Логическая семантика (сборник статей)

болезней обязательно для медицины. Географические, биологические, филологические и некоторые другие изучающие природную и социальную реальность дисциплины на протяжении веков оставались по преимуществу нарративными. Многообразие фактов делает актуальной задачу их упорядочения. Отсюда свойственное нарративному знанию стремление к разделению фактов на роды и виды, построению таблиц, схем и классификаций. Эти построения могут иметь отношение к науке, но сами по себе наукинеобразуют.Междупрочим,всё,чтодосихпорбылосказано здесь о знаках, несомненно должно быть квалифицировано как семиотическое нарративное знание, не являющееся наукой. Для философии не так уж мало, поскольку в этой сфере чаще приходится сталкиваться с не содержащими знаний фантастическими построениями и выражением собственных мнений. Главное ведь в том, чтобы получить надлежащие знания, а не в несбыточном стремлении всё знание превратить в науку. Даже если какие-то отрасли знания сегодня на достаточном основании причисляются к науке, это не означает, что нарративное знание в их составе утратило значение. Геология, география, ботаника, зоология, медицина, филология и многие другие науки по-прежнему включают в себя нарратив как важную часть добытых знаний.

Выделять типы знаков-символов внешнего мира можно и по другим основаниям. Приведённое семиотическое деление имеет целью не только (1) установить местоположение науки в мире символов, но и (2) продемонстрировать богатство и разнообразие этого мира. Ни в коем случае нельзя свысока относиться к тому, что не является наукой. Человек не может жить без фантазий, без выражения своего мнения, без принятия или отторжения ценностей, без обыденных, нарративных и технических знаний. Попытка выстроить какую-то иерархию этих типов символов по абсолютной значимости была бы безнадёжным предприятием. Ещё одна цель – (3) предостеречь от смешения символов разных типов. Говорят, что дьявол скрывается в деталях. Этот афоризм верен, но не менее верен и другой: дьявол скрывается в смешении. Когда смешивают добро и зло, порок и добродетель, свободу и рабство, знание и невежество, истину и ложь, правдивость и лукавство, теорию и доктрину, ценности и мнения, науку и религию – результаты окажутся не просто плачевными, а будут

201

серьёзно дезориентировать людей. Символический язык дан нам для того, чтобы различать, а не смешивать.

Как вытекает из рассмотренных таблиц, знаки внешнего мира допускают четыре типа высказываний об этом мире. Их можно объединить в две группы: дескриптивные (описывающие) и эстимативные (оценивающие). В результате получается следующая таблица.

ВЫСКАЗЫВАНИЯ

Внауке, понятное дело, преобладают эпистемические суждения, хотя там невозможно избежать появления фантастических гипотез и теорий. Как уже говорилось, никакими семиотическими средствами отличить реальное суждение от фантастического невозможно, за исключением случая, когда суждение выражает логический закон или является противоречием. Если эпистемическое суждение A не является ни тем, ни другим, существуетвозможныймир,вкоторомA истинноимир,вкотором A ложно. Именно поэтому по виду такого A в принципе нельзя определить, истинно оно или ложно. В религии ведущую роль играют аксиологические суждения. Они также оцениваются в категориях истины и лжи, но в религиозных доктринах истинность и ложность означают соответствие или несоответствие догмам доктрины. Сама же доктрина сомнению и критике не подлежит.

Внетривиальных философских построениях, выходящих за рамки фантазий и доксографии, также главенствуют аксиологические суждения. Это утверждение не соответствует ставшему привычным мнению, что философские системы заключают в себе знания. Знания могут вырабатываться философией, но, как правило, они подчинены ценностям. Чем же тогда философия отличается с семиотической точки зрения от религии? Тем, что религии выражают коллективные системы ценностей, а философии – индивидуальные. Поэтому представители одной религии

могут сходиться во мнениях между собой вплоть до деталей,

202

тогда как в дискуссии философов такое возможно разве в виде исключения.

Литература

1.Анисов А.М. Современная логика. – М., 2002.

