1.1.4. Условия признания трастов в английском праве

Сущность английского траста отчетливо проявляется в условиях, с которыми судебная практика связывает его действительность. Такие условия известны под термином "определенности" (certainties) в отношении трех компонентов траста: во-первых, в отношении намерения создать именно траст, а не смежный правовой институт; во-вторых, в отношении предмета траста и, в-третьих, в отношении объекта траста <33>. Определенность того, что у лица в момент передачи имущества было намерение учредить траст, а не смежный правовой институт, вытекает из анализа судом действий, совершенных лицом в отношении переданного имущества, и сопутствующих ему фактических обстоятельств. Это может быть составление документа, подписанного или не подписанного передающим имущество лицом, или выражаться в поведении такого лица, подтверждаемого или опровергаемого показаниями свидетелей. Причем не явно выраженное намерение лица создать траст, отсутствие упоминания термина "траст" в распоряжении лица, совершившего передачу имущества третьему лицу, как правило, толкуется судьями как намерение создать смежный институт, но не траст.

--------------------------------

<33> См.: Knight v. Knight, 1840, 3 Beav. 148.

Классическим примером в английской судебной практике служит дело Adams and the Kensington Vestry Re 1884, в котором приводилось такое изложение воли лица: "Я оставляю все мое имущество моей жене в абсолютное пользование с полной уверенностью, что она сделает все для того, чтобы имущество оказалось в распоряжении моих детей при ее жизни или после ее смерти" <34>. Судьи признали, что такое высказывание содержит всего лишь пожелание и не обязывает супругу учредить траст в пользу детей. Имущество перешло в абсолютную собственность супруги.

--------------------------------

<34> Beraudo J.-P., Tirard J.-M. Op. cit. P. 102.

Иное решение было принято судьями в деле Kilpin v. Kilpin <35>. Судебное разбирательство длилось более года (1833 - 1834 гг.), и изложение хода судебного процесса заняло многие тома. Иск был предъявлен двумя младшими детьми Анны Килпин Вильямом Хопкинсом Килпином и Чарльзом Килпином к их матери о признании ее доверительным собственником в отношении денежных средств и ценных бумаг, ранее оформленных на ее имя, имя ее мужа и двоих старших детей ее отцом Джеймсом Видмором. Сама ответчица умерла во время процесса, назначив своими душеприказчиками Эдвина Джексона (за которого собиралась замуж) и Джорджа Лэмба (впоследствии еще один иск был предъявлен к мистеру Лэмбу). Истцы основывали свои требования на записях в журнале Джеймса Видмора, свидетельствовавших о намерении последнего учредить траст в пользу не только дочери, ее мужа и двоих старших детей, но и всех детей Анны Килпин. В частности, в журнале содержалась запись о том, что в качестве получателей ежегодного дохода с сумм, размещенных Джеймсом Видмором на банковских счетах, были указаны только его дочь, зять и двое старших внуков лишь по той причине, что в соответствии с действовавшими на тот момент времени правилами Банка Англии он не имел права указать более четырех выгодоприобретателей. В другом месте в том же журнале содержалось указание доверительным собственникам Джеймса Видмора выплачивать доходы от его вложений его дочери и зятю на оплату образования всех детей его дочери. Наконец, в ходе судебного процесса с показаниями выступил близкий друг и поверенный покойного к тому моменту времени Джеймса Видмора мистер Коулс. Он заявил, что намерением Джеймса Видмора было передать денежные средства и ценные бумаги семье его дочери с тем, чтобы впоследствии они оказались в распоряжении тех ее детей, которые достигнут возраста 21 года.

--------------------------------

<35> Kilpin v. Kilpin, 1 M. & K. 556.

