1815 Г. До начала I мировой

войны в 1914 г. - были

временем, когда европей-

ские державы уравновеши-

вали друг друга. Когда ба-

ланс нарушался, начиналась

война.

Иерархия силы. Изо-

щренные аналитики назы-

вают баланс сил проблемой

в квадрате. Во-первых, по-

тому, что рассчитать мас-

штаб силы настолько про-

блематично, что невозможно

знать, как и когда происхо-

дит уравновешивание сил.

Некоторые авторы отмеча-

ют, что периоды мира были

тогда, когда силы были сба-

лансированы, когда государ-

ства в том, что касаются си-

лы, были выстроены в ие-

рархический ряд. Именно в

переходные времена, когда

нарушалась эта иерархия, у

52

ВОЙНА

стран возникал соблазн на-

чать войну. После большой

войны с окончательным ис-

ходом воцаряется мир, по-

тому что в этом случае хо-

рошо известно соотношение

сил. Если эта теория верна,

то попытки достичь точного

баланса сил абсолютно не

верны: это приведет к войне,

поскольку участвующие го-

сударства будут думать, что

они имеют хороший шанс на

победу.

Неправильное воспри-

ятие. Соединяя воедино

микро- и макроподходы, не-

которые ученые сконцентри-

ровались на "представле-

нии" или "восприятии" как

ключевом факторе войны.

Как психологический, так и

силовой подход вносят оп-

ределенный вклад, ибо они

не являются совершенными.

Не реальная ситуация

(иметь представление о ко-

торой сложно), а ситуация,

которую лидеры восприни-

мают в качестве таковой,

заставляет их принимать

решения, касающиеся войны

или мира. У них часто скла-

дываются ошибочные пред-

ставления при столкновении

с враждебностью и разра-

боткой более совершенного

оружия в другой cтpане, ко-

торая считает, что ее дейст-

вия преследуют оборони-

тельные цели и направлены

на то, чтобы преодолеть от-

ставание в области воору-

жений. Джон Ф.Кеннеди по-

казывал, что Советы обла-

дают преимуществом в ра-

кетах над нами; он добился

резкого увеличения ракет в

США. Это привело к тому,

что Советы фактически ока-

зались позади нас, и они

восприняли усилия амери-

канцев как угрозу, которой

они должны противостоять.

Президент Рейган считал,

что советская мощь превос-

ходит нашу и является чрез-

вычайно опасной; он уско-

рил разработку новых ракет

для достижения равновесия.

Советы восприняли это как

агрессивный шаг и противо-

поставили этому свое собст-

венное новое вооружение.

Обе стороны оказались за-

ложниками своей собствен-

ной уязвимости. Как бле-

стяще сказал Генри Кис-

синджер: "Абсолютная безо-

пасность для одной державы

означает абсолютную уязви-

мость для всех других".

В теории неправильного

восприятия или представле-

ния психологичский и ре-

альный мир сталкиваются

друг с другом в делах поли-

тических лидеров. Они счи-

тают, что они действуют в

оборонительных целях, но

созданная ими картина си-

туации может быть искажен-

ной. Интересно отметить,

что в наше время ни одна

53

ГЛАСНОСТЬ И СВОБОДА СЛОВА

страна, не называет свои

действия иначе, как оборо-

нительными. Американцы во

Вьетнаме рассматривали

свои действия как защиту

свободного мира; Советы в

Афганистане считали, что

защищали социализм. В их

собственных глазах нация

никогда не является агрес-

сивной. Страна под руково-

дством своих лидеров, под

воздействием идеологии и

средств массовой информа-

ции может довести себя да

такого состояния страха, что

даже её самые агрессивные

шаги могут объясняться как

преследующие оборонитель-

ные цели. Даже Гитлер и

немцы во время второй ми-

ровой войны считали, что

защищают Германию против

враждебных государств.

Г

ГЛАСНОСТЬ И СВОБОДА

СЛОВА (ПЕЧАТИ) - одно

из основных прав человека,

состоящее в юридическом

праве и реальной возможно-

сти каждого человека пуб-

лично высказывать свое

мнение по актуальным во-

просам общественной жиз-

ни; предпосылка развития

инакомыслия и разномыс-

лия, открытой борьбы мне-

ний, важнейший элемент

плюралистической демокра-

тии. Гласность - россий-

ское выражение и истолко-

вание свободы слова, голо-

са (гласа), появившееся как

либеральное пожелание и в

известной мере осуществ-

ленное после отмены крепо-

стного права и судебно-

административных реформ

1860-х гг.

Революции XVII - XIX

столетий, провозгласившие

своим знаменем "свободу,

равенство и братство", сде-

лали свободу слова

(гласность) одним из важ-

нейших прав человека, кото-

рое с тех пор рассматрива-

ется как ключевая общече-

ловеческая ценность, тре-

бующая толерантности, вза-

имной терпимости, согласия

с инакомыслием. В свое

время французский мысли-

тель Вольтер, бывший не

революционером-демокра-

том, а просветителем, ста-

вил свободу слова на одно

из первых мест. Он говорил:

"Ваше мнение мне враж-

дебно, но я отдам жизнь за

Ваше право его высказать".

Возникает вопрос: поче-

му свобода слова (печати),

гласность занимают ключе-

вое место среди демократи-

ческих прав человека? Дело

в том, что, лишь имея собст-

54

ГЛАСНОСТЬ И СВОБОДА СЛОВА

венное мнение и юридиче-

ское право сделать это мне-

ние достоянием гласности,

каждый обретает возмож-

ность выразить суть своих

интересов, сформулировать

свою позицию и, используя

другие права и свободы, до-

биваться реализации этих

интересов. Без этого права

нельзя явить миру свое

мнение, свою мысль, а сле-

довательно, невозможно

сформулировать суть своих

интересов, создать необхо-

димые условия для борьбы

за них.

История свидетельству-

ет, что все недемократиче-

ские режимы (олигархии,

деспотии, тирании, а в XX в.

тоталитаризм) имели в каче-

стве своего обязательного

условия сокрытие правды от

народа, дезинформацию,

цензуру, отсутствие гласно-

сти. Поскольку именно сво-

бода слова (печати), глас-

ность давали знание правды

и возможность открыто вы-

ражать свои интересы, что

являлось необходимой пред-

посылкой для организации

борьбы против недемокра-

тической власти, власть

имущие cтpeмились нанести

упреждающий удар по демо-

кратическим силам именно

здесь - лишая граждан

свободы слова (печати),

вводя цензуру, ликвидируя

гласность. Чем более мощ-

ной становилась пирамида

власти, разрастаясь и за-

полняясь управляющими

чиновниками, бюрократами,

тем больше скрытность, та-

инственность распространя-

лись на саму систему управ-

ления, власти, все больше

отчуждавшейся от народа,

от граждан.

Приспосабливая к своим

корыстным интересам испол-

няемые общественные функ-

ции, чиновники, бюрократы

все больше выступали как

откровенные противники ин-

формированности и гласно-

сти, как враги самостоятель-

ных, "собственных" мнений.

В начале 40-х гг. про-

шлого столетия молодой

Маркс, излагая на свой ре-

волюционно-демократичес-

кий лад взгляды Гегеля, пи-

сал, что государственная

бюрократия прекрасно по-

нимает, что все знания так

или иначе упираются в ин-

формацию, вырастают из

нее, что отсутствие инфор-

мации исключает возмож-

ность любых, как правиль-

ных, так и неправильных

суждений о положении дел.

Поэтому власть имущие ста-

раются сделать себя моно-

польными владельцами со-

циально значимой инфор-

мации, стремятся макси-

мально сузить гласность в

обществе. Ведь только бла-

годаря этому, положение

55

ГЛАСНОСТЬ И СВОБОДА СЛОВА

власть имущих приобретает

особую привлекательность и

дополнительный вес и, что

не менее важно, уменьшает

возможность конкурирующих

решений, а вместе с тем и

критики, сводит к минимуму

возможность обоснованной

негативной оценки деятель-

ности властей. Иерархиче-

ская дозировка информации,

скрытность внутренних взаи-

модействий и таинствен-

ность, окружающая принятие

важных решений,- харак-

терные черты, присущие не-

демократической власти и

её бюрократии. "Всеобщий

дух бюрократии, - отмечал

К.Маркс, - есть тайна, та-

инство. Соблюдение этого

таинства обеспечивается в

её собственной среде её

иерархической организаци-

ей, а по отношению к внеш-

нему миру - её замкнутым

корпоративным характером.

Открытый дух государства, а

также и государственное

мышление представляется

поэтому бюрократии преда-

тельством по отношению к

её тайне" (Маркс К., Энгельс

Ф. Соч. т.1 .с.272).

При недемократических

режимах цензура, отсутст-

вие свободы слова (свободы

печати), ограничение глас-

ности - необходимые усло-

вия политической стабиль-

ности. Пропагандируется и

внедряется мысль, будто

государственное управление

доступно только избранным,

элите. Власть имущие и об-

служивающая их бюрокра-

тия поддерживают и насаж-

дают такие представления,

ибо они возвеличивают всех

управляющих как единст-

венных людей, способных

здраво оценить общее по-

ложение в обществе, взаи-

моотношение целого и eго

частей. И если кто-либо ут-

верждает, что какое-нибудь

бедствие превращается из

"бедствия частных лиц в

государственное бедствие,

устранение которого являет-

ся обязанностью государст-

ва перед самим собой", то,

как отмечал Маркс, само

такое "утверждение управ-

ляемых кажется непристой-

ным поступком по отноше-

нию к правителям. Правите-

ли-де могут лучше всех оце-

нить, в какой мере та или

иная опасность угрожает

государственному благу, и за

ними следует заранее при-

знать более глубокое пони-

мание взаимоотношений

целого и его частей, чем то,

какое присуще самим час-

тям. К этому следует еще

прибавить, что отдельное

лицо, и даже многие отдель-

ные лица, не могут выдавать

свой голос за голос народа;

напротив, то освещение во-

проса, которое они дают,

всегда сохраняет характер

56

ГЛАСНОСТЬ И СВОБОДА СЛОВА

частной жалобы" (там же, с.

205-206).

Как показывает опыт пе-

рестройки и последующих

перемен в бывшем Совет-

ском Союзе, а также практи-

ка посттоталитарного разви-

тия бывших стран "реаль-

ного социализма", свобода

слова (печати), гласность -

важнейшее орудие разруше-

ния тоталитаризма: именно

с ее помощью были глубоко,

"до основания" подорваны

существовавшие здесь не-

демократические порядки и

устои, тоталитарные стерео-

типы мышления.

Однако, надо иметь в

виду, что возможно и весьма

уродливое, одностороннее

использование гласности,

свободы слова (печати), ко-

гда "ради красного словца

не жалеют и отца", т.е. когда

во имя личных амбиций

журналистов и комментато-

ров, ставящих личное благо

выше блага страны, гражда-

нам подсовывают "сенсаци-

онные разоблачения", соз-

нательно очерняя историю

народа. Так, инициатор пе-

рестройки, еще не имея ее

продуманной концепции, не

решив проблемы экономи-

ческого выживания страны,

открыл все шлюзы гласности

и "выпустил джина из бу-

тылки", что с неизбежно-

стью привело к тому, что

разрушение устоев псевдо-

коммунистического тотали-

таризма повлекло за собой

подрыв цивилизационных

основ общественной жизни,

началась вседозволенность,

расцвели поpнография, пo-

шлость, бездуховность, без-

нравственность и бесприн-

ципность. Но особенно пе-

чально, что сама гласность

стала превращаться в нечто

уродливое: всe подогревае-

мый раскол общества на

"наших" и "ваших" обусло-

вил то, что и средства мас-

совой информации резко

разделились по тому же

принципу, а это привело к

новым формам саморедак-

тирования, "охоты на

ведьм", печатания в

части средств массовой ин-

формации одних позиций и

взглядов, а в другой - дру-

гих, противоположных. От-

сюда, восстановление "но-

вой цензуры", новые огра-

ничения свободы слова,

гласности.

Как и всякая свобода,

свобода печати* управля-

ется следующим парадок-

сальным принципом: органи-

зовать ее - значит ограни-

чить, дать ей полную свобо-

ду - значит ее убить.

* Данная статья была опубликова-

на в книге "50/50. Опыт словаря

нового мышления". С. 500-506. Автор

- Бернар Эдельман. Франция.

57

ГЛАСНОСТЬ И СВОБОДА СЛОВА

Если первая часть фор-

мулы отвечает здравому

смыслу, который далеко не

всегда адекватен смыслу

юридическому, то вторая

вызывает смутные сомне-

ния. И тем не менее! Пред-

ставим на минутку, что пе-

чать может не просто

"говорить все", но "говорить

все безнаказанно"! Пред-

ставим, что она пользуется

непомерной привилегией

клеветать на людей, чернить

их, лгать, пользуясь полным

иммунитетом. И сразу же

будет виден весь ужас си-

туации: рождение новой ти-

рании.

Поэтому - и тут высту-

пает еще один парадокс -

все школьники Франции, все

влюбленные и любители

писать на стенах знакомятся

со свободой печати в форме

запрещения, воспроизводи-

мого крупными буквами на

стенах школ и других обще-

ственных зданий: "Надписи

запрещены. Закон от 29 ию-

ля 1881г.!" В общем и целом

французы удовлетворены

этим почтенным законом,

который за столетие с не-

большим со дня его приня-

тия был лишь кое-где под-

правлен последующими за-

конами, не исказившими его

сути. Я имею в виду, в част-

ности, закон о недопустимо-

сти расовой ненависти, при-

нятый 1 июля 1972 г., и дек-

рет от 18 марта 1988 г., за-

прещающий публичное но-

шение униформы, знаков и

эмблем организаций или

лиц, признанных виновными

в преступлениях против че-

ловечности. Не будем удив-

ляться тому, что этот декрет

включен в рамки закона о

печати, поскольку под этой

формулой следует понимать

все формы выражения, в

какие может облекаться

мысль ... включая и всякого

рода униформы. В чем же

секрет этой устойчивости, да

еще во времена, когда зако-

ны изменяются по воле по-

литического большинства; в

чем тайна долголетия зако-

на, в чем причина всеобщего

согласия, которое вдвойне

поразительно, если учесть,

что возникло оно среди на-

рода, отличающегося своей

склонностью к фрондирова-

нию, и сформировалось на

той самой почве, где эта

фронда проявляется?