2.Антипов Г.А. Гносеологические и социокультурные основа-

нияисторическогознания:Авторефератдиссертациинасоискание ученой степени доктора философских наук. М., 1995. – С. 12, 31.

3.Мюллер В.К. Англо-русский словарь. – М., 1967.

4.Пирс Ч.С. Избранные философские произведения. – М.,

2000.

5.Смирнова Е.Д. Логика и философия. – М., 1996.

6. Смирнова Е.Д. Теория семантических категорий: синтаксическая структура и логическая форма предложений // Проблеми на логиката. Т. V. Логика и езикознание. – София, 1973.

Н.Л.Абрамян1

Логики и лингвистыознаке

The problems of the sign and values are discussing in the form of the traditional for philosophy intellectual dialogue as they look from on the logical and linguistics positions, as well as – the possibility of their comparison.

Ключевые слова: знак, значение, логика, лингвистика.

Алиса (логик): Моё слово, как хочу, так и использую! Шалтай-Болтай (лингвист): Да, но только надо, чтобы оно ещё тебя слушалось!

Лингвист. Меня давно интересует, почему к нам не относится старая пословица «В споре рождается истина». Ведь не относится же? в наших спорах обычно ничего не рождается, кроме взаимного раздражения.

1 В процессе создания работа обсуждалась с моими коллегами, приношу им свою благодарность.

203

Я понимаю, что это – одна из больших проблем, изучаемых риторикой, – как спорить, чтоб это было продуктивно. Говорю об этом, чтоб призвать нас всех, и себя тоже, – давайте попробуем провести такую дискуссию, чтоб не родилось никакой непрязни и чтоб – возможно, в перспективе – стало возможным рождение истины – хоть какой-нибудь, хоть маленькой.

Предлагаю, как это делает Сократ в платоновских диалогах, начать с того, в чем мы согласны друг с другом: есть два разных подхода к знаку – логический и лингвистический. Как бы две теории, две картинки. Суть дела в том, что они порождены двумя разными точками зрения, в этом смысле – вторичны. Поэтому когда, не вникая в порождающую их точку зрения, пытаются сближать или даже объединять теории, получается неудачно.

Проблема вовсе не в том, чтобы изложить лингвистическую или логическую точку зрения – ведь они довольно часто, хотя и по-разному излагались. И ни в коем случае не допустимо, чтоб логика учила лингвистику уму-разуму или лингвистика указывала логике на ее просчеты. Обе они уже старые, почтенные и довольно-таки разные науки.

Честно говоря, мне не нравится и попытки свести на нет разницу между ними, и «винегрет» из них, и примитивно-упрощен- ное сведе ниеих воедино. Мне кажется, что – в интересах и семиотики, и философии языка – есть потребность в какой-то третьей точке зрения – может быть, семиотической...

Логик В. Поэтому, может быть, нужно было пригласить и семиотика?

Лингвист. Да, может быть.

Логик А. Одну минуточку – а разве теперь ее не существует, единой семиотической точки зрения?

Лингвист. Думаю, нет: разве мы располагаем единым пониманием предмета семиотики, определением знака и так далее?

Логик A. Я согласен, что прямолинейного объединения точек зрения быть не может: в одну телегу впрячь не можно...

Лингвист. Может быть, так поставим вопрос: что могут дать логические и лингвистические теории значения?

Попробуем для начала обсудить, какова особенность каждой позиции и что именно не совпадает.

204

Логик A. Первое, что бросается в глаза – разноголосица в терминах. Люди говорят, а понять, что они имеют в виду, почти невозможно. Сошлюсь на свой опыт: я полагал, что фрегевский смысл соответствует соссюровскому означающему — концепту то есть, а означаемое – фрегевскому значению. В чем я не прав?