Совокупность обстоятельств данного дела позволила судьям сделать вывод о том, что из поведения Джеймса Видмора следовало его намерение учредить траст в пользу всех детей его дочери, а не передать ценные бумаги и ежегодный доход по банковским вкладам в собственность тех лиц, на имя которых они были оформлены <36>. В последующем в английской судебной практике нередко встречались решения, в которых суды подтверждали намерение лица учредить траст, вытекающее из его поведения. Выводы суда зависят от представленных сторонами процесса доказательств, указывающих, какие именно намерения были у лица, осуществившего передачу имущества.

--------------------------------

<36> См.: Mylne J.W., Keen B. Reports of Cases Argued and Determined in the High Court of Chancery. 1835. T. 3. P. 520.

Одним из принципиальных моментов, которые учитывают судьи в ходе анализа воли учредителя траста, является вопрос о его добросовестности. Если имущество или денежные средства передаются во владение третьего лица с целью избежать обращения на них взыскания со стороны кредиторов, то такие действия не могут рассматриваться как направленные на учреждение траста. Траст возникает только в том случае, когда имущество передается именно с целью создать траст. В этом отношении примечательно решение, вынесенное Канцлерским отделением Высокого суда по делу Challoner Club Ltd (in liquidation) в 1997 г. Challoner Club представлял собой компанию с ограничением ответственности участников в пределах определенной гарантированной ими суммы (a private company limited by guarantee). У компании возникли финансовые проблемы, и ей угрожало обращение взыскания на имущество. Во время очередного общего собрания было принято решение об увеличении уставного капитала и предложено делать взносы. Участникам компании были разосланы письма, в которых указывалось, что денежные взносы будут размещены на специальном счете и не будут использованы до тех пор, пока будущее компании не определено.

В ходе процедуры ликвидации компании ликвидатор задал суду вопрос о том, подлежат ли денежные средства, размещенные на специальном счете (rescue fund), использованию в ходе ликвидации компании или они должны быть возвращены участникам. Судья на основе анализа обстоятельств, при которых денежные взносы были перечислены на специальный счет, пришел к выводу, что руководители компании в конкретный момент времени не могли иметь намерения учредить траст в пользу участников компании, а лишь хотели исключить часть средств компании из общей имущественной массы <37>.

--------------------------------

<37> См.: Challoner Club Ltd (in liquidation) Re, Ch. D. 1997.

В то же время если должник передаст часть своего имущества доверительному собственнику с целью извлечения максимальной прибыли из управления таким имуществом и даст указание трасти в течение определенного периода времени осуществлять кредиторам выплаты из доходов, получаемых от использования имущества, то такое отношение, скорее всего, будет признано английским судом трастом.

Однако, если должник передает имущество или денежные средства третьему лицу и даже именует это третье лицо трасти с целью распределения переданного имущества между своими кредиторами, любыми или прямо указанными, английский суд признает складывающиеся при этом отношения договором поручения или представительством.

Таким образом, независимо от того, встречается ли терминология, связанная с трастом (само понятие траста или обращение к третьему лицу как к трасти), в действиях или документах лица, осуществляющего передачу имущества, ни суд, ни третьи лица не связаны такой квалификацией. Отношение может быть признано трастом только в том случае, если имеется твердая уверенность в намерении лица создать именно траст. Такая уверенность выводится на основании анализа фактических обстоятельств, связанных с возникновением траста или смежного с ним отношения, и письменных документов, относящихся к рассматриваемому отношению, с учетом критериев и принципов, разработанных судебной практикой на протяжении истории существования трастов.

Наиболее спорными и сложноразрешимыми являются случаи, когда имущество передается третьим лицам на основании собственноручных (т.е. написанных наследодателем от руки и не заверенных нотариально) завещаний, в которых инструкции относительно юридической судьбы имущества излагаются без употребления терминов "траст" и "трасти". При возникновении споров перед судьей встает вопрос, как толковать такого рода документы: как пожелания наследодателя, не имеющие юридического значения (что тоже возможно в английском суде); или как завещания, содержащие условия о завещательном отказе; или как намерение учредить траст (а учреждение траста позволяет определить юридическую судьбу имущества на несколько десятилетий вперед, а не только относительно наследников учредителя траста).

