История политических и правовых учений_под ред Лейста О.Э_Учебник_2006 -568с
.pdfГл. 17. Реакционные и консервативные полит.-правовые учения... |
359 |
римского права в Средние века", "Система современного римского права" и др.
В отличие от представителей французского Просвещения и дру гих теоретиков естественно-правовой школы Савиньи не идеализи рует значение разума как источника права. Для определения ис точника развития права он вводит понятия "убеждение народа" или "характер народа", которые он впоследствии заменит на заим ствованное у Пухты понятие "народный дух" (Volksgeist). Этим по нятием он обозначил ту неразрывную связь, которая существует между правом и национальной культурой. Право для Савиньи — это историческое проявление безличного народного духа, который не зависит от какого-либо произвола, т. е. это органический продукт тайных внутренних сил народа.
Право в своем историческом развитии проходит три этапа. — полагал Савиньи. Первоначально право возникает в сознании наро да как "природное право". Это право всегда имеет национальную специфику, подобно языку и политическому устройству любого на рода. Являясь простым по своему содержанию, это право реализу ется при помощи очень наглядных символических действий, кото рые выступают основанием возникновения и прекращения право отношений. С развитием народной культуры усложняется и право, оно начинает обособленно жить в сознании юристов — так появля ется научное право. Юристы выступают не творцами права, а лишь выразителями народного духа. Они вырабатывают юридические понятия, обобщая то, что уже возникло на практике. Последний этап в развитии права — это стадия законодательства. При этом юристы подготавливают законопроекты, облекая в форму статей закона то, что уже произведено народным духом.
В 1814 г. вышла в свет книга профессора Гейдельбергского уни верситета Ю. Тибо "О необходимости всеобщего гражданского пра ва в Германии", вызвавшая бурную дискуссию в научных кругах. На пламенный призыв Тибо в самые короткие сроки создать еди ный Гражданский кодекс Германии, который базировался бы на тех же рациональных началах, что и Французский ГК 1804 г., Сави ньи ответил своей работой "О призвании нашего времени к законо дательству и правоведению". В ней идея быстрой кодификации германского гражданского права на базе французского права кри тиковалась как антинациональная и неосновательная. Он считал, что немцы "не доросли до создания свода законов". В раздроблен ной Германии Савиньи не видел единообразно подготовленных юри стов, подобных римским юристам времен Папиниана, которые смогли бы разработать этот кодекс. Савиньи не отрицал возможность коди фикации, но лишь после создания в Германии единой "органично развивающейся правовой науки".
360 |
История политических и правовых учений |
Будучи убежденным сторонником исторического и националь но-культурного подходов к праву, Савиньи, тем не менее, понимал под "истинным правом Германии" рецепированное римское право,
вглубоком изучении которого он видел основную задачу герман ских юристов.
Пухта Георг Фридрих (1798 — 1846) — профессор Берлинского университета, который внес значительный вклад в развитие исто рической школы права. Пухта был учеником Савиньи и развил его идею о праве как продукте исторического развития народа.
Ключевым понятием в концепции правообразования Пухты стало понятие народного духа (Volksgeist) — безличного и самобытного сознания народа. В работе "Обычное право" (1838) он различает невидимые источники права (вначале это — Бог, затем — народ ный дух) и видимые источники — формы выражения народного духа (обычное право, законодательное право, научное право). Обычное право, по мнению Пухты, нельзя свести лишь к факту повторяемо сти народом определенных действий, напротив, обычное право — это общенародное убеждение. Пухта полагал, что "соблюдение есть только последний момент, в котором проявляется и воплощается возникшее право, живущее в убеждении членов народа". Законода тельное право — это такая форма права, которая позволяет сде лать право ясным и единообразным. Однако это право не может иметь произвольного содержания: "Предполагается, что законода тель действительно выражает общее убеждение народа, под влия нием которого он должен находиться, — все равно, принимает ли он
всвой закон уже установившееся юридическое воззрение или, со гласно истинному духу народа, содействует образованию его". На учное право — это форма, с помощью которой можно выявить "юри дические положения, сокрытые в духе национального права, не проявлявшиеся ни в непосредственных убеждениях членов народа и их действиях, ни в изречениях законодателя, которые, следова тельно, становятся ясными только как продукт научной дедукции".
