Ридер КВ часть 2 / ПОЛИТСОЦИОЛОГИЯ / perspektiva_2050_fin

в стадию застоя либо деградации. «Застой» воспринимается и как чисто экономическая категория (т.е. стагнация), и как затишье в переделе сфер влияния, и, шире, – как отсутствие внятных «стратегий у мировых лидеров.

Карлос Кортес-Гомес (Carlos A. Cortes-Gomez), Мексика, руководитель департамента по экономическим исследованиям в Школе глобального менеджмента Thunderbird Высшего института аудита: «Действительно, 2013 г. – это год, когда мы не увидим заметного движения в сторону серьезного экономического оживления. Похоже, стагнация будет наиболее

«подходящей характеристикой этого года, благодаря тому что мировая экономика будет расти медленнее потенциально возможных уровней».

Константин Фрумкин, Россия, заместитель главного редактора журнала «Компания»: «Мир

«застыл в состоянии неопределенности и поиска новых перспективных путей».

Сергей Расов, Казахстан, политический обозреватель Politcom.ru: «Скорее всего, 2013 г. можно назвать годом шараханья, когда нет ничего устойчивого, а мировые лидеры не в состоянии справиться с проблемами и работают как пожарная команда, обращая внимания на проблемы только тогда, когда они становятся вопиющими. Нет стратегии, тактики, нет

глубоко проработанных аналитических схем и планов, как сохранить устойчивый рост мирового ВВП, как реагировать на конфликты, как бороться с терроризмом, с радикальными религиозными течениями, которые все больше и больше заявляют о себе».

Как можно убедиться, общий настрой мирового экспертного сообщества достаточно пессимистичен. Прогресс в сегодняшнем мире увидели лишь очень немногие из участников нашего исследования. Некоторые видят повод для оптимизма в постепенном преодолении последствий финансово-экономического кризиса, для других прогресс является непременным вектором «развития человечества.

Деннис Андерсон (Dennis Anderson), США, профессор и декан факультета менеджмента и информационных технологий Колледжа Святого Франциска: «Прогресс, но опирающийся на тонкий

«лед, поскольку рост не имеет прочных оснований».

Андрей Галушка (Andrij Halushka), Великобритания, главный аналитик корпоративного и инвестиционного банка Credit Agricole: «Мир в 2013 г. преодолевает последствия финансовоэкономического кризиса конца 2000-х гг. Хочется надеяться, что в конце тоннеля уже «видно пусть отдаленное, но окончание. Потерянное десятилетие – да, но с перспек-

тивой наверстывания в будущем».

Мигель Делькур (Miguel Delcour), Нидерланды, генеральный директор Firm in Enterprise: «Кризис – он только для тупых, для тех, кто думает, что в 2005 г. мы были бедными (говорю от имени людей из развитых стран). В глобальном смысле все развивается, только люди стали сейчас громче кричать, и они не из БРИКС или других поднимающихся стран,

а из немногочисленных удачливых и богатых государств. В глобальном отношении мир является великим прогрессом, и он вовсе не в кризисе».

При анализе различий в ответах экспертов, сгруппированных по разным «блокам» стран, выявились следующие интересные тенденции (Диаграмма 1в).

Эксперты из развитых стран демонстрируют несколько менее алармистский подход к оценке текущего состояния мира. Они реже говорят о кризисе и переделе сфер влияния и чаще – о беспорядке в мировых процессах.

Зато участники опроса из стран пост-СССР менее всего ощущают «мировой беспорядок»: привыкнув за последние десятилетия к динамичному изменению ситуации в бывших советских государствах, они воспринимают это в порядке вещей.

А вот экспертное сообщество развивающегося мира реже видит в сегодняшних процессах проявление цивилизационного конфликта и больше верит в прогресс.

9

1 . 2013

Глобальный «дефицит ходов»2

«Дефицит» условно можно разделить на два вида: «тревожный» и «обычный». «Тревожный» – когда «дефицитные» ходы открывают «стратегически» важные позиции. Для «тревожных» позиций характерно, что ради исправления «дефицитности» приходится жертвовать всеми другими факторами… «Обычный» дефицит – это когда дефицитные ходы означают лишь потерю очков... Такую «дефицитность» надо стараться устранять, но жертвовать стратегическими или даже тактическими задачами при этом не надо… «Дефицит» может быть не только вредным, но и полезным! Особенно это актуально при противостоянии «блоков» и попытках удержать важный стратегический пункт.

