Тема 14. Познание. Проблема научного познания

Вопросы:

1. Познание как философская проблема. Материализм, идеализм и агностицизм о сущности познания.

2. Единство чувственной и рациональной ступеней познания. Сенсуализм, рационализм, иррационализм.

3. Учение об истине. Объективность истины. Соотношение относительной и абсолютной истины. Истина как процесс. Догматизм и релятивизм.

Основные понятия: объект и субъект познания, познавательный образ, форма познания, истина, практика.

1. Теория познания, иначе называемая гносеологией, дает развернутое теоретическое обоснование второй стороны основного вопроса философии об отношении мышления к бытию: познаваем ли мир? Большинство философов, как материалистов, так и идеалистов (а также пантеистов, деистов и дуалистов), утвердительно решают этот вопрос: мир доступен человеческому познанию. Философы, оспаривающие этот вывод, называются агностиками. Отсюда следуют два вопроса: во-первых, как объяснить, что материалисты и идеалисты, два мировоззренческих антипода, занимающих противоположные позиции по любому сколько-нибудь существенному поводу, оказались солидарны при решении столь важной проблемы, и, во-вторых, к какому мировоззренческому направлению относятся агностики?

Что значит познавать мир? Какой смысл философы вкладывают в термин «познание»? Для материалиста познание означает отражение внешнего мира в человеческой голове, как бы его «пересаживание» в человеческую голову, образование его копии, картины. Для идеалиста проблема познания выглядит совсем иначе. Например, Платон под миром, который предстоит познать, понимает не мир чувственных вещей, а мир вечных и совершенных идей, так как только они образуют подлинное бытие. Поэтому познание, по Платону, сводится к воспоминаниям души о тех образах, которые она получила, находясь в мире идей до вселения в тело – «темницу души». Эти воспоминания инициируются впечатлениями, вызываемыми действием вещей на чувства человека, однако чувственные впечатления ввиду их смутности и неопределенности не дают знаний об идеях. Соответственно для субъективного идеалиста, считающего вещи устойчивыми коллекциями идей (комплексами ощущений), вывод о познаваемости мира содержится в исходной посылке: сознание может осознать то содержание, которое уже находится в нем. Обобщая, можно сказать, что для материалиста объект познания находится вне сознания субъекта, а для идеалиста – в его сознании. Итак, из сказанного следует, что совпадение позиций материализма и идеализма в теории познания – кажущееся, здесь между ними существует такая же противоположность, как и при решении других вопросов.

Рассмотрим позицию агностицизма. Его первая историческая форма – античный скептицизм, основоположником которого был Пиррон (IV в. до н. э.). Скептики выдвигали различные доводы против возможности получения достоверного знания. Один из них заключался в ссылке на изменчивость, текучесть вещей. Поэтому не только познавать, но даже называть вещи мы не можем, утверждал Кратил, а только можем показывать на них. В философии Нового времени эту линию в теории познания возродил Д. Юм. Человеческое познание начинается с непосредственных впечатлений (ощущений), которые, однако, не дают достоверного знания, поскольку разные люди воспринимают одно и то же по-разному. Поэтому судить о причине, вызвавшей те или иные ощущения, у нас нет достаточных оснований. Его позиция такова: мы знаем только наши ощущения, которые составляют опыт индивида, и выходить за его пределы нет никакой возможности. Вопрос о том, что породило в нас ощущения (Бог, природа или ещё какая-нибудь третья сила), в принципе неразрешим, так как все три источника ощущений равновероятны.