Будучи сторонником идеи органического развития права, Пух та, тем не менее, признавал и субъективные факторы в процессе правообразования. Так, он высоко оценивал деятельность правове дов, благодаря которой только и можно объяснить рецепцию рим ского права. Пухта говорил о римском праве как всемирном праве, способном уживаться с любыми национальными особенностями; о взаимном влиянии правовых систем разных народов.
Пухта, как и Савиньи, придавал принципиальное значение пра воведению, полагая, что правоведение является "органом по знания" права для народа, а также служит интересам развития самого права. В своей знаменитой работе "Учебник пандектов" (1838) провел формально-логический анализ системы понятий, исполь-
Гл. 17. Реакционные и консервативные полит.-правовые учения... |
361 |
зуемых в Своде римского гражданского права. Это произведение Пухты стало фундаментальным для немецкой юриспруденции по нятий XIX века.
Традиции исторической школы права нашли свое отражение в современных правовых системах (ФРГ, Швейцария), рассматрива ющих закон и обычай как два источника права одного порядка.
§ 5. Заключение
Реакционность политико-правовых учений де Местра, де Бональда, Галлера очевидна и не скрывалась самими творцами этой идеологии. Мх усилия были направлены на реставрацию средневе ковых политических и правовых учреждений, власти и авторитета католической церкви. В соответствии с феодальными идеалами Сред невековья они стремились доказать ничтожность человека перед Богом и государством, бессилие его разума, способного творить раз ве только зло.
Не так откровенно, но, по существу, аналогичных идей держа лись Бёрк и юристы исторической школы. Мх идеал — не столько в прошлом, сколько в той части настоящего, которая несет на себе наибольшие отпечатки, пережитки прошлого. С откровенными ре акционерами, зовущими к реставрации, Бёрка роднит ненависть к революции", вообще реакционных и консервативных идеологов объе диняют своеобразные методология и теория, противостоящие Про свещению.
При всем обилии ссылок на Бога и Божий промысел реакцион ная идеология конца XVIII — начала XIX в. не так примитивна и догматична, как, скажем, теократические концепции Средних ве ков. Просвещение и революция заставили реакционеров учиться и размышлять. Как видно из изложенного, они пытались использо вать для обоснования своих взглядов отдельные идеи Монтескье, терминологию Руссо и, главное, усвоили необходимость обосновы вать свои идеи не только ссылками на Священное писание.
В полемике с революционными теориями реакционные и кон сервативные мыслители нашли ряд уязвимых звеньев в идеологии Просвещения. Основательна их критика априоризма теоретиков естественного права, полагавших, что все принципы права могут быть чисто логически выведены из природы человека вообще. В этой критике заслуживает внимания положение о зависимости права каждого из народов от его исторического развития, условий жизни, особенностей бытовых, производственных, религиозных, нравствен ных отношений. Это положение, как известно, обосновывал еще Монтескье, но более обстоятельно и глубоко оно развито в трудах Бёрка и исторической школы права. Определенным достижением
362 История политических и правовых учений
правоведения были мысли о границах деятельности законодателя, который всегда создает право не на пустом месте, а у конкретного народа и потому вынужден и должен считаться с традициями, нра вами, историческим наследием. Верен и вывод о том, что право в целом создается не кабинетным теоретическим творчеством, а объек тивным процессом жизни народа и не устанавливается всякий раз заново и произвольно каждым поколением людей.
И все же и в отмеченных положениях реакционные и консер вативные идеологи в конечном счете были не правы.
Они не без оснований критиковали волюнтаризм французских революционеров, их стремление решить все проблемы социальной жизни народа раз и навсегда разумным законом. Однако низверже ние одной за другой всех конституций периода революции (1791, 1793, 1795, 1799 гг.) вовсе не доказывало бессилия социальной роли закона вообще. В бурных событиях революции возникал новый строй, и законодательство, то опережавшее становление нового общества, то отстававшее от него, играло значительную роль и в безвозврат ном разрушении старого режима, и в создании нового. Во времена деятельности де Местра и де Бональда Гражданский кодекс 1804 г., воплотивший ряд результатов революции, стал уже непререкае мым законом, в рамках которого бурно развивались промышлен ность и торговля. Достаточно известно, что основные положения этого кодекса были не записью феодальных обычаев Франции, а результатом теоретического творчества юристов.
