Семеновкер 1 / стр 64,65

формация подсознания может всплывать или в трансе, или в творчестве выдающихся людей — пророков, поэтов и ос­нователей религий. Коллективная бессознательная — это родовая память человечества, которая передается по наслед­ству и является основой индивидуальной психики. Однако получение информации из этого рода памяти требует осо­бых приемов. К. Юнг, который открыл это явление, описы­вал события, которые произошли с его дальней родственни­цей. В трансе она разговаривала на языке, которого она не знала, и детальным образом изложила концепцию гности-ков-валентиниан II в. Такие извлечения информации из ге­нетической памяти считаются контактом с коллективным бесписьменным (3, с. 63—65).

Сохранение знания в памяти было необходимо для вы­живания. С помощью знания устанавливались нормы пове­дения, возникала традиционность, которая была характер­на для большинства бесписьменных обществ (25, с. 18). Память человека бесписьменного общества — особенно коллективная — хранила множество различных знаний, но древний человек признавал свою память и свои знания ог­раниченными. Полным было лишь знание богов. Вот как эта мысль выражена в «Илиаде»:

«Ныне поведайте, Музы, живущие в сенях Олимпа: Вы, божества, — вездесущи и знаете все в поднебесной; Мы ничего не знаем, молву мы единую слышим...»

(18, II484-486)

У древних греков богиней памяти была Мнемозина (от слова «mneme» — память). Мнемозина принадлежала к по­колению предолимпийских титанов. Она была дочерью бо­гов Урана (Небо) и Геи (Земля) и в свою очередь породила от Зевса девять муз. Мнемозина должна была напоминать людям о великих подвигах героев. Поэтому творчество по­этов считалось воспоминанием. Именно так воспринимал Гомер свое творчество (104, т. 1, с. 340).

Греки открыли также искусство памяти, или мнемотех­нику, т. е. технику запечатления в памяти неких «образов» и

64

«мест». Считается, что изобретателем мнемотехники был поэт Симонид Кеосский (ок. 556—440 г. до н. э.). Он был свидетелем гибели участников пира. Кровля обвалилась, и тела были изуродованы до неузнаваемости. Однако Симо­нид запомнил место каждого за столом и помог опознать погибших. В этом событии поэту раскрылись принципы искусства памяти. Заметив, что, удерживая в памяти места, на которых сидели гости, он смог распознать тела. Симонид помнил, что для хорошей памяти самое важное — это упо­рядоченное изложение (32, с. 12—13).

Важное значение имела также тренировка памяти, прежде всего заучивание наизусть. Это было широко при­нято в древности и сохраняется до настоящего времени в странах Востока. X. Фёльц отмечает, что в странах западной цивилизации обычай учить тексты наизусть уже не принят. Это ведет к ослаблению памяти (104, т. 1, с. 313).

Обычай учить наизусть был широко распространен так­же в Полинезии. Хорошая память ценилась там всегда и продолжает цениться до настоящего времени. Это помог­ло сохранить местные традиции от быстрых изменений (93, т. 1, с. 48). С другой стороны, отказ от племенных обы­чаев ведет к утрате памяти о фольклоре. Так, например, ан-гами нага — один из народов северо-восточной Индии — в связи с отказом от племенных верований (в том числе от охоты за головами) стал утрачивать мифологичекий и музы­кальный фольклор (46, с. 116).

Обычай запоминания наизусть был принят в конфуци­анской традиции. Это принималось во внимание во время гонений на «Лунь юй». Так, хорошо известен знаменитый случай, который имел место при императоре Цинь Шихуа-не(259—210 гг. дон. э.). В это время произошла горячая по­лемика о методах управления государством и народом между легистами и конфуцианцами. Легисты победили. Конфуцианские сочинения подлежали сожжению. Однако было прекрасно известно, что конфуцианские ученые по­мнили все необходимые тексты наизусть. Поэтому в ходе компании 400 конфуцианцев закопали заживо (51, с. 9, 98).

₆₅