Это зависит не только от

величественных принципов,

которыми отмечен закон от

29 июля 1881 г. - "Книго-

печатание и книготорговля

свободны" (статья 1), "Лю-

бая газета или другое пе-

риодическое издание могут

быть опубликованы без

предварительного разреше-

ния и внесения залога..."

(статья 5), - поскольку мы

знаем, что самые лучшие

58

ГЛАСНОСТЬ И СВОБОДА СЛОВА

принципы могут быть подор-

ваны существующей практи-

кой или посредством исклю-

чений.

Это объясняется, на мой

взгляд, сочетанием умного,

взвешенного закона с его

гибким применением. Пра-

вовое государство является

отражением не только

"состояния умов", но и

"состояния текстов зако-

нов". Я хотел бы проиллю-

стрировать эти положения в

двух аспектах: путем кратко-

го изложения "состояния

текстов законов" и судебной

практики, типичной для

"состояния умов" судей.

Что касается состояния

текстов законов, я ограни-

чился бы кратким рассмот-

рением вопроса о диффа-

мации, который является,

по-видимому, наиболее за-

путанным и часто фигуриру-

ет на судебных процессах.

Однако, нетрудно предста-

вить, что именно здесь чаще

всего встречаются свобода

журналиста и лица, ставше-

го объектом клеветы, истина

и ложь.

Перед нами, например,

газета, которая утверждает в

одной из статей, что госпо-

дин X., именитое лицо одно-

го крупного города, - взя-

точник или, что господин У.,

известный писатель, - не

является настоящим авто-

ром своих книг, поскольку он

нанимает "негров" для их

написания.

Очевидно, мы встреча-

емся здесь со случаем

"диффамации", то есть с

упоминанием о факте, нано-

сящем "ущерб чести и дос-

тоинству" тех, кому он вме-

няется в вину. И вновь мы

имеем дело с правонаруше-

нием, если на лицо все дру-

гие, установленные законом

условия, включая, например,

и публичный характер его

совершения.

Легко заметить, что на

этой стадии вопрос об исти-

не даже и не ставится. Закон

ограничивается здесь кон-

статацией того, что утвер-

ждение, наносящее ущерб

чести и достоинству челове-

ка, является "диффамаци-

ей", которая наказуема как

таковая. Из этого можно

сделать вывод, что свобода

печати мертва, поскольку

для судебного преследова-

ния кого-либо достаточно

установить факт нанесения

ущерба чети лица или ор-

гана (судебное ведомство,

армия, полиция).

Тем не менее - и имен-

но здесь вступает в дело

"истина" - журналист име-

ет право доказать, что напи-

санное им является "прав-

дой". "Истинность очер-

няющих факторов - говорит-

ся в статье 35 закона 1881 г.

- всегда может быть дока-

59

ГЛАСНОСТЬ И СВОБОДА СЛОВА

занной..." И если журналист

представляет такие доказа-

тельства, с него снимаются

всякие обвинения.

Эту любопытную конст-

рукцию необходимо допол-

нить двумя пояснениями. С

одной стороны - и этот

пункт наиболее труднодос-

тупен для неофитов - исти-

на может быть очерняющей.

Утверждение, что господин

У. является дутой знамени-

тостью, может быть и пра-

вильно, но оно, конечно же,

очерняюще, и пусть даже

будет доказано, что это

правда, оно тем не менее

останется диффамацией.

С другой стороны - и

этот пункт также удивляет

неофитов - существует

"право на диффамацию" в

той мере, в какой существу-

ет возможность представить

доказательства, что скры-

ваемые факты подтвержда-

ются печатью истины. Здесь

явный парадокс: диффама-

ция остается всегда право-

нарушением, которое может

быть прощено. "Право на

диффамацию", то есть пра-

во высказывать обидную

истину, является свобо-

дой, связанной определен-

ными условиями.

Бывает и так, что журна-

лист, исходя из лучших по-

буждений и движимый бес-

корыстным желанием рас-

сказать своим согражданам

о мерзостях, совершенных

другими согражданами, не

может доказать истинность

своих утверждений. Либо это

запрещает сам закон - ко-

гда упоминаемые факты ка-

саются личной жизни по-

страдавшего, когда они со-

вершены более десяти лет

назад, являются нарушени-

ем, подпавшим под амни-

стию или утратившим силу

за давностью лет, - либо

просто-напросто потому, что

он искренне заблуждается.

Однако в рамках этих ги-

потез журналист всегда

имеет возможность дока-

зать, в частности, свою ис-

кренность, то есть что он не

имел намерений нанесли

вред, что преследовал за-

конную цель, что были при-

няты все необходимые пре-

досторожности и что при

выступлении была проявле-

на должная осмотритель-

ность.

Истина и искренность -

таковы линии самозащиты

журналиста. "Свобода диф-

фамации" является, таким

образом, парадоксальным

результатом свободы печати

в той мере, в какой её ис-

пользование вписывается в

рамки ответственности. Ко-

роче говоря, журналист не-

сет ответственность за сво-

боду, какую он дает себе,

критикуя своих сограждан

60

ГЛАСНОСТЬ И СВОБОДА СЛОВА

Таково состояние тек-

стов законов. А как обстоят

дела с состоянием умов?

Во время телевизионной

передачи на тему "Почему

вы пишете политические

книги?" один автор предста-

вил две свои работы: "Фи-

нансы Французской комму-

нистической партии" и

"Коммунистическая Фран-

ция". В ходе передачи оппо-

нент автора произнес не-

сколько явно порочащих

фраз: "Я не веду дискуссий

с полицией. ..Я считаю вас

полицейским, и я повторяю

это....Он сумасшедший, на-

стоящий сумасшедший, я

уже сказал вам, что вы при-

гласили чокнутого".. Я не

хочу отвечать агенту мини-

стерства внутренних дел... ".

Апелляционный суд,

применив судебную практику

Фуайе, счел, что использо-

ванные выражения не выхо-

дят за пределы, приемле-

мые для политической по-

лемики, и что оппонент был

искренен. Кассационный суд

отменил это постановление,

подчеркнув, что "упомянутая

полемика относилась к по-

литической партии" и что

"такая группировка, где если

она пользуется прерогати-

вами, признанными за нею

статьей 4 Конституции от 4

октября 1958 г., не владеет

даже частью государствен-

ной власти и не может в свя-

зи с этим рассматриваться в

качестве основного государ-

ственного института".

Что же вытекает из этого

решения? Поучительны

здесь несколько моментов.

Прежде всего, мы видим как,

исходя из сравнительно

простого правила, выраба-

тывается очень хитрая ка-

зуистика, развивающая на

этой основе самые неожи-

данные определения.

Кроме того, мы видим,

что положения, установлен-

ные законом, имеют тот вес,

какой им придает судья.

Можно, правда, бесконечно

рассуждать, и это довольно

часто случается, о "прием-

лемых границах" политиче-

ской полемики, о понятии

"осторожность" при полной

искренности. Однако, эта

неизбежная доля субъектив-

ности отсылает нас к

"добродетели" судьи, без

которой демократия была

бы пустым звуком. Другими

словами, демократия также

является, в конечном счете,

"состоянием умов".

И, наконец, в сфере об-

щей теории права можно

выделись отдельные облас-

ти внутри самой свободы

печати или установить на-

правления, которые сами

для себя устанавливали бы

относительно автономный

61

ГОСУДАРСТВО

статус: жанр полемики поли-

тической, литературной, ис-

торической или жанр изби-

рательной полемики...

Все это свидетельствует,

в конечном счете, о том, что

свобода печати не является

и не может быть застывшей

и жесткой структурой. Она

осуществляется в ходе

"юридической игры", что

является, на мой взгляд,

признаком того, что она де-

мократична...

ГОСУДАРСТВО - истори-

чески сложившаяся, созна-

тельно организованная об-

щественная сила, отделен-

ная от самого общества и

управляющая им с помощью

принуждения, насилия. Глав-

ная причина возникновения

государства - осознанная

обществом необходимость

общего управления, объек-

тивно обусловленное стрем-

ление поддержать силой

(насилием) соблюдение тех

или других жизненно важных

условий существования и

совершенствования обще-

ственной жизни. Главный

признак государства - нали-

чие особых организованных

групп людей, располагающих

средствами принуждения и

применяющих их от лица об-

щества и в его интересах по

отношению к другим членам

общества, его гражданам.

Вопреки утверждениям

марксистов, связывающих

возникновение государства с

появлением классов и счи-

тающих само государство

продуктом далеко зашедших

классовых антагонизмов,

подобной неразрывной свя-

зи нет: исторически государ-

ство зарождается и форми-

руется задолго до возникно-

вения классов, причем как

следствие не классовых, а

общественных потребно-

стей, как результат спроса

всего общества на созна-

тельное и силовое решение

насущных проблем, как от-

вет на необходимость соз-

нательно, в том числе и с

помощью средств принуж-

дения, осуществлять опре-

деленные общественные

функции, без реализации

которых оказывался невоз-

можным общественный про-

гресс. Теоретики классового

происхождения государства

выводят возникновение го-

сударства из классовой

структуры общества и eго

антагонизмов. Но это проти-

воречит существу так назы-

ваемого азиатского способа

производства, многочислен-

ным фактам истории

(например, возникновению

государств Африки), ибо в

действительности потребно-

сти сознательного управле-

ния общественными делами

с использованием принуж-

62

ГОСУДАРСТВО

дения имеют гораздо более

широкие основания, а при-

менение принуждения было

необходимо не в связи с

противоречиями более позд-

него вида материального

производства - производ-

ства средств жизни и

средств труда и с возникно-

вением частной собственно-

сти и эксплуатации, а гораз-

до раньше, в связи с про-

блемами более древнего

вида материального произ-

водства - воспроизводства

самого человека.

На разных исторических

этапах в качестве условий,

ради насильственного со-

блюдения которых и суще-

ствует государство, высту-

пают разные обстоятельст-

ва: одними из первых были

принудительное запрещение

инцеста (кровосмешения) и

межплеменной обмен жен-

щинами во имя воспроиз-

водства рода, доклассовыми

были и обстоятельства, свя-

занные с созданием и под-

держанием ирригационных

сооружений как условий зем-

леделия и сохранения среды

обитания, позже выступает

защита частной собственно-

сти и недопущение того, что-

бы возникшие классы уничто-

жили общество в бесплодной

борьбе, а затем уже и вся со-

вокупность причин по под-

держанию цивилизованного

порядка, права и т.д.

Как известно, Ф.Энгельс,

написавший работу "Проис-

хождение семьи, частной

cобственности и государст-

ва" (1884), опирался в ней

на достижения соответст-

вующих наук XIX в. и, в пер-

вую очередь, на работу

Льюиса Моргана "Древнее

общество" (1877). С тех пор

этнография и история древ-

него мира достигли новых

рубежей. Усилиями таких

исследователей, как Мар-

сель Мосс (1872-1950), Клод

Леви-Стросс (род. 1908) и

других, было показано, что

запрещение инцеста явилось

важнейшим рубежом в cтрук-

турализации общества и воз-

никновении государства.

Теперь, вопреки маркси-

стской схеме, очевидно сле-

дующее. Во-первых, запрет

инцеста был осознанным

выбором длительного исто-

рического развития, пока-

завшего, что кровосмешение

ведет к вырождению рода,

ставит племя на грань гибе-

ли, что отказ от права на

женщину своей группы мо-

жет устранить эту гибельную

опасность. Во-вторых, чтобы

осознание вреда кровосме-

шения превратилось в его

практическое исключение,

нужны были,- и в этом тоже

не приходится сомневаться,

- весьма суровые меры

общественного воздействия,

а, скорее, крайне жестокого,

63

ГОСУДАРСТВО

если не свирепого, пресече-

ния неизбежно случавшихся

в начале отступлений от это-

го запрета-табу, еще недав-

но не существовавшего.

В-третьих, когда речь

идет о становлении государ-

ства, отличительный при-

знак которого - наличие

особых групп людей, приме-

няющих насилие по отноше-

нию к другим членам обще-

ства, можно не сомневаться

в том, что именно те родо-

вые органы, которые выпол-

няли крайне важную общую

функцию - поддерживали

запрещение инцеста как по-

средством насильственного

пресечения его нарушений

внутри рода, так и путем

развития связей с инопле-

менниками в целях взаимо-

обмена женщинами - были

задолго до появления клас-

сов и независимо от наличия

или отсутствия частной соб-

ственности древнейшими

элементами нарождавшейся

новой государственной струк-

туры, знаменовали собой

рождение государства.

Государство, возникшее

в древности, "в старине глу-

бокой", прошло свой, ни с

чем не сравнимый истори-

ческий путь. Круто менялись,

а порой лишь видоизменя-

лись причины, лежавшие в

его фундаменте. Отмирали

одни государственные функ-

ции, возникали другие. То,

что на одних этапах поддер-

живалось насилием, на дру-

гих превращалось в мораль-

ную норму и привычку. В ор-

биту государства попадали

новые сферы, а внутри него

одни силы приходили на

смену другим. Ничего удиви-

тельного, что в антагонисти-

ческом обществе государст-

во, продолжая выполнять

общезначимые функции по

поддержанию порядка, как

правило, является органи-

зацией экономически самого

могущественного класса, по-

лучающего в лице государ-

ства новое - политическое

- орудие своего господства.

Но особенно важно то, что

именно с возникновением

государства возникнет сама

политика, политические от-

ношения.

За многие столетия и

тысячелетия существова-

ния, качественных преобра-

зований и совершенствова-

ния государства сменились

не только тысячи поколений,

пришли и ушли годы, целые

общественно-экономические

формации со своими веду-

щими общественно-полити-

ческими силами, классами-

протагонистами и со своими

весьма не одинаковыми

жизненными проблемами.

