Глава 12. Философия и право,

их современные взаимоотношения. 408-426

Вместо заключения. 427

Светлой памяти

моих родителей и супруги

посвящаю

Автор

Предисловие.

Не иссякает поток разноречивых ответов на извечный вопрос «что есть философия?». Мало того, для отечественной философской мысли он стал в наши дни особенно актуальным и острым. Оторванная в советское время от традиций русской философской культуры, она последние 15 лет переходила от заповедного материалистического монизма к беспредельному плюрализму. Делалось это с русским размахом, что приводило, порой, к результатам, весьма рискованным для самого существования философии. Так, по мнению Т.И.Ойзермана, одного из видных наших философов, философия, в отличие от любой другой науки, существует лишь во множественном числе, то есть как философии, как неопределённое множество различных противостоящих друг другу философских систем. Единство этих систем есть история философии, поэтому философия и история философии совпадают (см. Т.И.Ойзерман. Философия как история философии. СПб. 1999). Логика здесь такая: поскольку окончательной, единственно истинной философии нет и быть не может, постольку философия по природе своей носит плюралистический характер.

Однако другой наш выдающийся историк философии В.В. Соколов, также считающий, что философия и есть история философии, приходит к совсем другим выводам. По его мнению, в истории философии есть своя логика, определённые эпохи и соответствующие проблемы, а философские учения, при всём своеобразии каждого, имеют общие черты, выражающие природу философии: будучи «максимально рационализированным мировоззрением», философия предметом своим имеет «субъектно-объектные отношения», которые она осваивает с помощью «верознания» (см. В.В.Соколов). Историческое введение в философию. М.2005 г. См. также: Философия как история философии. Круглый стол в связи с книгой В.В.Соколова. Вопросы философии. 2006 г. №3). Другими словами, несмотря на разнообразие философских учений и систем, философия существует как нечто общее в этих учениях и системах.

Перед нами два очень разных взгляда: философии как таковой нет, и она всё же есть - и у каждого взгляда есть свои резоны. Кстати, подобная ситуация существует в правоведении, недаром общепринятого понятия права нет до сих пор.

В студенческую бытность свою на философском факультете МГУ (1949-1954) мне довелось узнать Василия Васильевича и Теодора Ильича, тогда молодых преподавателей, заниматься у них. И слов нет, до чего приятно более полувека спустя вновь и вновь встречаться на страницах философской печати с ними, теперь признанными мэтрами нашей философии, следить за их полемикой по кардинальным проблемам, отмечая творческую энергию и колоссальную эрудицию обоих.

Когда дискутируют такие крупные специалисты, то кроме множества поучительных моментов, содержащихся в аргументах каждого, есть ещё один и, пожалуй, главный эффект: проясняется суть обсуждаемой проблемы. По моему убеждению, становится совершенно очевидным пагубное отсутствие в нашем философском лексиконе и обиходе понятия «философской культуры».

В советские времена обходились без такого понятия, так как всё в философии оценивалось с позиции одной единственной эталонной философии и плюрализм, естественно, не допускался. Сейчас плюрализм пышно расцвёл, у каждого своя философия, но ведь должна же быть в философии какая-то система отсчёта и критерии оценки, иначе она превращается в проходной двор или, хуже того, в свалку. Философская культура и есть то единственное, что надёжно ограждает от таких опасностей. Она очерчивает круг собственно философских проблем, настолько содержательных и глубоких, что для освоения их необходимы самые разные подходы и даже стратегии исследования. Она аккумулирует опыт и результаты всестороннего исследования философских проблем, выявляет тупики и перспективные направления для поиска решений. Она отбирает и хранит непреходящие ценности философского знания и вместе с именами и личностным обликом их создателей навечно закрепляет в благодарной памяти человечества. Именно из-за неё философия принципиально отличается от легкодоступного мудрствования, ходячих банальностей, бездумного следования «непревзойдённым образцам» и угодливых практических рекомендаций.

В философской культуре выражается целостность и относительная самостоятельность философского знания, его внутренняя логика и критерии. На её основе разворачивается полемика разных школ и направлений в философии, происходит диалог между ними, то есть реализуется творческий плодотворный плюрализм – так рождаются общезначимые философские идеи. Плюрализм повсюду – в искусстве, науке, политике, философии, правоведении – имеет позитивный смысл только как необходимая форма существования и развития культуры. Необходимая потому, что культура предполагает плюрализм, ибо она в сущности своей, как и всё на свете, противоречива.

«Нам нужна … серьёзная философская культура, универсальная и вместе с тем национальная», - призывал Н.А.Бердяев в знаменитом сборнике «Вехи» (1909 г). Нужна потому, считал он, что она будет способствовать «культурному возрождению России». Обратите внимание, культурному возрождению. Именно культурное возрождение необходимо России больше, чем любые революции и реформы – таково было убеждение передовой русской мысли, начиная с просветителей петровской эпохи.

Надеюсь, основной замысел этого труда, объявленный в его названии, становится понятным. Автор намерен раскрывать культурологический смысл философии, её человеческий облик и предназначение. В нашей стране есть достаточно печальный опыт того, как идеологизированная сверх всякой меры философия теряла свою культурную ценность и по существу переставала быть философией. Философия есть дело личностное, высокоинтеллектуальное, нравственное, то есть духовное, одним словом. Она предназначена для души человека как главное средство самопознания в её поисках смысла жизни.

Можно не сомневаться, что идея философской культуры проложит себе дорогу, она уже назрела и прочно поселилась в нашем философском подсознании, то и дело давая о себе знать. Сложнее с проблемой духовности. О каких духовных основах философской культуры пойдёт у нас речь?

Прежде всего, следует иметь в виду, что духовность бывает не только религиозной. Наряду с религиозной духовностью испокон веков существовала, существует и будет существовать духовность светская, наиболее последовательным выражением которой была, есть и будет философия. Религия и философия – это две главные формы существования духовности, понимаемые как возникающее на определённом этапе исторического развития новое измерение жизни человека и общества. Естественно, что для осмысления духовности, этого индивидуально-личностного и социокультурного феномена, необходимо проанализировать бытующие сейчас в философии и богословии представления о ней, отказаться от чересчур широкого понятия духовности, от отождествления её с сознанием человека вообще и уточнить границы сугубо религиозной трактовки духовности. Самое важное – принципиально важное! – состоит в том, что религиозная и светская формы духовности имеют общую суть. Эту суть, смысловой стержень духовности, философия определяет как уникальность бытия человека и человеческое единство людей.