Назим Ахундов. Справочник по длинным нардам. Теория и практика игры

Итак, мир, по мнению мировых интеллектуальных элит, пребывает в состоянии неопределенности. Нестабильность сегодня означает множественность путей развития завтра и предполагает самые разнообразные повороты событий уже в ближайшем будущем. Что же ожидает нас в этом будущем: чего в первую очередь следует опасаться, на что надеяться?

Как выразился на последнем Давосском форуме исполнительный директор международной консалтинговой фирмы Oliver Wyman Джон Дрзик, «на столкновение друг с другом идут два шторма – экологический и экономический». Действительно, все чаще звучат опасения, что экологическая катастрофа неизбежна и глобальная экономика не сможет изыскать средства для ее предотвращения. Но при всей своей актуальности это не единственная глобальная проблема.

Какая проблема будет главной для человечества в период перехода 2013–2050 гг.? Этот вопрос мы адресовали мировому экспертному сообществу.

Распределение полученных ответов демонстрирует, что безусловный лидер среди всех глобальных вызовов – это дефицит природных ресурсов (Диаграмма 2а3). Так считает половина всех участников нашего опроса. Дефицит энергоресурсов уже породил целый ряд кровавых кон-

2 «Дефицит ходов» – принцип, на котором основываются тактические построения и приемы при игре в длинные нарды.

3 Закрытый вопрос. Множественный выбор.

10

2 . фликтов за обладание нефтью,

него глубокого экономического и политического кризиса с новым, несколько более экономичным и многополярным политическим порядком. Дефицит энергии может быть преодолен за счет новых технологий, энергия термоядерного синтеза – одна из них. Дефицит воды также можно преодолеть, если мы будем производить много чистой и дешевой энергии: опреснение будет главным решением в сочетании с лучшим и более строгим управлением запасами существующей питьевой воды и водоочисткой. Поставки продовольствия могут легко удовлетворить мировой спрос, если мы освободим товары от спекуляций и если будем рассматривать продовольствие как необращаемый стратегический ресурс во всех странах и как базовый инструмент в деле мира и сотрудни- «чества между народами».

Александр Дривас (Alexander Drivas), Греция, консультант Консультационного совета Корпорации геостратегического прогнозирования (GSFC): «Борьба за ресурсы, возможно, будет ключевым моментом в отношениях главных центров мощи».

Кпроблеме дефицита природных ресурсов мы еще вернемся и более подробно рассмотрим

еев главе 4 настоящего Доклада.

На втором месте по значимости оказались глобальные экологические и климатические проблемы. Экологические проблемы для участников нашего опроса – это обратная сторона экономи- «ческого роста, и очень часто они упоминались наряду и в связке с дефицитом ресурсов.

Джуньи Накагава (Junji Nakagawa), Япония, профессор международного экономического права Института социальных наук Университета Токио: «Экологические и энергетические проблемы – это два наиболее серьезных вызова, на которые мир должен ответить в целях обеспечения процветания (и даже выживания) людей в мире. Проблема в том, что

у нас до сих пор нет эффективной международной финансовой системы, чтобы финансировать усилия, направленные на преодоление проблем».

11

«Павел Лукша, Россия, директор корпоративных образовательных программ МШУ «Сколково»:

«Вызов – это в первую очередь макропроблемы, которые влияют на все человечество. В этом смысле война на уничтожение, экологические проблемы и проблемы дефицита ресурсов – это граничные условия выживания».

Порядка трети экспертов отметили в качестве важнейших проблем, стоящих перед человечеством в среднесрочной перспективе, геополитические процессы, а также несовершенство систем управления национальными экономиками и международной финансовой системы в целом. Эти факторы не только сопоставимы по своему весу в глазах экспертного сообщества, но и зачастую напрямую связаны: трансформация центров экономической и политической мощи происхо- «дит на фоне устаревших механизмов регулирования мировой экономики.