Ответы на этот вопрос претерпели значительные изменения в английской судебной практике за период, исчисляемый с конца XIX в. Судьи всегда исходили из анализа намерений лица, осуществившего передачу имущества, т.е. в ситуациях с наследованием - наследодателя. При этом вплоть до 1871 г. суды исходили из того, что для признания отношения трастом было достаточно, чтобы наследодатель возложил на наследника некое обязательство по сохранению наследственного имущества и его дальнейшей передаче потомкам наследника или иным лицам по усмотрению наследника или по указанию завещателя. Однако в 1871 г. Канцлерское отделение Высокого суда принимает принципиально иное решение. В деле Lambe v. Eames фигурировало завещание наследодателя Джона Лэмба, по условиям которого в безраздельное распоряжение его вдовы Элизабет Лэмб после его смерти переходили принадлежавший ему на праве собственности дом и все иное имущество. Элизабет Лэмб получала право распоряжаться имуществом наиболее разумным с ее точки зрения способом ("to be at her disposal in any way she might think...").

В соответствии с предшествовавшей судебной практикой такое завещание должно было быть истолковано как учреждение траста. Однако суд принимает иное решение и трактует завещание как передачу имущества в абсолютную собственность супруги наследодателя <38>. С этого момента Канцлерское отделение Высокого суда выдвигает требование, в соответствии с которым для признания траста необходимо, чтобы из совокупности содержащихся в завещании терминов с неоспоримостью следовало намерение наследодателя учредить именно траст.

--------------------------------

<38> См.: Lambe v. Eames (1871) 6 Ch. App. 597.

Так, завещательница оставила в наследство своему сыну бриллиантовое колье, попросив его передать затем колье его старшему сыну и т.д., из поколения в поколение, "поскольку это позволяют нормы права и нормы справедливости...". И далее завещательница указала: "Я прошу моего сына сделать все, что в его власти, чтобы по завещанию или иным образом мое пожелание было исполнено". Из совокупности выражений, использованных в завещании, судья сделал вывод, что наследник владел колье в качестве трасти и что колье никогда не передавалось ему в собственность <39>.

--------------------------------

<39> См.: Beraudo J.-P., Tirard J.-M. Op. cit. P. 105.

В ряде случаев завещания могут содержать условия о подназначении наследников или о возложении на одного или нескольких наследников исполнения какой-либо обязанности за счет наследственного имущества (завещательный отказ). Чтобы не допустить смешения понятий наследственного права, с одной стороны, и трастов - с другой, в современном английском законодательстве сформулировано правило, в соответствии с которым, "если иное прямо не установлено, предполагается, что если наследодатель завещает имущество своему супругу (супруге) в выражениях, которые сами по себе предоставляют абсолютное право на имущество, но в этом же самом документе права на то же самое имущество предоставляются потомству, то права пережившего супруга являются абсолютными, невзирая на права, предоставляемые потомству" <40>. Таким образом, предоставление пережившему супругу абсолютного (т.е. ничем не ограниченного) права на наследственное имущество исключает возможность толкования условий завещания как учреждение завещательного траста.

--------------------------------

<40> Administration of Justice Act 1982. S. 22 // http://www.legislation.gov.uk/ukpga/1982/53.

Другим условием действительности трастов в английском праве является определенность в отношении предмета траста. Под предметом траста в английском праве понимается имущество, переданное в доверительную собственность. Если определенности в отношении состава имущества, т.е. предмета траста, нет, то суд не признает само существование траста. Суд не признает траст и в случае, если не определены права каждого из бенефициаров на переданное в доверительную собственность имущество.