В целом наш курс, хочется верить, будет служить преодолению предрассудков относительно философии и прославлению действительно философского, мудрого подхода к решению жизненных проблем. Такой подход, соединяющий истину и благо, желателен повсюду, но в деятельности педагога, врача и судьи он необходим на каждом шагу. Именно философия есть лучшая школа мудрых решений, мудрого мышления.

Правосудие и философия – близкие родственники, их породила духовность. Хотелось показать возможности духовной философии в области правоведения, и материалы, включённые в книгу, докладывались и прошли апробацию на заседаниях нашего философского клуба. Они получили в целом благожелательную оценку со стороны правоведов. Интересно, что скажут читатели.

И, наконец, последнее из наших предварительных объяснений с читателями, - о жанре книги. Почему не учебник и не учебное пособие, а «курс для начинающих изучать философию и для тех, кто разуверился в ней»?

Может быть чересчур резок, но по существу прав В.В.Соколов, когда он заявляет, что «учебник надо изгнать из философии». «Учебное пособие – это максимум, что может быть в философии» (см. Вопросы философии. 2006. № 3. с.7).

Действительно, сейчас издано множество учебников и пособий на любой вкус (даже «в вопросах и ответах» и самое поразительное – «шпаргалки по философии»). Но чаще всего одни подновляют идеи прежних учебников, сохраняя их суть, в других авторы самозабвенно предаются идеям, запретным в недавнем прошлом (особенно идеям экзистенциализма и религиозного идеализма) – словом, плюрализм у нас налицо и, что греет душу, с разрешения начальства, о чём свидетельствуют грифы «допущено», «утверждено», «одобрено», «рекомендовано», а в некоторых случаях, как знак особого достоинства, – «соответствует государственному образовательному стандарту». Для тех, кто достаточно пожил на этом свете, последнее кое-что напоминает…

Профессиональному философу не надо доказывать, а непрофессионалу всё равно не докажешь, что философии невозможно «научить», что её нельзя «выучить», а можно только самому учащемуся и студенту понять, и поэтому запомнить то, о чём говорит философия устами своих выдающихся творцов, классиков. Самое большее и лучшее, что может сделать преподаватель философии, - это быть мудрым посредником между философскими текстами и студентом, щедро делиться своим опытом личностного восприятия и интерпретации текста в культурологическом контексте. Ничего не навязывая, а лишь показывая личный пример творческой работы ума, преподаватель может и должен пробудить мысль учащегося, удивить и заинтересовать его, дать и подсказать, где можно найти разнообразную и добротную пищу для ума, показать генезис ценностей философской культуры и роль духовности. Тем самым преподаватель может и должен дать учащемуся направление движения его самостоятельной мысли, осваивающей ценности философской культуры, то есть курс, следуя которому можно будет впоследствии осваивать философию вполне самостоятельно. Таким вот образом представляется автору наиболее целесообразный стиль преподавания философии, а насколько полно удалось реализовать его в данной книге, судить будет читатель.

И в заключении о названии книги. Философские учебники обычно называют «Философия», но это слишком общее и претенциозное название, явно некорректное, ведь нельзя же объять необъятное. Признаюсь, очень хотелось назвать книгу «Духовно-нравственное введение в философию» по аналогии с «Историческим введением в философию» В.В.Соколова – и такое название точнее всего передало бы содержание книги. Но пришлось отказаться от него из опасения, что оно будет истолковано как претензия на какую-то исключительность и даже превосходство. Между тем любое философское учение, концепция, система имеет духовно-нравственный смысл, если оно причастно к философской культуре (яркий пример тому – французский материализм XVIII века отверг духовность вместе с религией, но, тем не менее, имел интересное духовно-нравственное содержание). «Введение в философию» - название, точно передающее цель и содержание книги.

В нашем курсе есть немало нестандартных положений и идей, что обязывает к скрупулёзной корректности в научном и нравственно-педагогическом отношениях. Каждая предлагаемая студенту мысль должна иметь фактическое основание и теоретическую проработку, преподноситься в сопоставлении с иными и противоположными точками зрения, и обязательно оставлять за студентом право выбора любой точки зрения и неприкосновенности личного мнения, лишь бы этот выбор и мнение были осознанными и доказательными. Положение облегчается тем, что новации нашего курса большей частью относятся к «хорошо забытому старому». Ведь мы стремимся возродить ряд ценностей философской культуры, показать их жизненный смысл и эвристическое значение в наши дни, напомнить о духовно-нравственном призвании философии.

Философия, органично соединяющая в себе духовность и ценности философской культуры, - это не выдумка, не плод воображения и не благое пожелание. Она такой возникла 26 веков тому назад и, несмотря на все невзгоды, сохранилась до наших дней, потому что к ней стремились, её берегли и отстаивали, обогащали и развивали все без исключения видные деятели её, мудрые мыслители. Однако, таковы превратности исторической судьбы философии, что многие духовные мысли и идеи обычно не замечались или замалчивались как что-то несущественное, или, хуже того, преподносились как человеческие слабости, даже ошибки могучих умов. Особенно грешили такими оценками в ХХ веке. Иначе всё это и не могло выглядеть сквозь мрак «непримиримой борьбы материализма и идеализма». На самом же деле через всю историю философии красной нитью проходит противостояние духовности и бездуховности, культуры и вульгарного бескультурья. Пора нам уразуметь это.

Жизнь сводила меня со множеством хороших людей, мне везло на них. Общение и человеческое единение с такими людьми для каждого из нас есть жизненный корень духовности. Но особенно благодарен я моим студентам (и школьникам: с 1992 по 2004 годы я работал в школе, которой в 1999 году был присвоен статус гимназии им. А.С.Пушкина). Немало крови они мне попортили, заставляя огорчаться и переживать за них, но всё перекрывала радость творческого сотрудничества с ними, моими коллегами-товарищами по работе и учёбе. Именно сотрудничество, безо всякого преувеличения. Оно многое подсказало, многому надоумило. В нём для меня – высший смысл нашего преподавательского труда. И если эта книга будет помогать такому сотрудничеству, то лучшей участи для неё я не пожелаю.