Другая форма агностицизма содержится в философии И. Канта. Он признает существование вещей независимо от нашего сознания («вещей самих по себе») и в этом проявляет себя как материалист (строго говоря, деист). Именно такова его мировоззренческая позиция в работах первого, докритического, периода творчества, где Кант предстает перед нами как натурфилософ типа Дж. Бруно или Р. Декарта. В этот период он пытается умозрительно, хотя и опираясь на механику Ньютона, решать проблемы естествознания, предложив две замечательные идеи: космогоническую гипотезу и гипотезу о замедляющем влиянии земных приливов на скорость суточного вращения Земли. Во втором периоде творчества Кант ставит принципиальные вопросы теории познания о предпосылках, условиях и границах познания. «Что я могу знать?» – так формулируется проблема. И хотя не со всеми положениями Канта теперь можно согласиться, сама постановка этих проблем открывала новую эпоху в теории познания. К сожалению, его труд, посвященный этим проблемам, – «Критика чистого разума» – написан тяжелым для понимания языком, что затрудняет его восприятие. Вслед за Юмом он отрицает возможность получения достоверного знания о внешнем мире из чувственного опыта индивида, объясняя это ненадежностью чувственных впечатлений (он приводит такой пример: крепостная башня по-разному видится с различных расстояний, поэтому судить о ее форме мы не можем). Но, в отличие от Юма, он не останавливается на этом пункте, а с него начинает свое исследование. Как человек, хорошо знающий современное ему естествознание (за свою преподавательскую карьеру он прочитал студентам все учебные курсы учебного плана университета – от теологии до географии), Кант неизбежно приходит к ключевому вопросу теории познания: как возможна наука, если человеческое познание невозможно? Как совместить эти фундаментальные истины в одной непротиворечивой теории? Суть предложенной Кантом концепции состоит в следующем. Познание человека не бывает беспредпосылочным, оно опирается на априорные (доопытные) формы, присущие человеческому сознанию: формы чувственности (пространство и время) и формы рассудка (категории мышления: причинность, необходимость, форма и др.). Мир предметов (ноуменов) первоначально дается человеку в виде хаотического нагромождения ощущений (явлений), которое упорядочивается посредством форм чувственности и рассудка. Этот субъективный мир явлений Кант называет «природой». Теоретическое естествознание открывает законы именно этой «природы», что позволяет Канту говорить, что «разум предписывает законы природе». И Кант здесь совершенно прав, так как математическое естествознание, как было показано в предыдущей теме, открывает свои законы именно для идеализированных объектов, а не для процессов внешней природы. Однако правомерно поставить такие вопросы:

– откуда взялись присущие сознанию априорные формы чувственности и рассудка, тем более, что Кант, в отличие от Декарта и Лейбница, не считает их врожденными;

–как объяснить способность человека формулировать цели, производить расчеты и реализовывать их во внешнем мире, если достоверных знаний о нем мы иметь не можем?

Обобщая, можно сказать, что теория познания Канта существенно ослабила скептицизм Юма, однако осталась в целом агностической. Итак, отвечая на второй вопрос, можно сказать, что агностики занимают в теории познания промежуточную позицию между материализмом и идеализмом, тяготея то к материализму (Кант), то к идеализму (Юм).

Рассмотрим материалистическую линию в теории познания. Исходным в ней является понятие отражения. На первый взгляд кажется, что предметы внешнего мира, воздействуя на органы чувств, запечатлеваются в сознании в виде отпечатков, копий, изображений. Такое понимание познания было характерно для метафизического материализма Нового времени (например, Дидро, Гольбаха и др.). Оно ведет к созерцательной точке зрения, согласно которой, во-первых, активным началом в познании оказывается не человек как субъект познания, а внешний мир; во-вторых, образ представляет собой механическую, зеркальную копию, слепок предмета. Если бы познание на самом деле было таковым, то отсюда следовало бы, что все люди должны были бы воспринимать мир в принципе одинаково, различия обусловливались бы только особенностями их чувствительного аппарата (зрение, слух и т. д.). В жизни, однако, мы наблюдаем иное: с одной стороны, одно и то же явление по-разному видится различными людьми; а с другой, от выбора человека зависит, какой фрагмент бытия становится объектом познания. Значит, познание – это процесс, в котором решающая роль принадлежит человеку. Познание, таким образом, является специфическим видом отражения и дает достоверный образ реальности не в каждом единичном акте познания, а лишь в конечном итоге, в совокупности отдельных познавательных актов. Оно представляет собой особый вид творческой деятельности человека наряду с другими видами (материальный труд, общественно-политический, художественный, мифотворческий и др. виды).

Творчество – это родовая, сущностная характеристика человека, благодаря которой он, собственно, и стал человеком. Изменяя первоначально природные, а затем и общественные условия своего существования, он творил и себя, и свой мир. В отличие от животных, способом существования которых является приспособление к среде обитания, законом жизни человека стало приспособление среды к его потребностям. Материальное и духовное творчество – две сущностные силы человека, однако в истории философии обычно в качестве творческой признавалась только духовная деятельность. Соответственно и познание рассматривалось только как вид духовного творчества. Роль материальной, предметной деятельности человека, то есть практики, в познании была исследована К. Марксом. Общественно-историческая практика – это совокупная материальная деятельность людей, направленная на овладение природными и социальными силами. Она делится на три основных вида: производство средств жизни (материальный труд), деятельность, направленная на регулирование общественных отношений (политика), научно-экспериментальная деятельность.

