Психология Воли (Мастера Психологии)

13.3. Методы изучения волевых качеств 265

Экспериментальная диагностика степени развития терпеливости. Американ' ские психологи для изучения терпеливости у астронавтов использовали пробу «вода со льдом». Астронавты опускали голые ступни в таз с этой водой и терпели холод, сколько могли.

Однако общепринятой моделью изучения способности человека к длительно' му удержанию волевого усилия считается измерение выносливости к статическо' му усилию на заданном уровне от максимума (например, на половине максималь' ной силы). Такую методику впервые использовал в отечественной психологии Е. И. Игнатьев [1960]. Он рассматривал волевое усилие как сознательное подав' ление импульсов к мышечному расслаблению, когда испытуемые уже не могли без дополнительного напряжения поддерживать максимальное усилие. За меру воле' вого усилия он принимал длительность поддержания максимальной силы, т. е. по сути — выносливость к статическому усилию. Такой способ измерения волевого качества, обозначаемого нами как терпеливость, имеет существенный недостаток. Здесь в общее время, характеризующее выносливость, входит и то, в течение ко' торого для поддержания физического усилия на заданном уровне не требуются дополнительные волевые импульсы (время до появления усталости); последние собственно и должны характеризовать силу воли (терпеливость) человека. При фиксации только общего времени поддержания заданного усилия не вскрывает' ся, почему один человек оказывается более выносливым, а другой — менее вынос' ливым: за счет способности прилагать дополнительные волевые усилия или за счет каких'то гуморальных и биохимических факторов, обеспечивающих выпол' нение работы до наступления утомления и появления чувства усталости.

Кроме того, использование максимального усилия невыгодно, так как его удер' жание кратковременно и это сглаживает индивидуальные различия между испы' туемыми.

Впрочем, ради справедливости, надо отметить, что и сам Е. И. Игнатьев был весьма сдержан в оценке предложенного им способа.

В исследовании М. Н. Ильиной [1974а] предпринята попытка вычленить из об' щего времени, характеризующего выносливость, время, связанное с проявлением дополнительного волевого усилия. Было принято, что мерой степени развития тер' пеливости может быть время от момента возникновения чувства усталости до от' каза поддерживать усилие на заданном уровне. У одних и тех же испытуемых при выполнении различных физических упражнений фиксировалось время жалобы на усталость и время работы до отказа поддерживать заданное физическое усилие или темп. У одних чувство усталости появлялось, например, по прошествии 40% обще' го времени работы, у других — по прошествии 75%. Таким образом, общее время, характеризующее выносливость, делится на два отрезка, которые названы компо' нентами выносливости: до возникновения и после возникновения чувства уста' лости. Второй отрезок времени и характеризует волевой компонент выносливости.

Конечно, чтобы использовать чувство усталости как исходную точку отсчета для измерения степени развития терпеливости, требуется определенный опыт испытуемых в анализе своих мышечных ощущений. У спортсменов, например, совпадение во времени объективных признаков утомления и чувства усталости отмечается гораздо чаще, чем у неспортсменов. Установлено, что у ряда испытуе'

266 Глава 13. Методы изучения волевых качеств

мых, особенно у детей, не удается сразу получить ответ о переживании усталости; требуются двух'трехразовая тренировка и разъяснения экспериментатора.

Вэтом отношении, может быть, более целесообразно использовать другую пробу для определения степени развития терпеливости — пробу с задержкой ды' хания. После глубокого вдоха испытуемый задерживает дыхание и через некото' рое время при появлении желания сделать новый вдох терпит (не делает вдоха), сколько может. Степень развития терпеливости определяется временем от момен' та возникновения желания сделать вдох до момента отказа задерживать дыхание.

Вряде исследований (М. Н. Ильина [1976,], В. Д. Гаврилов [1979], А. И. Высоц' кий [1982]) была выявлена довольно тесная корреляция (r = 0,538 при 1%'ном уровне надежности) между степенью развития терпеливости, зафиксированной в пробе с удержанием усилия, и степенью развития этого качества, обнаруженной в пробе с задержкой дыхания.

Вто же время обращает на себя внимание тот факт, что при удержании усилия проявляется бульшая степень развития терпеливости, выраженная в процентах от общего времени удержания, чем в пробе с задержкой дыхания.

