История правовых учений России - II том

даже занимает выборную должность московского городского головы (1881 г.). Однако представителей бюрократии совершенно не устраивал умный и знающий своё дело человек, независимый, с твёрдыми убеждениями и потому спустя некоторое время в результате разыгранной интриги Чичерин был вынужден подать в отставку.

Борис Николаевич Чичерин умер 3 февраля 1904 года.

В политической сфере Чичерин предлагал держаться идеи обдуманной и взвешенной политики, без конъюнктурных влияний, основой корой стало бы постепенное улучшение,

а не полный отказ от существующего порядка.

Философские воззрения Чичерина о бытии сводятся к четырём началам,

первопричинам: производящей, формальной, материальной и конечной. В общественной жизни этим причинам соответствуют социальные явления: производящему началу – власть, формальному – закон, материальному – свобода, конечному – цель, под которой понималось общее благо. В общественно-политической жизни, по его мнению, этим началам соответствуют четыре союза: семья, гражданское общество, церковь и государство.

Семья выступает первой ступенью общежития, где основное значение имеет

взаимная любовь, общность интересов, согласие всех членов. Отношения,

урегулированные частным правом образуют такой союз как гражданское общество, где движущую силу составляют частные собственники. Церковь представляет собой третий союз, являющийся выразителем нравственного закона. Государство по выражению

нравственность, которые в предшествующих союзах, в гражданском обществе и в

В государстве находит свое выражение и физиологический элемент общежития, но не

в виде преходящего семейства, а как постоянно пребывающая народность, которая физиологическую связь возводит к высшим духовным началам».

Чичерин полагал, что теоретически наилучшим из всех образов правления является конституционная монархия. Однако венчать преобразования должно представительное правление, условия для которого в России ещё не наступили.

В конце XIX – начале XX вв. в теории юридической науки преобладающей являлась концепция позитивизма. Философский подход к праву многими правоведам оценивался как сомнительный. Однако Чичерин, обосновывая необходимость изучения права с позиции философии, писал – «… область права не исчерпывается положительным законодательством. Последним определяются те юридические нормы, которые действуют в данное время и в данном месте. Но юридические законы не остаются вечными и неизменными, как законы природы, которые нужно только изучать и с которыми всегда надобно сообразовываться. Положительные законы суть произведения человеческой воли и, как таковые, могут быть хороши или дурны. С этой точки зрения они требуют оценки.

По той же причине они изменяются сообразно с изменениями потребностей и взглядов.

Чем же должен руководствоваться законодатель при определении прав и обязанностей подчиняющихся его велениям лиц? Он не может черпать руководящие начала из самого положительного права, ибо это именно то, что требуется оценить и изменить; для этого нужны иные, высшие соображения. Он не может довольствоваться и указаниями жизненной практики, ибо последняя представляет значительное разнообразие элементов,

интересов и требований, которые приходят в столкновение друг с другом и между которыми надобно разобраться. Чтобы определить их относительную силу и достоинство,

надобно иметь общие весы и мерило, то есть руководящие начала, и их может дать только философия. Нельзя разумным образом установить права и обязанности лиц, не зная, что такое право, где его источник и какие из него вытекают требования. Это начало тесно связано с самою человеческою личностью, а потому необходимо исследовать природу человека, ее свойства и назначение. Все это вопросы философские... Отсюда та важная роль, которую играла философия права в развитии европейских законодательств».

Право в изложении Чичерина включает в себя два значения: субъективное и объективное. Субъективное право – это нравственная возможность или, другими словами, законная свобода что-либо делать или требовать. Объективное право – сам закон, определяющий эту свободу. Данный подход привёл Чичерина к выводу о том, что право есть свобода, определяемая законом. Однако это не внутренняя свобода воли, а

лишь внешняя свобода человека, проявляющаяся в действиях.

Юридический позитивизм ставил в центр правопонимания правовой интерес, однако Чичерин критиковал подобную позицию, отмечая несостоятельность подмены метафизической идеи практической пользой. Задачу права он видел в том, «чтобы области, предоставленные свободе каждого, были точно разграничены и охраняемы законом». Вместе с тем правовую защиту он рассматривал не как внешний, случайный

придаток к праву, а как его неотъемлемую принадлежность; то, что придаёт праву специальный характер. В отличие от нравственности, – писал он – право есть начало

принудительное.