Познание выступает как момент, сторона практического взаимодействия субъекта и объекта. Лишь с отделением духовной деятельности от практической (философия, искусство, наука и др.), что произошло в классовых обществах, познание становится относительно самостоятельным видом деятельности, однако его связь с практикой не прерывается никогда.

Всеобщим субъектом познания является человеческое общество в целом, так как оно формулирует познавательные потребности и создает условия их реализации, оно хранит знания. Применительно к конкретным познавательным задачам субъектами познания могут выступать отдельный человек, группа людей (научный коллектив), социальная общность. Всеобщим объектом познания является внешний мир (природа и общество). Практика человека формирует потребность в познании какой-либо его части, что со временем привело к созданию наук с присущим им объектом познания. Поэтому с позиций гносеологии можно сказать, что без субъекта нет и объекта познания, поскольку именно он выбирает некоторый фрагмент действительного мира в качестве объекта познания.

Роль практики в познании можно выразить следующими положениями.

Практика – это основа познания, так как именно общественные потребности, в конечном счете, определяют, что именно необходимо познавать в данный момент. История зарождения наук дает множество примеров этому (математика и астрономия в земледельческих цивилизациях античности, механика и физика в эпоху мануфактурного производства и т.д.). Например, геометрические фигуры в природе не существуют. Откуда же появились прямая линия, окружность, параллелепипед, цилиндр и сфера? Греческие названия некоторых фигур говорят об их происхождении: цилиндр – это валик, каток для переноски тяжелых предметов, сфера – мяч, ромб – столик, призма – опиленная форма. Значит, люди для практических нужд сначала изобрели предметы с определенными формами, а затем эти формы были осмыслены учеными как идеальные геометрические фигуры. У египтян еще не было подобных геометрических образов. Они измеряли площадь косого поля (то есть треугольника), поля, имеющего форму лба быка (трапеции), используя для этого совершенно неправильные с точки зрения геометрии приемы и получая результаты с весьма грубыми погрешностями.

Практика – цель познания, что особенно отчетливо видно в настоящее время: поиски возбудителей заболеваний и средств борьбы с ними, нетрадиционных источников энергии и т. д. Инвестирование капиталов в современную науку почти исключительно определяется экономическими или военными потребностями.

Практика – движущая сила познания. Практические интересы государств или отдельных общественных групп могут стимулировать или, наоборот, тормозить развитие познания. Примером первого рода может служить неограниченное государственное финансирование атомных и космических проектов в СССР и США в 40 – 80-е гг. ХХ в. История богата примерами и противоположного рода: запреты по политическим или идеологическим соображениям на преподавание отдельных научных теорий в разных странах: дарвинизма в некоторых штатах США в начале прошлого века, теории относительности в фашистской Германии, генетики в СССР в 30 – 50-е гг. ХХ в. и др.

Практика – критерий (средство проверки) истинности знания. Как бы ни была логически обоснована или очевидна теория (или отдельная идея), её окончательное признание в качестве истины или заблуждения зависит от практической проверки. В естествознании, например, с этой целью сначала проводится подтверждающий эксперимент, а затем создается экономически эффективная промышленная установка или производственная технология.

Итак, познание, являясь стороной практического взаимодействия человека с миром, представляет собой активное, целенаправленное и целесообразное отражение мира.

2. Как совершается познание, какова его процессуальная сторона? Этот вопрос – один из основных в гносеологии, и ему уделяли внимание все представители классической философии, от Сократа и Демокрита до Гегеля и Маркса. Прежде всего, были выделены две основные ступени познания: чувственность и рассудок (абстрактное мышление, рациональная ступень).

Чувственная ступень познания основана на непосредственном взаимодействии человека с объектом, в результате чего формируется познавательный образ, основанный на таких элементарных психических явлениях, как ощущение, восприятие и представление.