Саймон Сундарай-Кеун (Simon Sundaraj-Keun), Малайзия, независимый консультант по вопросам геополитики и культуры: «Проблемы с международной финансовой системой являются проекцией проблем отдельных стран, которые вышли на международные рынки, базируясь на опыте своих экономик и не внедрив передовых технологий. Иными словами, это

результат растущего разнообразия стран – участников мировой системы. Геополитический кризис возникнет, как только страны столкнутся с внутренним противостоянием политическим изменениям, с политическим тупиком. Это, в свою очередь, приведет к постановке вопроса об утрате западными силами контроля над этими странами. Дополнением к геополитическому кризису будет сокращение природных ресурсов, распространение радикальных идеологических/ религиозных взглядов, возникновение сетей организованного терроризма, развал государств, социальная напряженность, массовая миграция и деградация окружающей среды в мировом масштабе«на временном горизонте одной человеческой жизни».

Евгения Зайцева (Evgenia Zaiceva), Латвия, председатель правления Латвийской корпорации бухгалтеров и экономистов: «Противоречие между существующими человеческими ресурсами в цивилизованных странах мира, которые не нужны производству, и их претензиями на хорошую жизнь. Фактически большинство людей в старом мире сегодня уже

лишние, так же как и в странах третьего мира. Для «золотого миллиарда» нужны просто работники (=рабы) с невысоким уровнем потребления и социальных требований. Отсюда задача – 1) избавиться от лишних людей, сохранив свой статус-кво (потребление всего, что необходимо, с минимизацией затрат), 2) решить проблемы стран, которые владеют природными ресурсами, но которые не должны из-за этого хорошо жить, 3) установить тотальный контроль«над всем населением мира».

Омер Нахум Фрейкса (Omer Nahum Freixa), Аргентина, преподаватель в Университете БуэносАйреса: «Финансовый кризис – это, среди прочего, отражение глобальной нестабильно-

«сти в терминах регулирования природных ресурсов».

Дмитрий Белоусов, Россия, руководитель направления в Центре макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования: «Кризис перехода» лидерства будет сопровождаться финансовой и управленческой турбулентностью (старые глобальные правила будут уходить в кризисах, а как сформировать новые без глобального конфликта — непонятно)

плюс, вероятно, усилением локальных и региональных конфликтов (в отсутствие возможности для прямого столкновения сильнейших держав)».

Последний экономический кризис обнажил по крайней мере две серьезные проблемы в экономической области: несовершенство мировой валютной системы и неспособность в ряде случаев национальных экономических систем справиться с кризисными явлениями. Казалось бы, роль глобальных фак- «торов будет только возрастать, равно как и требования к совершенствованию глобальных регуляторов.

Константин Фрумкин, Россия, заместитель главного редактора журнала «Компания»: «Национальное управление экономикой будет неадекватно новому глобальному миру. Национальное

«управление экономикой не сможет регулировать глобальную экономику».

Кристоф Буртин (Christophe Burtin), Люксембург, генеральный директор компании Strategy & Governance: «Главным вопросом является банковская система, которая контролирует практически большую часть экономики, создавая высокую степень зависимости демократических правительств. Государственный долг не должен подлежать 100-процент-

12

ному возврату, банки должны быть гораздо более жестко контролируемы, особенно должны подвергаться запрету случаи ненадлежащего поведения/практики (темные пулы, теневой банкинг, собственные торговые операции и т.д.)».

Однако, по данным МВФ, влияние глобальных факторов на национальные экономики, как ни парадоксально, снижается. Согласно результатам их исследования, глобальные факторы оказывали большее влияние на производство и потребление в период 1960–1984 гг., нежели в период 1985–2005 гг. в целом по миру. Единственный параметр, на который глобальные факторы оказали большее влияние, чем региональные, – это инвестиции. Эта закономерность прослеживается и в региональном применении, исключая Азию, где региональные факторы превалируют над глобальными и в отношении инвестиций. Исключением является Северная Америка, где в период 1985–2010 гг. глобальные факторы были весомее в отношении всех трех параметров: производство, потребление, инвестиции4. Вполне вероятно, что в не столь отдаленном будущем мы станем свидетелями дробления мира на крупные экономические региональные кластеры.

Каждый пятый участник нашего исследования обратил внимание на снижение доли трудоспособного населения в демографической структуре. Данные о старении населения Земли изложены в Докладе ООН «Старение населения мира: 1950–2050 гг.». Дефицит трудовых ресурсов приходит в противоречие с необходимостью ограничить рост населения. Но дальнейший рост населения приведет к росту нагрузки на окружающую среду. В любом случае демографические пирамиды большинства стран сейчас сильно перекошены, и исправить это в обозримом будущем невозможно. Так, например, серьезнейшей проблемой является значительное превышение количества детей мужского пола, родившихся в Китае, над детьми женского (следствие практики «Одна семья – один ребенок»), и можно сейчас только гадать, каким образом сложится судьба у сотни миллионов «лишних» мужчин в Поднебесной.