Так, если в завещательном трасте передаваемое по наследству имущество не идентифицируется, то такое завещательное распоряжение, скорее всего, не будет признано трастом. Такого рода траст схож с институтом универсального дарения в континентальном праве. Его отличительной особенностью является отсутствие возможности точно установить, какое именно имущество передано завещателем в доверительную собственность. И именно по этой причине такой траст может быть признан судом недействительным или несуществующим.

Траст не будет признан и в том случае, если возникают сомнения в отношении прав бенефициаров на переданное в траст имущество. Так называемые дискреционные трасты признаются действительными, поскольку спецификой отношений в дискреционном трасте являются заранее установленные учредителем траста полномочия доверительного собственника по распределению имущества или доходов от его использования между бенефициарами.

Напротив, права бенефициаров будут считаться неопределенными в случае, когда денежная сумма передана в траст в интересах одного бенефициара с условием, что остаток не использованной им суммы будет передан другим бенефициарам. Поскольку невозможно определить, какая именно денежная сумма останется не использованной первым бенефициаром, то английская судебная практика исходит из неопределенности прав прочих бенефициаров и отсутствия доверительной собственности в их отношении. Таким образом, права на всю совокупность переданных в траст материальных благ принадлежат первому бенефициару.

Вообще для английских судей принципиально важным является определиться с характером выражений, содержащихся в документе или действии, на основании которых лицо намеревалось учредить доверительную собственность. От ответа суда на вопрос о том, являются ли выражения, в которых изложена воля лица, просительного (precatory) или повелительного (mandatory) характера, зависит в конечном итоге принятие судом решения о существовании или об отсутствии траста. Еще в конце XIX в. в целом ряде дел, среди которых обычно в английской доктрине упоминаются такие, как Att. Gen. v. Davies, 9 Ves. 546; Tibbits v. Tibitts, Jac. 317; Horwood v. West, 1 Sim. & Stu. 387; Eacles v. England, 2 Vern. 466; Dashwood v. Peyton, 18 Ves. 41; Taylor v. George, 2 Ves. & B. 378 и другие, был сделан общий вывод о том, что если выражения о передаче имущества в доверительную собственность употребляются в своем общепринятом значении и не указывают на четко выраженный (definite) и индивидуально-определенный (ascertained) предмет, то они должны восприниматься как выражения рекомендательного, необязательного характера. Если же, напротив, они относятся к явно выраженному и установленному предмету, то такие выражения носят императивный характер и порождают траст.

Характерным в этом смысле является решение по делу Curtis v. Rippon. Суть дела сводилась к тому, что наследодатель оставил все свое имущество пережившей его супруге, посоветовав ей в тексте завещания "...никогда не забывать о Церкви и о бедных". Суд пришел к выводу, что коль скоро в завещании не определено, какая именно часть имущества должна быть направлена в пользу Церкви, то и траста в отношении Церкви создано не было, а слова наследодателя носили чисто "просительный", рекомендательный характер. Наследница получила завещанное имущество в собственность <41>.

--------------------------------

<41> См.: Curtis v. Rippon, 1820, 5 Madd. 434.

В то же время в последние десятилетия в английской судебной практике существенно изменился сам подход к тому, что является объективным, а что субъективным при определении объема прав бенефициаров. В этом отношении характерным является рассмотренное в 1965 г. Апелляционным судом дело Re Golay's Will Trusts. Завещатель дал распоряжение, в соответствии с которым указанное им лицо получило право в течение своей жизни проживать в одной из принадлежавших завещателю квартир и получать "разумный доход" от прочего имущества завещателя. Таким образом, следовало определить, в достаточной ли степени точным было указание учредителя траста, употребившего выражение "разумный доход". По мнению судьи, упомянутое выражение является критерием, мерилом (yardstick), который суд может и должен применить для определения величины причитающегося бенефициару дохода и, следовательно, данные завещателем распоряжения не могут быть признаны неопределенными.