Книга не появилась бы без благожелательной поддержки моих коллег по кафедре, зав. кафедрой Ирины Серафимовны Ипатовой и директора филиала Андрея Владимировича Чубарова. Я признателен всем за терпеливое ожидание результата моих творческих мук. Долго ждали – значит, верили, - а это дороже всего.

ГЛАВА ПЕРВАЯ. ЧТО ЕСТЬ ФИЛОСОФИЯ?

1. Разнообразные представления о философии и основные концепции её в ХХ веке.

Сегодня не встретишь человека, кто не знал бы о существовании философии. Видимо, не довольствуясь этим, в США разрабатывают проект «философию – детям», и можно не сомневаться, он своеобразно толкует философию. О мировоззренческих проблемах детского сознания мы обязательно поговорим, сейчас же отметим, что у нас в России не только знают, но и, как правило, весьма уверенно судят о философии. Очень распространено у нас мнение, что философия легко доступна каждому, и поэтому любой может без труда философствовать, была бы охота. Но вот охотников пофилософствовать у нас немного, ибо занятие это пользуется дурной репутацией и обычно пресекается окриком: «Кончайте философствовать!»

Откуда это? Почему это? Ведь очевидно, что имеется в виду нечто пустое, занудное, уводящее от сути, от интересного и значительного для людей. Но причём здесь философия? Или – о какой «философии» идёт речь? Поиски ответа на эти вопросы приводят к выводу, что упрощённое толкование философии и пренебрежительное отношение к ней есть показатель низкой культуры и один из печальных итогов сугубо идеологического использования философии в советские времена. Такова реакция массового сознания на многолетнее обязательное приобщение всех, от доярки до академика, к философии определённого сорта через систему политического образования. И если академик мог знать философию другого сорта и сделать выбор лично для себя, то люди попроще терпели, изображали согласие и с облегчением сбросили с себя эти философские вериги, когда принудиловка закончилась.

Упрощённое понимание философии и пренебрежение ею встречается и у современных молодых людей. Конечно же, сказывается влияние опыта старших поколений, и студенческая аудитория на занятиях по философии бывает поначалу настроена весьма и весьма скептически. Думаю, немало скептиков и среди тех, кто читает эту книгу. Попробуем вместе разобраться, откуда это у молодых. Их-то философия ещё никак не обидела, ничем не досадила.

Может показаться, что во всём повинна сама жизнь: не до философии сейчас, вот уже до минимума сведено участие философии в вузовском учебном процессе… но сложности и трудности жизни вовсе не снижают, а, напротив, повышают значение и роль философии, религии, всех средств, укрепляющих духовное здоровье людей, - так бывало во все исторические эпохи и во всех странах. В истории России тоже, между прочим. Мы вправе ожидать от нашего государства внимания к философскому просвещению общества, соразмерного с вниманием к религиям.

В молодёжной среде пренебрежение философией резко контрастирует с восторженным отношением к ней. И так было всегда. У Платона, гения древнегреческой философии, есть диалог «Соперники», в котором устами Сократа, наставника Платона в философии, рассказывается о беседе с двумя юношами. Один из них презрительно отзывается о «философском вздоре», а другой заявляет: «Если бы, мой Сократ, я полагал, что философствовать постыдно, я не считал бы себя человеком». Столь разное отношение к философии Сократ связывал с нравственными качествами юношей – сомнительными у первого и превосходными у второго.

Георг Гегель (1760-1831), великий немецкий философ, связывал отношение к философии с интеллектуальными качествами людей.

Недооценивают философию, по его мнению, люди просто неумные, жертвы следующей простенькой иллюзии. Поскольку философия есть мыслящее рассмотрение предметов, а всякий человек способен от природы мыслить, то возникает иллюзия, будто бы без всякого изучения философии можно походя философствовать и судить о философии. «Относительно других наук считается, - писал Гегель, - что требуется изучение, чтобы знать их, и что лишь такое знание даёт право судить о них. Соглашаются также, что для того, чтобы изготовить башмаки, нужно изучить сапожное дело и упражняться в нём, хотя каждый человек имеет в своей ноге мерку для этого и имеет руки… только для философствования не требуется такого рода изучения и труда».

Современные сторонники опрощения философии идут ещё дальше. Оказывается, можно философствовать, даже не подозревая об этом. Не сознавая, что ты философствуешь, лишь бы задумываться о судьбах мира, о смысле жизни и тому подобных вопросах. Но разве не решает эти вопросы религия, наука? Почему размышление над ними обязательно философия? И ещё одно соображение: можно говорить прозой, не зная об этом, подобно мольеровскому Журдену, но философствовать, не сознавая это, «бессознательно философствовать» абсурдно. Философия, эта культура ума, не даётся от рождения и не падает с неба, а создаётся трудом. Можно понять благое намерение заинтересовать философией (дескать, всё равно философствует, даже не подозревая об этом), но следует также помнить, куда ведёт дорога, вымощенная благими намерениями.

Опрощение (вульгаризация) философии пагубно для неё. Чаще всего встречается бытовая форма вульгаризации, с точки зрения которой философия окружает нас везде, мы сталкиваемся с ней каждый день в самых обыденных вещах. Вот как, например, рассуждал Павел Афанасьевич Фамусов из комедии А.С. Грибоедова «Горе от ума»:

Куда как чуден создан свет!

Пофилософствуй – ум вскружится;

То бережёшься, то обед:

Ешь три часа, а в три дня не сварится!

Перед нами, если хотите, «философия» обжорства. Согласитесь, для подобных рассуждений жизнь доставляет множество поводов: вспомним «философию» пьянства, лени, безделья, прожигательства жизни и т.п.

В советские времена в большом ходу была политическая форма вульгаризации философии. Считалось, что каждое постановление партии и правительства, тем более решения съездов партии являются крупным вкладом в развитие марксистско-ленинской теории, поэтому философы обязаны были в своих лекциях и публикациях комментировать их как большие достижения философии. Нетрудно догадаться, что в итоге обычно получались лишь грубые натяжки и казёнщина.

Таким образом, спектр опрощающих философию представлений широк и разнообразен. Он подтверждает русскую пословицу: «Иная простота хуже воровства». Но есть среди превратных толкований философии и другая крайность – чрезмерная, нарочитая усложнённость рассуждений, претендующих считаться философскими. При этом философия принципиально противопоставляется повседневной жизни, и поэтому лишается здравого смысла. Философствовать с этих позиций значит выстраивать туманные, совершенно оторванные от действительности суждения обо всём и ни о чём конкретно, непонятно зачем и к чему ведущие. Такие рассуждения непонятны не только окружающим, но и – проверьте! – самому автору их. Не сомневаюсь, вам доводилось встречаться с такой «философией».

