Очаг просвещения мордовского народа

Немногим более 100 лет назад – 26 октября 1872 года (по старому стилю) – на окраине Казани на берегу озера Кабан в большом четырехэтажном здании открылась Казанская учительская семинария – учебное заведение, которому суждено было сыграть значительную роль в развитии культуры и просвещения нерусских народностей Поволжья, «инородцев», как тогда говорилось в официальных документах царской администрации.

Необходимость экономического проникновения в районы Поволжья вызвала изменение «просветительной» политики царизма во II половине XIX века. Проводившаяся царизмом политика насильственной христианизации и русификации не принесла успеха. Не дали ощутимых результатов и другие административные меры правительства и православной церкви: попытки воздействовать проповедями в церквах, создание монастырей, предоставление льгот «новокрещенам», открытие миссионерских школ, находившихся в ведении «Братства святителя Гурия» и другие.

В поисках более тонких методов воздействия на нерусские народы Поволжья царизм обратился к педагогической системе известного русского педагога-миссионера Н.И. Ильминского (1822 – 1891 гг.), которая была направлена на христианизацию «инородцев». Н.И.Ильминский предложил использовать родной язык как орудие христианского просвещения в богослужении и школьном обучении, расширить сеть русско-инородческих училищ, издать учебную и религиозную литературу на живом народном разговорном языке. Особое место он отводил подготовке «единоплеменных» учителей, хорошо знающих русский язык и преданных царю и православной церкви.

Для осуществления этих идей «Правилами о мерах по образованию инородцев» (1870 г.) и была учреждена Казанская учительская «инородческая» семинария. В семинарии пропорционально национальному составу Казанского края были представлены все народности Поволжья – мордва, татары, башкиры, удмурты, марийцы, чуваши, примерно одну треть составляли русские дети, которые, как мыслилось, не только помогут практическому овладению русским языкам, но и станут проводниками шовинистических идей. Семинария приобрела широкую известность. К 1904 году ее закончило 954 воспитанника, а всего за 47 лет существования – около 2 тысяч учителей (семинария существовала до 1920 – 1921 учебного года). Наряду с представителями народностей Поволжья в ней учились якуты, коми, коми-пермяки, калмыки, алтайцы, казахи, эстонцы, абхазцы, башкиры и даже арабы и корейцы. Для проведения педагогической практики и подготовки детей к поступлению в семинарию при ней были созданы начальные училища – мордовское, марийское, удмуртское, чувашское.

Какова же роль Казанской учительской семинарии в подготовке учителей для мордовской школы? В семинарии не сразу появились учащиеся из мордвы, но постепенно состав мордовской группы стабилизировался: в семинарии одновременно в подготовительном и трех основных классах учились 22 – 25 мордовских юношей и в мордовском училище 10 – 12. По некоторым источникам нам удалось примерно установить количество учащихся, закончивших семинарию, – около 160 человек. Возможно, что сегодня эта цифра покажется мизерной, но нельзя не помнить, в каких условиях велась подготовка национального учительства. И все это были выходцы из крестьянской среды, из глухих мордовских деревень.

Неизбежно возникает вопрос: а было ли прогрессивным возникновение этого типа учебного заведения? Несомненно, что, будучи созданное как православно-миссионерское учебное заведение, Казанская семинария всеми силами и, прежде всего, усилиями ее первого директора Н.И. Ильминского стремилась отвечать этим задачам. Идеи миссионерской педагогики, дух религиозности жили в стенах семинарии. Однако, как сама система Ильминского вопреки замыслам её создателя, так и Казанская учительская семинария, объективно сыграли положительное значение в развитии культуры и просвещения народов Поволжья. Отстаивание родного языка как орудия и основы обучения и воспитания не могло не способствовать развитию национального сознания будущих народных учителей, изучение русского языка способствовало приобщению к языку Пушкина и Чехова, к прогрессивной русской культуре, а через него и к мировой культуре, объединение в одном коллективе представителей разных народов способствовало их сближению и дружбе. Создание Казанской учительской семинарии положило начало педагогической подготовке учителей из числа народностей Поволжья.

Царское правительство всячески стремилось оградить воспитанников от «крамолы», насаждать религиозный дух, верноподданичество. Строг был режим семинарии, ограничено общение с посторонними людьми, однако это не всегда удавалось. Большую роль в воспитании мордовских юношей сыграли учителя мордовского училища. Первым учителем мордовских ребят был А.Ф. Юртов, сам воспитанник Казанской семинарии, работавший в училище с 1876 по 1884 год. По отзыву Н.И. Ильминского, Юртов был очень одаренным человеком. Он был составителем одного из первых выпусков «Образцов мордовской народной словесности». К сожалению, дальнейшая судьба его неизвестна. В последующее десятилетие учителем начального училища был замечательный педагог M.E. Евсевьев, пользовавшийся большим авторитетом и любовью младших ребят. Он сам занимался комплектованием училища, собирая способных ребятишек во время поездок по селам. Затем учителем в мордовской группе был Е.Б. Буртаев, известный впоследствии журналист и педагог.