Цари и короли, диктаторы и

демократы, цезари и консу-

лы, мудрецы и проходимцы,

каждый по-своему, в зави-

64

ГОСУДАРСТВО

симости от существовавшей

политической системы и ут-

верждавшегося политиче-

ского режима, но всегда на-

стойчиво и неизменно стре-

мились захватить, удержать

и укрепить государственную

власть как важнейший, ре-

шающий рычаг своего гос-

подства.

Однако, государство в

своей истории не только бы-

ло добычей борющихся про-

тагонистов, стремившихся к

тому, чтобы, захватив госу-

дарственную власть, при-

способить государственную

политику к своим нуждам. Не

раз случалось и так, что са-

мо государство, созданное

обществом ради осуществ-

ления своих общественных

интересов - в лице госу-

дарственных служащих и

прислужников - станови-

лось над обществом, подчи-

няло и закабаляло его.

Есть ли предел у этого

противоборства, вечно ли

будут противостоять друг

другу общество и государст-

во? Если обществу хватит

умения самому управлять

своими делами, не прибегая

к помощи особых групп лю-

дей, то может наступить пе-

риод безгосударственного

самоуправленческого разви-

тия общества.

Что есть "государст-

во"?* Ведь государство

нельзя социологически оп-

ределить, исходя из содер-

жания его деятельности.

Почти нет таких задач, вы-

полнение которых политиче-

ский союз не брал бы в свои

руки то здесь, то там, с дру-

гой стороны, нет такой зада-

чи, о которой можно было

бы сказать, что она во вся-

кое время полностью, то

есть исключительно, при-

суща тем союзам, которые

называют "политическими",

то есть в наши дни - госу-

дарствам и союзам, которые

исторически предшествова-

ли современному государст-

ву. Напротив, дать социоло-

гическое определение со-

временного государства

можно, в конечном счете,

только исходя из специфики

применяемого им, как и вся-

ким политическим союзом,

средства - физического

насилия. "Всякое государст-

во основано на насилии",-

говорил в свое время Троц-

кий в Брест-Литовске. И это

действительно так. Только

если бы существовали со-

циальные образования, ко-

* Данная статья представляет со-

бой извлечение из работы Макса

Вебера "Политика как призвание и

профессия" (см.: Вебер М. Избран-

ные произведения. М., 1990, с. 644-

706).

65

ГОСУДАРСТВО

торым было бы неизвестно

насилие как средство, тогда

отпало бы понятие "госу-

дарство", тогда наступило

бы то, что в особом смысле

слова можно было бы на-

звать "анархией".

Конечно, насилие отнюдь

не является нормальным или

единственным средством го-

сударства - об этом нет и

речи - но оно, пожалуй, спе-

цифическое для него средст-

во. Именно в наше время

отношение государства к

насилию особенно интимно

(innerlich). В прошлом раз-

личным союзам - начиная

от рода - физическое наси-

лие было известно как со-

вершенно нормальное сред-

ство. В противоположность

этому сегодня мы должны

сказать: государство есть то

человеческое сообщество,

которое внутри определенной

области - "область" вклю-

чается в признак! - претен-

дует (с успехом) на монопо-

лию легитимного физиче-

ского насилия. Ибо для на-

шей эпохи характерно, что

право на физическое насилие

приписывается всем другим

союзам или отдельным ли-

цам лишь настолько, на-

сколько государство со

своей стороны допускает это

насилие: единственным ис-

точником "права" на наси-

лие считается государство.

Государство, равно как и

политические союзы, исто-

рически ему предшествую-

щие, есть отношение гос-

подства людей над людьми,

опирающееся на легитимное

(то есть считающееся леги-

тимным) насилие как сред-

ство. Таким образом, чтобы

оно существовало, люди,

находящиеся под господ-

ством, должны подчиняться

авторитету, на который пре-

тендуют те, кто теперь гос-

подствует. Когда и почему

они так поступают? Kaкие

внутренние основания для

оправдания господства и

какие внешние средства

служат ему опорой?

В принципе имеется три

вида внутренних оправда-

ний, то есть оснований леги-

тимности (начнем с них). Во-

первых, это авторитет

"вечно вчерашнего": авто-

ритет нравов, освященных

исконной значимостью и

привычной ориентацией на

их соблюдение, - "традици-

онное" господство, как его

осуществляли патриарх и

патримониальный князь ста-

рого типа. Далее, авторитет

внеобыденного личного дара

(Gnadengabe) (харизма),

полная личная преданность

и личное доверие, вызывае-

мое наличием качеств вождя

у какого-то человека: откро-

вений, героизма и других -

66

ГОСУДАРСТВО

харизматическое господ-

ство, как его осуществляют

пророк, или - в области по-

литического - избранный

князь-военачальник, или пле-

бисцитарный властитель,

выдающийся демагог и поли-

тический партийный вождь.

Наконец, господство в силу

"легальности", в силу веры

в обязательность легального

установления (Satzung) и

деловой "компетентности",

обоснованной рационально

созданными правилами, то

есть ориентации на подчи-

нение при выполнении уста-

новленных правил - гос-

подство в том виде, в каком

его осуществляют совре-

менный "государственный

служащий" и все те носите-

ли власти, которые похожи

на него в этом отношении.

Понятно, что в действи-

тельности подчинение обу-

словливают чрезвычайно

грубые мотивы страха и на-

дежды - страх перед ме-

стью магических сил или

властителя, надежды на по-

тустороннее или посюсто-

роннее вознаграждение - и,

вместе с тем, самые разно-

образные интересы. К этому

мы сейчас вернемся. Но ес-

ли попытаться выяснить, на

чем основана "легитим-

ность" такой покорности,

тогда, конечно, столкнешься

с указанными тремя ее

"чистыми" типами. А эти

представления о легитимно-

сти и их внутреннее обосно-

вание имеют большое зна-

чение для структуры господ-

ства. Правда, чистые типы

редко встречаются в дейст-

вительности. Но сегодня мы

не можем позволить себе

детальный анализ крайне

запутанных изменений, пе-

реходов и комбинаций этих

чистых типов: это относится

к проблемам "общего уче--

ния о государстве". <...>

Любое государство, как

предприятие (Herrschaftsbe-

trieb), требующее пocтoянно-

го управления, нуждается, с

одной стороны, в установке

человеческого поведения на

подчинение господам, при-

тязающим быть носителями

легитимного насилия, а, с

другой стороны,- посред-

ством этого подчинения - в

распоряжении теми вещами,

которые в случае необходи-

мости привлекаются для

применения физического на-

силия: личный штаб управ-

ления и вещественные

(sachtiche) средства управ-

ления.

Штаб управления, пред-

ставляющий во внешнем

проявлении предприятие по-

литического господства, как и

всякое другое предприятие,

прикован к властелину, ко-

нечно, не одним лишь пред-

ставлением о легитимности,

о котором только что шла

67

ГОСУДАРСТВО

речь. Его подчинение вы-

звано двумя средствами:

материальным вознаграж-

дением и социальным поче-

том (Ehre). Лены вассалов,

доходные должности на-

следственных чиновников,

жалованье современных го-

сударственных служащих,

рыцарская честь (Ritterehre),

сословные привилегии, пре-

стиж чиновников (Веатtеn-

ehre) образуют вознаграж-

дение, а страх потерять их

- последнюю решающую

основу солидарности штаба

управления с властелином.

Это относится и к господству

харизматического вождя:

военные почести (Krigsehre)

и добыча военной дружины,

"spoils", эксплуатация тех,

кто находится под господ-

ством, благодаря монополии

на должности, политически

обусловленная прибыль и

удовлетворенное тщеславие

для свиты демагога. <...>

Теперь все государст-

венные устройства можно

разделить в соответствии с

тем принципом, который ле-

жит в их основе: либо этот

штаб - чиновников или кого

бы то ни было, на чье по-

слушание должен иметь

возможность рассчитывать

обладатель власти,- явля-

ется самостоятельным соб-

ственником средств управ-

ления, будь то деньги,

строения, военная техника,

автопарки, лошади или что

бы там ни было; либо штаб

управления "отделен" от

средств управления в таком

же смысле, в каком служа-

щие и пролетариат внутри

современного капиталисти-

ческого предприятия "отде-

лены" от вещественных

средств производства. То

есть либо обладатель вла-

сти управляет самостоя-

тельно и за свой счет орга-

низует управление через

личных слуг или штатных

чиновников, или любимцев и

доверенных, которые не суть

собственники (полномочные

владетели) вещественных

средств предприятия, но

направляются сюда госпо-

дином, либо же имеет место

прямо противоположное.

Это различие проходит че-

рез все управленческие ор-

ганизации прошлого. <...>

Но от оценок этого во-

проса мы сегодня воздер-

жимся. Для нашего рассмот-

рения я фиксирую момент

чисто понятийный: совре-

менное государство есть

организованный по типу уч-

реждения союз господства,

который внутри определен-

ной сферы добился успеха в

монополизации лeгитимного

физического насилия как

средства господства, и с этой

целью объединил вещест-

68

ГРАЖДАНСКОЕ ОБЩЕСТВО

венные средства предпри-

ятия в руках своих руководи-

телей, а всех сословных

функционеров с их полномо-

чиями, которые раньше рас-

поряжались этим по собст-

венному произволу, экспро-

приировал, и сам занял вме-

сто них самые высшие пози-

ции.

ГРАЖДАНСКОЕ ОБЩЕСТ-

ВО - собирательное поня-

тие, охватывающее всю вне-

государственную сферу бы-

тия граждан и их объедине-

ний, т. е. всю сферу личной

и семейной (частной) жизни

каждого человека, не под-

верженную регламентации и

контролю власть имущих,

государства.

И само гражданское об-

щество, и представления о

нем исторически изменя-

лись, развивались. Весьма

широко это понятие исполь-

зовалось и углублялось в

трудах Макиавелли, Гоббса,

Локка, Монтескье, Руссо,

Токвиля, Гегеля и Маркса.

Становление и поступа-

тельное развитие граждан-

ского общества отчетливо

обнаруживает себя уже в

условиях заката феодализ-

ма, когда при сохранении

абсолютных монархий про-

исходит крушение всей сис-

темы личных зависимостей

от власть имущих сеньоров

и сюзеренов, происходит

процесс превращения всех

жителей в равноправных

граждан, подчиняющихся

единым законам, охраняе-

мых государством.

Еще на рубеже XV-XVI

вв. Макиавелли отмечает

наличие сферы жизнедея-

тельности человека, отлич-

ной от его подданнических

политических функций. Ина-

че говоря, разграничивает

сферы гражданского обще-

ства и государства. В своих

"Рассуждениях" Макиавел-

ли пишет о самом наихуд-

шем гнете, который налага-

ется государством, о стрем-

лении государства обесси-

лить и подорвать всякую

деятельность общества,

чтобы возвыситься самому.

В то время как политическая

деятельность и политиче-

ская власть - синонимы

безнравственности, граж-

данское общество выступает

как сфера общественной

жизни, глубоко аполитичная

и несущая нравственное со-

держание (это - труд, удов-

летворение первичных по-

требностей, любовь, семья,

любимое занятие).

Писавший чуть позже

английский философ Гоббс

уже широко использовал

понятие "гражданское об-

щество", противопоставляя

его своему государству -

Левиафану: "... вне государ-

69

ГРАЖДАНСКОЕ ОБЩЕСТВО

ства владычество страстей,

война, страх, бедность, мер-

зость, одиночество, варвар-

ство, дикость, невежество; в

государстве - владычество

разума, мир, безопасность,

богатство, благопристой-

ность, общество, изыскан-

ность, знание и благосклон-

ность".

Вместе с ростом произ-

водительных сил Нового

времени и подрывом пози-

ций деспотического государ-

ства усиливаются и позиции

приверженцев гражданского

общества. В противополож-

ность Гоббсу, противопос-

тавлявшему государству

гражданское общество как

нечто недостойное, другой

английский философ Локк

откровенно провозглашает

примат гражданского обще-

ства перед государством. Он

исходит из того, что основой

гражданского общества яв-

ляется собственность - ча-

стная собственность, кото-

рая для него священна и

неприкосновенна. Политиче-

ская власть не самовольный

Левиафан, нет, она должна

и имеет право издавать за-

коны для регулирования и

сохранения собственности.

Глазной целью объединения

людей в государство явля-

ется сохранение их собст-

венности. Другими словами,

собственность как важней-

ший элемент гражданского

общества является услови-

ем появления государства, а

не наоборот. Нет частной

собственности, не нужна и

власть.

Естественно, что своего

расцвета гражданское об-

щество, основанное на ча-

стной собственности, дости-

гает после победы нидер-

ландской, английской, aмe-

риканской и французской

революций в качестве граж-

данского буржуазного обще-

ства. Ведь именно здесь оно

выступает как основанная на

частной собственности, сво-

бодном индивиде и его не-

отчуждаемых правах сово-

купность внегосударствен-

ных индивидуальных и груп-

повых (частных) интересов и

частных сфер жизни, проти-

востоящих государственным

сферам и независимых от

них. Марксизм ошибочно

отождествил гражданское

общество с буржуазным об-

ществом и отрицал его при

социализме.

Однако, жизнь доказала

как полную несостоятель-

ность такого отождествле-

ния, там и опасность его:

вместе с ростом производи-

тельных сил человека и пре-

вращением разума в глав-

ный источник общественного

богатства, а науки в непо-

средственную производи-

тельную силу на рубеже

XIX-XX вв. принципиально

70

ГРАЖДАНСКОЕ ОБЩЕСТВО

изменилось взаимодействие

объективных законов и соз-

нательных действий людей.

Принципиально новая -

решающая - роль созна-

тельных действий людей

вывела на передний план

управление и управляющих,

средства массовой инфор-

мации, способы воздействия

на сознание. При опреде-

ленных обстоятельствах они

оказались в состоянии по-

вернуть вспять динамику

взаимодействия гражданско-

го общества и государства.

Наступила качественно но-

вая полоса эволюции: в ре-

зультате сознательных -

прямых и опосредствован-

ных, воздействий правителей

началось все более настой-

чивое и все усиливающееся

вторжение власть имущих и

их государственных средств

(с помощью различных дик-

таторских, автократических

и тоталитарных режимов) в

ранее независимые от госу-

дарства сферы гражданско-

го общества, в самые сокро-

венные сферы человеческо-

го бытия с целью их посте-

пенного подчинения власть

имущим.