Конечно, философия – непростое знание. Есть философские тексты (например, гегелевские) очень трудные для понимания. Но любой действительно философский текст отличается от философских «пузырей» тем, что непременно таит в себе смысл. И тем более глубок этот смысл, тем более труден он для понимания. Но какую творческую радость и интеллектуальное наслаждение испытываешь, когда удаётся понять смысл, и всё проясняется! Попытки же распутать хитросплетения ничем не связанной и ничему не обязанной прихотливой мысли ни к чему не ведут, кроме головной боли и чувству досады за напрасно потерянное время. У народа нашего есть мудрое правило: с любителями помудрить лучше не спорить и не стараться их понять, надо оставлять их в покое вместе с их мудрствованиями.

Ознакомившись с основными видами представлений о философии в народном сознании, обратимся к взглядам современных философов-профессионалов. Поскольку направления философской мысли, подобно направлениям в науке и искусстве, на совпадают с национальными границами, нам придётся говорить о концепциях философии, распространённых по всему миру.

Полного согласия относительно того, что есть философия, среди философов нет. Как нет его и среди правоведов относительно понятия права. Однако в ХХ веке сформировались три основных направления в истолковании природы философии, три основные концепции философии. Начнём с концепции, утверждающей научный статус философии. Она возникла в Советском Союзе и называлась марксистско-ленинской. Согласно ей философия есть особая наука, изучающая наиболее общие законы существования и развития природы, общества и человеческого познания. Отличие философии от других наук состоит в том, что её законы действуют повсюду – в природе, обществе и человеческом познании, тогда как законы других наук (физики, химии, биологии и т.п.) действуют каждые в своей специфической области мира. Именно поэтому только марксистско-ленинская философия даёт людям последовательно научное, единственно верное мировоззрение, и все остальные философские направления уступают, не выдерживают сравнения с ней. В таком приятном и горделивом сознании философского превосходства жили советские люди, не зная из-за железного занавеса, что происходило в философской жизни другого, несоциалистического мира. А там появилась серьёзная оппозиция советской философии, другая концепция философии, которую провозгласил экзистенциализм, философия человеческого существования. Считая проблему бытия человека центральной в философии, экзистенциалисты бросили советской философии упрёк в бесчеловечности. Претендуя на научность, она интересуется только закономерным, то есть общим, существенным и необходимым, поэтому для реального человека, живой человеческой индивидуальности места в советской философии не находится. Индивидуальность человека можно зафиксировать, изобразить и понять только средствами искусства, поэтому не наука, а искусство есть родная стихия философии. Природа философии имеет эстетический характер.

Наконец, третья из основных концепций философии разрабатывалась двумя направлениями - неотомизмом и неопозитивизмом. По их заключениям, у философии своего лица и своего предмета, доступного познанию, нет. Соответственно она не может иметь самостоятельное существование и обречена на служебную роль. Неотомизм – обновлённая философия Фомы Аквинского (XIII век) как официальная философия Ватикана – отводит философии роль служанки богословия. Неопозитивизм – обновлённый позитивизм, основанный О.Контом в XIX веке, - объявил философские вопросы лжепроблемами ввиду принципиальной невозможности разрешить их, и поэтому философия может заниматься только проблемами научного познания, обслуживать науку.

Концепции, как видим, очень разные, но решительно предпочесть какую-нибудь одну из них было бы несправедливо. Дело в том, что философия, как она реально существовала многие века и существует ныне, несёт в себе черты науки а также искусства, её что-то роднит с религией, она бывала и есть одновременно и госпожа, и служанка… Почему это так, нам предстоит выяснить.

2. Мировоззрение и философия.

Есть традиция отождествлять философию и мировоззрение. Зародилась она в советское время, когда считалось, что только марксистско-ленинская философия даёт подлинное, научное мировоззрение. В наши дни многими считается, что не только марксистско-ленинская философия, но и любая другая философия – но только философия! – даёт мировоззрение. Отсюда делается вывод: как только человек начинает интересоваться мировоззренческими вопросами (о происхождении мира и человека, о будущем человечества, о смысле жизни и т.п.), он уже философствует, пусть даже в раннем детском возрасте.

Но отождествлять философию и мировоззрение не верно хотя бы потому, что мировоззрение – это обязательный признак сформировавшегося, нормального психически человека, тогда как философия – признак человека вовсе необязательный. Без мировоззрения человека нет, а без философии – сколько угодно.

Мировоззрение есть совокупность взглядов человека на мир и на своё место, свои возможности в этом мире. Именно совокупность взглядов, а не система, ибо бывает и не систематизированное мировоззрение (например, у ребёнка, часто у художника и т.д.). Мировоззрение есть синоним нормального человеческого сознания. По мере того, как формируется сознание, появляется мировоззрение совершенно естественным образом.

Мы располагаем великолепным исследованием этого процесса в книге Корнея Ивановича Чуковского «От двух до пяти». Уму непостижимо, почему этот многолетний научно-педагогический труд не используется и даже не упоминается в нашей философской литературе. Понятно, почему так делалось в прошлом: Корней Иванович был вольнодумцем и диссидентам сочувствовал. А сегодня что мешает?!. Вот уж действительно, традиции мёртвых кошмаром довлеют над умами живых…

Из книги К.И.Чуковского мы узнаём, что ещё в далёком прошлом предпринимались попытки приобщить детей к философии и наукам. Так в XVI веке некий Вильям Копланд написал для трёхлетних детей книгу «Тайна тайн Аристотеля» и рекомендовал её в качестве «очень хорошей». В том же веке другой детский писатель Уинкин де Уэрд так и назвал свою книгу «Трёхлетний мудрец» (Один из вопросов ребёнку: «Мудрое чадо, как сотворены небеса?»). В XVII веке при диктатуре пуритан детей старались сделать святошами, внушали им всякие ужасы и в числе детских грехов осуждали пристрастие к сказкам, забавным историям, басням, стишкам, прибауткам». А в XVIII веке, когда уже шло Новое (буржуазное) время, Джон Локк, философ и учёный-педагог, так определил задачу педагогики: возможно скорее снабдить детей сведениями по географии (в пять лет ребёнок должен уметь показать на глобусе любую страну), истории, математике и – долой всё детское, игры и забавы, так как они только мешают.