Паоло Роберто де Альмейда (Paulo Roberto de Almeida), Бразилия, дипломат министерства иностранных дел Бразилии, профессор международной политической экономии: «Все перечисленные проблемы, конечно, возникнут в той или иной степени – в определенных регионах, в определенные моменты. Ни одна из этих проблем не является непреодолимой, в то же

время указанные проблемы в состоянии создать серьезную угрозу для сильных наций и устойчивых стран. Но слабые страны (большей частью в Африке, некоторые в Азии, одна-две в Латинской Америке) могут попасть под сильное влияние некоторых из указанных проблем и пережить значительный кризис в области социальной и политической стабильности, их экономическое развитие будет неустойчивым, сохранится нищета, терроризм, коррупция и т.д. Ни одна из нынеш- «них больших стран» и сильных экономик не погибнет. Очевидно одно: человечество неизбежно постареет, и это создаст сложные экономические проблемы для всех».

Андрей Галушка (Andrij Halushka), Великобритания, главный аналитик корпоративного и инвестиционного банка Credit Agricole: «Старение населения (в том числе в развивающихся странах – см. Китай) мне представляется наиболее существенной проблемой. Увеличение удельного веса пенсионеров будет, кроме того, означать повышение их политическо-

го влияния в демократических странах. В результате нагрузка на систему соцобеспечения может резко возрасти до полного ее слома и резкого конфликта поколений. Остальные упомянутые про- «блемы существенны, но либо не глобальны, либо решаемы».

Д-р Умут Коркут (Dr Umut Korkut), Великобритания, профессор Школы Глазго для бизнеса и общества Университета Глазго Каледония: «Население, которое долгое время считалось обузой для развития, в действительности станет капиталом. Страны, которые смогут обеспечить рост здорового населения и технологическую информированность молодежи, станут лидерами развития».

Примерно то же число экспертов указали на проблему неуправляемой миграции. Ее объемы оцениваются в 214 млн человек ежегодно5. Специалисты полагают, что объем нелегальной миграции составляет в ежегодном исчислении еще 35–40 млн человек. Миграция порождает ряд

4 IMF Working Paper Research Department ‘Regionalization vs. Globalization’ January 2013.

5 World Migration Report 2011, p. 49.

13

проблем, включая проблемы цивилизационного свойства, когда мигранты не могут или не хотят адаптироваться на новом месте проживания. Расчет на мирное сосуществование базовой и привнесенных культур пока не оправдал себя. Поэтому следствием такой миграции являются «множественные социально-культурные конфликты».

Очень немногочисленные участники опроса (менее 15%) отмечают в качестве наиважнейших такие проблемы, как коррупция, терроризм и связанное с ним распространение радикальных течений, а также милитаризация вкупе с распространением ядерного оружия. Последнее особенно удивляет, т.к. сегодня сложилась парадоксальная ситуация, когда, несмотря на устранение угрозы глобальной ядерной войны, возможность возникновения локального ядерного конфликта стала гораздо более реальной6.

И совсем единицы говорят об угрозе новых эпидемий, хотя, по данным медицинской статистики, начиная с 70-х гг. прошлого века каждый год появляется новое инфекционное заболевание, а эффективность применения антибиотиков неуклонно падает. В условиях сложившейся тенденции нельзя исключить появление пандемий, сравнимых с Черной смертью XIV в.

Мы также проанализировали ответы респондентов в зависимости от их принадлежности к различным группам стран (Диаграмма 2в). Интересные «выпадения» из общего тренда продемонстрировали только эксперты, представляющие постсоветское пространство.

2 . 2013 – 2050

Эксперты как из развитых, так и из развивающихся стран весьма солидарны в своих взглядах. Небольшие вариации вполне объяснимы в свете событий последних лет. Так, на несовершенство систем управления национальными экономиками больше сетуют представители старых промышленных стран, нежели их коллеги из молодых индустриальных государств.