Лингвист.Какяпонимаю(надеюсь,чтоадекватно,нобогего знает, сложно все это), фрегевское значение – это предметная отнесенность значения, фрегевский смысл – понятийная отнесенность, а означаемое (на этот раз у Соссюра) – это то же, что весь план содержания, то есть соответствует значению, соединенному, точнее – неразличенному от смысла у Фреге. Cоссюр его не делил, вот почему я как-то написал, что Фреге пошел дальше (не исторически, а логически), просто не внес это последнее соображение в текст, а надо бы. Означающее же у Соссюра – для слова, например – это его акустический облик (понятно, что здесь он имеет в виду первоначальную, то есть устную форму существования языка).

Логик В. У Фреге в качестве означающего рассматривается собственное имя в естественном языке, а в искусственном формализованном – это сингулярные термы – знаки для аргументов и предикаторы – знаки для функций.

Лингвист. Разве? Мне это трудно понять, что имя целиком рассматривается как означающее. Я привык, что означающее – это одна из «сторон» знака или имени, если угодно.

Но вернемся к Соссюру.

Особенность книги Соссюр, на которую чаще всего ссылаются, – «Курса общей лингвистики», в том, что Соссюр сам не писал ее (в отличие от других своих произведений, написанных как обычные научные труды), и это создает основания сравнивать ее с теми книгами в истории культуры, которые тоже никогда не были написаны в прямом смысле этого слова – поэмы Гомера, евангелия... Соссюр под конец жизни прочел несколько раз этот курс – как лекции, из которых потом, после его смерти, и был создан его студентами этот самый знаменитый курс. Правда, студенты были необычные, в будущем известные лингвисты – Альбер Сеше и Шарль Балли.

Такчто это – текст,созданный в устнойформе.А это, согласитесь, совсем другое дело. Понимания это не облегчает.

205

Логик В. И что? безнадежно, да? Понять нельзя...

Лингвист.Нупочемунельзя?Попытатьсяжеможно.Давайте так: я изложу, как я понимаю, а вы меня прерывайте. Хорошо?

Из всего, что у Соссюра сказано и им разработано, для дальнейшего становления семиотики существенным являются, помоему, два основополагающих принципа: А. «языковой знак связывает не вещь и ее название, а понятие и акустический образ» и В. рассматривая языковой знак как билатеральную...

Логик В. Стоп! Что такое «билатеральную»?

Лингвист. Иначе, по-русски говоря, – двухстороннюю. Он полагал, что знак двуедин и его нельзя разнять, как лист бумаги. Так вот, он считал, что одна из этих двух сторон знака – означающее (иногда называет его и «план выражения”)– не мотивирована своим означаемым (симметрично первому называл его «план содержания «). Это большую роль играет в лингвистических теориях: всегда требуется, чтоб в любой теории языка билатеральность была сохранена – например, в книге Т.М. Николаевой «От звукактексту»язамечаютакойупрекПроппу,чтоегоконцепция фольклорного текста утратила билатеральность знака. Верно это или нет, другой вопрос, но требование такое справедливо.

Это два разных принципа (впрочем, приходилось сталкиваться и с путаницей между ними, чтоб не усложнять, об этом пока не будем), для него очень важных. Наверно, их оба можно положить в основу общей теории знаков.

Чтожекасаетсязначения,товсемиотике,вобщем,двеосновных точки зрения: значение – это объект (первая) и значение – это отношение (вторая). Мне кажется, что наиболее основательной является вторая. И в силу внутренней аргументированности – разве значение слова «собака» и собака, которую изучает зоология (это пример Соссюра), это одно и то же? и в силу общего методологического принципа – сама реальность не должна попадать во внутрь научной теории.

Знаете,ядумаю,здесьобразуетсячто-товродепарадокса:ведь ясно, что благодаря созданной нами системе знаков мы получили возможность познания и наши высказывания о мире означаемых имеют определенное отношение к объективно реальному миру, но тем не менее мир означаемых не есть этот реальный мир.

206

Примерно так. Но когда мы думаем об этом, то хватаемся то за одну сторону, то за другую...

Логик В. Наверно, дело в том, что это в общем-то высокий уровень – философский. Удерживаться на нем очень трудно, да и не всегда оно нужно.