Ощущение, с психологической точки зрения, – это канал связи сознания с внешним миром, это превращение энергии раздражения рецептора в факт психики. С гносеологической стороны, ощущение – это субъективный образ объективного свойства внешнего предмета (пространственной формы, веса, упругости и т.д.). Таким образом, ощущение двойственно: оно обусловлено как свойствами объекта, так и особенностями строения органов чувств. Один и тот же объект по-разному воспринимается различными анализаторами и вызывает неодинаковые ощущения. Например, одинаковое механическое воздействие на различные рецепторы воспринимается в виде качественно различных ощущений (как световое, вкусовое, тепловое или звуковое ощущение). Напротив, качественно различные раздражители, действующие на один орган чувств, вызывают однотипные ощущения. Этот факт привел некоторых философов и ученых к выводу о том, что ощущение не дает достоверного знания о мире, что оно только субъективно, что ощущения – это знаки вещей, а не их образы (например, так считали немецкие физиологи XIX в. Г. Гельмгольц, И. Мюллер). Вместе с тем и животные, и люди правильно ориентируются в окружающей среде, руководствуясь показаниями органов чувств, а эти факты бесспорно говорят об объективном характере ощущений и опровергают взгляды агностиков. Но неверно и противоположное мнение о том, что ощущение – точная копия вещи, что оно только объективно. Его разделяли эпикурейцы и некоторые метафизические материалисты. В этом и состоит суть созерцательного подхода в гносеологии. По Эпикуру, Солнце на самом деле таково, каким кажется. Наивность этого мнения очевидна. Только благодаря жизненному опыту человек учится отделять объективное содержание ощущения от субъективного, что позволяет ему, руководствуясь показаниями органов чувств, поступать целесообразно.

Восприятие – это целостный образ, возникающий при взаимодействии человека с предметом. Это – не просто сумма ощущений, это нечто большее. Оно обладает некоторыми свойствами, независимыми от составляющих его ощущений, например, константностью. Мы узнаём предмет при разных условиях наблюдения (удалённости, освещённости, положении в пространстве и пр.), хотя получаемые от него ощущения могут существенно различаться. Здесь как раз проявляется эффект целостности, когда целое (восприятие) оказывается больше суммы частей (ощущений).

Представление как форма чувственности – это целостный образ предмета, формирующийся вне непосредственного взаимодействия субъекта и объекта на основе воображения и памяти. В представлении имеет место элемент обобщения, когда признаки единичных объектов утрачивают чувственную конкретность и приобретают характер общих (например, представление о дереве, доме, человеке и т.д.). В нашем сознании находится огромное количество таких представлений, существующих благодаря их закреплению в слове. Абстрактное представление, выраженное в слове, – это переходная ступень к абстрактному мышлению.

Абстрактное мышление – это особая ступень познавательной деятельности, дающая обобщенное, опосредованное отражение действительности. Его элементарной формой является понятие.

Понятие – форма мышления, отражающая множество однородных предметов в их общих, существенных признаках. Как форма мысли понятие существует только посредством материального выражения в знаке (слове, символе, букве и т.д.). Мы можем наглядно представить расстояние в один километр, но не можем представить расстояние в миллион световых лет, хотя мы его мыслим – 1000 000 св. лет. Мы имеем наглядное представление о человеке, но понятие человека как субъекта труда, общения и исторического действия мы представить не можем, его мы можем только мыслить. Таким образом, понятие уступает формам чувственного познания в наглядности, чувственной конкретности, как бы обедняет образ объекта, но именно благодаря этому позволяет познавать мир глубже, полнее, познавать не на уровне явления, а на уровне сущности и необходимости.

Следующая форма мышления – суждение. В нем нечто утверждается или отрицается о существования предметов, их свойствах или отношениях. В логике выделяют суждения существования (на Луне нет атмосферы), суждения свойства (Земля – обитаемая планета) и суждения с отношениями (орбита Земли находится между орбитами Венеры и Марса). Их можно разделить на суждения возможности, действительности и необходимости, а также дать другие классификации. Гносеологическая роль суждений состоит в том, что они являются логическим средством выражения объективных связей, в том числе законов науки.

Третья основная форма мышления – умозаключение. Посредством него из имеющихся суждений по определённым правилам образуется новое суждение, содержащее новое знание. Умозаключения делятся на индуктивные (движение мысли от частных суждений к общему выводу), дедуктивные (от общих суждений к частным) и по аналогии (перенос признака с одного объекта на другой на основании сходства объектов по ряду существенных признаков).