С 1894 года, в течение четверти века, учителем и наставником приготовительного класса семинарии работал Макар Евсевьевич Евсевьев. В рекомендации на эту должность говорилось, что он является «отличным, весьма опытным учителем», и особенно отмечалось, что он владеет татарским и чувашским языками. Воспитанники М.Е. Евсевьева – мордовский композитор Л.П. Кирюков, профессор Киевского университета, доктор педагогических наук С.А. Литвинов, Заслуженный деятель искусств Марийской АССР, композитор Н.А. Сидушкин и многие другие – в письмах и воспоминаниях говорят об огромном нравственном воздействии, которое оказывал на них M.E. Евсевьев.

В Казанской учительской семинарии сложился высококвалифицированный состав педагогов. M.E. Евсевьев преподавал арифметику, русский язык, руководил методической секцией по русскому языку. В семинарии выросли и работали многие известные педагоги и лингвисты: педагог и лингвист Н.И. Ашмарин; первый профессор из чувашей, знаток истории, этнографии и культуры народов Поволжья Н.В. Никольский; удмуртский педагог, лингвист и методист И.С. Михеев; татарский педагог Р. Даулей и другие, немало сделавшие для воспитания учащихся. Курс педагогики вел вначале Н.И. Ильминский, а затем в течение 15 лет (1891 – 1906 гг.) Н.А. Бобровников – педагог либерально-буржуазного направления, известный своим вкладом в разработку дидактики и методики преподавания русского языка в нерусских школах, автор книги «Что такое хороший урок». Музыкальные и певческие традиции в Казанской учительской семинарии заложил преподаватель церковного пения, впоследствии известный композитор церковной музыки, хоровой дирижер, музыковед С.В. Смоленский, который работал в семинарии в течение 19 лет. Хор семинарии пользовался известностью в Казани. Здесь обучались пению ученики из других семинарий.

Несмотря на миссионерские взгляды отдельных педагогов, их положительное влияние на развитие учащихся несомненно. О близости педагогов и учащихся говорит тот факт, что после революционных выступлений семинаристов 1905 года многие педагоги – представители нерусских народностей были уволены. Как известно, под угрозой увольнения был и M.E. Евсевьев. В семинарии преподавали и педагоги, явно симпатизировавшие революционным идеям. Известный журналист П.С. Глухов в воспоминаниях пишет об учителе географии Травине, который с воодушевлением рассказывал о французской революции, Робеспьере, Марате.

Казанская семинария давала учащимся довольно широкий круг познаний, который был необходим учителю сельской школы, хотя значительное место в учебном плане занимали закон божий, церковно-славянский язык, церковное пение. Учащиеся обязаны были овладеть ритуалами церковного богослужения, прислуживать в церкви, поститься. Однако учащиеся начальной школы и семинарии под всякими предлогами стремились избежать церковной службы, в 1905 году одним из основных требований учащихся было удаление попа-мракобеса Михайлова, священнику Успенскому учащиеся дали кличку «иезуит».

Серьезное внимание уделялось подготовке учащихся к учительской деятельности. Помимо теоретических курсов педагогики и методики учащиеся проходили педпрактику в мордовском училище: наблюдали уроки М.Е. Евсевьева, Е.Б. Буртаева, давали пробные уроки. Старшие ученики помогали учащимся училища в подготовке домашних заданий. П.С. Глухов вспоминает: «По вечерам, когда мы готовили домашние задания, к нам в класс приходил кто-либо из учащихся старших классов семинарии. Нам очень нравился веселый, любящий пошутить Захар Дорофеев, всегда чисто одетый, аккуратно причесанный Андрей Советкин, по-отечески строгий Иван Прокаев... Приходил Кирюков, будущий композитор. Мы любили стоять возле него и слушать его игру на фисгармонии».

Учащиеся овладевали трудовыми навыками: дежурили в столовой, в классах, работали в мастерских. Мастерскими долгие годы заведовал M.E. Евсевьев. Учащиеся овладевали на выбор столярным, слесарным или кузнечным ремеслом. Изготовлялись довольно серьезные вещи – шкафы для книг, столы, футляры для скрипок и т.д.

