных мер медицинского характера приво­дит, по его мнению, только к тому, что создает препятствия к представлению осужденных, страдающих алкоголизмом, к условно-досрочному освобожде­нию⁹². Но, с другой стороны, практически невозможно встретить алкоголика или наркомана, который осознанно желает выздоровления.

В связи СА исключением из части первой статьи 97 УК РФ пункта «г» принудительные меры медицинского характера уже не могут быть назначены судом лицам, совершившим пре­ступления и признанным нуждающимися в лечении от алкоголизма (а также и в отношении наркомании). Таким образом, вся проводившаяся в нашей стране долгие годы (не одно десятилетие!) работа по насильственному (при­нудительному) медицинскому воздействию на осужденных-алкоголиков, как и на осужденных-наркоманов, потерпела фиаско теперь уже на уровне уго­ловного закона.

При этом нельзя не считаться и с ситуацией, которая сложилась в на­стоящее время в стране с пьянством, алкоголизмом и преступностью; слиш­ком она серьезна и значима, причем в масштабах всего общества.

Между тем уголовно-правовой институт принудительных мер медицинского характера в отношении осуж­денных, признанных страдающими алкоголизмом, имеющий относительно долгую историю своего применения в нашей стране, никоим образом не про­тиворечит не только международно-правовым нормам, но и практически всем правовым нормам Российского государства. Каждый человек (без ка­ких-либо известных исключений), страдающий каким-нибудь заболеванием (например, даже таким социально неблагоприятным и нежелательным, как алкоголизм), вправе рассчитывать на получение необходимой для его меди­цинского случая адекватной помощи. Например, как следует из ст. 25 Все­общей декларации прав человека (принята Генеральной Ассамблеей ООН 10 декабря 1948 г.): «Каждый человек имеет право на такой жизненный уровень, включая пищу, одежду, жилище, медицинский уход и необходимое социаль­ное обслуживание, который необходим для поддержания здоровья и благо­состояния его самого и его семьи, и право на обеспечение на случай безрабо­тицы, болезни, инвалидности, вдовства, наступления старости или иного случая утраты средств к существованию по не зависящим от него обстоя­тельствам»⁹³.

Право каждого россиянина на охрану здоровья и медицинскую по­мощь закреплено в ст. 41 (ч. 1) Конституции РФ, в ст. 1 Основ законодатель­ства Российской Федерации об охране здоровья граждан (1993).

Очень важным, на наш взгляд, представляется следующее положение ч. 2 указанной статьи Основного закона: «В Российской Федерации ...поощряется деятельность, способствующая укреплению здоровья человека».

Сокрытие же должностными лицами «фактов и обстоятельств, соз­дающих угрозу для жизни и здоровья людей, влечет за собой ответственность в соответствии с федеральным законом» (ч. 3 ст. 41 Конституции РФ).

Известно, что алкоголизм, как и подавляющее большинство хрониче­ских заболеваний, все же поддается определенному медицинскому корриги­рующему воздействию, и положительный противоалкогольный (лечебный) эффект нередко достигается медиками. Но все это позитивное в лечении ал­когольного заболевания имеет в основном отношение к добровольному вари­анту антиалкогольного лечения, когда страдающий алкоголизмом человек желает избавления от своего недуга и своим поведением всячески демонст­рирует это желание.

Среди основных принципов терапии алкоголизма добровольность яв­ляется главным. Несоблюдение этого принципа позволяет признать, что ле­чение бессмысленно. Что касается недобровольного варианта антиалкогольного лечения, то, как представляется, в этой проблеме есть две основные стороны. Одна (инди­видуальная или личностная) имеет отношение к самому лицу, страдающему алкоголизмом, другая (общественная) - к обществу, а точнее, к окружению этого человека. Алкоголизм, как известно, относится к психическим рас­стройствам, а для последних характерен такой специфический признак, как анозогнозия - отсутствие критики к своему состоянию здоровья, не призна­ние себя больным. Алкоголик практически никогда себя больным (страдаю­щим алкоголизмом) не считает, он такой же, как все, пьющий, он, как все, любит компании, проводящие время с распитием спиртных напитков, он, как все, любит выпить, и т. д. и т. п.

Таким образом, истинное добровольное лечение при алкоголизме - нонсенс, и это очень хорошо известно специалистам. По сути, добровольное лечение при диагнозе «алкоголизм» всегда условное (если быть точным, то добровольно-принудительное).

Если алкоголик появляется у врача (психиатра-нарколога) по поводу своего специфического (алкогольного) заболевания, то только «насильно» (благодаря чьей-то чужой воле), самостоятельно же - почти никогда.