При проверке В. Д. Гавриловым [1979] этих тестов на воспроизводимость (че' рез неделю и через 4 месяца) подтвердилась меньшая надежность теста с удержа' нием усилия по сравнению с пробой на задержку дыхания (для данных, получен' ных через неделю: r = 0,584–0,663 в тесте с удержанием усилия и r = 0,767–796 в пробе с задержкой дыхания; для данных, полученных через 4 месяца, коэффи' циенты корреляции равны соответственно 0,451–0,555 и 0,538–0,548). Но в целом эти данные показали значительную стабильность уровня проявления терпеливо' сти одними и теми же лицами.

Е.В. Эйдеман [1986], используя тест с задержкой дыхания для изучения тер' пеливости, проверял его надежность при различных вариантах условий: на вдохе, на выдохе, в середине дыхательного цикла, после искусственной гипервентиля' ции, до физической нагрузки и сразу после нее, в период восстановления. Он при' шел к выводу, что различия в условиях не сказались на относительном времени терпения, так как длительность фазы терпения изменялась почти пропорциональ' но изменению общей длительности задержки дыхания. Регрессионный анализ по' казал, что связь величин T (общее время) и t (время терпения) по индивидуальным

данным хорошо аппроксимируется линейной зависимостью вида t = KT + t0, причем коэффициент K точнее всего соответствует индивидуальным значениям волевого компонента, полученным при варианте с задержкой дыхания на есте' ственном выдохе. Кроме того, при этом варианте была и наименьшая индивиду' альная вариативность волевого компонента. В то же время межиндивидуальная вариативность уровня проявления терпеливости оказалась высокой: от 18 до 89%.

С. В. Корж и В. Н. Носов [1989] для объективизации контроля за удержанием усилия на заданном уровне использовали электромиографию. Испытуемым дава' лось задание сжать динамометр с максимальным усилием, и при этом фиксирова' лась амплитуда ЭМГ. После этого давалось задание удерживать усилие, равное половине максимального, что естественно уменьшало амплитуду ЭМГ. По мере развития и усиления утомления и противопоставляемого ему волевого усилия

13.3. Методы изучения волевых качеств 267

наблюдалось постепенное увеличение амплитуды ЭМГ до уровня, наблюдавше' гося при максимальной мышечной силе. На этом уровне амплитуда ЭМГ сохра' нялась незначительное время. Затем, несмотря на подбадривание со стороны экс' периментатора, испытуемые прекращали выполнение задания.

Авторы сделали вывод, что уменьшение амплитуды ЭМГ включенных в работу мышц на фоне уменьшения силы их сокращения указывает на ослабление волевого усилия. Увеличение же амплитуды ЭМГ независимо от того, сохраняет ли человек способность удерживать заданное усилие или нет, свидетельствует об увеличении волевого усилия, направленного на мобилизацию резервных возможностей орга' низма. Данная реакция — увеличение амплитуды ЭМГ задействованных мышц при утомлении без изменения силы их сокращения, — отмечали авторы, — отличается высокой специфичностью. Обработка результатов заключается в измерении ам' плитуды ЭМГ, зарегистрированной при пробе с максимальной нагрузкой (Амакс)

и с половиной физической нагрузки (Аконечн) или в любой из интересующих экспе' риментатора отрезков времени. Затем вычисляют индекс волевого напряжения

по формуле

ИВН = Аконечн : А макс.

Чем больше полученная величина, тем больше величина приложенного в ходе выполнения нагрузки волевого усилия. Величины ИВН меньше единицы свиде' тельствуют о произвольном и преждевременном прекращении выполнения задания.

Данный метод может служить для иллюстрации развиваемых волевых усилий при удержании статического усилия, однако из описания остается неясным, ка' ким образом следует сравнивать разных испытуемых по величине волевого уси' лия. Кроме того, не понятно, что, с точки зрения авторов, означает «преждевре' менное и произвольное прекращение выполнения задания»: испытуемый больше не может удерживать заданное усилие или не хочет? Нельзя не отметить и слож' ность данного метода, который требует как минимум наличие электрокардиогра' фа и умения пользоваться им.