Чичерин критикует подход, смешивающий право и нравственность. Право и нравственность, согласно его позиции, определяют две разные области человеческой свободы. Право касается исключительно внешних действий, а нравственность даёт закон внутренним побуждениям. Так, «Если бы все люди были добродетельны, то не было бы никакой нужды в принуждении, а право все-таки бы существовало. Но дело тут вовсе не в том, добродетельны люди или нет; коренной вопрос заключается в отношении закона к свободе. В этом именно состоит существо, как права, так и нравственности, и в этом коренится и их различие. Юридически закон поддерживается принудительною властью,

нравственный закон обращается только к совести. Именно этим двояким отношением ограждается человеческая свобода в обоих ее видах. Если бы юридический закон не был принудительным, то внешняя свобода человек была бы лишена всякой защиты; она была бы отдана в жертву случайному произволу сильнейших. А с другой стороны, если бы принуждение было только внешним придатком, который по усмотрению мог бы прилагаться к всякого рода действиям, то нравственный закон, в случае неисполнения,

мог бы сделаться принудительным, тогда внутренняя свобода человека всецело была бы отдана на жертву произволу общественной власти. Именно к этому ведет смешение права с нравственностью…

Нравственность, так же как и право, действует в обществе, а потому должна подчиняться тем условиям, которые необходимы для существования общежития, подобно тому как человек, действующий в физическом мире, необходимо подчиняется его законам. Вытекающие из общежития юридические законы независимы от нравственных,

так же как и физические законы независимы от человека, но в обоих случаях эти законы составляют необходимое условие деятельности, с которым надобно сообразоваться. В

отношении к юридическому закону, вытекающему из требований свободы, признание его силы основано не на физической необходимости, а на разумном сознании потребностей общежития, без которого осуществление нравственных начал осталось бы пустым призраком. Поэтому оно составляет нравственное требование, которое тем более обязательно, что юридический закон и нравственный имеют один и тот же источник.

Корень обоих лежит в признании человеческой личности. Вследствие этого, уважение к праву, не как внешнее только подчинение, а как внутреннее побуждение к деятельности,

является предписанием нравственного закона. С этой точки зрения нравственность служит иногда восполнением права».

Чичерин не исключает столкновение двух начал в деятельности человека, признавая реальность такой, где то, что требуется правом, может являться безнравственным, а то,

что согласуется с нравственностью, может противоречить праву.

Желая разрешить задачу разграничения области свободы отдельных лиц, Чичерин в её решении отталкивается от разумного начала в виде которого предстают «правда, или

справедливость». Он отмечает, что понятие о правде всегда связывалось с началом равенства, которое вытекает из самой природы человеческой личности. Высшее требование этой правды (правды уравнивающей) – признать это равенство. Вместе с тем,

такое равенство относится лишь к сущности человека, но не к внешним его определениям и к тем условиям, среди которых он живёт. Люди различаются между собой как по физическим, так и по умственным качествам. Равными людей делает именно свобода, но и она, в конечном счёте, неизбежно ведёт к неравенству, т.к. «свободные лица, люди равны,

но проявления этой свободы бесконечно разнообразны. Одни приобретают больше,

другие меньше; одни умеют пользоваться приобретёнными благами и умножают своё достояние, другие, напротив, его расточают; одни пролагают новые пути, а другие только следуют издали… То равенство, которое требуется правдой, состоит не в том, чтобы всех подвести под одну мерку, вытягивая одних и укорачивая других, как на Прокрустовом ложе: такой способ действия уже в греческом мире признавался разбоем и наказывался муками Тартара. Истинная правда состоит в признании за всеми равного человеческого достоинства и свободы, в каких бы условиях человек ни находился, и какое бы положение он ни занимал. Это и выражается в равенстве прав как юридической возможности действовать, которая присваивается лицу как таковому».

Таким образом, идея свободы развивалась Чичериным в трёх ступенях. Первая – внешняя свобода (право). Она достигает своей финальной цели при капитализме.