В разное время, разными авторами, отмечал К.И.Чуковский, совершилась одна и та же ошибка: во имя ускоренного умственного развития ребёнка его по существу лишали нормального детства. А ведь детство, утверждал и доказывал Корней Иванович, есть ответственейшая пора для становления человеческого в ребёнке, когда формируется главное и решающее – человеческое сознание. Да, соглашался Корней Иванович, необходимы человечная общественная среда и воспитание, умное и высоконравственное. Но необходим ещё третий фактор, по значению равный первым двум, - это чрезвычайно активная и в высшей степени своеобразная собственная деятельность ребёнка. Без неё нормальное и успешное человеческое становление и развитие ребёнка осуществляться не может. Именно этот фактор выделил и проникновенно исследовал К.И.Чуковский.

Ребёнок – величайший умственный труженик на нашей планете. Его титаническая многогранная творческая деятельность предполагает взаимодействие и сотрудничество со взрослыми и сверстниками. Результатом становится сознание, позволяющее ребёнку по-человечески целесообразно действовать в доступной ему природной и социальной среде.

Дети очень любят небылицы и перевёртыши (например: «ворота лают из-под собаки») – в этой яркой особенности детского сознания К.И.Чуковский увидел стремление ребёнка к реалистическому восприятию мира. Вопреки, казалось бы, очевидности на самом деле происходит следующее: ребёнок уже твёрдо знает действительное соотношение (конечно, собака лает из-под ворот) и поэтому свободно и смело меняет его на противоположное, демонстрируя свою власть, свою способность оперировать образами, как ему захочется, то есть здесь присутствует и мотив самоутверждения ребёнка в этом мире. Всё фантастическое, сказочное, причудливое, вычурное в суждениях ребёнка, - приходит к выводу Корней Иванович, - есть не уход от действительности, как это было бы со взрослым человеком, живущим своими иллюзиями. Напротив, у ребёнка это необходимые средства для выработки реалистического мировоззрения и самоутверждения в реальном мире. К.И.Чуковский считал этот вывод важнейшим своим открытием и гордился им.

По мнению Корнея Ивановича, мировоззрению, формирующемуся у детей, свойственны эгоцентризм, оптимизм, правдивость, неприятие зла и смерти, проблемность и поиски устойчивых надёжных зависимостей.

Таким образом, не следует пичкать трёхлетнего ребёнка философией и научными сведениями, чтобы не покалечить его психику. Надо вместе с ребёнком идти тернистым путём познания, разделять его радости и горести, сотрудничать в его великом деле обретения человеческого образа, т.е. человеческого (нравственного, интеллектуального, эстетического) сознания мира и самого себя, своего Я, индивидуальности – этот процесс будет продолжаться всю жизнь и в ходе его возможна встреча с философией, у каждого человека по-своему.

У меня эта встреча была в 9-ом классе средней школы, после школы я поступил на философский факультет МГУ. Но встреча с философией не обязательна для всех, у кого-то она может и не состояться. Вот только все студенты обязательно знакомятся с философией, пока она сохраняется в вузовском учебном плане.

Итак, теперь, надеюсь, очевидно, что философия и мировоззрение – не одно и то же. Не всякое мировоззрение есть философия. Философия – один из видов мировоззрения.

3. Виды мировоззрения.

Мировоззрение общественно по своей природе и поэтому облекается в различные социокультурные формы, имеющие исторический характер. Вместе с тем оно выражает индивидуальность каждого человека и фиксирует особенности его жизненной судьбы. Отсюда берут своё начало различные виды мировоззрения. Их шесть: обыденное, мифологическое, религиозное, научное, художественное и философское. Мы расположили их в таком порядке не потому, что среди них есть низшие и высшие, хорошие и плохие. В сфере мировоззрения такой субординации нет и быть не может, потому что все виды его необходимы и у каждого есть свои уникальные ценности. Рассмотрим их главные особенности.

Обыденное мировоззрение возникает как отражение повседневных обстоятельств жизни людей и осознание индивидуальных особенностей существования и бытия каждого человека. Это уроки самой жизни, общественной и личной, поэтому отличаются особой ясностью и убедительностью. Обыденное сознание было всегда и присуще всем, от мала до велика. Его общественная природа сказывается в том, что именно оно несёт в себе и хранит народные традиции, опыт многих поколений. На уровне обыденного сознания существует фольклор, народная медицина, традиционные обычаи и обряды и т.п. – уже этот перечень говорит о множестве ценностей, в которых выражены и закреплены национальные особенности народа.

Важнейшей ценностью обыденного сознания, которая сильно влияет на другие виды мировоззрения, является здравый смысл. Здравый значит здоровый, недаром человек, утрачивающий его, вызывает нехороший подозрения. Выводы здравого смыслы обобщены и закреплены в народных пословицах и поговорках, однако следует различать среди них народную мудрость и предрассудки, печальные следы уродств жизни (например, «стыд – не дым, глаза не выест», «тот прав, у кого больше прав», «закон – что дышло: куда повернёшь - то и вышло», «не обманешь – не проживёшь», «чай – не водка, много не выпьешь» и т.д.)

В русской философской культуре есть традиция уважительного отношения к народной мудрости. В.С.Соловьёв, классик нашей философии, считал, что пренебрежение народной мудростью есть признак недалёкого ума. А П.А.Флоренский, самый значительный русский философ начала ХХ века, утверждал, что «бытовое миросозерцание» народа содержит в себе всё, что можно знать о мире, но только бессвязно, не систематизировано – это основа всего доступного людям познания.

Мифологическое мировоззрение («миф» с греческого – «слово», «предание») – это исторически первая форма мировоззрения как самосознание первобытного родоплеменного общества. У всех народов на заре их истории была своя мифология (вавилонская, египетская, греческая и т.п.; была своя мифология и у древних славян). Все исторические мифологии характеризуются следующими чертами: во-первых, они отражают непосредственное единство людей с природой и жёсткую зависимость их жизни и деятельности от предметов и сил природы; во-вторых, люди осваивали природные явления путём их олицетворения, то есть наделения предметов и сил природы свойствами человеческой психики, способностями радоваться и огорчаться, гневаться и симпатизировать, мстить и прощать, помогать и вредить и т.д., – такова основа мифологической картины мира; и, в-третьих, олицетворение природных сил и явлений получало завершённый вид в языческих верованиях, самой развитой формой которых было многобожие (политеизм). Все исторические мифологии в качестве своего необходимого компонента имели языческие верования. Принципиально важно знать и понимать, что языческие верования и религии (буддизм, иудаизм, христианство, мусульманство) – не одно и то же, они качественно различны. Подробнее об этом речь будет ниже.