Реакционные и консервативные идеологи были правы и в том, что законодательство каждого народа должно соответствовать ус ловиям его жизни, а не абстрактным представлениям о человеке вообще. Но критика этих абстрактных представлений в учениях реакционеров была подчинена предвзятой цели сохранить унижен ное положение человека вообще, свойственное феодализму. Гума низм Просвещения вовсе не призывал к нивелировке людей и на родов. Представления о правах человека разных теоретиков были разнообразны, противоречивы и порой произвольны, но провозгла шенные Французской революцией Декларации прав человека и гражданина содержали главные для той эпохи общечеловеческие ценности. Абстрактность определения этих прав делала их приме нимыми к другим народам, поскольку давала возможность конкре тизировать с учетом национальных особенностей. Именно это более всего возмущало реакционных идеологов, не способных смириться с мыслью о всеобщем правовом равенстве и свободе как зависимости только от закона.
Критика идеологии реакционных и консервативных мыслите лей конца XVIII — начала XIX в. не относится к пройденным эта пам истории политических и правовых учений. В последние деся-
Гл. 17. Реакционные и консервативные полит.-правовые учения... |
363 |
тилетия возникли и распространились течения неоконсерватизма и "новых правых", отрицательно относящихся к демократическим тен денциям современности. В произведениях теоретиков этих направ лений непременны ссылки на авторитет Бёрка, де Местра1, Бональда, Галлера. Более всего их привлекают идеи, направленные про тив равенства, свободы, просвещения, демократии, апология социаль ной иерархии, исторического застоя, политического бесправия масс, власти церкви, содержащаяся в трудах реакционных и консерва тивных мыслителей конца XVIII — начала XIX в.
1 Лидер и главный теоретик "новых правых" Франции Ален де Бенуа возглавил "Ассоциацию друзей Жозефа де Местра".
Г Л А В А 18
Буржуазная политическая и правовая идеология в Западной Европе первой половины
XIX в.
§ 1. Введение
Французская революция открыла дорогу развитию капитализ ма во Франции и ряде других стран континентальной Европы. К этому же времени ощутимо проявляются результаты промышлен ного переворота в Англии. Начальный период становления граж данского общества принял форму первобытного капитализма и со провождался бурными социально-экономическими процессами. Мас совое разорение мелких собственников и развитие пролетариата, с одной стороны, стремительное обогащение промышленной, торго вой и финансовой буржуазии — с другой, происходило в обществе, еще не имевшем ни систем социальной помощи, ни массовых и влиятельных организаций рабочего класса (профсоюзов, партий). По социально обездоленным слоям общества больно били экономи ческие кризисы и безработица. Росло относительное и абсолютное обнищание пролетариата. Его разрозненные выступления свирепо подавлялись вооруженной силой.
Во всех странах Западной Европы сохранялись монархии с силь ными феодальными пережитками; после учреждения контррево люционного Священного союза (1815 г.) решающее влияние в поли тике большинства стран Европы приобретает реакционное дворян ство.
В своеобразных условиях первой половины XIX в. основным направлением буржуазной политической мысли становится либе рализм. Либерализм делал основной упор на защиту и обоснование "гражданской свободы", понимаемой как свобода частной инициа тивы, предпринимательства, договоров, свобода слова, совести, мне ний и печати. Государство, согласно этой концепции, должно лишь обеспечивать безопасность личности, частной собственности, охра нять общество, основанное на "гражданской свободе", отнюдь не ограничивая последней.
Гл. 18. Бурж. полит.-прав. идеология в Зап. Европе 1-й пол. XIX в. |
365 |
Особенно настойчиво либерализм отстаивал невмешательство государства в экономическую жизнь. В буржуазной политэкономии того времени это выражалось известными формулами: "free trade" (свободная торговля) в Англии; "laissez faire, laissez passer" (предо ставьте свободу действий, не мешайте) во Франции.
§ 2. Либерализм во Франции. Бенжамен Констан
Великая французская революция (1789—1799 гг.), существен ными вехами которюй были якобинский террор и коррупция Дирек тории, военный деспотизм Наполеона I подвели мыслящих людей к осознанию значимости гарантий индивидуальной свободы от про извола государства с любой формой правления. Именно в это время формируется учение политического либерализма Б. Констана, в рамках которого он стремится обосновать принципы конституцион ного государства, где свобода индивидов надежно ограждена от произвола государства.