Средоточие внешней свободы – частная собственность. Вторая ступень представляет собой внутреннюю свободу (нравственность). Третья ступень – общественная свобода

(переход субъективной нравственности в объективную и сочетание ее с правом в общественных союзах (семья, гражданское общество, церковь и государство)).

Отношение Чичерина к рабству и крепостничеству было отрицательным. Указанные явления, по его мнению, противоречат природе человека, духовную сущность которого составляет свобода. Он полагал, что «признание человека свободным лицом составляет

величайший шаг в историческом движении гражданской жизни; оно обозначает ту ступень, на которой гражданский порядок становится истинно человеческим».

Равенство всех перед законом, право частной собственности, свобода договоров,

неприкосновенность личности и т.д. – составляют в концепции Чичерина идеал юридического порядка.

В вопросах, затрагивающих пределы свободы, Чичерин приходит к заключению, что крайним проявлением свободы является нарушение права. Такое нарушение, как и само значение права, может быть двоякое – объективное и субъективное.

Поскольку объективное право представляет собой закон, определяющий свободу и выраженный посредством общих постановлений, распространяющий свою юридическую силу на всех без исключения лиц, то субъективное право – это свобода, определённая законом, где те или иные права, закреплённые в общих постановлениях, присваиваются отдельными лицами.

Таким образом, нарушение права может быть направлено либо против субъективных прав человека, либо против самого закона, определяющего эти субъективные права.

Нарушение субъективных прав лежит в области гражданского правонарушения.

Нарушение закона, охраняющего субъективные права, относится к ответственности уголовной. «Действие воли, отрицающей обязательную силу закона, является

преступлением».

Чичерин, задаваясь вопросом об основании юридической ответственности и о праве его налагать, пришёл к выводам о том, что наказание необходимо для сохранения общества, что порядок может существовать лишь тогда, когда пресекается всякое правонарушение. Цель наказания состоит в предотвращении будущего зла. Однако такое предотвращение не будет иметь эффект если целью наказания является устрашение.

Устрашение в своём итоге приводит к безмерным наказаниям, т.к. защита общества тем эффективнее, чем больше внушаемый страх. Утилитаризм, как полагал Чичерин, так же не подходит для определения наказаний, т.к. удовольствие преступника и страдание жертвы подлежат оценке лишь с субъективных позиций и потому не способны дать никаких объективных мерил для принятия законных решений. Чичерин отрицал и такую цель наказания как исправление, характеризуя её как теорию педагогическую, а потому способную иметь успех лишь применительно к детям, но не способную служить основанием для наказания взрослых. Низкоэффективной, по его мнению, данная теория представляется в отношении закоренелых преступников, но в то же время имеющей шанс

на успех в качестве присоединения исправления к наказанию при совершении маловажных проступков.

По мнению Чичерина, «Истинная теория наказания есть та, которая отправляется от

начала, составляющего самое существо права – от правды, воздающей каждому своё...

Везде наказание преступлений считается делом правосудия. Преступнику подобает наказание потому, что он его заслужил… Преступление потому есть зло, что оно является отрицанием права; наказание же есть отрицание этого отрицания, следовательно, не зло, а

восстановление правильного отношения между свободой и законом. Воля, отрицающая закон, в свою очередь, отрицается умалением прав; этим самым восстанавливается владычество закона и подчинение ему свободы». Такой видел себе Чичерин теорию

воздаяния, полагая, что этим и восстанавливается юридическая значимость нарушенного закона. В этом и состоит правосудие, из сущности которого следует распределение наград и наказаний – каждому своё. Отсюда вытекает требование соразмерности наказаний за совершённое преступление.

В своих рассуждениях о соразмерности наказания Чичерин задаётся вопросом применения смертной казни и приходит к заключению: «Чем выше ценится человеческая жизнь, тем выше должно быть и наказание за её отнятие. Если мы скажем, что жизнь есть такое благо, которое не имеет цены, то отнятие такого блага у другого влечёт за собой отнятие того же блага у преступника. Это закон, который он сам себе положил. Поэтому, с

точки зрения правосудия, смертная казнь составляет чистое требование правды».

Надлежащим обеспечением права Чичерин считал правосудие, непременным требованиями которого он полагал строгие гарантии, независимость и нелицеприятность суда, с одновременным предоставлением сторонам полной возможности действий.