Экспериментальная диагностика степени развития упорства. Напомню, что упорство понимается как стремление достичь сиюминутной цели, несмотря на трудности и неудачи. Степень его развития измеряют несколькими тестами (заметим, авторы этих тестов и их последователи неправомерно полагают, что изучают настойчивость). Один из них — тест Торнтона, представляющий собой деформированный текст, в котором нарушена слитность написания слов; знаки препинания (точки, запятые) смещены и поставлены в середине предложений и слов, некоторые буквы или слова переставлены или пропущены. Задача испы' туемого состоит в полном восстановлении текста. Измеряется время, за которое производится эта работа, и те трудности, с которыми сталкивается испытуемый. Оценка уровня проявления упорства выводится из трех показателей: времени, затраченного на восстановление текста (чем его больше, тем выше оценка), ко' личества восстановленного текста (чем оно больше, тем выше оценка) и труд' ностей, которые преодолел испытуемый.

Однако этот тест не совсем адекватен своему назначению, так как результаты диагностики зависят от интеллектуальных возможностей испытуемых (Е. С. Мах'

268 Глава 13. Методы изучения волевых качеств

лах и И. А. Раппопорт). В связи с этим необходимо использовать такие методики, успешность выполнения которых меньше всего была бы обусловлена умственны' ми способностями (например, решение в действительности неразрешимой зада' чи). Время, в течение которого испытуемый пытается решить задачу, может слу' жить количественной мерой упорства.

С этой целью стоит использовать известные задачи Кооса. Испытуемые долж' ны составить из кубиков модели, предъявленные на трех картинках. Две первые решаются довольно легко, на третьей же картинке предложена задача, которая не может быть решена (естественно, испытуемый не должен знать этого). Время, за' траченное на решение третьей задачи, служит показателем упорства. Этой же цели служит игра «пятнадцать» (автор С. Лойд). Пятнадцать шашек с написанными на них цифрами, от 1 до 15, размещены в квадратной коробочке в беспорядке. Требу' ется, пользуясь для передвижения шашек только одной пустой клеточкой, разме' стить шашки в возрастающем порядке. В зависимости от расположения шашек есть решаемые и нерешаемые варианты.

Пока математики не доказали наличие нерешаемых вариантов, Америку и Европу охватила настоящая игорная лихорадка. Ажиотаж и упорство многих людей были поразительными. Я. И. Перельман рассказывает забавные истории о торговцах, забывавших открывать свои магазины, о почтовых чиновниках, целые ночи напролет простаивавших под уличным фона рем, отыскивая путь к решению. Никто не желал отказаться от поисков решения, так как все чувствовали уверенность в ожидающем их успехе: за решение некоторых неразрешимых задач объявлялись крупные денежные премии. Говорили, что штурманы из за игры сажали на мель свои суда, машинисты проводили поезда мимо станций, фермеры забрасывали свои плуги.

Перельман Я. И. Живая математика. М., 1978. С. 32–33

Обязательным условием методики измерения степени проявления упорства должна быть уверенность испытуемых, что все задачи решаемы. Чтобы создать эту уверенность, сначала даются легко решаемые задачи.

Вместо заключения

В предисловии к последнему переизданию своей книги В. А. Иванников напи' сал: «На второе издание были критические замечания» (Ильин Е. П. Психоло' гия воли. СПб., 2000). Поскольку эти замечания, на мой взгляд, связаны с недо' статочно внимательным анализом текста (и здесь я как автор не снимаю с себя вины за неясность изложения), я решил добавить в книгу как приложение текст лекции, прочитанной студентам МГУ. Некоторые разъяснения я постараюсь дать в этом предисловии.

Чему нас учит история исследования воли? Главный урок, который психо' логия никак не хочет усвоить, заключается в том, что теоретические конструк' ты как объяснительные гипотезы (понятия) мы очень часто принимаем за реаль' ности и пытаемся догадаться о природе этой гипотетической реальности. Это все равно, как если бы мы до сих пор пытались открыть природу и свойства флоги' стона, вместо того, чтобы исследовать процесс горения (окисления) и условия, влияющие на него.

Я не понимаю, почему психология с таким упорством тратит время и силы на объяснительные понятия, которые вводились не для обозначения какой'то реаль' ности, а для объяснения, например, определенных особенностей поведения чело' века. Для меня очевидно, что исследованию подлежат как раз эти особенности поведения и механизмы, его обеспечивающие, а не понятия, которыми мы пыта' емся объяснить эти особенности.