Лингвист. Согласен. Не всегда.

Итак, мне кажется наиболее приемлемой и годной как для лингвистики, так и для семиотики является такая позиция – значение есть отношение.

Но если обратиться к теории значения, разработанной в логике, тут же выясниться, что там все иначе. Мне не хочется никого критиковать...

Логик В. Дело не в том, чтобы критиковать или не критиковать друг друга. Проблема глубже – в несовпадении подходов.

Кстати, ваш любимый пес, лежащий сейчас под столом, и в логике не будет считаться значением слова «собака», поскольку последнее – общее имя, а данный объект – единичный. И именем для него может быть дескрипция «ваш/мой любимый пес».

Лингвист. Так что же – я не могу о своем любимом песике сказать «Собака хочет пить»? Я всякий раз должен говорить «Мой любимый пес хочет пить», да?

Логик В. На языке логики – да.

Лингвист.Тогда разъясните, пожалуйста, каков подход логики. Логик В. Да, конечно, попытаюсь. Ведь как рассуждают логики?Мыможемвзятьлюбойобъект,подходящийдляэтого(аподходящий значит– материальный, легко воспроизводимый, легко отличимый от других и т.п.) и использовать его, чтобы заменять другой объект (любой природы, потому и свойство, отношение и т.п.). И если мы его таким образом используем, то он и становится в этом своем использовании знаком, а заменяемый объект – значением (денотатом, номинатом). Именно поэтому объект, ставший где-то знаком, может рассматриваться вне этого «гдето», как просто материальный объект. Например, со стороны его материальных свойств, вне связи с его «знаковой природой», но и здесь его могут продолжать называть знаком, хотя вырванный

из семиозиса, он уже знаком не является.

Лингвист. Это как раз понятно. Мне кажется, это мы все освоили.

207

Вернемся к определениям значения. Как видно из научной литературы, абсолютное большинство ученых мыслят себе значение именно как некий объект, и я понял, что это идет из логики.

Логик В. Да, вероятно, во всяком случае я пытался показать, как обстоит дело именно в логике.

Впрочем, может быть, я недопонимаю, в чем Ваше несогласие. Тогда разъясните.

Лингвист. Разъясняю. Дело не в том, что логики рассматривают только имена вещей и потому полагают, что значением этих имен являются вещи, – нет. Дело в том, что, повторюсь, думаю, это не самое страшное: согласно той точке зрения, которая мне кажется самой точной, – значение есть отношение, а не объ-

ект – тот или иной. Или иначе – значение знака образуется благодаря всем отношениям в семиозисе, но всегда опосредуется отношением знака к его концепту (если угодно – понятию).

Логик В. О! Что касается термина «значение», то в логике как разчеткоразличаютзначениекакобозначаемыйобъект(денотат) и отношение обозначения, которое связывает знак и его денотат (в семантике это важнейшая функция приписывания значения). И, если в последнем случае говорят просто о значении, а не об отношении, то это просто неточное словоупотребление.

Лингвист. У меня такое странное ощущение – в самом начале своего пути, когда логики конструируют язык, они помнят об этом – что это особый язык, а потом, когда уже начинают работать с ним, как бы забывают и начинают говорить: язык то... язык се... в языке...

ЛогикВ. Да, наверно, от логиков требуется большой самоконтроль.

Лингвист. Ну, самоконтроль всем не помешает.

Второй принцип, идущий от Соссюра (хотя и не только от него) – это принцип немотивированности знака. Действительно, звуковой облик слова не мотивирован выражаемым им понятием, иначе невозможно было бы, чтоб одно и то же понятие в разных языках выражалось разными звуковыми комплексами (это аргумент самого Соссюра).

При всем том Соссюр не был узкомыслящим, твердолобым догматиком, как может показаться, если судить по иным его последователям.