Бенжамен Анри Констан де Ребек (1767—1830) родился в Ло занне, куда семьи его будущих родителей эмигрировали из Фран ции по религиозным причинам. Получил домашнее образование. Окончил Эдинбургский университет (Шотландия), в котором сфор мировались основы его представлений о свободе. Тема свободы бу дет занимать особое место во многих его работах: "О действиях террора", "О политических реакциях", "Об узурпации", "Принци пы политики, пригодные для всякого правления", "О свободе древ них сравнительно со свободой новых народов", "Курс конституци онной политики" (1816—1820) и др.
Мировоззрение Констана сформировалось под воздействием английской и французской культурных традиций. Он испытал силь ное влияние идей А. Смита и доктрины британского конституци онализма, идей французских мыслителей эпохи Реформации (Ж. Воден, М. Монтень и др.) и эпохи Просвещения (Ш.-Л. Мон тескье, Ж.-Ж. Руссо и др.).
Впостреволюционную эпоху во Франции Констан предложил иначе, чем Монтескье и Руссо, осмыслить феномен индивидуаль ной свободы и решить проблему гарантий этой свободы.
Всвоих работах "Об узурпации" и "О свободе древних сравни тельно со свободой новых народов" Констан вырабатывает новое понятие свободы, которое уже соответствует запросам современно го ему индустриального общества XIX в. До Констана многие пуб лицисты, пишущие на тему свободы, ориентировались на опыт античности. Констан же не идеализирует античную свободу, кото рая сводилась к праву участия граждан в политической деятельно сти: гражданин древних полисов мог гордиться своей личной при-
366 История политических и правовых учений
частностью к принятию важных государственных решений. Но фун даментом той политической свободы было рабство. Констан доказы вает неприемлемость такого понимания свободы для современных народов. Политическая свобода жителей античных республик была обусловлена и небольшими размерами их территорий: "В античных республиках благодаря малости занимаемой ими территории каж дый гражданин обретал в политическом отношении огромную лич ную значимость. Осуществление гражданами своих прав составля ло всеобщее занятие и, так сказать, развлечение. Люди состязались друг с другом в сочинении законов, они выступали в роли судей, решали вопросы войны и мира". Констан также указывает на факт жесткой регламентации государством-полисом (за исключением Афин) семейной и религиозной жизни греков. "Возможность изби рать свою веру, возможность, которую мы рассматриваем как одно из наших драгоценных прав, — замечает Констан, — показалась бы в древности преступлением и святотатством".
Констан утверждал, что современные народы потеряли инте рес к политической свободе. "Подлинная современная свобода" свя зана отныне не с политической свободой — ценностью античной политико-правовой культуры и ее приверженцев в XVIII в., а с личной свободой — независимостью от произвола государства. По литическая же свобода рассматривается Констаном лишь как га рантия личной свободы.
Быть свободным — в понимании современных ему англичан, французов или жителей Соединенных Штатов Америки — означа ет обладать следующими правами: "Это право каждого подчинять ся одним только законам, не быть подвергнутым ни дурному обра щению, ни аресту, ни заключению, ни смертной казни вследствие произвола одного или нескольких индивидов.
Это право каждого высказывать свое мнение, выбирать себе дело и заниматься им; распоряжаться своей собственностью, даже злоупотребляя ею; не испрашивать разрешения для своих пере движений и не отчитываться ни перед кем в мотивах своих поступ ков. Это право каждого объединяться с другими индивидами либо для обсуждения своих интересов, либо для отправления культа, избранного им и его единомышленниками, либо просто для того, чтобы заполнить свои часы соответственно своим наклонностям и фантазиям.
Наконец, это право каждого влиять на осуществление правле ния либо путем назначения всех или некоторых чиновников, либо посредством представительства, петиций, запросов, которые власть в той или иной мере принуждена учитывать".
Свое понимание свободы Констан противопоставляет понима нию свободы Монтескье и Руссо.
