Логическая семантика (сборник статей)

задаются независимым образом, то можно различать не только виды, но и уровни нефрегевости, примерно в том смысле, в которомослаблениеправила(F)до(F’)всистемеСМ= В.А.Смирнова позволяет получить логику, которая уже не является фрегевской, но еще и не стала нефрегевской (такие промежуточные системы мы предлагаем называть квази-нефрегевскими1).

Предлагаемая нами классификация позволяет не только упорядочить различные варианты задания нефрегевских логик, но и проследить их родство с некоторыми интенсиональными, модальными и эпистемическими системами. Из существующих логических систем (если из переформулировать как трехуровневые), на наш взгляд, к типу «ОS+PF» ближе всего нефрегевская логика В.Л. Васюкова [1]; к типу «ОS+OF» – прагматическая логика М. Токажа [14] к типу «OF+PS» – система PLRI Вен Сюйфеня [16] и логика металингвистического тождества Г. Греневского

(см. [10]).

Литература

1.Васюков В.Л. Нефрегевская логика и Пост-Трактатная онтология // Труды научно-исследовательского семинара логического центра ИФРАН. – М., 1997.

2.Вуйцицкий Р. Формальное построение ситуационной семантики // Синтаксические и семантические исследования неэкстенсиональных логик. – М., 1989.

3.Горбатов В.В. Предпосылка единственности реально-

го мира и ее роль в логической системе Фреге. // Материалы IX научной конференции «Современная логика: проблемы теории, истории и применения в науке». – СПб, 2008.

4. Смирнов В.А. Утверждение и предикация. Комбинированные исчисления высказываний и событий // Синтаксические

1 См. раздел 2 данной работы

181

и семантические исследования неэкстенсиональных логик. – М., 1989.

5.Сушко Р. Нефрегевская логика и теории, основанные на ней // Неклассическая логика. – М., 1970.

6.Фреге Г. Мысль. Логическое исследование. // Г. Фреге. Логика и логическая семантика. – М., 2000.

7.Фреге Г. О смысле и значении. // Г. Фреге. Логика и логи-

ческая семантика. – М., 2000.

8.Хинтикка Я. Проблема истины в современной философии. // Вопросы философии. – 1996. – № 9.

9.Barwise J., Perry J. Situations and attitudes. – Cambridge,

Mass.: MIT Press, 1983.

10.Malinowski G. Non-fregean logic and other formalizations of propositional identity. // Essays on philosophy and logic. (Ed. by Perzanoski J.) – Cracow: Jagiellonian University, 1987.

11.Malinowski G. Pseudo-referential matrix semantics for

propositional logics, Bulletin of the Section of Logic 12:3 (1983).

12.Suszko R. The fregean axiom and Polish mathematical logic in the 1920s // Studia Logica. – 1977. – Vol. 36, № 4.

13.SuszkoR.AbolitionoftheFregeanAxiom//LogicColloquium.

Symposium on logic held at Boston, 1972-73. (Ed. by Parikh Rohit). Berlin: Springer-Verlag, 1975.

14.Tokarz M. Synonymy in Sentential Languages: A Pragmatic View // Studia Logica. – 1988. – Vol. 47, № 2.

15.Wolniewicz В. Rzeczy i fakty. Wstęp do pierwszej filozofii

Ludwika Wittgensteina. – Warszawa, Państwowe Wydawnictwo Naukowe, 1968.

16. Xuefeng W. A Propositional Logic with Relative Identity // Studia Logica. – 2007. – Vol. 85.

182

Знак, смысл, значение

183

А.М. Анисов

Семиотическаятипологиязнаков

This paper focuses on a semiotic typology of natural language signs. A classification of sentence signs by their denotation types is given a special regard. Such signs as fantasies, opinions, values and knowledge as well as a specifics of their positioning inside propositions are considered apart from these.

Ключевые слова: семиотика, знак, денотат, фантазии, мнения, ценности, знания.

Стимулирующее влияние на выбор темы данной статьи оказали работы Е.Д. Смирновой, особенно [6], где на основе теории семантических категорий выявляются синтаксические структуры и логические формы предложений, и обобщающая работа [5]. Сама Елена Дмитриевна в первую очередь занималась логическими проблемами семантики, но всегда настаивала, что искусственные языки формальной логики тесно связаны с естественным языком, являясь его фрагментами и моделями определённых его аспектов. Отсюда постоянный интерес Е.Д. Смирновой к естественному языку и его анализу не только методами логики, но и более общими и потому менее строгими средствами семиотики.