Судья признал, что в рассматриваемом случае речь не шла о том, "чтобы прочитать в голове покойного, что же он понимал под разумным доходом". Приведенный критерий не должен рассматриваться как субъективный. Судье надлежало определить, что объективно покойный мог называть "разумным доходом" <42>.

--------------------------------

<42> Re Golay's Will Trusts (1965) 2All ER 660.

Таким образом, несмотря на изменение подхода судей к разграничению понятий объективного и субъективного, неизменным остался принцип, в соответствии с которым объем прав бенефициара на трастовое имущество должен определяться на основе объективного критерия. Только объективный критерий позволяет устранить сомнения в отношении состава трастового имущества и объема прав бенефициаров.

Характерно, что независимо от решения, выносимого судом по вопросу признания или непризнания существования траста в отношении спорного имущества, судебные издержки по такого рода делам, как правило, возлагаются на наследников завещателя. Английские судьи признают, что было бы неправильным заставлять бенефициаров нести материальные потери из-за того, что траст был неверно учрежден.

И наконец, третьим условием действительности траста является определенность в отношении объекта траста. При этом объектом траста в английском праве являются его бенефициары, т.е. те лица, для пользы которых траст учреждается, на обеспечение благополучия которых он нацелен.

Этот принцип специфически преломляется в случае дискреционного траста. В отличие от всех прочих видов траста, где все бенефициары пользуются равными правами и доверительный собственник должен соблюдать такое равноправие, в случае дискреционного траста доверительные собственники сами назначают так называемых действительных (effective) бенефициаров из числа определенной категории лиц, представляющих собой бенефициаров потенциальных, указанных учредителем траста. Начиная с дела, известного как McPhail v. Doulton, во многих судебных решениях можно обнаружить пространные размышления судей о принципах отнесения тех или иных лиц к категории действительных бенефициаров. В рассматриваемом деле речь шла не о маленьком семейном трасте, а о большом благотворительном фонде, созданном крупной компанией в пользу ее настоящих и бывших сотрудников и их родственников (relatives). В фонд были инвестированы значительные денежные средства. Доход, полученный доверительными собственниками от управления инвестированными денежными средствами, подлежал распределению между служащими компании и их родственниками. При этом размеры и порядок осуществления отчислений в пользу бенефициаров были предоставлены в соответствии с типичными условиями дискреционного траста на полное усмотрение трасти. Интересно, что суд первой инстанции и Апелляционный суд вообще признали такое полномочие доверительных собственников поручением. И лишь Палата лордов единогласно постановила, что возникшее правоотношение является не поручением, а полноценным дискреционным трастом, порождающим длительный во времени процесс управления капиталом и распределение доходов в соответствии с дискреционными полномочиями доверительных собственников. По мнению судей высшей судебной инстанции Англии, трасти предстояло решить, кто из обозначенного учредителем траста класса бенефициаров имеет право на получение денежных выплат, а кто нет. Спорным словом (как и впоследствии в деле Re Baden's) оказалось выражение relatives (которое автор переводит как "родственники", основываясь не только на прямом значении этого слова, но и на анализе всех обстоятельств дела и высказываний английских судей). Лорды-судьи поставили перед собой два основных вопроса: во-первых, имеет ли слово "relatives" точный понятный смысл, применимый к определенному классу лиц, и, во-вторых, возможно ли в отношении конкретного лица установить, что оно находится внутри или вне этого класса. В решении Палаты лордов само понятие "определенности" в отношении объекта траста было расчленено на две составные: определенность очевидная, ясная (evidential) и определенность отвлеченная, абстрактная (conceptual). Судьи сошлись во мнении, что достаточно того, чтобы была достигнута отвлеченная определенность в отношении класса бенефициаров. Слово "relative" имеет точный смысл, однако по иронии судьбы судьи не сошлись в понимании этого смысла. В итоге был выработан впоследствии широко применявшийся в схожих делах принцип, известный как "is or is not test", т.е. "можно ли с уверенностью сказать, что рассматриваемое лицо является или не является членом определенной категории лиц" <43>.