В такой обстановке граж-

данское общество оказалось

грубо стиснутым новыми воз-

действиями. Все более сужа-

ется охватываемая им сфера

личной и семейной (частной)

жизни. Это требует переос-

мыслить соотношения сти-

хийного и сознательного,

объективных законов и соз-

нательной деятельности лю-

дей, гражданского общества

и государства.

Начиная с 70-х годов

нашего столетия ни один

термин не пользовался

большей популярностью,

чем "гражданское общест-

во"*. Перекочевывая из на-

учных публикаций к газет-

ным страницам, он и теперь

остается предметом нескон-

чаемых дискуссий. Со вре-

мени его первого употреб-

ления в XVI в. в коммента-

риях к "Политике" Аристо-

теля, этот термин постоянно

присутствует во француз-

ском языке. Некоторые при-

бегают к нему для осужде-

ния разрыва между "граж-

данским обществом" и

"политическим обществом"

(т.е. миром профессионалов

и политики), другие противо-

поставляют в более широ-

ком смысле "гражданское

общество" государству (в

соответствии с берущей на-

чало от Маркса традицией),

а теоретики правового госу-

дарства, следуя гегелевской

* Данная статья первоначально

опубликована в кн. "50/50. Опыт

словаря нового мышления" С. 448-

453. Автор статьи - Доминик Кола

Франция).

71

ГРАЖДАНСКОЕ ОБЩЕСТВО

традиции, видят в государ-

стве условие для создания

"гражданского общества".

Таким образом, "граждан-

ское общество" - это даю-

щий повод кривотолкам

штамп, который, однако, не

мешает развитию мысли и

политической аргументации

вплоть до концентрации на-

дежд на политические и

личные свободы. Оппози-

ционеры в странах Востока

стремятся анализировать

специфические черты их

общества и вторят Клоду

Лефору, определившему

тоталитаризм как поглоще-

ние "гражданского общест-

ва" государством. Этот тер-

мин может, правда, ввести

людей в заблуждение, когда

он звучит из уст кардинала

парижского монсеньора

Люстиже, который утвер-

ждает, что "христианство

остается одной из основных

движущих сил нашего граж-

данского общества..."

Этот термин получил во

Франции особенно широкое

распространение в период

президентских и парламент-

ских выборов 1988 г. в связи

с попытками политического

сдвига к "центру". Тогда

президент Миттеран поза-

имствовал его у Мишеля Ро-

кара, часто представляемого

поборником "гражданского

общества" и автономии со-

циального, человеком, стре-

мящимся к некоторому от-

ступлению государства, что

вызывает негодование тех,

кто опасается подрыва гла-

венствующей роли государ-

ства и политических партий

в Республике.

Однако его широкое ис-

пользование не может за-

слонить от нас тот факт, что

его смысловая многовари-

антность есть концентриро-

ванное наследие всех круп-

ных фигур западной полити-

ческой традиции: понятие

"гражданское общество"

столь же древнее, что и по-

литическая наука, и со вре-

мени его первого употреб-

ления Аристотелем оно во-

брало в себя различные от-

личающие его от других по-

нятий ценности.

Хотя в наши дни проти-

вопоставление "политичес-

кое общество" - "граждан-

ское общество" звучит из

уст комментаторов и поли-

тических деятелей весьма

тривиально, тем не менее

речь идет о синонимичных в

этимологическом плане тер-

минах. "Гражданское обще-

ство" есть наивысшая фор-

ма общности, оно включает

в качестве составных частей

"ассоциации" (семья, кор-

порация), которые не могут

сравниться с ним по своему

значению, поскольку общ-

ность представляет собой

сообщество, основанное на

72

ГРАЖДАНСКОЕ ОБЩЕСТВО

принципе справедливости: в

нем человек может найти

для себя наивысшее благо.

Разве по своей природе он

не есть политическое, граж-

данское или общественное

существо? Если же "граж-

данское общество" - это

государство, то тогда стано-

вится понятно, почему до

XIX в. его синонимами были

Нация (у Боссюэ) или Госу-

дарство (у Руссо).

Сформулированное Бла-

женным Августином проти-

вопоставление двух видов

человеческой общности -

"града божьего" и "града

земного" - имеет опреде-

ляющее значение, т.к. оно

построено на осмыслении

средневековой мысли и про-

тестантской реформы. Это

принципиальное противо-

поставление не закладывает

тем не менее основу для

пространственного различия

между Небом и Землей, это

разделение онтологическое

и мистическое. В "граде

земном", возникшем в ре-

зультате первородного гре-

ха, бредут "граждане"

"града божьего", на которых

снизошла селективная ми-

лость Бога любви. Итак, Ва-

вилон противопоставляется

Иерусалиму. "Гражданское

общество" - это "град дья-

вола", проституированный

Вавилон, который исчезнет с

апокалипсическим пришест-

вием божьего Иерусалима.

Блаженный Августин не

призывал к восстанию про-

тив политической власти, он

проповедовал подчинение, в

том числе гонителю, Нерону.

Это приятие порядка, даже

несправедливого, в "граде

земном" во имя божествен-

ной благодати будет впо-

следствии активно теорети-

зироваться протестантскими

реформаторами, которые

обоснуют, таким образом,

существование светского

государства, где человек на

законном основании доби-

вается реализации своих

насущных интересов и где

политическая власть закон-

на. Вот почему Лютер столк-

нулся с общественными и

духовными движениями, ра-

дикализировавшими его ра-

зоблачения современного

католического Вавилона, а

именно, папского Рима. На

тех же, кто стремился при-

вязать "град божий" к

"гражданскому обществу"

(иконоборцы вo главе с

Карлштадтом, анабаптисты

во главе с Томасом Мюнце-

ром), навешивали ярлык

"фанатиков". Отчаявшиеся

добиться установления спра-

ведливости в "гражданском

oбществе" на Земле, дви-

жимые надеждой на уста-

новление "цapcтва божье-

го", они хотели даже по-

73

ГРАЖДАНСКОЕ ОБЩЕСТВО

средством насилия в ходе

крестьянской войны добить-

ся установления земного

"царства божьего", что

предполагало уничтожение

частной собственности.

Однако в результате ре-

лигиозных гражданских войн

это понятие приобретает

новое значение в противо-

вес "естественному состоя-

нию". И хотя переход от од-

ного к другому равносилен

разрыву и основывается на

договоре (Гоббс) или проис-

ходит в модусе протяженно-

сти (Спиноза), сила людей

от этого возрастает, и они

видят, что гарантия их жизни

и безопасности в суверене,

который прекращает состоя-

ние "войны всех против

всех". Но если Гоббс видит

отрицательное в природе,

где человек человеку волк, а

позитивное в "гражданском

обществе", где люди в об-

мен на свою абсолютную

свободу получают безопас-

ность, то Руссо рассматри-

вает переход от "естест-

венного состояния" к госу-

дарству и от дикого состоя-

ния к цивилизованному как

падение.

В то же время в XVII! в.

"гражданское общество"

рассматривалось как один

из этапов развития челове-

чества от варварства к ци-

вилизованному состоянию

посредством труда; истоки

современного "гражданского

общества" следует искать в

политической экономии. Taк,

Гегель, впервые отметивший

различие и тесную взаимо-

связь между государством и

"гражданским обществом",

рассматривал последнее как

место, где человек своим

трудом извлекает для себя

пользу, но такую возмож-

ность ему открывает госу-

дарство.

Совершенно иной под-

ход мы видим у Маркса: то,

от чего Гегель отказывается

на уровне отдельных людей

(война за интересы), Маркс

усматривает в "корпораци-

ях". Короче говоря, он счи-

тает неэффективным геге-

левское государственно-

юридическое решение про-

тиворечий "гражданского

общества". Но он далек от

того, чтобы отвергать само

понятие, и широко использу-

ет его, стремится объяснить

его исключительно средст-

вами политэкономии, возво-

дя его в то же время во все-

общий принцип историческо-

го развития. По Марксу, речь

идет о процессе, в котором

поначалу еще мало отли-

чавшееся "гражданское об-

щество" и государство по-

степенно расслаиваются. В

период наивысшего расцве-

та частной собственности и

крупной промышленности,

иными словами, в период

74

ГРАЖДАНСКОЕ ОБЩЕСТВО

триумфа капитализма, на-

блюдается полный разрыв

между политикой и экономи-

кой, государством и "граж-

данским обществом": госу-

дарство полностью подчи-

нено интересам имущих

классов и используется ими

в качестве орудия классовой

борьбы против пролетариа-

та. Однако во Франции при

Наполеоне III сформирова-

лось чудовищное государст-

во: бонапартизм, стремясь к

укреплению своих позиций,

расширил бюрократическую

касту, которая высасывала

все соки из "гражданского

общества". Из этого следу-

ет, что Парижская коммуна,

явившаяся первой попыткой

установления диктатуры

пролетариата, была восста-

нием "гражданского обще-

ства" против паразитирую-

щего государства. Таким

образом, анархизм Маркса,

его теория государства ос-

нованы на более высокой

оценке "гражданского обще-

ства", и именно от его имени

утверждается диктатура

пролетариата.

Маркс часто воспевает

буржуазию как преимущест-

венно цивилизаторский

класс. Двусмысленность по-

нятия "гражданское общест-

во" на немецком языке со-

стоит в том, что его можно

переводить и как "буржу-

азное общество", усиливая

эту черту. "Гражданское об-

щество" является составной

частью истории, в которой

"буржуазное общество" -

последний цивилизаторский

момент, ибо "гражданское

общество" складывается

полностью лишь с создани-

ем современного буржуазно-

го общества. Не удивитель-

но, что в отсутствие сильно

развитой буржуазии в РОС-

СИИ Ленин, не употребляв-

ший само понятие "граж-

данское общество", видел в

революционной партии и

революции средство осуще-

ствления исторических ци-

вилизаторских задач, кото-

рые из-за "азиатчины" и

деспотизма не могли реали-

зовать ни буржуазия, ни

"гражданское общество". В

отсутствие твердого по ха-

рактеру и дифференциро-

ванного от самодержавного

государства "гражданского

общества", олицетворяющая

собой государство партия

будет выполнять роль деми-

урга, устраняющего варвар-

ство варварскими методами

Если борьбу за власть назы-

вать маневренной, затем с

"самодетермидоризацией"

нэп - осадной войной, ко-

торая могла бы привести к

развитию "гражданского об-

щества" (а также нэпманов-

ской необуржуазии), позво-

лительно считать, что стра-

тегия Ленина стала в неко-

75

ДЕМОКРАТИЯ

тором роде антимоделью

для Грамши. Популярность

работ Грамши в 70-х годах

отчасти объясняет моду на

"гражданское общество" -

ключевое понятие в его лек-

сиконе...

Д

ДЕМОКРАТИЯ (от греческо-

го demos - народ и kratos -

власть) - дословно власть

народа или такой тип обще-

ственной власти, который

обеспечивает выражение и

реализацию интересов и

воли народных масс. Со

времени Английской и

Французской революций де-

мократия - это также фор-

ма правления, предпола-

гающая равноправное уча-

стие всех граждан в управ-

лении делами государства и

общества.

Есть основания утвер-

ждать, что демократия и то-

варно-денежный обмен яв-

ляются великими открытия-

ми человечества, которым в

общественной жизни в той

же мере, в какой приручению

огня и изобретению колеса в

материальном производст-

ве, суждено было стать мо-

гучими орудиями прогресса

цивилизации.

Демократия - одно из

важнейших завоеваний че-

ловечества, ибо она пред-

ставляет собой выработан-

ный и обогащенный в ходе

всемирной истории весьма

эффективный способ реше-

ния жизненных вопросов той

или иной общности людей,

при этом все члены этой

общности обладают возмож-

ностью равноправно решать

эти вопросы, соблюдая

принцип подчинения мень-

шинства большинству. Круг

проявления демократии, ее

принципов и норм весьма

широк: это и практика всей

общественной жизни, и де-

мократизм государства, из-

бирательной системы, демо-

кратия внутрипартийной жиз-

ни, производственная демо-

кратия, наконец, демократия

в семье в школе и т. п.

Исторически демократия

как способ решения жизнен-

ных вопросов возникает

вместе со становлением че-

ловека как мыслящего об-

щественного существа. Про-

являясь уже в древнем ми-

ре, в рамках родового строя,

когда еще не существовало

государства и связанной с

ним политики и политиче-

ской жизни, демократия в

социально-дифференцирован-

ном, классовом обществе и

при наличии государства

76

ДЕМОКРАТИЯ

обрела политический харак-

тер и подверглась в услови-

ях противоборства антаго-

нистических классов суще-

ственной трансформации. С

развитием производства,

ростом численности населе-

ния и возникновением круп-

ных государств стало не-

возможным непосредствен-

ное участие всех членов

общества в решении жиз-

ненно важных вопросов, что

породило наряду с непо-

средственной и опосредо-

ванную - представитель-

ную - демократию. Услож-

нение общественных функ-

ций привело к разделению

общества на "управляю-

щих" и "управляемых", а

реальная возможность каж-

дого решать общие вопросы

со временем превратилась в

демократическое право, од-

нако его реализация оказа-

лась зависимой от дополни-

тельных условий, а потому

стала менее реальной; на-

конец, классовые антаго-

низмы, проявившись в сфе-

ре демократии, превратили

ее в институт, через посред-

ство которого стали осуще-

ствляться интересы эконо-

мически господствующего

класса, в силу чего сама де-

мократия стала одной из

форм государства, классово-

го господства.

Поэтому, когда речь едет

о демократии как эффектив-

ном способе решения жиз-

ненно важных вопросов в

той или иной общности лю-

дей, надо видеть разницу, и

весьма существенную, меж-

ду демократией в семье, в

коллективе, где вовсе не

подразумевается государст-

венная структуpa и связан-

ная с ней политика, и поли-

тической демократией в

масштабах всего государст-

ва, всего современного об-

щества.