208

К своему тезису о немотивированности знака Соссюр дает в своих лекциях такие комментарии, что они могли бы доставить удовольствие даже убежденным его противникам. Например, такие: «Только часть знаков является абсолютно произвольной; у других же знаков обнаруживаются признаки, позволяющие отнести их к произвольным в различной степени: знак может быть относительно мотивированным» – это его (с учетом того, что я говорил об устной форме лекций) собственные слова.

Знаете, иногда говорят, классик – это тот, кого чтят не читая. Логик А. У всех наук, наверно, есть такие «классики». Лингвист. Ну, да, наверно. Если мы не позволим Соссюру

быть классиком такого типа, то у него вполне можно прочитать следующее: «Не существует языков, где нет ничего мотивированного; но немыслимо себе представить и такой язык, где мотивировано было бы все».

Во-вторыхже,Соссюрвовсенеотрицал,чтоестьзнакиидру- гого типа – мотивированные.

Логик В. То есть, Вы хотите сказать, что в этом вопросе Соссюр – предшественник Пирса?

Лингвист. А кто был раньше по времени?

Логик В. Очевидно, что Пирс – скончался в 1914 году. И Пирс различает три вида знака как раз по критерию «мотивированности»: 1. чисто условные знаки, т.е. по Соссюру – немотивированные, 2. иконические – здесь мотивированность состоит в «сходстве» знака и его значения и 3. знаки-индексы, связанные причин- но-следственной связью с обозначаемым объектом, здесь следствие становится знаком своей причины именно в силу этой связи.

Лингвист. Но Соссюр, как видно, его не знал – ни одной ссылки на Пирса в его в лекциях нет. Видимо, с США хороших научных контактов еще не было. Ну, не будем говорить «предшественник», скажем – «единомышленник». Главное, что можем сказать в интересах будущей теории знаков, думаю, следующее: Соссюр, понимая, что есть разные типы знаков и разные именно с точки зрения мотивиро-ванности/немотивированности, и включая это понимание в свои рассуждения, уже создает прецедент соединения этих двух, казалось бы, разных идей – классификация знаков и мотивирован-ность/немотивированность. Мне это кажется хорошим примером.

209

В связи с этим, по аналогии, так сказать, что мне вспомнилось: у Е.Д.Смирновой есть подобное же рассуждение, говоря об идеях, предшествующих возникновению логической семантики, она упоминает о важности не только антипсихологизма (общефилософское значение которого более или менее признано), но и о чисто внутрилингвистической, казалось бы, идеи – о подходе Соссюра к синхронистическому рассмотрению языка, что до него, в общем, никто не подчеркивал или, во всяком случае не делал сознательным принципом исследования языка.

Теперь пойдем дальше. Поскольку знаки разные, то само это каждое решение, выяснение, в какой степени немотивирована каждая языковая система, тот или иной знак, то или иное слово, которое должно производиться только ad hoc1, – это не то же са-

мое, что сама произвольность знака как универсальный при-

нцип, вошедший в определенную систему взглядов.

Принятое после Соссюра мнение, что языковой знак конвенционален, немотивирован, сыграло огромную роль в истории гуманитарной мысли и именно с ним связано и на нем основано дальнейшее развитие науки, например, структурной лингвистики, а также – возникновение искусственных языков логики.

Логик В. Здесь мне очень интересным показалось следующее.

Даже отсутствие мотивации в паре знак-денотат не ведет к полному отсутствию мотивации в паре означающее-означае- мое...

Лингвист. Извините, что прерываю. Для нас нет пары «знакденотат». Может, быть, так (если правильно понимаю Вашу мысль): «отсутствие мотивации в паре означающее-означаемое на уровне знака не ведетк полному отсутствию мотивации в паре

означающее-означаемое на уровне высказывания...» Можно ли так переформулировать?

Логик В. Нет возражений. Итак, этого нет в силу того, что естественный язык есть сложная система знаков с многоуровне­ выми отношениями и любое слово существует в этой системе. Здесь и определенное соотношение между семантическими полями однокорен­ ­ных слов, и встроенность слова в граммати-

1 к данному случаю (лат.)

210