--------------------------------

<43> McPhail v. Doulton [1970] 2 All ER 228.

Траст, создаваемый в интересах существующих и бывших служащих предприятия и их родственников (relatives), является характерным случаем дискреционного траста в Англии. Например, в упомянутом выше деле Re Baden's родственником служащего, как и в деле McPhail v. Doulton, признавалось лицо, имевшее с таким служащим общего предка. Таким образом, в отношении одних лиц было очевидно, что они таковыми являются. Другие же лица вследствие отсутствия общего предка таковыми не являлись. Однако была и третья категория лиц, наличие родственных связей которых со служащими компании вызывало сомнение и в каждом конкретном случае зависело от силы и убедительности приводимых доказательств. Перед судом встал вопрос, достаточно ли наличия таких сомнений для признания траста недействительным, когда нет уверенности в отношении лиц, признаваемых бенефициарами. Канцлерское отделение ответило на этот вопрос отрицательно. Основная проблема, которую предстояло разрешить, по мнению суда, возникала в том случае, когда лицо, без сомнения являющееся родственником служащего компании, предъявляло доверительному собственнику претензии в осуществлении материальных выплат в пользу лиц, которые, по мнению такого бенефициара, родственниками не являлись или их родство вызывало сомнение. Суд постановил, что в таком случае на доверительного собственника возлагается бремя доказывания наличия родственной связи между служащим и получившим выплаты лицом. В противном случае доверительный собственник становился ответственным за нарушение интересов бенефициаров. Таким образом, применение принципа "is or is not test" позволило игнорировать третью категорию лиц, в отношении которых могло возникнуть сомнение <44>.

--------------------------------

<44> См.: Re Baden's Deed Trusts, 1973, Ch. 9.

На практике дискреционные трасты очень часто являются источниками судебных процессов, инициируемых в большинстве случаев бенефициарами, чьи права были нарушены вследствие получения выгод лицами, чей статус бенефициаров вызывает сомнение. Поэтому судьи при вынесении решений нередко ссылаются на слова лорда Рейда, произнесенные им при вынесении решения по делу Whislaw v. Stephens: "Бывают ситуации, когда, несмотря на всю ясность и определенность описания категории бенефициаров, любая попытка соотнести это описание с реальностью вызывает такие трудности, что легче признать траст недействительным" <45>.

--------------------------------

<45> Beraudo J.-P., Tirard J.-M. Op. cit. P. 118.

И в завершение настоящей главы следует упомянуть о еще двух существенных чертах, характеризующих английскую доверительную собственность.

Во-первых, траст должен быть действенным (effective), т.е. его условия должны быть практически исполнимыми, а судебные органы должны иметь возможность следить за выполнением условий траста. Контроль за ходом исполнения условий траста со стороны судебных органов подразумевает наличие возможности у суда давать доверительному собственнику руководящие указания, чтобы осуществляемое им управление переданным в доверительную собственность имуществом оптимально соответствовало воле учредителя.

Судебной практике известны случаи, когда траст, в отношении всех трех компонентов которого соблюдены условия действительности (certainties), не может быть реализован на практике, т.е. не является действенным. В таких случаях суды признают трасты недействительными. Так, в 1986 г. рассматривалось дело, фактические обстоятельства которого следующие: подлежал ликвидации Совет метрополии западной части графства Йоркшир, в кассе которого находилось 400 тыс. фунтов стерлингов. В связи с предстоящей ликвидацией было принято решение о передаче в траст оставшихся денежных средств, чтобы доверительные собственники осуществили их распределение в течение 11 месяцев установленным способом, а именно:

- "оказали содействие экономическому развитию графства в целях сокращения бедности и безработицы;

- оказали помощь организациям, занимающимся проблемами молодежи и проблемами местных общин;

- информировали всех заинтересованных лиц о последствиях ликвидации Совета и о других проектах, связанных с местным управлением на территории графства".