Хотя демократия как та-

ковая имеет общепризнан-

ные и общезначимые прин-

ципы и нормы (равноправие

всех перед законом, право

каждого участвовать в упра-

влении делами государства

и общества, выборность

властей, подчинение мень-

шинства большинству и др.),

все же следует разграничи-

вать формальную и реаль-

ную, представительную и

непосредственную демо-

кратию.

Главное различие фор-

мальной и реальной демо-

кратии заключаемся в том,

чьи интересы реализуются

с помощью данной демокра-

тии. Если эта демократия

заявляет, что она является

народовластием, властью

большинства, но фактически

посредством присущих ей

форм осуществляются инте-

ресы не большинства, а

77

ДЕМОКРАТИЯ

меньшинства, то налицо

формальная, а не реальная

демократия. Примером этого

могут служить не только де-

мократии многих государств

античного мира - как из-

вестно, и римская и грече-

ская демократии были демо-

кратиями, исключавшими из

своей сферы большую часть

населения - рабов, не при-

знававшихся за граждан и

не допускавшихся к участию

в политической жизни (воз-

можно, здесь лучше гово-

рить об элитной демокра-

тии). В значительной мере

формальными являются и

многочисленные демократии

в так называемых капитали-

стических и социалистиче-

ских странах: если в первых

демократия вовсе не явля-

ется истинным народовла-

стием, властью большинст-

ва, народа, ибо посредством

этой демократии господ-

ствует имущее эксплуата-

торское меньшинство, то во

вторых под маской демокра-

тических вывесок осуществ-

ляется господство другого

эксплуататорского меньшин-

ства - партийно-государст-

венной номенклатуры.

В связи с тем, что весь

народ не может быть в пра-

вительстве, возникли формы

непосредственной и пред-

ставительной демократии.

Главное различие непосред-

ственной и опосредованной

(представительной) демо-

кратии обусловлено тем,

кто реализует власть: caw

народ, сами массы или их

представители, избранные

или так или иначе выдвину-

тые народом, массами.

На протяжении опреде-

ленного времени считалось,

что представительная демо-

кратия - единственно ре-

альная форма демократизма

в современных условиях,

поскольку непосредственная

демократия нереализуема.

Высмеяв приписывае-

мую социалистам наивную

веру в то, что каждая кухар-

ка может управлять государ-

ством, делая его тем самым

демократическим, многие

сегодняшние демократы, не

переставая считать себя

слугами народа, не верят в

то, что вообще возможно

истинное народовластие,

поскольку при представи-

тельной демократии сам на-

род оказывается отчужден-

ным от власти, "замещен-

ным" своими представите-

лями со всеми вытекающи-

ми отсюда опасностями и

последствиями для истинно-

го народовластия. В дейст-

вительности истинное наро-

довластие возможно, но для

этого необходимо выпол-

нить по меньшей мере сле-

дующее.

78

ДЕМОКРАТИЯ

Во-первых, пока сущест-

вует государство и необхо-

дима представительная де-

мократия, надо сделать так

(посредством хорошо про-

думанной и законодательно

оформленной избиратель-

ной системы), чтобы дейст-

вительно сами граждане

народ, его подавляющее

большинство имели воз-

можность выдвигать своих

кандидатов и избирать своих

депутатов, мэров, руководи-

телей, президентов и т. п.

Во-вторых, важно, чтобы

законодательным путем бы-

ла предусмотрена система

постоянного контроля граж-

дан, избирателей за своими

выдвиженцами предусмат-

ривающая их постоянные

встречи, определяющие мe-

ру соответствия осуществ-

ляемой политики интересам

избирателей, народа.

В-третьих, до тех пор,

пока сохраняется система

представительной демокра-

тии, властные функции меж-

ду народом и управляющей

обществом властью должны

быть распределены так,

чтобы в руках народа всегда

оставался "контрольный

пакет", т.е. законодательно

предусмотренная оператив-

ная система народного во-

леизъявления, позволяющая

быстро узнать мнение наро-

да: за или против он осуще-

ствляемой политики, за или

против сохранения у власти

правительства, всех власть

имущих.

Именно, нежелание соз-

давать такую, вполне реаль-

ную, юридически закреплен-

ную систему, обеспечиваю-

щую истинное народовла-

стие, и является причиной

заявлений о невозможности

истинного народовластия.

Что такое демократия?*

Древние отвечали: строй,

при котором власть в руках

народа. Такой ответ уже не

удовлетворял ни Аристоте-

ля, ни даже Платона, по-

скольку они проводили черту

между демократией, регули-

руемой законами, и демо-

кратией, лишенной таковых,

при которой народ, т. е.

большинство, находящееся

под влиянием демагогов,

обладало неограниченной

властью.

Современная демокра-

тия имеет другую природу,

нежели демократия антич-

ная. Ей можно поставить в

вину тиранию общественно-

го мнения, неустойчивость

правительства, и то, что назы-

валось когда-то дворцовыми

интригами. Но, по крайней

* Данная статья первоначально

опубликована в книге "50/50. Опыт

словаря нового мышления". С. 464-

468. Aвтоp - Клод Рефор

(Франция).

79

ДЕМОКРАТИЯ

мере ее не назовешь режи-

мом беззакония. Суверени-

тет народа осуществляется

здесь лишь в рамках, строго

ограниченных конституцией.

Не только размеры страны и

количество граждан делают

невозможным волеизъявле-

ние народа как единого це-

лого, но и из современных

представлений о свободе

следует, что каждый имеет

право высказать свое мне-

ние, не подвергаясь опасно-

сти со стороны какой-нибудь

группы, без нажима или уг-

розы со стороны сущест-

вующей власти. Условия

осуществления политиче-

ских прав, в том числе фор-

мирования представитель-

ных органов или правитель-

ства, далеки от того, чтобы

реформировать значение

демократического режима.

Серьезный предрассудок

заставляет выделить сферу

политики из так называемой

социальной реальности или

общественной системы. Ме-

жду тем необходимо заме-

тить, что независимо от того,

ограничена власть или нет,

отдалена она от тех, кто ее

осуществляет, или нет, она

оказывает влияние на весь

комплекс общественных от-

ношений и на сам образ об-

щества. Считать, что обще-

ственная система раскрыва-

ется в инфраструктуре, со-

стоящей из способа произ-

водства, а также что полити-

ческая организация - это

лишь элемент надстройки,

созданной для подтвержде-

ния могущества обладате-

лей средств производства,

- значит забывать о том,

что поведение классов,

групп, индивидуумов зависит

от их принадлежности ко

всему комплексу, управляе-

мому политическими прин-

ципами, забывать о том, что

у них здесь есть условия для

свободного выражения ин-

тересов и мнений, условия

для свободного объедине-

ния, информации, формули-

ровки новых прав или, на-

против, что они сталкивают-

ся здесь с многочисленными

барьерами, препятствующи-

ми любым изменениям су-

ществующего порядка. С

другой стороны, верить под

влиянием императивов со-

временной науки, что дан-

ный общественный строй

можно понять только при

условии вычленения каждо-

го предмета познания и чет-

кого разграничения полити-

ки, экономики и юриспру-

денции, религии, этики, эс-

тетики и науки, - значит

отвергнуть первоначальный

опыт, который один придает

смысл различию видов дея-

тельности, отношений и

представлений в общест-

венной жизни.

80

ДЕМОКРАТИЯ

Современная демокра-

тия немыслима, если в ней

не признается политическая

форма общества. Мы хотим

сказать этим, что она пред-

полагает воплощение чело-

веческих контактов, отноше-

ний между людьми и миром

и одновременно стремится

утвердить целый ряд прин-

ципов, которые дают уве-

ренность в законности отде-

ления реального от вообра-

жаемого, справедливости от

несправедливости, добра от

зла, правды от лжи, допус-

тимого от запретного.

Если способ управления

обществом освещает нам

его конституцию (в широком

смысле слова), это не зна-

чит, что общественные от-

ношения сводятся в конеч-

ном счете к отношениям

власти, скорее, это означа-

ет, что власть имеет симво-

лический характер, откры-

вающийся по ту сторону ее

могущества. При внима-

тельном рассмотрении мож-

но прийти к заключению, что

современная демократия -

единственный строй, при

котором этот символический

характер молчаливо призна-

ется. Повсюду, где власть

принадлежит одному чело-

веку, группе или касте

(несмотря на отличие мо-

нархии старого режима от

современного тоталитариз-

ма), принцип закона и прин-

цип знания общественного

порядка, а также мирового

порядка сконцентрированы

на одном полюсе.

Современная же демо-

кратия, напротив, разрушив

теолого-политическую фор-

мацию монархии старого

режима, привела к измене-

ниям, последствия которых

многочисленны и сущест-

венны. Как только власть

перестала олицетворяться с

личностью правителя

("князя" Макиавелли), она

стала впервые означать пус-

тое пространство. Одновре-

менно с этим общество пе-

рестало восприниматься как

нечто материальное, как те-

ло. Возникла новая полити-

ческая логика. Деятельность

правительства и представи-

тельных органов периодиче-

ски оспаривается на прин-

ципах состязательности.

Такое осуществление обще-

ственного авторитета регу-

лируется правилами сорев-

нования, условия которого

постоянно охраняются от

нарушений. Это обусловли-

вается существованием мно-

жества партий, призванных

обобщать и оформлять в

течения различные взгляды.

Таким образом, противо-

борство обретает кoнcтиту-

ционную форму. Одновре-

менно с этим, устройство по-

литической сцены, где стал-

киваются различные дейст-

81

ДЕМОКРАТИЯ

вующие лица, влечет за со-

бой разделение как состав-

ляющую часть единства об-

щества. Иными словами,

узаконивание чисто полити-

ческого конфликта подразу-

мевает узаконивание проти-

воборства во всем общест-

ве. Хотя образ общества и

далек от того, чтобы его

представляли единым. От-

каз от предполагаемых ес-

тественных критериев соци-

альных различий влечет за

собой возникновение идей

Народа, Нации, Государства

как всеобщих понятий, к ко-

торым одинаково причастны

все группы и индивидуумы.

Тем не менее ни Народ, ни

Нация не обладают транс-

цендентностью, которая не-

когда им приписывалась. Их

определение остается пред-

метом политического, исто-

рического и социологическо-

го спора. Что касается самой

власти, хотя она и основы-

вается на всеобщем избира-

тельном праве, это не озна-

чает, что ее суть сводится к

результату случайного вы-

бора в каждом отдельном

случае и что она проециру-

ется на общество; она про-

должает оставаться тем по-

люсом, которому общество

соответствует и благодаря

которому оно демонстрирует

свою сплоченность и преем-

ственность во времени. В

качестве пустого простран-

ства власть подает признаки

отклонения от общества по

отношению к самой себе,

т.е. отклонения между ее

внутренним и внешним про-

явлениями: именно здесь

раскрывается ее символи-

ческий характер. С другой

стороны, неспособность

властей предержащих объе-

динить в себе добродетели

высшей мудрости и спра-

ведливости влечет за собой

упрощение структуры вла-

сти, права и познания.

Принцип автономии права и

познания находит призна-

ние. Так же как осуществле-

ние власти рассматривается

в своем временном воспро-

изводстве, право рассмат-

ривается в своем становле-

нии (о чем свидетельствует

история прав человека),

причем мы никогда не мо-

жем убедиться, на чем оно

зиждется: все вращается

вокруг извечного спора о

законности того, что было

установлено и что должно

быть установлено. Точно так

же перед знанием открыва-

ется неопределенное про-

странство, ускользающее от

любого определения исти-

ны.

По рассмотрению выше

изложенных преобразований

можно прийти к следующему

выводу: демократия - это

область беспрецедентных

экспериментов, где исчезают

82

ИДЕОЛОГИЯ

последние вехи уверенно-

сти. Такой вывод отнюдь не

содержит апологетики реля-

тивизму. Возникновение об-

щественного пространства

вследствие создания граж-

данского общества, свобод-

ного от непосредственного

государственного контроля,

есть гарантия того, что никто

не является великим учите-

лем или верховным судьей и

что, по крайней мере в

принципе, истина и спра-

ведливость всегда будут

ставкой в борьбе.

Безусловно, манипуля-

ции общественным мнением

со стороны тех, кто облада-

ет могуществом, так же как

конформизм большинства,

профессионализация поли-

тиков, рост бюрократии,

право которой на регламен-

тацию основывается на раз-

ложении ранее существо-

вавших связей личной зави-

симости, - все это ведет к

краху логики демократии.

Однако, стоит начать с при-

знания ее плодотворности.

И

ИДЕОЛОГИЯ (от греческих

слов idea - понятие и logos

- учение) - вероучение

или система взглядов, ри-

сующих желанное для дан-

ной социальной силы обще-

ственное состояние (соци-

альный идеал), а также путь,

ведущий к нему. Состав-

ляющий основной смысл

идеологии социальный иде-

ал - не что иное, как логи-

ческий (словесный) образ

предполагаемого, желаемо-

го, ожидаемого обществен-

ного устройства. Привер-

женцы того или иного coци-

ального идеала, выдвигая

его, преследуют, по мень-

шей мере, три цели: нарисо-

вать ту цель, к которой они

стремятся, и тем самым

ориентировать свои практи-

ческие действия; дать моти-

вировку для действий своих

сторонников и союзников;

определить пути и средства

достижений желаемой цели.

Впервые понятие "идеоло-

гия" было введено в обиход

французским философом

Антуаном Дестюг де Траси в

XVIII в.

Если социальный идеал,

составляющий вместе со

средствами его достижения

основное содержание той

или иной идеологии, всегда

рисует общество не в ре-

альном, а идеально-желан-

ном виде, то и идеология,

претендующая на отражение

реальной жизни, является

достаточно своеобразным

83

ИДЕОЛОГИЯ

ее отражением. Она показы-

вает не столько то, что есть,

сколько то, что, по мнению

творцов идеологии, "долж-

но" быть, а само это долж-

ное в свою очередь высту-

пает как причудливый синтез

или сочетание реальных

процессов и тенденций с

интересами, желаниями и

верованиями той силы, о

чьей идеологии идет речь, а

также с тем, что от этой си-

лы ожидается, что ею обе-

щано своим сторонникам и

союзникам. По этой причине

идеология всегда полна не

только верных, но и сомни-

тельных зарисовок грядуще-

го, а также утопических ожи-

даний, пожеланий и устрем-

лений. На этом основании

Маркс и Энгельс называли

всю прежнюю идеологию

"извращенным сознанием",

но заявляли при этом, что

только выработанные ими

воззрения (марксизм, учение

о социализме) представляют

собой не "извращенное соз-

нание", а научно верное от-

ражение действительности.