Что же касается участников опроса из стран пост-СССР, то для них гораздо более важной (стоящей фактически наравне с дефицитом природных ресурсов) проблемой представляется несовершенство международной финансовой системы, тогда как глобальные экологические и климатические проблемы, столь важные для всего остального мира, волнуют постсоветское экспертное сообщество в значительно меньшей степени.

Впрочем, объяснение последнему обстоятельству уже приводилось в одном из наших предыдущих Докладов7.

6 По данным Центра стратегических и международных исследований (CSIS Owen B. Toon, Alan Robock, Richard P. Turco ‘Environmental Consequences of Nuclear War’), наиболее вероятными ядерными конфликтами являются потенциальные конфликты между Северной и Южной Кореей, между Израилем и Ираном и между Индией и Пакистаном. По оценкам специалистов, в первом случае конфликт чреват 6 млн погибших, во втором – 21 млн погибших и в третьем – от 44 до 107 млн погибших.

7 Подробнее см. доклад фонда «Посткризисный мир» «Мирный атом XXI: геополитика, безопасность, новая энергетика», ноябрь 2011 – апрель 2012 г.

14

Под «зеленым» знаменем?

Если миф сталкивается с мифом, это в высшей степени реальное столкновение.

Станислав Ежи Лец, польский поэт, философ, писатель, сатирик

Важнейшей характеристикой любого исторического периода в жизни общества является господствующая на этом отрезке времени идеология. Если исходить из императива превращения однополярного мира в многополярный, то логично предположить широкую диверсификацию идеологий в будущем. Вполне возможно, что каждый из образовавшихся полюсов нового многополярного мира будет иметь свою господствующую идеологию.

С другой стороны, процесс глобализации, происходящий наиболее интенсивно в культурной области и области межличностных коммуникаций, будет способствовать поиску единой платформы для взаимопонимания между представителями различных цивилизаций. Поэтому вероятно и формирование какой-то новой универсальной идеологии для всего мира.

Однако, как показывает опыт исламского мира и, в меньшей степени, мира христианского, компенсаторные цивилизационные идеологические течения, ориентированные на сохранение ценностей архаических цивилизаций, также представляют собой достаточно мощные явления.

В валлерстайновской триаде господствующих идеологий XX в., «либерализм –консерватизм – социализм», лидирует либерализм, но остаются востребованными и две другие мировоззренческие платформы. Кризис 2008 г. вызвал всплеск интереса в экспертных кругах Запада к работам Кейнса и Маркса, к левой идеологии и идеям социальной справедливости, а консерватизм обрел второе дыхание вместе с заявлениями ведущих европейских политиков о крахе мультикультурализма.

Зачастую о глобальных трендах, по крайней мере о трендах в глобальном мировосприятии, можно судить по частоте употребления тех или иных терминов. В 2011 г. онлайновый американский словарь Мерриама – Вебстера выбрал словом года понятие «прагматичный», основываясь на числе запросов его пользователей. А в 2012 г. первое место уже разделили «капитализм» и «социализм». При этом словом года по аналогичному рейтингу Оксфордского словаря стал термин omnishambles, что можно перевести как «тотальная разруха».

Участникам нашего исследования было предложено отметить три главные идеи, которые, на их взгляд, будут оказывать наибольшее влияние на умы в период перехода 2013–2050 гг.

Результаты оказались достаточно ожидаемыми (Диаграмма 3а8). Безусловным лидером стала «зеленая» идеология – экологизм. В качестве главной идеи переходного периода ее выбрали более половины экспертов. Действительно, экологические проблемы не имеют национальных границ и затрагивают все народы и все страны, вне зависимости от их экономической либо культурной модели. С другой стороны, существуют вполне обоснованные подозрения, что вставать под «зеле- «ный» флаг экологии – это в том числе и дань моде.

Георгий Никифоров (Gueorgui Nikiforov), Япония, менеджер проектов в Институте науки и технологий Окинавы: «Люди и дальше будут хотеть больше товаров, больше еды и вообще будут заинтересованы в материальных предметах. К тому же технология будет оказывать сильное влияние. Люди будут хотеть купить новый айфон, хотя он точно такой

же, как и старый, они будут хотеть купить новый автомобиль только потому, что он ярче сверкает. А «зеленая» идеология будет очень модной, хотя никто ничего не будет делать, до тех пор пока не станет уже поздно».