Рассматриваемый траст был признан судом недействительным, поскольку, по мнению суда, его практическое исполнение было невозможно. Суд признал, что имело место намерение учредителя создать именно траст, было выделено имущество для передачи в траст и назначены бенефициары. Однако последние были слишком многочисленны и круг их был недостаточно определен с точки зрения возможности выступления в суде и защиты своих интересов с процессуальных позиций. В ситуации, когда "бенефициарами является весь мир, за исключением учредителя траста и трасти", Суд не может выполнять свои функции и контролировать использование переданного в траст имущества <46>.

--------------------------------

<46> См.: R. v. District Auditor ex p West Yorkshire Metropolitan County Council, 1986, R.V.R. 24.

И наконец, еще одним необходимым условием действительности трастов в английском праве является соблюдение требований о сроке действия траста. Возникновение этого условия вызвано рядом экономических и социальных причин. Еще в 1678 г. лорд Ноттингем при вынесении решения по делу графа Норфолка заметил, что вечное, не ограниченное во времени существование трастов "является прегрешением перед Богом... перед здравым смыслом и политикой общего права" <47>. Отсутствие временного ограничения действия трастов приводит к крайней неустойчивости гражданско-правовых отношений, поскольку теоретически позволяет накапливать значительное количество имущества и передавать права на него неограниченному кругу бенефициаров вплоть до лиц, которые могут появиться на свет через несколько поколений.

--------------------------------

<47> Beraudo J.-P., Tirard J.-M. Op. cit. P. 120.

Стремление судебных органов и законодателя в странах, праву которых известен институт траста, к разумности и стабильности соответствующих отношений привело к разработке ряда правил, регулирующих временную продолжительность действия трастов по отношению к учредителю, бенефициарам и переданному в траст имуществу.

Срок действия трастов в Англии составляет, по общему правилу, 21 год. Срок исчисляется с момента, когда траст начинает действовать (факт передачи имущества в траст или издание учредительного акта может предшествовать во времени началу действия траста). В случае если бенефициаром назначено одно лицо и в акте об учреждении траста указано, что после смерти первого бенефициара трастовое имущество должно использоваться в интересах его наследников, достигших ко времени его смерти определенного возраста, то срок в 21 год будет исчисляться с момента смерти первого бенефициара. Такой способ исчисления срока действия трастов применяется, как правило, к завещательным трастам.

Другим способом ограничения действия траста во времени является установление его продолжительности периодом в 80 лет с момента начала действия траста. Как правило, этот способ исчисления срока действия трастов применяется к дискреционным трастам как в Англии, так и на островах Джерси, Гензи, Британских Виргинских островах, известных как офшорные юрисдикции.

Более сложная проблема возникает в случае, когда несколько бенефициаров, назначенных учредителем траста, последовательно сменяют друг друга во времени. В этом случае возникает вопрос, насколько долго за каждым последующим бенефициаром сохраняется статус действительного бенефициара и в какой момент траст прекращается. В соответствии с английским Законом "О неограниченном владении и накоплениях" 1964 г. действует правило "ждать и смотреть" (wait and see rule). Суть этого правила сводится к тому, что траст становится недействительным только в том случае, когда права потенциального бенефициара возникают после истечения максимально допускаемого законодательством срока действия траста. В соответствии с проведенным господами Беродо и Тирардом анализом необходимость "ждать и смотреть" возникает в трех случаях:

- когда право потенциального бенефициара может возникнуть - в зависимости от обстоятельств - до или после истечения максимального срока действия траста;

- когда полномочие по назначению бенефициара в дискреционном трасте может быть осуществлено после истечения срока действия траста, но это недостоверно;

- когда полномочие жаловать право или опцион может возникнуть как до, так и после истечения максимального срока траста.