Также хорошо известно и то, что значительная часть (до 80 % и более) лиц, страдающих алкоголизмом, уклоняется от добровольного лечения, при­чем всячески. Например, в свое время в бывшем СССР развернутая сеть ле­чебно-трудовых профилакториев (ЛТП) обеспечивала принудительным про­тивоалкогольным лечением лишь до пятой части лиц, уклонявшихся от доб­ровольного лечения в наркологических учреждениях органов здравоохране­ния и одновременно нуждавшихся в применении принудительных мер медицинского характера.

Что касается добровольного лечения подростков, страдающих алкого­лизмом, то оно, как считает А.Г. Гофман, обычно оказывалось недостаточно эффективным по причине полного отсутствия у них критики к злоупотребле­нию алкоголем, а также из-за интенсивности патологического влечения к спиртным напиткам¹.

В Российской Федерации, как следует из ч. 1 ст. 17 Конституции РФ, «признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина со­гласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в со­ответствии с настоящей Конституцией». При этом осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц (ч. 3 ст. 17 Конституции РФ). Последнее положение Основного закона дополнительно ко всему, рассмотренному выше, убеждает в необходимости проведения недобровольного (принудительного) лечения от алкоголизма; ра­ди других людей, которые не должны страдать от выбравшего себе алкоголь­ный жизненный путь (точнее, наверное, тупик).

Единственная возможность избавиться от алкоголизма - лечение и прекращение употребления спиртных напитков. Поэтому само по себе дли­тельное воздержание от употребления спиртных напитков очень значимо в медицинском (лечебном) плане, но оно не способно устранить существую­щее (приобретенное) у алкоголиков болезненное влечение к алкоголю, а так­же нормализовать протекающие в патологически измененном организме биологические процессы.

Существующее среди отдельных специалистов мнение о нецелесооб­разности применения принудительного лечения от алкоголизма к лицам, осуждаемым к длитель­ным срокам лишения свободы, такого, например, варианта, как: «Пребыва­ние в течение продолжительного времени в исправительных учреждениях означает длительное лишение алкоголя, что само по себе может дать поло­жительный результат»⁹⁴, не может не вызывать возражений по одной простой причине - речь идет о лицах, страдающих хроническим заболеванием.

У осужденных, страдающих алкоголизмом, во время отбывания нака­зания возможны декомпенсации имеющейся патологии (соматической, пси­хической), развивающиеся на фоне абстинентного синдрома и, как следствие, - различные поведенческие проявления асоциального характера - агрессия, аутоагрессия, жестокость.

Самостоятельное (без медицинского участия) избавление осужденного от такого тяжелого в медицинском и социальном отношении недуга, как ал­коголизм, во время пребывания в исправительном учреждении представляется нам маловероятным. Между тем, как свидетельствуют данные многочисленных публикаций оте­чественных пенитенциаристов, изучавших данную проблему, лица, не изле­ченные от алкоголизма в условиях мест лишения свободы, после освобожде­ния нередко снова становятся на преступный путь. Нельзя также игнориро­вать и следующее важное, на наш взгляд, положение: довольно широко при­меняемые условное осуждение и условно-досрочное освобождение от нака­зания предоставляют возможность осужденным, страдающим алкоголизмом и не получающим принудительного лечения в условиях исправительных учреждений, в скором времени после осуждения оказаться вне изоляции и вновь предаться своим алкогольным «участиям». Нельзя не учитывать и возможности приобретения осужденными - алкоголиками спиртных напитков непосредственно в исправительных учреждениях (от других осуж­денных, сотрудников), во время отбывания наказания, то есть в условиях, практически исключающих прямые контакты с населением.

Если свести воедино всю значимую информацию, затрагивающую две актуальные для нашей страны проблемы - алкоголизм и проведение лечения осужден­ных к лишению свободы, признанных страдающим этим недугом, то необхо­димо признать следующее.

1. Крайне низкая эффективность принудительного противоалкогольно­го лечения, проводимого в отношении осужденных в условиях мест лишения свободы, никоим образом не означает, что применение одних мер медицинского характера или одного лечения в отношении алкоголизма - совершенно бесперспективная затея.