Какие уникальные ценности содержатся в исторической мифологии? Во-первых, мифология – первоисточник сведений о древнейшей истории народов (вспомним об открытии Шлиманом Трои, археологические исследования по сюжетам Библии и т.п.) Во-вторых, мифология содержит и доносит до нас очень важные проблемы для научного исследования (например, всемирный потоп, гибель цивилизаций, возможные визиты инопланетян и т.д.) В-третьих, мифология была и остаётся благодатной почвой и арсеналом средств для художественного творчества, начиная с Гомера и Гесиода и до наших дней. В целом, историческая мифология представляет собой мощный глубинный пласт культуры, труднодоступный, мало исследованный и загадочный, но потому ещё более привлекательный для всех нас и особенно для детей.

Однако, мифология – не только далёкое прошлое. XX и начало XXI веков стало временем буйного процветания новой современной мифологии. Ничего похожего на возрождение прежней мифологии в этом нет, а есть хищная экспансия во все сферы жизни общества качественно иной мифологии. Думается, можно выделить такие её особенности:

1) она является средством воздействия на отдельного человека и массы людей, чтобы сделать объектом манипулирования их сознание, поведение и материальные ресурсы в целях обогащения и обладания властью;

2) её основной приём – выдавать желаемое за действительное или легко осуществимое;

3) мифом становится провозглашённое, но не гарантированное и не осуществляемое (тем более – вообще не осуществимое);

4) активно используются восточные языческие культы, будто бы несущие людям абсолютное знание и избавление от всех бед;

5) беззастенчиво и нагло эксплуатируются возможности средств массовой информации, печати, собраний, митингов, демонстраций и шествий.

Понятно, что эта мифология враждебна культуре и свидетельствует о глубоком кризисе современной техногенной цивилизации, нацеленной на массовое потребление, пожирающее всё человечное в человеке. Здесь наша общая боль, тревоги и забота, поэтому иллюстрации и примеры современной мифологии известны каждому из нас.

Религиозное мировоззрение. Следует уточнить само понятие религии. Доставшееся нам от научного атеизма понимание религии как веры в сверхъестественное сваливало в одну кучу примитивные первобытные культы, языческие верования и мировые религии (буддизм, христианство, мусульманство). Очень удобно было опровергать религию с такой позиции. Между тем в богословии, а оно понимает толк в религии лучше других, различается истинная (действительная) и ложная (мнимая) религия. Ложными считаются, в частности, языческие верования. Терминология богословская с точки зрения логики уязвима, хотя мысль верная. Есть убедительная возможность избавиться от терминологической несуразицы. Оказывается, сам термин «религия» произошёл скорее не от латинского religare («связывать»), а от тоже латинского religio, самым глубоким первоначальным смыслом которого было «совестливость» (!). Великолепно: народный язык как всегда демонстрирует свою мудрость, отвергая домыслы. Выходит, что религия – это не любая вера в сверхъестественное, а только та, что несёт людям духовно-нравственные ценности (их начисто лишены языческие верования). А в христианстве главной среди заповедей блаженства (то есть духовных качеств верующего) выделяется «чистота сердца», совесть.

Сходное обнаруживается во всех религиях. Очевидно, религия есть вера в единого Бога, творца мира, носителя всех совершенств и духовно-нравственных ценностей.

Научное мировоззрение или научная картина мира. Ещё в XIX веке Ф.Энгельс (1820-1895), друг и соратник К.Маркса, предсказывал, что успехи в познании объективных законов мира позволят науке уже без помощи натурфилософии (философии природы) выработать свою картину мира, своё мировоззрение, чтобы затем уточнять и дополнять её. Так и случилось: великие научные достижения XX века – революции в физике, химии, биологии, появление кибернетики, умной техники, начало освоения космоса, идеи Циолковского, Вернадского, Эйнштейна, Вавилова – действительно резко возвысили мировоззренческий потенциал науки. Налицо теперь научная картина того, как возникал наш мир и как он развивался до сегодняшнего состояния, как он устроен на микро, макро и мега-уровнях, каковы основные закономерности его существования и бытия. Конечно, многое в этой картине гипотетично и многовариантно, однако известны также некоторые константы и общие закономерности, что придаёт картине достоверный характер

Главные ценности научного мировоззрения – это законы, законы природы, законы общества и законы познания.

Художественное мировоззрение существует в трёх ипостасях: как особое видение художником действительности; далее, как реализация творческого кредо художника в произведениях искусства; и, наконец, как многогранные впечатления и переживания людей, воспринимающих произведения искусства. Одну из особенностей искусства – его способность выражать индивидуальность человека – мы уже отметили при обсуждении взгляда экзистенциализма на философию. Теперь подчеркнём самое главное: искусство не просто копирует индивидуальное, существующее в действительности, а творчески воспроизводит его как проявление прекрасного, то есть эстетически значимого. Искусство учит человеческую душу эстетическому отношению к действительности, воспитывает в человеке идею и чувство прекрасного.

Заметим, что прекрасное – не обязательно телесно красивое. Прекрасное существует в двух основных формах – как идеал и как жизнь, самое ценное, что есть у каждого человека. Идеал в искусстве – это не шаблонный образец, он непременно индивидуализируется через то, как его видит художник. Пример тому – иконопись в качестве настоящего искусства при всех канонических требованиях к божественному и святому образу всякий раз представляет его своеобразно, не шаблонно. Вспомним Троицу, изображённую Андреем Рублёвым.

Прекрасное как жизнь великолепно объяснил Николай Гаврилович Чернышевский (1828-1889), выдающийся русский философ, учёный, писатель и общественный деятель. По его мысли, прекрасное есть то, в чём мы видим жизнь так, как она радует нас; истинная жизнь – это жизнь ума и сердца, она отпечатывается в выражении лица, всего яснее в глазах; от самого человека зависит, до какой степени жизнь его наполнена прекрасным и великим; пуста и бесцветна жизнь только у бесцветных людей. Человек как существо индивидуальное видит, радуется и стремится к красоте индивидуальной, лики прекрасного бесконечно разнообразны.