Гл. 18. Бурж. полит.-прав. идеология в Зап. Европе 1-й пол. XIX в. |
367 |
Констан не соглашается с определением свободы Монтескье: "Свобода — право делать все, что дозволено законом". По мнению Констана, законы могут включать в себя столько запретов, что со всем не будет свободы (пример этого — деспотизм Конвента, кото рый был установлен при помощи законов). Констан считал, что Монтескье смешал два понятия: свободу и гарантию этой свободы. Для Констана, так же как и для Монтескье, закон — это гарантия личной свободы, но, в отличие от Монтескье, закон не представля ется абсолютной ценностью. Закон должен исходить из легитимного источника и иметь справедливые границы. Только такому закону следует подчиняться. Следовательно, обязанность индивида подчи няться закону — это обязанность относительная. "Подчинение за кону — это обязанность, но, как и всякая другая обязанность, она не является абсолютной, — она относительна; она основывается на предположении, что закон исходит из легитимного источника и имеет справедливые границы", — утверждает Констан.
К числу законов, содержание которых выходит за справедли вые границы, Констан относит законы, которые устанавливают об ратную силу, и законы, которые противоречат морали (побуждают граждан доносить друг на друга; запрещают "укрывать изгнанни ков"; делают граждан ответственными не за собственные действия, привлекая к ответственности отцов детей-дезертиров или родите лей детей-эмигрантов).
Констан не согласен с Руссо, который вменял заботу о свободе индивида в обязанность коллективной воле, которая не может оши баться. Для Констана существует часть человеческой жизни вне правомочий любой государственной власти. "Есть то, что не может быть санкционировано ничем. И если какая-либо власть все же санкционирует это..., то будь она хоть всей нацией за вычетом одного подавляемого ею, власть эта не станет оттого менее безза конной. Руссо этого не понял", — вот позиция Констана по данному вопросу. Констан считал, что народ, который может все, опасен для индивидуальной свободы так же, как и тиран.
Отвергая представления о свободе Монтескье и Руссо, Констан дает свое определение общего понятия свободы: "Свобода есть только то, что индивиды имеют право делать, и то, чему общество не имеет права помешать".
Гарантиями индивидуальной свободы для Констана выступают ограничение государственной власти через ее разделение, а также сила общественного мнения. В своем "Курсе конституционной по литики" Констан обосновал необходимость создания шести консти туционных властей: королевской, исполнительной, постоянной пред ставительной (палата пэров), выборной представительной власти (нижняя палата), судебной, муниципальной.
368 |
История политических и правовых учений |
Королевская власть рассматривается Констаном как власть ней тральная и уравнивающая (le pouvoir modevoteur), способная раз решать конфликты между законодательной, исполнительной и су дебной ветвями власти. Отсутствие королевской власти для Констана — порок почти всех существующих конституций. "Королев ская власть есть, в некотором роде, судебная власть над другими властями", — писал Констан. Королевская власть должна иметь ряд исключительных полномочий: смещение и назначение мини стров; право абсолютного вето (для обеспечения достоинства мо нарха); роспуск нижней палаты и назначение новых выборов; на значение членов наследственной палаты, назначение судей, право помилования.
Исполнительная власть осуществляется министрами, ответствен ными перед парламентом. Министры от своего имени предлагают проекты законов. Судом для министров служит палата пэров.
Выборная представительная власть формируется на основе высокого имущественного ценза. "Одна лишь собственность обеспе чивает досуг; только собственность делает человека способным к пользованию политическими правами", — полагает Констан. Дея тельность депутатов не оплачивается. Когда заработная плата свя зана с функциями представительства, тогда она становится, со гласно Констану, главным объектом внимания этого представитель ства.
Постоянная представительная власть (палата пэров) рассмат ривается Констаном по образцу английской палаты лордов. И в этом сходство Констана с Монтескье, еще ранее выступавшим сто ронником создания наследственной палаты во Франции.
Судебная власть — это власть, независимая от других властей. Этого можно добиться, по Констану, если судьи будут назначаться королем пожизненно и будут несменяемы. Народу, у которого нет независимой судебной власти, живется хуже, чем бедуину в пусты не, — утверждал Констан. Он — сторонник суда присяжных и противник создания каких-либо чрезвычайных судов.
Обоснование Констаном муниципальной власти, призванной решать вопросы местного управления, построено на приеме анало гии: поскольку индивид имеет свободу сам заботиться о своих эконо мических и социальных интересах, постольку и общине, и городу, и департаменту также необходима полная самостоятельность в вопро сах местного бюджета, торговли, обеспечения безопасности граждан.
Констан осмыслил проблему свободы в послереволюционную эпоху во Франции, предложив определение свободы нового типа. Различение личной свободы и свободы политической, предложен ное Констаном, лежит в основе современных классификаций прав и свобод человека.