Семиотика изучает знаки. В предельно общем виде в связи

свведением знаков выделяют сферы обозначающего и обозна-

Зчаемого. Однако с семиотической позиции простейшая схема знаковой ситуации включает в себя не два компонента, как часто думают, а три: знак, денотат и тип указания на денотат (см. [1]). Иными словами, знаковая ситуация в обязательном порядке предполагает наличие как минимум трёх вещей: двух объектов и связывающего их отношения обозначения (или указания). Графически

это можно изобразить посредством следующей простой схемы. Связь между знаком и денотатом представлена стрелкой. Если убрать стрелку, то получим два изолированных объекта, уже не находящихся в отношении обозначающего (знака) и обозначаемого (денотата). Стрелка показывает, что знак обозначает денотат. К сожалению, схема не способна адекватно передать су-

184

щественные нюансы знаковой ситуации. Идея знака носит абстрактный характер и потому должна постигаться в понятиях, а не в наглядных образах.

Если положить в основание классификации знаков сами знаки, то надо будет учитывать их физические характеристики. Подобная классификация будет существенна для специалистов по обработке и передачи информации по физическим каналам связи. Однако для нас здесь не столь важно, является ли знак следами мела на доске, чернил в тетради, колебаниями воздуха при произнесении слов, набором светящихся точек на экране или чем-нибудь ещё. Значит, остаётся два пути: выделить виды стрелок (т.е. виды обозначения) или указать типы денотатов. Используем обе эти возможности поочерёдно.

Какие виды связи между знаком и денотатом существуют, что может скрываться за стрелкой схемы? Во-первых, причинная связь. Однако знак не может быть физической причиной денотата. Сам язык противится такому толкованию связи. Фразы типа «Огонь является знаком дыма», «Удар по оконному стеклу является знаком осколков», «Воспаление является знаком повышенной температуры» и т.п., – режут слух. Не попробовать ли наоборот? – Получается гораздо лучше: «Дым – знак появления огня», «Осколки оконного стекла – знак удара по нему», «Повышенная температура – знак воспаления» и т.д. Следовательно, речь должна идти о противоположной ситуации, когда денотат выступает в качестве физической причины знака. Тогда стрелка ведёт от следствия к причине: наблюдая следствие (знак), мы делаем вывод о его причине (денотат). Почувствовав дым, мы заключаем, что где-то горит. Дым для нас – знак огня. Увидев разбитое оконное стекло, мы понимаем, что по нему ударили. Осколки тогда – знак удара. Знаки в этом случае называются зна-

ками-индексами или просто индексами.

Во-вторых, знаки могут обладать структурным сходством с денотатом. Такие знаки называются иконическими. Например, фотография человека – иконический знак того, кто на этой фотографии изображён, реалистический портрет – тоже иконический знак. Дорожные знаки зачастую являются иконическими. Если вперединасожидаеткрутойповоротналево,тосоответствующий дорожный знак, заранее предупреждая об этом, будет содержать

185

загибающуюся влево чёрную полосу. Эта полоса и будет иконическим знаком участка дороги, на которую она указывает. Было бы прямым вредительством обозначать левый поворот повёрнутой вправо полосой. Но красный знак светофора ничего общего не имеет с требованием остановиться, поэтому это не иконический знак. Роль иконических знаков в последнее время возрастает в связи с развитием графических компьютерных интерфейсов. Поярлыкампрограмм,находящиесянаэкранекомпьютера,можно судить о том, что делает эта программа.

В-третьих, особо приходится выделять случай, когда никакой физической или структурной связи между знаком и денотатом нет. Сколько бы вы ни всматривались в знак «выхухоль», вы не сможете по самому этому знаку определить, что за ним скрывается. Другое дело, что вы можете знать, что сопоставляется этому знаку, но это знание, повторим, не заключено ни в самом знаке как физическом объекте, ни в его физических связях, ни в его структурных характеристиках. Однако отсутствие физической или структурной связи между знаком и денотатом не означает, что вообще никакой связи нет. В разбираемом случае такая связь имеется. Определённая группа людей условилась, договорилась о том, что будут обозначать слова «выхухоль», «корова» и им подобные, тем самым превратив эти слова в знаки. Иными словами,использованиеупомянутыхматериальныхсловвкачестве знаков является результатом конвенции между людьми. Конвенциальные знаки называются знаками-символами или просто символами. Таким образом, символ – это знак, который конвенциально указывает на денотат.