Если формы чувственности существуют благодаря нейрофизиологическим процессам, сформировавшимся в ходе развития жизни и в принципе одинаковым у животных и человека, то формы абстрактного мышления существуют на основе языка и речи, т.е. таких явлений, которые возникли и усовершенствовались в человеческой истории. Язык – это система словесных знаков, которыми человек обозначал предметы, их свойства или отношения, свои действия с ними, свои отношения, чувства и т.д. Другими словами, язык – материальная оболочка мысли, это способ ее существования.

Язык выполняет две основные функции: общения и мышления. Возникнув из потребности общения (коммуникации) людей, он впоследствии стал средством мышления, средством идеального представления реальных процессов. Благодаря этому человек смог прогнозировать ход событий, т.е. приобрел способность опережающего отражения действительности, способность предвидения. В этом-то и проявляется творческий характер мышления, благодаря которому человек не просто познает мир, а творит его сначала в представлении, а затем и в действительности.

Различают языки естественные (исторически сложившиеся языки этносов) и искусственные (специально созданные для определённых целей: эсперанто, математический и логический, программирования и т.д.).

Чувственное и рациональное познание ­– это не два различных способа отражения мира, это две ступени единого процесса познания. В истории философии были такие гносеологические учения, которые разделяли их и противопоставляли друг другу. В XVII в. возникли сенсуализм и рационализм, и их противостояние не прекратилось до нашего времени.

Сенсуалисты считали, что в разуме нет ничего, чего бы не было прежде в чувствах, и что душа человека от рождения – «чистая доска», на которой жизнь оставляет свои письмена (Дж. Локк). Чувственность – вот источник знания. Роль мышления они сводили к комбинированию данных чувственного опыта. На основе идей сенсуализма была создана педагогическая теория, которая считала, что воспитание и обучение должны опираться исключительно на личный опыт воспитанника. Если бы люди следовали этому правилу, они вряд ли покончили бы с пещерным образом жизни.

Рационалисты (Декарт, Спиноза, Лейбниц), напротив, только разум считали достоверным источником знания. Они были сторонниками теории врожденных идей, с которыми человек появляется на свет, и считали, что связь вещей такова же, что и связь идей. Поскольку первичные идеи верны (ведь бог не может обманывать), отсюда следовало, что логическое выведение одних идей из других дает достоверное знание о мире вещей. Поэтому главная роль в познании принадлежит дедукции, то есть выведению частных следствий из врожденных идей (аксиом математики, законов логики).

Противоположность сенсуализма и рационализма впервые преодолевает Кант, который утверждает, что чувственность и рассудок могут определять предметы только в связи друг с другом: чувственность без рассудка слепа, а рассудок без чувственности пуст. Признание неразрывной связи, взаимной обусловленности чувственной и логической ступеней познания – это проявление диалектического метода в гносеологии, всякие попытки подорвать эту связь – проявление метафизики.

Одной из проблем теории познания является определение соотношения рационального и иррационального элементов сознания. Один из аспектов проблемы – соотношение знания и веры.

Можно выделить несколько подходов к пониманию веры. Во-первых, вера как религиозные верования, мистические откровения и разнообразные суеверия, то есть содержание общественного сознания, некритически усваиваемое новыми поколениями и существующее в головах людей наряду с обыденным и научным знанием. В религиозной философии вера почитается выше знания и стремится подчинить его себе (например, неотомизм, русская философия, в частности, Н.А. Бердяев). В материалистической философии ценность подобных верований в качестве достоверных истин отвергается в силу их бездоказательности.

Во-вторых, веру можно понимать как способ приобретения нового содержания сознания, как религиозного, так и светского (в том числе научного знания). Этим путём идёт накопление знаний ребёнка – через усвоение опыта старших (родителей, учителей, наставников всякого рода), информации, распространяемой средствами массовой информации и т.д. Можно предположить, что подавляющая часть представлений человека получена из этого источника. Даже математические знания ученики иногда принимают в качестве истинных не столько в результате доказательства, сколько благодаря авторитету учителя, то есть на веру.