А вот далее, на наш взгляд, начинается самое интересное. Далее следует целый блок фактически равноценных, с точки зрения мирового экспертного сообщества, идей (все они собрали порядка трети

8 Закрытый вопрос. Множественный выбор.

15

смысле. При этом технологический прогресс, по сути, противоречит экологизму, прогрессизм может спорить с либеральными догмами, если потребует, к примеру, проведение реформ «сверху», а прагматизм ставит под сомнение вообще любые «непреходящие» догмы, ориентируясь на экономиче- «скую целесообразность и выбирая наиболее эффективную практику для каждого дня.

Саймон Сундарай-Кеун (Simon Sundaraj-Keun), Малайзия, независимый консультант по вопросам геополитики и культуры: «Новые технологии и научные достижения наряду с новыми открытиями распространят новый индустриализм по всей Земле, многие страны воспримут технократические и прагматические подходы в целях перехода человечества в новую

«эру процветания, уважения и развития».

Рохит Тальвар (Rohit Talwar), Великобритания, генеральный директор Fast Future think tank:

«Для меня новый индустриализм – это новый, несколько более ответственный капитализм, с гораздо более эффективным использованием ресурсов и ростом, достигаемым

«без серьезных разрывов между «иметь» и «не иметь».

Алексей Маслов, Россия, заведующий отделением востоковедения НИУ-ВШЭ: «Основа новой политики – национально ориентированный прагматизм, проповедуемый азиатскими и рядом африканских стран, что является единственной базой для их прогрессивного развития. В этих рамках могут получать временное развитие «блоки идей», в том числе ислам, а также идея «конфуцианского возрождения».

Что же касается мультикультурализма, ислама и национализма, то в сегодняшней интерпретации этих идеологий они представляются антагонистическим треугольником.

Та часть экспертного сообщества, которая надеется на победу мультикультурного подхода, «связывает ее с окончательным торжеством глобализма.

Паоло Раймонди (Paolo Raimondi), Италия, экономист, автор статей в итальянской газете ItaliaOggi: «Мультикультурализм определенно станет главным социальным вызовом в международных делах. В скором времени лучше будет говорить о транскультурализме, поскольку передвижения людей, миграция и новые системы коммуникаций сделают раз-

16

личных людей ближе друг другу, как никогда еще не было в человеческой истории. Транскультурализм, который не является отрицанием корней и культур происхождения, станет будущим повзрослевшего и более образованного человечества. В конце концов, я на это надеюсь. В противном случае образы конфликтов прошлого слишком хорошо известны, и нет необходимости снова говорить о них».

А те участники нашего исследования, которые говорят об исламе, опасаются прежде всего «другого «зеленого знамени» – радикальных мусульманских течений, которые априори конфликтуют с глобалистскими тенденциями

Василиос Дамирас (Vassilios Damiras), США, генеральный директор Корпорации геостратегического прогнозирования (GSFC): «Ислам будет доминирующей силой, бросающей вызов

«всему миру».

Омер Нахум Фрейкса (Omer Nahum Freixa), Аргентина, преподаватель в Университете Буэ- нос-Айреса: «Ислам вторгнется в Европу, будьте готовы к толерантному восприятию культурного разнообразия. То же самое можно сказать о транснациональном развитии

«процесса миграции по всему миру».

Евгений Сатановский, Россия, президент Института Ближнего Востока: «Сорняки всегда прорастают быстрее и глушат тех, кто слабее. В частности, доминировать будет не просто ислам, а радикальный ислам, уничтожающий умеренных».

В ответ на распространение ислама по миру будут, по мнению экспертов, расти и националистические тенденции. Вторая мировая война сделала большей части мира колоссальную прививку от крайних форм национализма, но по мере ухода из жизни очевидцев и участников этой войны ослабевает и действие этой «прививки».

Вообще, многие участники опроса отмечали, что рост популярности как религиозных, так и радикальных идеологий – это закономерная реакция на неблагополучные времена, в данном случае – «кризис, нестабильность, обостряющуюся борьбу за ресурсы, падение уровня жизни и т.п.

Крис Нанкарроу (Chris Nancarrow), США, заместитель начальника офиса судебного исполнителя округа Аллен, Индиана: «Во время кризиса люди объединяются вокруг концепций, с которыми они знакомы. Религия и национальная гордость в действительности с наи-

«большей вероятностью будут влиять на мировосприятие».