Искусство обладает огромной силой эмоционального воздействия и поэтому используется для воспитательных, учебных, идеологических, политических, коммерческих, рекламных и тому подобных целей. Последнее время у нас решительно преобладают политика, коммерция и реклама. Всё труднее искусству оставаться искусством, сохранять свою эстетическую природу. Но утрата эстетически прекрасного была бы катастрофой для человеческой души.

4. Особенности философского мировоззрения.

Философское мировоззрение возникло в западной культуре в VI веке до н.э. (тогда же на Востоке появились первые религиозно-философские учения). Во все времена философия стремилась дать целостный образ мира, объяснить, почему основные части мира – природа, общество и человек – при всех различиях между ними образуют единое целое. Сама постановка и поиски решения такой проблемы есть дело философии, важной особенностью философского мировоззрения является его интегративный характер, который выражает духовную природу философии. В философской картине мира интегрируются знания и основные интерпретации явлений мира, признаётся уникальность бытия человека и необходимость человеческого единения людей.

Фалес, первый европейский философ, считал, что первоначалом и основой единства мира является вода, но не вода обыкновенная, речная или морская, а вода особая, наделённая свойством души активно и целесообразно действовать и изменяться (доказательство тому – круговорот воды в природе). Возникающие вещи продолжают целесообразно взаимодействовать и изменяться, потому что верховным божеством Космоса является Разум. Фалес призывал греческие колонии в Ионии объединиться во имя свободы, независимости и благополучия. Так уже в первом варианте философской картины мира сказались её интегративный характер и гуманистическая направленность. Интеграция научных знаний того времени и переосмысленных мифологических представлений – характерная черта всей античной философии.

В средневековой философии, особенно начиная с Фомы Аквинского (XIII в. н.э.), происходит интеграция религиозного взгляда на мир и научных представлений; в эпоху Возрождения (XIV-XVI вв. н.э.) великолепно разрабатывались гуманистические идеи. В восточном христианстве такую же традицию основали в IV в. н.э. отцы церкви Василий Великий, Григорий Богослов и Григорий Нисский. В философии Нового времени (XVII-XIX вв.) научный и религиозный взгляды на мир сосуществуют, дополняя друг друга. Лишь в XVIII веке появляется атеистическая философия, отвергающая религию и вместе с ней всякую духовность. Это был французский материализм XVIII века, его высоко ценил и даже восхищался им В.И.Ленин.

Антиподом «абсолютного материализма» французов стал «абсолютный идеализм» Гегеля (начало XIX века). В нём религия оставалась, но целиком растворялась в философии. Союзницей философии оставалась только наука, но французы знали лишь классическую механику Ньютона, а Гегель полностью подчинял науку диктату философии. И очень скоро, уже в середине XIX века, наука отказалась подчиняться философии. Материализм и идеализму оставалось уповать на свою идеологическую заострённость и социально-классовую ориентированность. Так оно и получилось в ХХ веке: материализм в форме марксистско-ленинской философии господствовал в СССР, а идеализм гегелевского толка процветал в фашистской Италии – в обоих случаях как теоретическое оружие классовой борьбы. Научно-познавательное и культурное значение этих направлений было мизерным и большей частью отрицательным.

Между тем в современной философии назрела необходимость и появились реальные предпосылки для нового, современного истолкования целостности мира, новой интеграции знания. Научно-технические успехи ХХ века огромны, но по-прежнему не поддаётся научному объяснению целесообразность и разумность устройства мира, антропная направленность его эволюции и т.п. Участились нападки на науку, разного рода «опровержения» теории эволюции, научного взгляда на происхождение человека и т.п. Что же, отказаться от науки и объяснять всё волей Бога? – это было бы слишком просто и чересчур таинственно, сверх понимания человеческого. Между прочим, появились и новейшие «опровержения» религии (см., например, А. Никонов «Апгрейд обезьяны», М., 2007, глава 1. Вектор Бога), которые ничего, кроме невежества их авторов, не доказывают.

Современные учёные всё чаще приходят к выводу, что, даже не соглашаясь в понимании Бога с церковью, нельзя не признать, что за этим символом в реальном мире что-то существует, поэтому необходимы соответствующие исследования и сотрудничество учёных с богословами. К сожалению, много времени уже потеряно: ещё в начале ХХ века русский философ, учёный и богослов Павел Александрович Флоренский в своей диссертации «Столп и утверждение истины» высказал потрясающую гипотезу относительно философской интеграции символа Бога. Единственно возможное, утверждал он, предположение с точки зрения разума таково: если Истина (Бог) существует, то она не может быть ничем иным, как только отношением – субстанцией. Действительно, проблема отношений, обнаруженная ещё в античности Пифагором, ныне стала важнейшей проблемой познания и дальнейшего существования человека и общества. На исследовании и разрешении её смыкаются интересы науки и богословия, а условия для их сотрудничества сейчас есть. Философия может не только выполнять свою традиционную роль, но и самым активным образом участвовать в решении проблемы, так как это прежде всего философская проблема, и есть богатый опыт осмысления её в истории философии. Словом, необходимо сотрудничество науки, богословия и философии.

Такова первая особенность философского мировоззрения. Мы рассмотрели её на примере интеграции научных, мифологических и религиозных представлений о мире. Однако опыт философской интеграции свидетельствует о том, что в орбите её находятся ценности всех видов мировоззрения. Философии вовсе не чужд здравый смысл, хотя она и не ограничивается его рекомендациями, но особое значение для неё всегда имели ценности художественного мировоззрения. Искусство значительно старше философии и опытнее в постижении человеческой индивидуальности, поэтому оно с древних пор опекало философию, снабжало её идеи яркой эмоциональной формой выражения, затем активно пропагандировало философские идеи и, наконец, стали появляться художественные произведения, равноценные философским трактатам. В художественной литературе это, конечно, «Божественная комедия» Данте, «Кандид» Вольтера, «Фауст» Гёте, многое у Пушкина, Лермонтова, Тютчева, романы и повести Н.В.Гоголя, Ф.М.Достоевского, Л.Н.Толстого, Н.С.Лескова, А.П.Платонова, Т.Манна, Маркеса и многих, многих других, особенно русских писателей и поэтов. Взаимовлияние философии и искусства столь велико, что встречаются философские учения преимущественно эстетического характера (например, у А. Шопенгауэра, Ф. Ницше, французских экзистенциалистов Ж.П.Сартра и А.Камю, у постмодернистов).