В-третьих, в сознании человека есть ещё один вид веры – убеждения. Например, Кант, по его словам, ограничил знание, чтобы оставить место для веры. Он вынужден был это сделать при решении таких фундаментальных проблем, как проблема Бога, мира и души, так как разум при их рассмотрении впадал в противоречия (антиномии). С помощью разума нельзя ни доказать, ни опровергнуть существование Бога, бесконечности или конечности мира в пространстве и времени и т.д. Поэтому такие вопросы навсегда останутся предметом убеждения (веры), а не знания (доказательства). И хотя наука дает все больше фактов для обоснования материалистического мировоззрения, оно никогда не получит статуса науки вроде классической или квантовой механики.

Другой аспект иррационального – интуитивное знание. Под интуицией понимается способность непосредственного усмотрения истины, не опирающегося на какие-либо мыслительные процедуры (анализа и синтеза, индукции и дедукции и т.д.). В истории философии выделялись чувственная и интеллектуальная интуиция, посредством которых разум может проникать в сущность вещей. В XIX в. интуицию стали трактовать как сверхразумную, мистическую способность отдельных людей (А. Бергсон). К мистике особо склонны религиозные учения (рассказы об откровениях, видениях, «голосах с небес»). С психологической точки зрения, интуиция – это невербализованный (словесно не выраженный), свёрнутый, неосознаваемый в деталях процесс спонтанного проникновения в сущность предмета. Интуиция выступает как разгадка долго мучившей проблемы, иногда приходящая в состоянии полусна-полубодрствования («сны» Декарта, «сон» Д.И. Менделеева). Таким образом, интуиция является необходимой, существенной формой познания, которая не противостоит другим формам, а, напротив, вместе с ними используется в познавательной деятельности человека.

Непосредственной целью познания является достижение знания, постижение истины. Что есть истина? – вот один из «вечных» вопросов философии.

3. Термин «истина» имеет много значений. Например, в этике истина – некий принцип, норма поведения, в религии – догмат веры. Говорят об истинных мотивах поступка, то есть действительных, а не воображаемых. Истинная добродетель – совершенная в своем роде, идеальная, соответствующая принятому идеалу.

В материалистической теории познания истина – это соответствие знания объекту, образа – отображаемому. Истине противостоит заблуждение как неадекватное, ошибочное, недостоверное знание. Реальное знание всегда выступает как единство истины и заблуждения, о чем свидетельствует история науки. Представления, казавшиеся истинными в естествознании предшествующих веков, впоследствии существенно исправляются или просто отбрасываются как ложные (геоцентрическая система мира, идея «вечного двигателя»).

Рассмотрение проблемы истинности знания опирается на ряд категорий: объективная истина, относительная и абсолютная истина, конкретность истины.

Существует ли объективная истина, т.е. имеется ли в человеческих представлениях о мире содержание, не зависящее от субъекта и определяемое объектом познания? Если нет, значит, мир непознаваем, недоступен человеку, потусторонен, трансцендентен – это постулат агностицизма. Но отсюда следует невозможность целесообразной человеческой деятельности: как бы человек мог изменять формы природных явлений, если бы не получал достоверных знаний о них (например, строил машины, которые функционируют в соответствии с проектом, основанным на использовании законов науки), как бы осуществлял прогнозирование астрономических, метеорологических и др. явлений? Практика человечества убедительно свидетельствует об обратном, значит, мир познаваем, и объективная истина в человеческих знаниях существует. Однако понятие объективности знания в науке изменяется. Вышеизложенное представление об объективности знания присуще было классическому естествознанию. Современная наука вводит существенные коррективы в это представление, вызванные физикой микромира. При наблюдении за поведением микрообъекта используется макроскопический прибор, который вносит возмущение в его поведение, получившее название неконтролируемого взаимодействия. Поэтому экспериментальные факты описывают не поведение микрообъекта в чистом виде, то есть самого по себе, а поведение системы прибор – микрообъект. Получаемое знание также имеет объективный характер, о чем свидетельствуют расчеты ядерных процессов, подтверждаемые экспериментами, но это уже другой вид объективности знания. Поскольку познание – это сторона материальной деятельности, то субъект познания всегда влияет на его объект. Это должно учитываться в науке (например, в психологии при изучении личности). Н. Винер как-то сказал, что исследование фондовой биржи перевернуло бы фондовую биржу, так много там скрыто всяких тайн, разглашение которых нежелательно для ее хозяев и игроков.