Так, В.И. Горобцов считает, что высокую рецидивоопасность алкого­ликов и наркоманов, освобожденных из исправительных учреждений, определяют: неукомплектован­ность данных учреждений врачами-наркологами и другим медицинским пер­соналом; невыполнение нормативных требований о концентрации осужден­ных, к которым применено принудительное лечение от алкоголизма и наркомании, в специализи­рованных колониях; формальное отношение администрации исправительных учреждений к исполне­нию приговора судов в части принудительного лечения; отсутствие нормативно определенного по­рядка установления результативности принудительного лечения; несовершенство организационно - правового механизма продления принудительного лечения алкоголикам и наркоманам, отбывшим лишение свободы; отсутствие единой в масштабе государства системы соци­ального контроля и помощи лицам, прошедшим принудительное лечение в условиях исправительных учреждений; исклю­чение из системы профилактических учетов ОВД лиц, которые на момент ос­вобождения от наказания не завершили принудительное лечение⁹⁵.

2. В нашей стране проблема алкоголизма никогда не переставала быть актуальной. Сегодня мы имеем дело не с нормализацией алкогольной ситуа­ции, а с возвратом ее к состоянию на период перед началом антиалкогольной кампании 80-х гг.

По мнению П.П. Огурцова, «горькая правда заключается в том, что ес­ли отбросить все крайние отклонения от уровня напряженности алкогольной ситуации (первоначальные успехи антиалкогольной кампании и сменившее их резкое ухудшение ситуации в начале либеральных экономических ре­форм), получается, что мы имеем дело с крайне неблагоприятной долгосроч­ной тенденцией к ухудшению положения и обострению опасности для здоро­вья нации» . Эта тенденция проявилась еще в 60-е гг., и руководство страны, начав в 1985 г. антиалкогольную кампанию, пыталось изменить ее. Теперь алкогольная ситуация намного сложнее, чем в 1984 г., поскольку во многом утрачена государственная монополия на оборот алкогольной продукции.

Что касается перспективы, то, как нам представляется, пока алкоголь служит средством пополнения бюджета и пока не будет восстановлена госу­дарственная монополия на розничную торговлю алкоголем, вряд ли что в ближайшее время изменится в лучшую (социально приемлемую) сторону. Слишком дорогой ценой платит народ (общество) за «питие», за свое «сверх­пьянство», за алкоголизм. Так уж получается, но общество не желает (сего­дня - особенно!) слышать о негативных последствиях даже употребления спиртных напитков. Между тем практически всеми специалистами (напри­мер, в области наркологии, психиатрии, различных отраслей соматической медицины) постоянно отмечается архивысокая общественная значимость проблемы алкоголизма.

Кроме того, весь жизненный опыт не одного поколения людей и ре­зультаты многочисленных научных исследований как в нашей стране, так и за рубежом, более чем убедительно свидетельствуют об огромном вреде и непоправимом ущербе, который наносит злоупотребление алкоголем физи­ческому и психическому здоровью, трудоспособности и творческой активно­сти человека, благосостоянию семьи и общества в целом.

3. Факт применения принудительного лечения от алкоголизма в отношении осужденного свидетельствует не только о наличии у него заболевания (психического рас­стройства), но и об определенной степени социальной деградации, а также о его опасности как для себя, так и для общества.

Если в стране в начале 70-х гг. Принудительное лечение назначалось 1-2 % осужденным ко всем видам наказания, то уже в начале 80-х гг. - 18 %, в конце 80-х гг. - 21,1 %, в середине 90-х гг. - 14,8 %, в конце 90-х гг. - 8,2 %.

Представленные данные пусть формально, но все же позволяют сде­лать вывод об определенном благополучии, в частности по алкоголизму, в среде осужденных в России. Но так ли это на самом деле? Нет ли здесь суще­ственной ошибки?

Представляется, что некая ситуация благополучия по алкоголизму в местах лишения свободы, создаваемая судами, не отражает истинного поло­жения вещей. Почему? Во-первых, численность лиц, страдающих алкоголиз­мом, за указанный промежуток времени не претерпела столь существенных изменений. Во-вторых, постоянно отмечается достаточно высокий уровень удельного веса лиц, совершивших преступления в состоянии алкогольного опьянения.

4. Алкоголизм является прогрессирующим заболеванием, по сути, пси­хическим расстройством, вызванным длительным систематическим злоупот­реблением спиртных напитков. Для него характерны: измененная выносли­вость (толерантность) к алкоголю; патологическое влечение (пристрастие) к алкогольной интоксикации и абстинентный синдром (симптомокомплекс психических, соматовегетативных и неврологических нарушений, возни­кающих после прекращения употребления алкоголя).