Итак, мы рассмотрели первую особенность философского мировоззрения – его интегративный характер. Духовная природа философии определяет её стремление дать целостный образ мира, который без интеграции основных подходов к истолкованию явлений мира создать невозможно. Но это не всё. Целостный образ мира возможен, если не утонуть в бесконечных подробностях, но суметь выделить главные контуры, самое существенное. Здесь срабатывает ещё одна особенность философского мировоззрения: только оно способно выделить и осмыслить коренные проблемы мировоззрения.

В марксистско-ленинской философии утверждалось, что есть основной вопрос философии. Он один, поэтому и называется основным. Это вопрос об отношении мышления к бытию, духа к природе, сознания к материи. У этого вопроса есть две стороны. Взаимоотношения сознания и материи сначала нужно рассматривать с точки зрения того, что первично (предшествует, порождает) и что вторично (производно, порождённое), - такова первая (её называли «онтологическая», то есть относящаяся к бытию) сторона основного вопроса философии. В зависимости от ответа на неё различаются основные направления в философии: материализм (материя первична, сознание вторично), и идеализм (сознание первично, материя вторична).

Вторая сторона основного вопроса – познаваем ли мир? И здесь два основных ответа: познаваем (точка зрения гностицизма; «гносис» по-гречески «знание») или непознаваем (агностицизм, «а» означает отрицание). Эта сторона называлась «гносеологической» (теоретико-познавательной).

Всё было бы просто и ясно, если бы именно так было в реальной истории философии. Но, вопреки утверждению, что этот вопрос с его сторонами был основным вопросом всей философии, на самом деле далеко не так. Мы с вами убедимся в этом.

В наши дни, обнаружив очевидное, сторонники марксистско-ленинской философии бросаются в другую крайность: раз нет одного основного вопроса, значит, было множество основных вопросов (см., например, Т.И.Ойдерман. Основные вопросы философии. «Вопросы философии». 2005., № 11.) Логика в таком новом взгляде есть, но как-то неловко звучит «множество основных вопросов», основа-то обычно одна, а также непонятен принцип отбора «основных» - Теодор Ильич насчитал их 7 и предположил, что появятся ещё «новые основные вопросы». В духе сегодняшнего времени называть философскими любые вопросы, лишь бы в них был хоть какой-то мировоззренческий смысл, поэтому «философий» развелось великое множество. Чуть что, и какова ваша философия по этому поводу? Но мы уже разобрались, какая здесь допускается ошибка.

Думается, «коренные вопросы» звучит лучше, естественнее, ибо корней обычно много, так и говорят – «наши корни». Каковы же коренные вопросы мировоззрения, которые выделяет и специально исследует философия? Раз они «коренные», следовательно, они должны занимать философию на протяжении всей многовековой истории её и быть актуальными в наши дни. Это во-первых. А во-вторых, они должны в целостном образе мира выделить самое существенное, что именно делает его целостным. Руководствуясь этими требованиями, попробуем выяснить убедительный ответ.

Существование основных частей мира (природы, общества и человека) очевидно, дано непосредственно и не требует доказательств. Но философия не может ограничиться констатацией факта существования. По мнению Аристотеля (384-322 гг. до н.э.), философию больше всего интересует вопрос, почему существует не ничто, а нечто. «Ничто» не существует – этот взгляд Аристотеля совпадает с современным пониманием физического вакуума как особого вида реальности, то есть это не «ничто». «Ничто» лишено всякой определённости, о нём нечего сказать, - вот такого, по мысли Аристотеля, в мире нет. Существует только «нечто», то есть реальное, определённое, имеющее какое-то качество и сущность. «Нечто» не просто существует, ему присуще бытие. Сущность и суть бытия, утверждал Аристотель, - это основание, почему вещь такова, как она есть. Теряя свою определённость, вещь уходит в небытие. Перестаёт существовать как данная вещь.

До Аристотеля бытие понималось как первоначало и основа мира (вспомним Фалеса, его «воду»). Аристотель обосновал гениальную идею о том, что бытием обладает не только мир в целом, но и каждый отдельный предмет, явление, живое существо, человек. Таким образом, и природа, и общество, и человек обладают своей определённостью как и мир в целом, то есть имеют своё бытие, и философия должна раскрывать суть этого бытия. Понятно, что раскрывая бытие мира, философия получает целостный образ его. Напрашивается вывод: первой коренной мировоззренческой проблемой является проблема бытия.

Далее, философская картина мира создаётся человеком и для человека, поэтому крайне важно выяснить, каковы взаимоотношения человека с окружающей действительностью, природой и обществом, и какими они должны быть, чтобы сохранять целостность мира, бытие природы, общества и самого человека. Совершенно очевидно, что человек – существо, наделённое разумом и способное действовать в природной и социальной среде целесообразно и разумно, чтобы обеспечивать жизнь, благополучие и процветание рода человеческого. Но разумность и целесообразность действий человека в решающей степени зависит от того, обладает ли он истиной или опутан заблуждениями. Отсюда второй коренной мировоззренческий вопрос: что есть истина?

Наконец, человек стремится к счастью, и это естественно. Однако, то, что люди называют своим счастьем, нередко оказывается не счастьем, а наказанием или иллюзией, самообманом. Жизненная проблема всех людей – счастье – раскрывается философией как истинное бытие человека, и в этом суть третьей коренной мировоззренческой проблемы. В итоге перед нами круг важнейших философских проблем: Бытие-Истина-Счастье как истинное бытие человека.

Придти к этому выводу, вы видели, было несложно, ибо мы воспользовались гениальной подсказкой Аристотеля. Повинную голову меч не сечёт, и автор заранее признается, что будет прибегать к подобным «подсказкам» постоянно, так как без них доступ к философской культуре закрыт. Будем надеяться, что сумеем разумно воспользоваться ими.

Мы выяснили жизненные и теоретические основания для выделения коренных философских проблем, назвали их, и хочется сразу отправиться в путешествие по истории, чтобы проверить, занималась ли философия ими, и узнать, какой опыт исследования накопился и интересен ли он сейчас. Но с путешествием придётся повременить, так как надо выяснить ещё кое-что важное, да и прямого ответа на вопрос «что есть философия» у нас пока нет.