Если одно из трех указанных событий наступает до истечения срока траста, то траст сохраняет силу в отношении нового бенефициара. Если же событие не наступает в обусловленный срок, то траст прекращается <48>.

--------------------------------

<48> См.: Beraudo J.-P., Tirard J.-M. Op. cit. P. 123.

Со сроком действия траста связана и проблема накопления переданного в траст имущества. У учредителя траста всегда было право предусмотреть в акте об учреждении траста условие о "неотчуждаемости" трастового имущества, в соответствии с которым доходы от использования имущества подлежали накоплению и не могли распределяться среди бенефициаров. Причем до принятия Закона "О неограниченном владении и накоплениях" срок, в течение которого имущество считалось неотчуждаемым, ничем не ограничивался. В настоящее время в соответствии с нормами указанного Закона, а также Закона "О собственности" 1925 г. срок, в течение которого допускается накопление трастового имущества, ограничен рядом критериев. Так, период накопления переданного в траст имущества не должен превышать срок жизни учредителя траста; или 21 год, исчисляемый с момента смерти учредителя траста или завещателя; или достижения совершеннолетия любым из лиц, живших или зачатых на момент смерти учредителя траста или завещателя; или 21 год, исчисляемый с момента, когда были сделаны распоряжения в отношении передаваемого в траст имущества. В законодательных актах приведены и некоторые другие критерии. Все они носят альтернативный характер. Учредитель траста сам определяет срок, в течение которого переданное в траст имущество не может быть распределено среди бенефициаров, используя один из предлагаемых законами критериев. При этом требование учредителя траста о непрерывном накоплении трастового имущества не может затрагивать суммы, направляемые на содержание и обучение несовершеннолетних (раздел 31 Закона "О доверительных собственниках" 1925 г.).

Надо отметить, что санкции за нарушение требований о допустимых сроках непрерывного накопления переданного в траст имущества весьма гибкие. Траст признается недействительным лишь в том случае, когда срок накопления имущества превышает допустимый срок действия траста. Если же установленный учредителем или завещателем срок, в течение которого трастовое имущество не может быть распределено, лишь выходит за рамки критериев, установленных в законодательстве, то траст признается недействующим только на тот период времени, который превышает установленные сроки.

Анализ условий действительности английских трастов и их применения на практике приводит к выводу о стремлении судебных органов стран, признающих институт траста, таким образом истолковывать учредительные акты о создании трастов, чтобы во всех возможных случаях сохранить трасты в силе. Если на том или ином основании часть условий траста не может быть признана соответствующей закону, то траст сохраняется в той части, которая соответствует требованиям закона, если эта часть является достаточной для полноценного существования траста. Если же причина недействительности траста кроется в некоем положении учредительного акта, выходящем за рамки дозволенного законом, то траст по решению суда может быть сведен к тем условиям, которые не противоречат законодательным нормам. Применительно к теме настоящего исследования такая позиция судебной практики представляет большой интерес для юристов континентальной системы права по вопросу обязательной доли в наследстве, когда переданное в траст имущество является частью наследственной массы завещателя. Как будет видно из дальнейшего анализа, в этом случае нецелесообразно признавать недействительным сам траст, а имеет смысл лишь исключить из состава трастового имущества ту его часть, которая относится к обязательной доле.

Если траст все же признается недействительным, то он прекращает свое существование. Но факт передачи имущества в траст к этому моменту времени уже, как правило, свершился. Перед судом встает вопрос о судьбе трастового имущества. Позиция судов по данному вопросу была выработана еще в XIX в. и остается неизменной. Если учредитель траста преследовал незаконную или мошенническую цель, то имущество не может быть возвращено ни ему, ни его наследникам. Если же траст признан недействительным по причинам, независящим от воли учредителя, то имущество подлежит возврату учредителю или его наследникам <49>.

--------------------------------

<49> См.: Symes v. Hughes, 1870, L.R. 9 Eq. 475.