Вадим Гасанов, Россия, консультант по документальному кинопроизводству телеканала «Россия-2»: «На самом деле идей будет полно. Но на первое место выйдут радикальные идеи – в том числе и как ответ на кризис и полный провал идей мирного сосуще-

«ствования, мультикультурализма и т.д.».

Сергей Пахомов, Россия, президент компании «Олимпия Капитал ЛТД»: «Предстоящие десятилетия будут характеризоваться нарастанием нестабильности в странах исламского мира вследствие накопившихся социальных и политических противоречий, ощущения несправедливости и агрессии со стороны Запада. Это движение неизбежно будет

вовлекать в свою орбиту исламское население в странах Европы, в США и в России. Ислам будет естественной идеологией, приводящей в движение огромные массы своих приверженцев. Ответной реакцией на нарастание напряженности в отношениях с исламским населением будет рост национализма в тех странах, где этот конфликт будет наиболее острым».

Еще одним следствием кризиса стало дальнейшее развитие «левого тренда», который, как считают эксперты, значительно обгонит по популярности классический либерализм. Постулаты свободы личности и незыблемости частной собственности не теряют своей привлекательности, но идея социальной справедливости и защищенности стала явно весомее «невидимой руки рынка».

Некоторые участники опроса предсказывали и возникновение каких-то принципиально новых «идей, которые будут наилучшим образом соответствовать «злобе дня».

Игорь Фролов, Россия, д.э.н., зав. лабораторией ИНП РАН: «В новую эпоху возникнут принципиально новые течения в общественном сознании, которые и станут доминирующими. Но апостериори политологи и историки «притянут их за уши» к старым идеям. Пример: коммунистическая идея якобы имеет корни в раннем христианстве, где тоже проповедо валось социальное равенство и т.д. и пр.».

17

Особый интерес представляет, на наш взгляд, анализ ответов респондентов в зависимости от их принадлежности к различным группам стран (Диаграмма 3в). Здесь мы действительно можем наблюдать три разных картины мира – три пути и три модели.

3 . 2013 – 2050

В глазах экспертов из «старых экономик», картина мира ближайших десятилетий в полной мере продлевает все существующие сегодня тенденции, по сути фиксируя текущее положение дел. Развитый мир поступательно движется в сторону «зеленой» экономики и прорывных технологий, продолжая стремиться к постиндустриальному обществу; развивающийся – согласно общей логике экономического роста, идет следом по пути постепенной модернизации и индустриализации. Что же касается борьбы мультикультурализма, национализма и нетолерантного ислама – в основном внутри самого западного (прежде всего европейского) общества, – то все острые конфликты и проблемы так и останутся неразрешенными.

Однако экспертное сообщество развивающихся стран видит развитие событий в ином ключе. Неоиндустриализм, конечно, важен для новых «мастерских мира» и даже входит в пятерку приоритетов, но далеко не в первых строках. На первом месте оказывается тот же экологизм, только здесь речь идет не столько о спасении природы или о безопасности граждан: в молодых промышленных странах «зеленая» экономика становится символом устойчивого развития, обретения энергетической безопасности и решения тем самым проблем бедности и социальной справедливости.

Вообще, социальная справедливость, похоже, является ключевым понятием, главным стержнем этой картины мира. Ведь мультикультурализм, поставленный экспертами из развивающихся стран на второе место, представляет собой особую концепцию социальной жизни, способную примирить различные религиозные, национальные, племенные и иные конфликты, которыми столь богат развивающийся мир, а также обеспечить коммуникацию с «золотым миллиардом» на более равноправной основе. (Заметим, что участники опроса именно из этой группы стран весьма низко оценивают перспективы идеологий национализма или ислама.) А социал-демократия – третий приоритет – позволяет претворить идеи социального государства, социальной стабильности и социальной справедливости в жизнь.

Картина мира у экспертов постсоветского пространства вновь кардинально отличается от двух других групп. На первом месте у них оказывается всеобъемлющий прагматизм. Выбор «прагматизма», среди прочего, свидетельствует об известной деидеологизации, о разочарованности в традиционных господствующих идеологиях, тяге к здравому смыслу и рациональной мотивации как поступков людей, так и государственной политики. Кроме того, прагматический подход, ставя во главу угла вопросы целесообразности того или иного рода, предполагает известную свободу

18