Например, человек способен осуществлять поведение, желания к которому у него нет, т. е. это действие, осознанно принятое к осуществлению, но мотиваци' онно не обеспеченное (имеющее дефицит побуждения).

Отсюда вопрос — как восполняется дефицит необходимого побуждения? Мож' но ссылаться на волю, на волевое усилие, на особые мотивы и т. д., но я предлагаю механизм намеренного изменения смысла действия. Так это или не так, можно проверить в эксперименте, а проверить гипотезу о волевом усилии невозможно, потому что оно есть в лучшем случае лишь наше субъективное переживание. И если гипотеза о намеренной смысловой регуляции подтвердится, то тогда по' нятие воли либо должно исчезнуть из науки, либо у него будут аналогичные от' ношения с механизмом смысловой регуляции, как у понятия гена и ДНК.

Но поскольку история проблемы воли насчитывает более двадцати веков, от' казываться от этого понятия нет никакого смысла. И возникает тогда задача дого' вора — что будем называть волей. В случае описанного выше поведения воля вы' ступает как особенность произвольной мотивации, решающей задачу восполнения дефицита побуждения к принятому человеком действию. В других ситуациях воля будет проявляться уже не как произвольная мотивация, а по другому [здесь и да'

270 Вместо заключения

лее курсив мой. — Е. И.]. Например, в ситуации выбора равнопривлекательных мотивов воля будет проявляться как осознанный намеренный выбор одной из альтернатив. Поэтому воля не сводится ни к мотивации, ни к выбору. Можно дого' вориться понимать под волей осознанные намеренные усилия человека по изме' нению смысла действий или смысла альтернатив выбора, или событий мира, или своих действий. В любом случае исследованию подлежит волевое поведение или механизмы волевой регуляции, а не понятие воли.

Кстати сказать, эмпирические исследования волевой регуляции или волевых качеств, хотя часто и клянутся в верности какой'то теории воли, заняты всегда анализом поведенческой или субъективной реальности человека, что позволяет авторам получать достоверные результаты об особенностях волевой регуляции» [2006, с. 9–11].

Прошу у читателя прощения за длинное цитирование этого предисловия

В.А. Иванникова, но уже оно, помимо приведенной им в конце книги лекции, про' воцирует новую с ним дискуссию. С чем я полностью согласен с автором, так это с его утверждением, что «воля не сводится ни к мотивации, ни к выбору». Это я и стараюсь доказать в своей книге. Однако в этом своем согласии я вижу разницу в моем подходе и в подходе В. А. Иванникова. С моей точки зрения, выбор из мно' жества альтернатив включен в мотивационный процесс, поэтому воля в примерах

В.А. Иванникова все равно сводится к произвольной мотивации.

Странно противопоставление В. А. Иванниковым волевой регуляции и воли: «исследованию подлежит волевое поведение или механизмы волевой регуляции, а не понятие воли». Ведь воля — это и есть волевая (сознательная и преднамерен' ная) регуляция (точнее — управление), а волевая регуляция является синонимом понятия «воля».

Кроме того, я не получил ответа на мой вопрос — если В. А. Иванников гово' рит о произвольной мотивации, то почему она произвольная, т. е. происходящая из воли. Выходит, что воля все'таки первична и существует независимо от моти' вации? И если воля — это произвольная мотивация, то почему автор не говорит вместо произвольной (волевой) регуляции — «мотивационная регуляция»? Ведь для него это одно и то же.

Мне представляется, что понятие воли вовсе не должно исчезнуть, если гипо' теза о намеренной смысловой регуляции подтвердится. Ведь намеренная смысло' вая регуляция — это один из возможных психологических механизмов изменения силы мотивов, и только.