Разделение знаков по типу связи знака и денотата на индексы, иконические знаки и символы восходит к Ч.С.Пирсу и впервые было введено им в 1867 г. [4, с. 172] Затем Пирс неоднократно возвращался к этому делению, уточняя и углубляя его (см. [4]). При всей важности индексов и иконических знаков, наибольшее значение в жизни людей имеют знаки-символы. Они используются и в повседневной деятельности, и в познании, и в общении. Наука в целом может быть представлена как система знаков-сим- волов. Так что о символах стоит рассказать подробнее.

Знаки-символынифизически,ниструктурноникакнезависят от денотатов, благодаря чему обретают предельно возможную

186

гибкость. То, что связь знака-символа и его денотата конвенциальна и, значит, между ними нет какой-либо предопределённой связи, позволяет символам не зависеть от физических или абстрактных характеристик их денотатов. И, наоборот, физическая природа символов не существенна для их денотатов. Знаки-сим- волы, в отличие от знаков-индексов и иконических знаков, могут воплощатьсявлюбыхфизическихявлениях–лишьбыпоследние были достаточно стабильными и позволяли на требуемое время выразить и удержать форму символов. Поэтому знаки-символы, будучи свободными от конкретики физических свойств носителей информации, изначально имеют формальный характер: важна только форма символов, а не их физическое содержание.

Открытие знаков-символов – достижение поистине эволюционного масштаба. Среди всех видов живущих или живших на Земле существ лишь человек в полной мере овладел искусством манипулирования знаками-символами. Знаками-индекса- ми пользуются многие биологические виды, а некоторые из высших видов животных обнаруживают способность распознавать иконические знаки (например, орангутанги и шимпанзе могут узнавать себя в зеркале, т.е. способны установить связь между своим иконическим изображением и собственной персоной). Но систематически оперировать символами в естественной среде обитания животные не умеют. Люди могут научить их использовать отдельные символы или простейшие группы символов, что очень забавно и любопытно – и только. Лишь человек является, по определению Э.Кассирера, символическим животным.

По-настоящему мощь знаков-символов обнаружилась тогда, когда появились абстрактные денотаты, принципиально недоступные ни для индексов, ни для иконических знаков. Рассуждения об абстрактных объектах привели к возникновению науки, а феномен науки обусловил, в конечном счёте, особенности современной цивилизации с её техникой и технологиями. Вся человеческая культура носит, по преимуществу, символический характер. Мы живём в мире символов и настолько свыклись с ними, что требуется усилие, чтобы посмотреть на них со стороны.

А это необходимо сделать. Ведь зачастую прогресс в одном отношении оборачивается потерями в другом. Оборотная, тёмная сторона имеется и в нашем случае. Во-первых, это трудно-

187

сти общения, обусловленные наличием в мире сотен различных языков. Язык одного народа может быть совершенно непонятен языку другого народа, даже если эти народы живут по соседству и хотят общаться между собой. Почему? – По той причине, что современныеязыки,какипочтивсёвнашейкультуре,носятсимволическийхарактер,т.е.вихосновележитконвенция,известная носителям языка и не известная большинству остальных людей. Разговор между русским и китайцем, например, будет затруднён или вовсе невозможен, даже если эти два человека имеют одну и ту же специальность и сходные взгляды на жизнь. Другое дело, если живущие в сходных условиях люди общаются при помощи индексов или иконических знаков. Перевода тут не требуется. Два охотника превосходно поймут друг друга без слов, ибо они пользуются одинаковыми индексами. Сличение фотографии на паспорте и предъявившего паспорт не требует знания языков. К сожалению, посредством индексов и иконических знаков мало что можно передать, и мы снова и снова вынуждены решать проблему перевода с одного языка на другой.

Во-вторых, что гораздо хуже, символический характер языков открывает широкую дорогу лжи. Индексы и иконические знаки также могут вводить в заблуждение, но в целом для данных видов знаков это не характерно. Явление мимикрии, когда незащищённое животное пытается походить на защищённое или несъедобное, – тому пример. Или, скажем, портрет может приукрашивать оригинал, но до определённых пределов. Если художник перестарается, сходство может оказаться утраченным, и тогда портрет перестанет быть иконическим знаком реального человека. Символы же позволяют не только приукрашивать или очернять людей, вещи и события, но и создавать вымышленные персонажи, выдуманные ситуации, описания несуществующих явлений.