Рабочему классу (чьей

идеологией и является мар-

ксизм) нет надобности нико-

го обманывать, поскольку

коренные интересы рабоче-

го класса не противоречат

ходу истории, ведущей к со-

циализму и коммунизму, что

и позволяет коммунистам

рисовать исторический про-

цесс и его будущее, не

фальсифицируя их в угоду

интересам своего класса.

Однако жизнь не под-

твердила этот прогноз: став

идеологией и предметом

социальной борьбы, "марк-

сизм", "научный социа-

лизм", позже "ленинизм" не

избежали судьбы любой

идеологии. Основное проти-

воречие всякого социально-

го идеала и соответственно

политической идеологии -

противоречие между миро-

воззренческими и социаль-

но-классовыми функциями,

между необходимым для

объяснения мира и создания

идеала объективным знани-

ем и сознательно пресле-

дуемой узкоклассовой, соци-

альной целью, социальными

интересами, ради обслужи-

вания которых и создается

социальный идеал, обретая

необходимый для этого вид.

Каждая социальная си-

ла, предлагая обществу

свои идеал, стремится дока-

зать гражданам, что предла-

гаемый ею социальный по-

рядок, не только лучше су-

ществующего, но и более

приемлем для всех (по

крайней мере, для большин-

ства граждан), хотя на са-

мом деле он идеален только

для данной социальной си-

лы. Здесь истоки расхожде-

ния слова и дела, причины

неправды и корни элементов

84

ИДЕОЛОГИЯ

утопизма в любой политиче-

ской идеологии.

Выдвигая свой социаль-

ный идеал, каждая новая,

идущая к господству соци-

альная сила должна

"зажечь" своими лозунгами,

призывами, обещаниями

возможно более широкий

круг граждан (без этого

нельзя свергнуть сущест-

вующие порядки), а это уве-

личивает долю обещаний и

элементов утопизма в пред-

лагаемой обществу полити-

ческой идеологии. Но имен-

но благодаря растущему ав-

торитету новой (революци-

онной) идеологии, благодаря

тому, что новый социальный

идеал правдами и неправ-

дами все шире овладевает

массами, подрывается леги-

тимность существующего

строя, обосновывается не-

законность его дальнейшего

существования и естествен-

ность, легитимность (закон-

ность) его замены другим,

идущим ему на смену, пред-

лагаемым революционной

идеологией устройством.

Чаще всего социальная

сила, выдвинувшая револю-

ционную идеологию, наде-

ленную на свержение суще-

ствующего строя и утвер-

ждение нового, действи-

тельно имеет с большинст-

вом населения общий ко-

ренной интерес - сверже-

ние существующего строя,

что и позволяет революци-

онной идеологии собирать,

как правило, необходимые

для такой цели могущест-

венные общественные силы.

Но как только эта общая

цель - свержение старого

строя - достигнута, в пере-

довом, революционном ла-

гере начинается разброд и

шатания, обнаруживается

все углубляющееся расхож-

дение соединявшихся для

свержения старого общест-

венных сил. Будучи по своей

природе разными социаль-

ными силами со своими

особыми интересами, они

подобно лебедю, щуке и ра-

ку начинает тянуть общест-

во в разные стороны - в

сторону своих особых инте-

ресов. Прежней политиче-

ской идеологии, объединяв-

шей всех борцов воедино,

приходит конец, а на её раз-

валинах складываются но-

вые идеологии, возникают

новые "измы", причем неко-

торые объявляют себя на-

следниками, преемниками

прошлой идеологии, хотя

это не всегда так.

В качества примера

можно взять взгляды Маркса

и Ленина, которые из поли-

тическом идеологии револю-

ционных рабочих путем оп-

ределенных подтасовок бы-

ли превращены И. Сталиным

в пресловутый "марксизм-

ленинизм" как моноидеоло-

85

ИДЕОЛОГИЯ

гию тоталитаризма коммуни-

стических цветов.

Как стало возможным

подобное? Суть этого про-

цесса сводится к тому, что

марксизм (а позже и лени-

низм) выступал на общест-

венной арене, претендуя

одновременно на роль и

науки, и идеологии освобо-

дительной борьбы рабочего

класса, всех трудящихся.

Как наука он призван был

дать объективное отражение

процессов реальной дейст-

вительности со всеми её

сложностями и противоре-

чиями, а в качестве идеоло-

гии его задача - сформу-

лировать определенные,

мобилизующие массы уста-

новки, выразить идеалы ра-

бочего класса и всех трудя-

щихся, наметить пути и

средства их реализации. Это

несовпадение двух функций

обусловило то, что с первых

шагов коммунистического

движения под знаменем

этой идеологии сначала

марксизм, а потом и лени-

низм не были застрахованы

от опасности выхолащива-

ния научного содержания, от

упрощенного усвоения и

сознательных попыток пре-

вратить их в сумму

"идеологических установок",

"средств мобилизации масс",

манипулируя которыми по

своему усмотрению, те или

иные деятели рассчитывали

достичь своих целей, не

совпадающих или прямо

расходящимися с коренны-

ми интересами рабочего

класса. С утверждением ре-

волюционным путем новой

власти подобные опасности

не только не исчезали, но и

увеличивались: власть мог-

ла стать мощным орудием

достижения собственных це-

лей тех или других оказав-

шихся у власти социальных

сил или даже отдельных ли-

деров.

Став после смерти

В.Ленина у руководства

большевистской партией,

И.Сталин начал и постепен-

но осуществил подмену на-

учных представлений об

общественном развитии и

будущем обществе, содер-

жавшихся во взглядах Мар-

кса, Энгельса и Ленина, соз-

данным им и его окружением

"марксизмом-ленинизмом",

выражавшим социальный

идеал партийно-государст-

венной бюрократии, воз-

главляемой И.Сталиным

номенклатуры. Этот "марк-

сизм-ленинизм" со своим

особым содержанием и

весьма своеобразным отно-

шением к действительным

воззрениям Маркса, Энгель-

са и Ленина стал теоретиче-

ским фундаментом создания

мобилизационной экономики

и опирающегося на нее

86

ИДЕОЛОГИЯ

строя казарменного псевдо-

социализма. "Марксизм-ле-

нинизм" превратился в мо-

ноидеологию сталинского

тоталитаризма коммунисти-

ческих цветов. Из "первой

страны реального социа-

лизма" - Советского Союза

- эта моноидеология была

распространена на другие

страны "реального социа-

лизма" и на значительную

часть международного ком-

мунистического движения.

Распространение "марк-

сизма-ленинизма" как моно-

идеологии тоталитарного об-

щества коммунистических

цветов имело в разных

странах свою специфику.

Так, если в 30-е или 70-е гг.

проанализировать идеоло-

гический арсенал всех пар-

тий, называвших себя

" марксистско-ленинскими",

то нетрудно убедиться в его

большом несовпадении

(особенно в 70-е гг.) и не

только потому, что возмож-

ности объективного позна-

ния общественного развития

у разных партий далеко не

одинаковы. Даже те объек-

тивные знания которые уже

имелись (в своей стране или

зарубежных странах), от-

нюдь не прямо, не непо-

средственно включались в

официальный идеологиче-

ский арсенал соответствую-

щей партии для внедрения в

общественное сознание.

Если говорить о тогдашней

практике, то руководство

каждой партии по своему

усмотрению (а это уже зави-

село от многих обстоя-

тельств) отбирало те идеи,

выводы, установки, которые

считались особо важными

для партийной работы. Они

сначала формулировались в

официальных партийных

документах, а затем с помо-

щью всего пропагандистско-

го аппарата (печать, радио,

телевидение) многократно

умножались, тиражирова-

лись (порой весьма упро-

щенно), внедрялись в мас-

совое сознание.

В результате такого

формирования официальной

идеологии, изображаемой

везде в качестве "марксист-

ско-ленинской", в нее вклю-

чались самые разнообраз-

ные тезисы: истинные и

ложные, опирающиеся на

факты и чисто утопические,

продолжавшие взгляды

Mapкca, Энгельса, Ленина

или не только расходящиеся

с ними, но и глубоко чуждые

им. Так, в СССР в условиях

"культа личности" в качестве

объективных истин "марк-

сизма-ленинизма" провоз-

глашались, например ста-

линский тезис "об обостре-

нии классовой борьбы по

мере продвижения к социа-

лизму" (со всеми его прак-

тическими выводами), тезис

87

ИДЕОЛОГИЯ

о необходимости сверты-

вать товарно-денежные от-

ношения и спивать две

формы собственности, тезис

о близости коммунизма и

т.д. Нелепость моноидеоло-

гии становилась явной, при-

ближая неизбежный конец

казарменного псевдосоциа-

лизма.

Что такое идеология?*

Идеология начинается с ве-

ры в то, что вещи могут быть

лучше, чем они есть на са-

мом деле; по сути, это план

совершенствования об-

щества. Как это представлял

Энтони Даунс, идеология -

это "словесный образ луч-

шего общества и основных

путей создания такого обще-

ства". Последователи лю-

бой идеологии утверждают,

что если следовать их пла-

ну, вещи можно сделать

значительно лучше, чем они

есть в настоящее время.

Значит, политические идео-

логии - это совсем не то,

что политология; это значит,

что они не являются спокой-

ными рациональными по-

пытками понять политиче-

ские системы. Скорее, они

представляют собой попыт-

* Данная статья - извлечение из

американского учебника по полито-

логии: Майкл Дж.Роскин и др. Вве-

дение в политологию. Нью-Джерси,

1988.

ки изменить политические

системы (исключением мо-

жет служить лишь классиче-

ский консерватизм, не ста-

вящий своей целью значи-

тельно изменить систему),

Приверженцы какой-либо

идеологии бывают плохими

политологами, так как они

часто путают идеологиче-

ское "должно быть" с поли-

тологическим "есть".

Французский философ

XVIII в. Антуан Дестюг де

Траси ввел термин "идео-

логия" для обозначения то-

го, что он назвал новой

"наукой об идеях". Боль-

шинство идеологий могут

быть прослежены к создав-

шим их философам... Клас-

сический либерализм, на-

пример, можно проследить к

его создателю, английскому

философу семнадцатого

века Джону Локку подчерки-

вавшему особое значение

личных прав, собственности,

разумности. Коммунизм мо-

жет быть прослежен к не-

мецкому философу XIX в.

Гегелю, который утверждал,

что все грани человеческого

общества - искусство, му-

зыка, архитектура, государ-

ство, закон и так далее -

висят вместе в одной связке

с так называемым осново-

полагающим принципом.

Однако мысли филосо-

фов часто упрощаются, по-

пуляризируются и искажают-

88

ИДЕОЛОГИЯ

ся до неузнаваемости.

Идеологи хотят создать план

действий, а не абстрактные

идеи. Маркс, например,

"поставил на голову Геге-

ля", чтобы доказать, что

экономика является осново-

полагающим принципом все-

го в обществе. Позднее Ле-

нин поставил на голову Мар-

кса, чтобы применить его

идеи к отсталой стране, к

которой Маркс никогда бы их

не применил. Мао Цзэдун

применил ленинские идеи к

еще более отсталой стране,

к которой они вообще были

неприменимы. Гегель и

Маркс, должно быть, крути-

лись в своих гробах Но

идеологи не связывают себя

верностью исходным идеям;

они желают изменений.

Как только идеи стано-

вятся менее абстрактными и

приобретают более при-

кладной характер они ста-

новятся цементом, связы-

вающим политические дви-

жения, партии и революци-

онные группы. Для того, что-

бы бороться и идти на жерт-

вы людям необходима

идеологическая мотивиров-

ка. Они должны во что-то

верить. Американцы иногда

бывали неспособны ухва-

тить этот важный момент. С

их склонностью к умеренно-

сти и прагматизму выра-

жавшимся в принципе "если

это годится, используй", они

не понимали возбуждающе-

го эффекта, который идео-

логия производила в совре-

менном мире. "Наши" и юж-

ные вьетнамцы физически

не отличались от вьеткон-

говцев и северных вьетнам-

цев. И "наши" были лучше

вооружены. Но вьетнамцы,

вооруженные доктриной, в

которую они верили, пред-

ставлявшую смесь идей

Маркса, Ленина и Мао, за-

мешанную на крутой дозе

национализма и антиколо-

ниализма, - победили в

войне против американцев,

не имевших такой веры.

Кроме того, американцы бы-

ли поражены падением ша-

ха, на смену которому при-

шли фанатичные политико-

религиозные революционе-

ры. Это был и для нас

большой сюрприз: нам сле-

довало более внимательно

следить за тем, чтобы у ша-

ха всегда имелась наготове

правдоподобная идеологи-

ческая подстилка для наро-

да. Мы забываем, что более

двух столетий назад амери-

канцы также имели идеоло-

гию и, вдохновленные жаж-

дой свободы и самоуправ-

ления, не без помощи тру-

дов Джона Локка и Томаса

Пейна одолели более мно-

гочисленную и лучше воору-

женную армию англичан и

наемников, не имевших та-

ких веских поводов сражать-

89

ИДЕОЛОГИЯ

ся. Разве мы забыли силу

идей?

Большую часть идеоло-

гий составляет их экономи-

ческий раздел. Большинство

идеологий довольно много

рассуждает об экономике,

поскольку именно экономика

обеспечивает основу для

совершенствования обще-

ства. Это относится и к кон-

серватизму Рейгана, и к

коммунизму Горбачева: оба

делают основной упор на

экономику.