Наконец, насчет договориться, что называть волей. Собственно, все психоло' гические понятия — это результат «сговора» психологов обозначать те или иные реально наблюдаемые явления каким'то словом. Но от этого слова отнюдь не ста' новятся теоретическими конструктами, а лишь обозначают то или иное явление или их совокупность. Таковыми обобщенными понятиями являются «восприя' тие» (в котором есть обнаружение, опознание, узнавание), «память» (запомина' ние, сохранение и воспроизведение), к ним же относится и понятие «воля». И эти понятия лишь обозначают тот или иной класс психических явлений, но не объяс няют их, как утверждает В. А. Иванников. Поэтому я согласен с ним, что понятие «воля» само по себе не объясняет механизмы поведения человека (так как не является объяснительным понятием, как считает В. А. Иванников), а лишь указы'

Вместо заключения 273

Говоря о механизме волевой регуляции, В. А. Иванников пишет: «…давайте посмотрим, что предлагалось в психологии в качестве механизма волевой регуля' ции. Самым известным и старинным механизмом считается волевое усилие. Утверждается, что для преодоления препятствий человек мобилизует все свои возможности и через это волевое усилие осуществляет действие. На просьбу объяснить механизм волевого усилия обычно следует вопрос: “А вы что, никогда не испытывали волевых усилий?” Действительно, мы все иногда испытываем напряжение физических сил и психическую сосредоточенность (что позволило М. Я. Басову приравнять волю к вниманию), но это феноменология, за которой должна быть работа какого'то механизма. Однако объяснения этого механизма никто не дает, и это не случайно, потому что волевое усилие есть такой же теоре' тический конструкт, как и сама воля, а значит, подлежит исследованию не воле' вое усилие, а реальный механизм восполнения дефицита возбуждения (или тор' можения побуждения к нежелательному действию)».

Странно это читать. Если неизвестен механизм какого'то психического явле' ния, то нет и самого явления? Совершаемые усилия (напряжения) человека над собой, которые признает и В. А. Иванников, называются волевыми потому, что совершаются сознательно и преднамеренно, мотивированно, т. е. с участием воли. Механизм осуществления волевого усилия действительно не ясен, но разве оно совершается не по решению самого человека, заставляющего себя что'то сделать?

По В. А. Иванникову, не волевое усилие, а нравственность делает человека волевым, т. е. обладающим силой воли. Но разве не усилие воли позволяет чело' веку стать нравственным (честным, ответственным, осознающим свою ответствен' ность, т. е. способным противостоять всяким соблазнам)?

К сожалению, в отношении положений, высказанных в рассматриваемой лек' ции В. А. Иванникова, снова имеется больше вопросов, чем ответов. Автор лишь подтвердил свою весьма спорную точку зрения на волю, изложенную уже в основ' ной части книги.

Научный словарь терминов

Волевая регуляция — вид произвольного управления, связанный с преодолени' ем внешних и внутренних трудностей.

Волевое усилие — психическое и физическое напряжение человека, направлен' ное на преодоление возникшего затруднения.

Волевой импульс — «толчок», самоприказ к инициации (запуску) или останов' ке произвольного действия.

Волевые качества — особенности волевой регуляции, проявляющиеся в конк' ретных специфических условиях.

Волюнтаризм — субъективистские произвольные решения, игнорирующие объективно существующие условия.

Воля — произвольное управление, самоуправление.

Выдержка — способность человека сдерживать свои эмоциональные проявле' ния, подавлять импульсивные, малообдуманные действия, «держать себя в руках».

Героизм — совершение подвига, достойного быть примером для других. Долготерпение (стоицизм) — твердость и мужество в жизненных испытаниях,

постоянно преследующих человека.

Инициативность — свойство личности, проявляющееся в предприимчивости, в стремлении находить и предлагать другим способы решения стоящих пе' ред коллективом задач.

Мужество — обобщенное понятие, характеризующее совершение человеком раз' личных подвигов (героизма, стойкости, самоотверженности в труде и т. п.).

Настойчивость — устойчивое стремление к достижению отдаленной по време' ни цели, несмотря на возникающие препятствия и трудности.

Непроизвольный — происходящий независимо от воли, сознания; непреднаме' ренный.

Принципиальность — неуклонное соблюдение человеком своих принципов. Произвольное внимание — преднамеренное внимание.

Произвольное управление — сознательное преднамеренное управление своими действиями, деятельностью, поступками, поведением.

Решительность — способность быстро принимать решение в значимой ситуа' ции.

Самодетерминация — мотивационный процесс, направленный на формирова' ние намерения и основания действия или поступка.