В логике разделение высказываний на истинные и ложные кладёт начало классификации знаков-символов по типам их денотатов. В классической логике высказыванием называется знаксимвол, имеющий в качестве денотата либо значение «истина» (и), либо значение «ложь» (л), но не то и другое вместе. Логические связки в ней являются знаками функций из множества {и, л} в множество {и, л}. Имена – это знаки индивидов (объектов

188

рассуждений). Понятия оказываются знаками n-местных отношений. Первопорядковые кванторы – знаки второпорядковых свойств и т.д. Однако в реальной практике использования зна- ков-символов в естественном языке не удаётся обойтись такой простой классификационной схемой. Например, одно и то же высказывание Земля вращается вокруг Солнца истинно в теории Коперника, но эмпирически ложно для земного наблюдателя (который не только сам видит, как Солнце движется относительно Земли, но может это движение фиксировать приборами). Получается, что надо различать теоретическую и эмпирическую истинность.

Ещё один пример. Если в предложение входит какое-либо из слов«необходимо»,«возможно»,«случайно»,иеслиэлиминировать это слово невозможно без искажения смысла предложения, то есть все основания считать, что мы имеем дело с так называемыми алетическими модальностями. Стандартной семантикой для них является семантика возможных миров. В этой семантике высказывание Возможно А может оказаться истинным, даже если А в действительном мире ложно. Однако эта семантика порождает весьма специфические проблемы. Что такое возможный мир, а что такое действительный? Какие связи существуют между возможными мирами и ими и действительным миром? Может ли один и тот же индивид находиться в различных возможных мирах? Если А необходимо, то верно ли, что необходимо, что необходимо А? Если же А случайно, то означает ли это, что А необходимо случайно, или случайно, что оно случайно? И т.п.

Чтобы избежать этих и им подобных сложностей, упростим ситуацию. Будем исходить из следующей простой дуальной онтологии. Существует только два радикально различных мира:

мир объективных вещей и процессов или внешний мир и мир ментальных состояний и процессов или внутренний мир. Связующим звеном между этими мирами выступает телесность индивидов, обладающих ментальностью и способностью к деянию, т.е. к действию или бездействию. Тело, с одной стороны, принадлежит объективному миру, с другой, тесно связано с миром ментальным. Соответственно, денотаты предложений окажутся соотнесённымилибоспервыммиром,либосовторым,либостелесными деяниями. Опять же из-за стремления избежать излиш-

189

них для построения типологии сложностей, исключим вопрос о существовании предложений, денотаты которых соотносятся сразусдвумяназваннымимирами.Впротивномслучаепридется углубляться в эпистемологическую проблематику (Как соотносятся между собой эти миры? Например, как в ментальном мире воспроизводится(илиотражается,иликонструируетсяит.д.)мир объективный?), что в нашей ситуации совершенно излишне.

Куда при этом деваются логические, филологические и иного родаденотаты?Впринципе,всёостаётсянасвоихместах.ВысказываниеСолнцевращаетсявокругЗемлиистинновсистемеПтолемея и ложно в теории Коперника, но суть не в этом, а в том, что логическоетребованиеквысказываниювыполняется:этовысказывание имеет в качестве денотата истинностное значение. Точка, стоящая в конце этого утверждения, с филологической точки зрения будет указывать на законченную мысль, а её замена на восклицательный знак добавит сюда выражение эмоций. Но филологическое разделение высказываний на повествовательные и восклицательные остаётся в силе. В дополнение к логическим и филологическим характеристикам можно констатировать, что семиотический денотат данноговысказываниясконструированизтерминов,обозначающих вне нас существующие объекты и отношение между ними и, таким образом, относится в внешнему миру. Стало быть, семиотическая характеризация типа денотата знака не противоречит иным подходам к видам денотационного значения этого же знака, принятым в других дисциплинах. Одно дополняет другое.

Грамматическая классификация знаков естественного языка

– дело филологии. Здесь предпринимается попытка классифицировать эти знаки с семиотической позиции, используя в качестве основания деления тип их денотатов, выделенный в зависимости от его принадлежности к одному из членов трихотомии внешний мир – деяние – внутренний мир. При этом мы будем исходить из следующей семиотической предпосылки. Хотя знаки-симво- лы как таковые не находятся ни в какой естественной связи с их денотатами, те же знаки-символы, после принятия соответствующей конвенции, оказываются находящими в тех или иных системных связях. В числе этих связей обнаруживаются и те, которые позволяют по виду знака делать обоснованные предположения о его денотате. Более того, даже если знак оставляет нас

190