С некоторой степенью

упрощения идеологии можно

классифицировать, распола-

гая их слева направо. Этот

обычай берет свое начало с

заседания Французской на-

циональной ассамблеи в

1789 г. Для того, чтобы объ-

единить делегатов со сход-

ными взглядами и отделить

их от горячих противников,

которые сражались не толь-

ко словами, но и кулаками,

члены Ассамблеи были рас-

положены в полукруглом

зале заседаний в следую-

щем порядке: консерваторы

(поддерживавшие сохране-

ние монархии) располага-

лись справа от спикера, ра-

дикалы (стоявшие за свер-

жение системы и создание

республики свободы и ра-

венства) сидели слева от

него; и умеренные (предла-

гавшие лишь некоторые из-

менения в системе) занима-

ли места в центре. С тех пор

мы называем их идеологи-

ческие уклоны левым, пра-

вым и центристским, хотя

содержание их взглядов ко-

ренным образом измени-

лось. Теперь левые поддер-

живают равенство, програм-

мы повышения благосостоя-

ния и не возражают против

правительственного руково-

дства экономикой. Правые

подчеркивают значение лич-

ной инициативы и частной

экономической деятельно-

сти. Центристы пытаются

смягчить и синтезировать

обе точки зрения. Люди,

разделяющие частично ле-

вые, частично правые взгля-

ды, называются, соответст-

венно, левые центристы и

правые центристы. Полити-

ческие партии Швеции пред-

ставляют довольно четкий

ряд в направлении слева

направо: малочисленная

коммунистическая партия,

довольно многочисленная

(правящая) социал-демокра-

тическая партия и средние

по численности центрист-

ская (представляющая, в

основном, фермеров), либе-

ральная и консервативная

партии.

Идеология представляет

собой план. Как идеологии

осуществляются на практи-

ке? Они никогда не действу-

ют так, как предсказывали их

создатели. Некоторые из них

90

ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ

просто никуда не годятся.

Все идеологии содержат в

той или иной степени не-

осуществимые идеи, кото-

рые разрушаются перед ли-

цом действительности. Иде-

ологии представляют вооб-

ражаемый, совершенный

мир; действительность же

далека от совершенства.

Классический либерализм

Адама Смита содействовал

экономическому росту в XIX

в., однако он также привел к

значительному неравенству

в распределении богатства и

периодически повторяю-

щимся депрессиям: он нуж-

дался в переосмыслении

современным либерализ-

мом. Коммунизм привел к

ряду тиранических режимов.

Коммунистическими страна-

ми, в которых еще была

возможна жизнь, оставались

Венгрия и Югославия, где

коммунистическая доктрина

была настолько разбавлена,

что практически не действо-

вала. Тысячелетние надеж-

ды движений за националь-

ное освобождение постоян-

но терпели крах, как только

революционеры вставали у

власти. Если оценивать

идеологии с точки зрения их

применимости к действи-

тельности, все они имеют в

большей или меньшей сте-

пени недостатки. Их необхо-

димо воспринимать с опре-

деленной долей недоверия.

ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ (от ла-

тинского слова intelligentis -

понимающий, мыслящий) -

первоначально совокупность

образованных, мыслящих

людей в обществе специ-

ально занимающихся умст-

венным трудом и просвеще-

нием народа: позже интел-

лигенция стала обозначать

также совесть нации, ее

наиболее задумывающуюся

о судьбах отечества, о долге

перед страной часть.

Выполняя свое призва-

ние - "болеть душой за на-

род", быть, как писал

П. Струве, "чувствилищем",

звать народ выполнить

долг перед отечеством -

интеллигенция постоянно

менялась по своему составу

и удельному весу, но всегда

была призвана так или ина-

че решать вопрос об отно-

шении народа к существую-

щим порядкам и власти, о

своем месте в этом отноше-

нии и собственных обязан-

ностях перед страной и на-

родом, а также проблему

отношения своей страны и

ее развития к собственной

истории и к зарубежному

опыту.

В каждой стране все эти

вопросы решались по-

разному, а интеллигенция

(не в силу своих особых,

"врожденных" качеств, а по

91

ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ

объективным причинам) кон-

центрировала свое главное

внимание или на просвети-

тельстве, философии и объ-

ективном знании, или на

общественно-политических

вопросах борьбы за про-

гресс и социальную спра-

ведливость, или, что тоже

случалось, сама включалась

в реформаторскую деятель-

ность. Важно и то, что эти

приоритеты, никогда не вы-

тесняя других функций, не

оставались всегда одними и

теми же: одни из них выхо-

дили на передний план на

одном историческом этапе,

другие - на другом, а само

соотношение этих приорите-

тов, возобладание вполне

определенных на протяже-

нии длительного времени

формировало традиции, ле-

пило характерные особен-

ности, "врожденные черты"

самой интеллигенции той

или другой страны.

Это и понятно, ибо в

тройственном отношении

народ - разум - власть

интеллигенция каждой стра-

ны всегда занимает свое,

никем и ничем не заменяе-

мое место в зависимости от

тот, какая функция оказы-

валась для нее более суще-

ственной - быть ли средо-

точием разума или общест-

венным чувствилищем, а

также в соответствии с тем,

чей интерес - народа или

власти - оказывался в цен-

тре ее забот. Здесь и истоки

формирования облика са-

мой интеллигенции - ста-

вит ли она интерес выше

истины или наоборот, а при

сформировавшейся тради-

ции и объяснение позиции

интеллигенции.

Как, пользуясь таким

подходом, можно обрисо-

вать черты русской интелли-

генции? "Русская история,

- писал Н.Бердяев, - соз-

дала интеллигенцию с таким

душевным укладом, которо-

му противен был объекти-

визм и универсализм, при

котором не могло быть на-

стоящей любви к объектив-

ной, вселенской истине и

ценности. К объективным

идеям, к универсальным

нормам русская интеллиген-

ция относилась недоверчи-

во, так как предполагала, что

подобные идеи и нормы по-

мешают бороться с само-

державием и служить "на-

роду", благо которого стави-

лось выше вселенской исти-

ны и добра. Это роковое

свойство русской интелли-

генции, выработанное её

печальной историей, свой-

ство, за которое должна от-

ветить и наша историческая

власть, калечившая русскую

жизнь и роковым образом

толкавшая интеллигенцию

исключительно на борьбу

против политического и эко-

92

ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ

номического гнета, привело

к тому, что в сознании рус-

ской интеллигенции евро-

пейские философские уче-

ния воспринимались в иска-

женном виде, приспособля-

лись к специфическим ин-

теллигентским интересам, а

значительные явления фи-

лософской мысли совсем

игнорировались".* Однако

сказать только это - мало.

Не менее важно и то, что

особенности российской ис-

тории сказались также и в

том, что в среде самой рус-

ской интеллигенции, осо-

бенно когда подавляющая

ее часть была охвачена па-

фосом борьбы за освобож-

дение народа и социальную

справедливость, стали на-

блюдаться и другие истори-

ческие перекосы - преиму-

щественное внимание к

проблемам распределения в

ущерб проблемам производ-

ства и склонность к уравни-

тельному распределению

Н.Бердяев так объясняет

эти перекосы: "Психологи-

ческие первоосновы такого

отношения к философии, да

и вообще к созиданию ду-

ховных ценностей можно

выразить так: интересы

распределения и уравнения

* Бердяев Н. Философская истина

и интеллигентская правда. Вехи. Из

глубины. М. 1991 с.19

в сознании и чувствах рус-

ской интеллигенции всегда

доминировали над интере-

сами производства и твор-

чества. Это одинаково вер-

но и относительно сферы

материальной, и относи-

тельно сферы духовной к

философскому творчеству

русская интеллигенция от-

носилась так же, как и к эко-

номическому производству.

И интеллигенция всегда

охотно принимала идеоло-

гию, в которой центральное

место отводилось проблеме

распределения и равенства

а все творчество было в за-

гоне, тут её доверие не име-

ло границ. К идеологии же,

которая в центре ставит

творчество и ценности, она

относилась подозрительно,

с заранее составленным

волевым решением отверг-

нуть и изобличить". И да-

лее: "С русской интеллиген-

цией в силу исторического

её положения случилось вот

какого рода несчастье: лю-

бовь к уравнительной спра-

ведливости, к обществен-

ному добру, и народному

благу парализовала любовь

к истине, почти что унич-

тожила интерес к истине.

А философия есть школа

любви к истине, прежде все-

го к истине. Интеллигенция

не могла бескорыстно отне-

стись к философии, потому

93

ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ

что корыстно относилась к

самой истине, требовала от

истины, чтобы она стала

орудием общественного пе-

реворота, народного благо-

получия, людского счастья.

Она шла на соблазн велико-

го инквизитора, который

требовал отказа от истины

во имя счастья людей"*.

Само собой разумеется,

что, претендуя на роль совес-

ти нации, интеллигенция ока-

зывается вынужденной по-

стоянно заниматься самоана-

лизом, самооценкой и само-

критикой, впервые особенно

громко прозвучавшими из

"возмутительницы спокойст-

вия" - России: первый раз

после революции 1905-1906

гг. ("Вехи", 1909), а второй

раз уже после Октября (Из

глубины, 1922 г., впервые

опубликована в 1967 г.).

С тех пор на Западе бы-

ло написано и опубликовано

много обширных исследова-

ний и популярных книг о

сущности и роли интелли-

генции. Тема эта обрела

особую актуальность снача-

ла после разгрома нацизма

и фашизма во Второй миро-

вой войне и конца сталиниз-

ма в Советском Союзе, ибо

встал вопрос о роли и ответ-

ственности интеллигенции

стран с тоталитарными ре-

* Там же, с. 12-13, 17.

жимами за все происшед-

шее в этих странах и во

всем мире. Сейчас актуаль-

ность этой проблематики

получила дополнительные

импульсы по мере того, как

становится все более оче-

видной утопичность прогно-

зов о всемирной революци-

онной победе коммунизма и

отчетливо вырисовывается

новая полоса истории, ха-

рактеризующаяся не близ-

кими революционными сдви-

гами, а длительной эволю-

цией; осмысление всего это-

го приводит к концепциям

конца истории и конца ин-

теллигенции (особенно у

тех, кто отождествлял ин-

теллигенцию с её револю-

ционной частью). Осмысле-

ние же новых ступеней на-

учно-технической револю-

ции, ставящей совершенно

по-новому проблемы гума-

низации общественной жиз-

ни, порождают утверждения

о "ненужности" гуманитарной

интеллигенции, о "конце

совести нации", ненужности

"чувствилища".

Очевидно, что смена ис-

торических эпох и полос ис-

тории не только меняет ме-

сто и роль интеллигенции,

но и разнообразит ошибки, в

том числе и касающиеся ис-

торических судеб самой ин-

теллигенции.

94

ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ

Слово интеллигенция*

непереводимо, а явление,

обозначаемое им, неопре-

деляемо. Впрочем непере-

водимость - свойство и са-

мого явления. В этом смыс-

ле понятие интеллигенция

- предварительное поня-

тие, понятие-предчувствие.

Оно появилось как рус-

ское заимствование в опре-

деленный момент западной

истории (во Франции в 20-х

гг., вероятно, по следам рус-

ской революции)..

Интеллигенция, это "рус-

ское заимствование", требу-

ет или по меньшей мере на-

прашивается на сопостав-

ление с родственным фран-

цузским явлением уже пото-

му, что явление это со вре-

мени дела Дрейфуса и па-

мятного "Манифеста интел-

лектуалов" в газете "Ав-

роре" имело собственное

слово определяющее его,

- интеллектуалы.

В общих чертах русская

интеллигенция может быть

определена решительной

безнадежностью Адорно,

утверждавшим после гено-

цида второй мировой:

"Интеллигентность - нрав-

ственная категория". Но все

* Данная статья первоначально

напечатана в кн. 50/50. Опыт сло-

варя нового мышления, с. 131-137.

Автор статьи - Вероника Гаррос

(Франция).

же (а может, и прежде всего)

она определяется следую-

щим парадоксом: по опре-

делению, она противится

всякому определению, и это

ее свойство - основа ее

бытия. Возьмем за точку от-

счета ее упорное нежелание

быть заключенной в жесткие

рамки социологических кате-

горий - хотя бы уже потому,

что в данном случае она

рассматривалась бы как

стабильное явление. Иначе

говоря, является ли интел-

лигенция как феномен, поя-

вившийся исторически срав-

нительно недавно, чем-то

раз и навсегда данным?

...Особенно примеча-

тельны результаты опроса

об "интеллектуальной вла-

сти во Франции" согласно

которым пальма первенства

отдается Бернару Пиво, ве-

дущему популярной литера-

турной телепрограммы и

Клоду Леви-Стросу. Совре-

менность и груз истории,

посредничество и творчест-

во уживаются друг с другом,

смешиваются и, кажется со

временем превращают в

повседневность явления

самого разного порядка по-

нятия "информационного

взрыва" и "информацион-

ного выбора", движение к

новому подъему недооцени-

вавшихся прежде радио,

прессы, ТВ, родившихся в

недрах университетского

95

ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ

кризиса 70-х гг., наконец, тот

факт, отмеченный Пьером

Нора, что неологизм "интел-

лектуал" возник во Франции

одновременно с понятием

"событие". Если вдуматься,

то и самый главный вопрос

анкеты: "Кому принадлежит

интеллектуальная власть?"

- не менее красноречив,

чем ответы на него. То же

чувствуется и в горько-

сладком комментарии одно-

го из победителей опроса

К.Леви-Строса, который буд-

то бы не принимает как ре-

зультаты анкеты, так и саму

действительность: "...Я при-

надлежу к прошлому веку... и

если мое имя повторяется

чаще других, то только по-

тому, что я мешаю меньше

других".

Восьмидесятые годы

демонстрируют нам, что уже

не ставится вопрос об опре-

делении (что такое интел-

лектуал?) и об отношении

интеллектуала к власти - а

это был традиционный во-

прос - теперь же спраши-

вают о власти как таковой,

о власти интеллектуала...