Следующий вопрос теории познания: можно ли получить объективно истинное по своему источнику и характеру знание об объекте сразу в полном объёме, исчерпывающе или же только частично, приближённо? Это вопрос о соотношении абсолютной и относительной истины. Практика познания, как индивидуального, так и общественного, свидетельствует о том, что всякое отдельно взятое знание всегда относительно, то есть неполно, неточно, отягощено погрешностями, заблуждениями, хотя в то же время содержит нечто объективное. Но если взять процесс познания, состоящий из многих последовательных звеньев, этапов, то знание постепенно очищается от этих погрешностей, становится всё более достоверным, то есть абсолютным. Таким образом, если предположить неограниченную продолжительность человеческого познания, можно констатировать принципиальную достижимость для человека любого сколь угодно полного знания. Все границы, возникавшие в прошлом, оказывались историческими, обусловленными уровнем развития познавательных способностей, методов и средств познания, и со временем преодолевались (микроскоп и телескоп открыли доступ к микромиру и мегамиру, теория вероятностей сделала возможным познание случайных процессов и т. д.). Выражаясь математически, можно сказать, что абсолютная истина выступает как предел последовательности относительных истин. Однако нужно определенно указать на то, что объективно существуют физические границы познания, которые человек не может преодолеть (конечная скорость света, наличие минимальной «порции» энергии кванта света и др.). Например, современный ученый не может исследовать процессы, происходящие теперь на объектах, удаленных от нас на тысячи световых лет. Но они станут доступны потомкам, которые будут жить в те отдаленные времена.

В связи с вопросом об абсолютной истине возникает вопрос о существовании вечных истин, справедливых на все времена и для всех народов? На первый взгляд, утвердительный ответ на второй вопрос необходимо следует из ответа на первый. Действительно, есть истины арифметики вроде 1+1=2. Но даже эта тривиальная истина не является вечной, всеобщей. Например, масса ядра атома гелия, состоящего из двух протонов, меньше суммы масс двух протонов, находящихся в свободном состоянии. Значит, вечных истин нет, истина всегда конкретна. Всякое высказывание, истинное в одних условиях, может оказаться ложным в других. Поэтому использование всякой теории, закона, принципа в конкретной ситуации требует исследования вопроса о правомерности их применения. Например, законы земного естествознания нуждаются в корректировке в условиях невесомости, о чем свидетельствует появление космической медицины, космической биологи и т. д.

Суммируя сказанное об истине, можно утверждать, что истина – это процесс человеческого познания, направленный на все более глубокое и всестороннее отражение действительности.

Диалектическому пониманию познания противостоит метафизика в форме догматизма, конвенциализма и релятивизма. Догматизм отрицает принцип конкретности истины, полагая, что если высказывание истинно, то его истинность окончательная, абсолютная и вечная. Догматическое мышление создает иллюзию завершенности науки, тормозит ее развитие. «Догматизм – враг науки», – так определили отношение к нему творчески работающие ученые.

Конвенциализм как принцип теории познания заключается в утверждении того, что истины науки – это соглашения между специалистами по поводу принятия в качестве исходных некоторых суждений, соглашения по поводу интерпретации тех или иных терминов, формул. Например, можно договориться считать атом неделимым, это и будет физической истиной. Конвенциалисты отрицают объективный характер знания, подменяя объективность знания его общезначимостью, общепризнанностью. Субъективизм таких взглядов очевиден. Вместе с тем нужно отметить, что конвенции в науке действительно существуют и играют важную роль, например, в качестве исходных предпосылок (принципы, аксиомы, постулаты). Они особенно необходимы на начальных этапах создания теории, когда отсутствует требуемый для создания теории массив достоверных истин (рабочие гипотезы и другие допущения). Но все эти предварительные соглашения в последующем подвергаются проверке и в зависимости от ее результатов сохраняются либо отвергаются.

Релятивисты исходят из таких фактов, как изменчивость знаний, сменяемость одних теорий другими, наличие разных теоретических моделей одного и того же класса явлений. Акцентируя внимание на относительном характере научного знания, они делают вывод, что никакого объективного содержания в нем нет. И релятивизм, и конвенциализм – современные разновидности агностицизма, это учения, отрицающие способность человека достоверно познавать мир.