Среди значительной части населения и даже отдельных специалистов бытует мнение, что пьянство и алкоголизм - понятия однозначные. Это со­всем не так. Разграничение данных понятий необходимо хотя бы уже потому, что при алкоголизме применяются преимущественно меры медицинского ха­рактера, тогда как при пьянстве - в основном педагогического и обществен­ного воздействия.

Медицинский термин «алкоголизм» нельзя заменить социальным тер­мином «пьянство». Почему? Во-первых, пьянство не является заболеванием. Во-вторых, это систематическое неумеренное употребление лицом спиртных напитков в дозах, способных привести к опьянению (отравлению). В-третьих, пьянство может и не привести к такому заболеванию, как алкоголизм. В- четвертых, пьянство как явление может проявлять себя как на индивидуаль­ном (поведенческом), так и на социальном (массовом) уровнях.

Алкоголизм с медицинской точки зрения является хроническим забо­леванием, относящимся к группе токсикоманий, и характеризуется неуме­ренным потреблением спиртных напитков и наличием болезненного при­страстия к спиртному, совокупностью психических и соматических наруше­ний, развитием характерных изменений личности, нарастанием явлений ток­сической энцефалопатии.

Специфика алкогольного заболевания проявляется в том, что оно обу­словлено как медицинскими, так и немедицинскими (социальными) факторами.

5. Выявление абсолютного числа граждан, страдающих алкоголизмом и нуждающихся в лечении (мерах медицинского характера), очень затрудни­тельно по одной простой причине - из-за отсутствия их должного и система­тического учета. Например, в бывшей РСФСР и в бывшем СССР целена­правленный статистический учет больных алкоголизмом, уклоняющихся от добровольного лечения и нуждающихся в направлении в ЛТП, начался лишь в конце 80-х гг.

Данные об алкоголиках в МВД значительно отличаются от аналогич­ных показателей Минздрава (так, число алкоголиков, состоящих на учете в ОВД, меньше, чем в учреждениях Минздрава). Такое несоответствие обу­словлено отсутствием единой системы учета и различными его критериями. Например, в органах здравоохранения учитываются все страдающие алкого­лизмом, а в ОВД - в основном те, которые нарушают общественный порядок (алкоголики, злостные пьяницы, лица с неустановленным алкогольным диаг­нозом).

5. Длительное злоупотребление алкоголем (независимо от вида спирт­ных напитков) неизбежно приводит к специфическим (алкогольным) измене­ниям личностных качеств «многопьющего» человека как в социально- нравственном, так и в психическом отношении. По сути, алкоголик в личност­ном плане - это уже совсем другой или качественно иной человек.

Если пойти по пути отказа от применения принудительных мер медицинского характера алкоголикам (совер­шеннолетним и несовершеннолетним, без разницы), преступившим закон, то последствия этого предугадать несложно. Они, скорее всего, будут связаны с сокращением продолжительности жизни; паразитическим образом жизни; появлением неполноценного потомства, для которого характерна наследст­венная предрасположенность к алкоголизму; вовлечением в злоупотребление алкоголем других, в том числе, что крайне нежелательно, детей. Если срав­нивать возможности различных возрастных категорий страдающих алкого­лизмом в плане «алкогольной заразительности», или «алкогольного инфици­рования», то большую социальную опасность представляют подростки, и прежде всего в силу специфики своего индивидуального поведения - склон­ности к нахождению в группе сверстников.

Исключение из УК РФ положения о проведении принудительного лечения осужденным, при­знанным страдающими алкоголизмом, делает, на наш взгляд, практически бессмысленным нахождение в законодательстве статьи 23 в рассмотренной формулировке. Действительно, совершение преступления в состоянии опья­нения можно расценивать как обстоятельство, способствующее в целом ряде случаев установлению у виновного конкретного наркологического заболева­ния и, как следствие, назначению и применению предусмотренного законом недобровольного лечения. Отсюда совершенно четко просматривается связь между ст. 23 и 97 УК РФ. Произошедший разрыв этой связи позволяет при­знать, что уголовная ответственность лиц, совершивших преступления в со­стоянии опьянения (независимо от происхождения), вполне может устанав­ливаться на общих основаниях, так как абсолютно любое непатологическое опьянение законодатель не рекомендует расценивать как психическое рас­стройство.

С учетом изложенного закономерным будет предложение устранить из действующего УК РФ ст. 23 в рассмотренной формулировке. Для уголовного законодательства в таком виде она представляется излишней, так как совер­шенно не несет какого-либо правового смысла. Заключенный в ней смысл нельзя признать специфичным, так как он представлен и в других статьях УК РФ, в частности 21 и 22.