От противостояния к ин-

теграции - движение, за-

метное с начала 70-х гг. и

подтвержденное появлени-

ем неологизма "интелло-

крат" и тем, что интеллек-

туалы более не утверждают

свой мир без участия вла-

сти, что они выступают те-

перь не ПРОТИВ, но ВМЕ-

СТЕ, а также ощущением

того, что интеллигенты,

имеющие власть, являются

в некоем роде "официаль-

ными интеллигентами обще-

ства"; это движение вытека-

ет не только из того, что эс-

хатологическое мышление

времени торопилось окре-

стить "концом идеологий".

Несомненно, здесь особенно

чувствуется совпадение кри-

зиса идеологического (впол-

не реального) и кризиса

письменной традиции... И

несомненно, "поворот" мно-

гих интеллигентов в полити-

ческом плане тоже иногда

коренится в совпадении этих

двух "кризисов".

...Если традиционно по-

явление или пребывание

интеллигенции на страницах

истории XX в. связано с

ощущением или предчувст-

вием исторического разры-

ва, с наступлением момен-

тов, несущих в себе истори-

ческие события (это и писа-

тели 20-30-х гг., участники

Сопротивления, послевоен-

ные интеллигенты-коммуни-

сты, "носильщики" во время

войны в Алжире), то появле-

ние на сцене "новых фило-

софов" соответствует ощу-

щению пустоты, ощущению

отсутствия истории (это то,

что грубо выражено в фор-

муле "автомобиль, холо-

96

ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ

дильник и телевизор убили

революцию")...

История не может боль-

ше служить оправданием -

это обнаружил тот медлен-

ный обвал, главное имя ко-

торого - сталинизм: XX

съезд, Будапешт, Прага,

"Архипелаг Гулаг" (1974), а

вслед разочарование в Ки-

тае, в странах "третьего ми-

ра", в собственном рабочем

классе. (Кстати, не является

ли идея о конце мессианской

роли рабочего класса одно-

временно и идеей о конце

мессианства интеллиген-

ции?) Ест, как отмечает

историк Л.Булгакова, цен-

тром внимания русской-

советской интеллигенции

последовательно было кре-

стьянство, пролетариат, а

теперь сама история, то

следует признать, что у

французской интеллигенции

сейчас нет иного предмета,

кроме нее самой. Конец

всемирности, обозначенный

этим обвалом, ожесточен-

ный антиутопизм, порожден-

ный им, - все это лишило

интеллигенцию некоторых из

основных ее свойств. Не

стала ли утрата прежних

предметов и исторических

основ истоком этой "своего

рода покорности нашего

общества, представляемого

в качестве непревзойденно-

го образца, этого ощущения,

что другой модели общества

и быть не может", истоком

разочарования в истории,

спровоцированного тем, что

сама история была постав-

лена под сомнение? Дейст-

вительно, отныне жизнь об-

щества скорее комментиру-

ется, нежели критикуется

или оспаривается. На сцену

также выходит "ощущение

катастроф", присущее как

русской, так и западной ин-

теллигенции 20-30-х гг. и

прекрасно выраженное Валь-

тером Бенжамином: "Кон-

цепцию прогресса следует

основывать на идее катаст-

роф. Если же будет продол-

жаться "обычный ход" ве-

щей - вот это катастрофа"

Но главное, и об этом бес-

пощадно говорит М. де Сер-

то: "Покончено с виновно-

стью интеллигенции перед

историей!" - "новые фило-

софы" (которых рассматри-

вают как представителей

интеллигентов нового типа)

окончательно отвернулись

от этики ответственно-

сти, которая нами считается

сутью интеллигенции.

В этом смысле новые

интеллигенты умертвили

интеллигенцию, которая яв-

ляется теперь лишь социо-

логической категорией.

...А история умирает. Это

"парадокс, который вовсе не

парадокс, а такая сторона

нашей жизни, которую мы

недостаточно понимаем. Мы

97

ИНТЕРЕС

продолжаем жить в мире,

которого уже нет. Мы живем

по его стандартам, говорим

его языком, а его уже нет -

он другой. Мы говорим на

языке истории о том, что уже

не есть история", - так на-

писал Михаил Гефтер в сво-

ей статье "От ядерного мира

к миру миров".

Если, как он считает, мы

живем, не сознавая того, в

эпоху конца истории, то, по

той же логике, мы присутст-

вуем не при отступлении, но

при конце интеллигенции.

ИНТЕРЕС человека, соци-

альной группы, нации (от

латинского слова interest -

имеет значение, важно) -

ключевая категория полити-

ки и политологии, обозна-

чающая движущую силу ис-

тории, внутренний опреде-

литель любой политики. В

истории, в обществе ничего

не делается без человече-

ского интереса: все, что со-

вершается в общественной

жизни, как плохое, так и хо-

рошее - результат чьего-то

интереса, следствие чьей-то

выгоды.

Интересы отдельных

людей, личностей, индиви-

дов, сталкиваясь и погаша-

ясь во взаимной борьбе, не

оказывают существенного

воздействия на ход событий

(если это не выдающиеся

личности в истории, боль-

шое влияние которых опре-

деляется другими обстоя-

тельствами). Гораздо важ-

нее для политики опреде-

ляющие её совпадающие

интересы больших групп

людей - классов, народно-

стей, наций. Но поскольку

интерес любой такой общ-

ности людей не имеет еди-

ного СУБЪЕКТА, носителя

этого интереса, а представ-

ляет собой определенную

интеграцию или соединение

интересов входящих в дан-

ную общность индивидов,

важно определить именно

эту исходную категорию -

интерес индивида, человека

и определить природу этого

интереса.

Вопреки попыткам при-

дать интересу индивида,

человека субъективный ха-

рактер (трактуя его как оп-

ределенное им самим изби-

раемое устремление, хоте-

ние) или же объективно-

субъективный характер (по-

скольку, мол, в нем имеется

и объективное, не завися-

щее от воли человека со-

держание, и субъективные

моменты, связанные с ис-

толкованием и стимулиро-

ванием субъектов и т.д.). На

самом деле интерес инди-

вида и вообще интерес -

объективная категория,

хотя она неотделима от

98

ИНТЕРЕС

субъекта, ее носителя (в

этом смысле она субъект-

на, присуща одушевленному

субъекту, но не субъектив-

на, что не одно и то же!). По

своему содержанию интерес

не зависит от воли и созна-

ния своего носителя, хотя и

осознается (верно или не-

верно) своим субъектом и по

его воле реализуется или не

реализуется посредством

определенных действий.

В чем суть интересов че-

ловека, индивида?

Человек как биологиче-

ское и социальное существо

имеет совокупность опреде-

ленных изменяющихся по-

требностей, без удовлетво-

рения которых он не может

существовать и развиваться

как человек. Для удовлетво-

рения этих потребностей

необходимы те или другие

предметы, вещи, отношения

с другими людьми как сред-

ства удовлетворения тех или

иных потребностей, на что и

направлены интересы дан-

ного индивида. Интерес -

это объективное отношение

той или иной потребности

индивида к предмету ее

удовлетворения. Субъект

индивид, имеющий потреб-

ности, не волен отменить их,

исключить интерес к пред-

метам удовлетворения сво-

их потребностей. Мои по-

требности, говорил фило-

соф, насилуют меня как лич-

ность, требуя своего удовле-

творения, порождая во мне

интерес - эту всеобщую

рефлектированную вовне

потребность.

Однако объективный ха-

рактер потребностей и инте-

ресов не означает, что чело-

век безволен и беспомощен

перед ними. Прежде всего,

важно правильно понять,

осознать свои действитель-

ные интересы и пути их реа-

лизации. А это не всегда

просто. Когда луддиты в

Англии разбивали станки и

машины, не довольные сво-

им положением, то они вер-

но уловили связь между ши-

роким внедрением машин и

ухудшившимися условиями

жизни рабочих. Однако их

действительный интерес

состоял вовсе не в том, что-

бы разрушать машины, а в

том, чтобы бороться против

капиталистического исполь-

зования этих машин, что

увеличивало армию безра-

ботных, усиливало эксплуа-

тацию, ухудшало условия

жизни и труда.

Следует особо подчерк-

нуть, что существо объектив-

ного интереса человека не

всегда лежит на поверхности,

необходимы определенные

умственные усилия чтобы за

внешним, поверхностным

обнаружить суть дела.

99

ИНТЕРЕС

Познание коренных ин-

тересов всех составляющих

общество социальных групп,

классов и сил - важнейшая

задача политики как для оп-

ределения того, что проис-

ходит в обществе, так и для

выработки общей концепции

развития страны, долговре-

менного курса по реализа-

ции такой концепции, стра-

тегии и тактики при ее осу-

ществлении.

Выясняя, что происходит

в обществе, важно, во-

первых, определить, в каком

направлении толкают обще-

ство существующие в нем

интересы и стоящие за ними

общественные силы. Во-

вторых, поскольку сущест-

вующие силы преследуют

свои особые интересы и по-

тому подобно лебедю, раку и

щуке толкают общество в

разных направлениях, важ-

но, взвесив реальную зна-

чимость каждой обществен-

ной силы, выяснить, какова

сегодня и какой станет зав-

тра равнодействующая всех

этих сил, если направления

их усилий не совпадают, ес-

ли они находятся в противо-

борстве или их усилия рас-

ходятся. В-третьих, на этом

основании только и можно

выработать более или ме-

нее обоснованную концеп-

цию общего развития стра-

ны, долговременную и теку-

щую политику.

Если бы история начи-

налась сегодня, начиналась

сначала, то такой общий

анализ расстановки общест-

венно-политических сил, их

объективных интересов и

субъективных устремлений

мог бы стать фундаментом

для избрания долговремен-

ных целей. Однако реаль-

ность не такова: страна уже

на марше и перед ней сама

жизнь уже выдвинула на-

сущные задачи, причем не

терпящие отлагательства: в

одном случае - задачу

свержения господства пар-

тийно-государственной бю-

рократии или ограничения

распоясавшихся нуворишей,

в другом случае, когда поли-

тическая задача уже ране-

на, нужно найти выход из

тяжелейшей экономической

ситуации, выход в одних

случаях из кризиса, в других

- из тупика.

Кто, какие силы способ-

ны это сделать? Есть ли си-

лы, чьи непосредственные

интересы и чьи созидатель-

ные возможности идут в

этом направлении? Как ак-

тивизировать их, как оказать

им поддержку?

Решение всех этих задач

далеко не просто. Ведь в

обществе есть силы и есть

партии, которые ставят сво-

ей целью вовсе не обяза-

тельно быстрый прогресс

всего общества, для которых

100

ИНТЕРЕС

на первом месте - защита

интересов представляемых

этими партиями обществен-

ных сил. Как быть, если

удовлетворение интересов

этих сил, скажем, ветеранов

и пенсионеров, вовсе не со-

ставляющих самую активную

часть населения, требуя су-

щественных затрат, не спо-

собно обеспечить обществу

быстрый подъем? По-

видимому в подобных слу-

чаях важно выяснить, при

каком развитии общества у

него возникнут наиболее

благоприятные возможности

для оказания социальной

поддержки именно этим

слоям, каши посильный

вклад в подобное развитие

способны внести данные

слои в рамках выдвинутой

задачи, какие приоритеты

следует избрать, чтобы дос-

тичь желаемого с наимень-

шими жертвами со стороны

общества.

К наиболее сложным

проблемам повседневной

политики относится сочета-

ние интересов, если не за-

бывать, что интерес, как и

потребность, категория объ-

ективная, а потому ни для

какого соподчинения не го-

дится. Здесь необходим це-

лый комплекс продуманных

мер, позволяющих сначала

устранить все то, что, обост-

ряя противоречия способно

довести их до конфликта.

Когда эта задана решена,

встает другая, более труд-

ная: как найти, выявить и

выдвинуть перед вчерашни-

ми антиподами объединяю-

щие их интересы или хотя

бы совпадающие устремле-

ния, чтобы в ходе сотрудни-

чества на общем пути попы-

таться шаг за шагом, не

пренебрегая самым малым,

или разрешать, или отодви-

гать все то, что мешало со-

трудничеству, и акцентиро-

ватъ внимание на том, что,

хотя бы с трудом, но подда-

ется разрешению, сближая

вчерашних противников, де-

лая устранение противобор-

ства понятым обеими сторо-

нами, взаимным интересом.

Только политика, способная

идти на компромиссы и

умеющая "поступиться

принципами" во имя общего

блага, общего интереса, и

есть настоящая политика!

Интерес*. Основной зада-

чей "теории групп" является

выявление влияния соци-

альных групп на процессы

принятия политических ре-

шений. В изучении полити-

ческой деятельности этих

* Данная статья - извлечение из

реферата статьи Клауса фон Бой-

ме "Группы интересов - общест-

венные организации", помещенный

в энциклопедии "Марксизм, комму-

низм и западное общество".

101

ИНТЕРЕС

групп используются термины

"группы политических инте-

ресов", "группы давления" и

"лобби". Некоторые иссле-

дователи предпочитают упо-

треблять выражение "груп-

пы интересов" (или "заинте-

ресованные группы") вместо

термина "группы давления",

так как последний ограничи-

вает способ осуществления

политического влияния. По

мнению К.фон Бойме, дале-

ко не всегда можно провести

четкую градацию между со-

циальными группами, руко-

водствующимися прежде

всего материальными инте-

ресами и представляющими

группы интересов в более

узком смысле слова, и груп-

пами, преследующими идео-

логические, этические или

филантропические цели. В

целом, однако, внутригруп-

повые связи более прочны у

тех, кого объединяют инте-

ресы объективные, а не

субъективные, основанные

на "сознательном выборе".

Переходя от понятия

"группы интересов" к само-

му обозначаемому им явле-

нию, автор замечает, что

широко распространенная

антипатия к этому явлению

объясняется отождествле-

нием "интересов" со стрем-

лением к материальной вы-

годе, хотя в политической

философии под "интереса-

ми" могут иметься в виду

также моральные и духов-

ные ценности. Далее, инте-

рес может быть не только

частным, но и государствен-

ным, общественным, в

"консервативной политиче-

ской науке" государство со

времен Аристотеля рас-

сматривалось как механизм,

связывающий воедино мно-

жество частных интересов и

предотвращающий распад

общества. Правда, радика-

лы и либералы уже в конце