Поскольку семинария была «инородческой», то в соответствии с системой Ильминского, в ней определенное место отводилось преподаванию родного языка. И здесь следует отметить, что Казанская учительская семинария была первым средним учебным заведением, где преподавался мордовский язык во всех классах. Занятия велись час в неделю, цель их была ограничена: подготовить воспитанников для перевода учебных и религиозных книг на родной язык. Но M.E. Евсевьев, преподававший мордовский язык, подходил к задачам значительно более широко. По рассказу П.И. Бурмистрова, M.E. Евсевьев читал им мордовские сказки и пословицы. Он использовал свой предмет для воспитания интереса к народному творчеству, давал учащимся летние задания по сбору фольклорного материала, совместно с учениками осуществлял переводы и составлял сборники народной словесности. О том, что это удавалось, говорят письма его учеников – сельских учителей М.Повереннова, Я.Катаева, Д. Губернаторова и других. Даже в преподавании русского языка он давал задания по описанию народных обычаев, игр. В архиве M.E. Евсевьева хранятся сочинения такого рода, и среди них юношеское сочинение будущего поэта Ильи Кривошеева с описанием детских игр своего села.

Пользуясь официальным признанием родного языка, M.E. Евсевьев много беседовал с учащимися по истории мордвы, мордовскому языку, рассказывал об Эрьзе, готовил с учащимися сценки из народного быта в национальных костюмах. После революционных событий 1905 года престиж системы Ильминского резко упал – она была признана одной из виновниц роста национального самосознания народов Поволжья. Мордовский язык, как и другие, начал изгоняться из стен семинарии.

Начало XX века отмечено важными событиями в жизни семинарии. Руководству не удалось сохранить в ней атмосферу «тихой обители», направить активность учащихся в русло пропаганды «трезвости». Еще до революции 1905 года в стены семинарии проникал дух народничества. Из рассказа М. Горького «В ущелье» и воспоминаний Деренкова известно, что Алексей Пешков разносил продукцию булочной по учебным заведениям, встречался с учащимися и, в частности, с молодым учителем Казанской учительской семинарии – мордвином. Кто это был – Юртов или Евсевьев, сейчас сказать трудно, но кто-то из них. Н.О. Черапкин считает, что Евсевьев...

Революционные порывы бури 1905 года властно ворвались в стены семинарии, наложив отпечаток на весь последующий период ее деятельности. Осенью 1905 года в семинарии проходили сходки, манифестации. Учащиеся выдвинули требования перестройки преподавания, введения политической экономии, ограничения преподавания закона божьего и других социальных предметов. Учащиеся посещали политические кружки, читали запрещенную литературу. В архиве ТАССР хранится перечень книг, читавшихся семинаристами, в их числе К. Маркс, Лассаль, М.Горький, Л.Толстой, В. Белинский, Д. Писарев. 30 учащихся после событий 1905 года были «временно отпущены домой», чтобы они вредно не влияли на товарищей. Среди них был и будущий мордовский писатель 3.Ф. Дорофеев.

Учащиеся семинарии поддерживали нелегальные связи с бунтовавшей Чувашской учительской школой в Симбирске, с Порецкой учительской семинарией.

В 1910 – 1911 гг. события вновь всколыхнули семинарию: жандармами была обнаружена подпольная библиотека нелегальной литературы, прошли обыски. В результате 34 воспитанника были уволены, а 4 арестованы. Среди арестованных был А.Ф. Советкин – брат известного мордовского педагога. Значение Казанской учительской семинарии выходит за рамки подготовки мордовского национального учительства.

Она явилась важным центром, в котором закладывались основы национальной письменности ряда народностей Поволжья. Мордвин M.E. Евсевьев, удмурт И.С. Михеев и некоторые другие педагоги семинарии были лингвистами, закладывавшими основы национальной письменности. На наш взгляд, с деятельностью семинарии связан новый период развития мордовской письменности. Дело в том, что идея Ильминского о необходимости заменить книжный искусственный язык, которым пользовались переводчики в прошлом, и чуждый простому народу, живым народным разговорным языком, потребовала практического воплощения. Ее и выполняла Переводческая комиссия Братства святителя Гурия, которая привлекла, прежде всего, преподавателей и учащихся семинарии. В этой связи по-иному следует рассматривать «Образцы мордовской народной словесности», составленные А. Юртовым, М. Евсевьевым и учениками семинарии. Это не просто сборники мордовского фольклора, как принято было считать до сих пор, это примеры, образцы живого народного разговорного языка, на котором следует говорить с мордвой в школе и в церкви. На их основе должны были делаться переводы учебных и церковных книг, понятных народу. Иначе говоря, это были образцы для последующей письменной мордовской литературы. И такая литература начала создаваться. M.E.Евсевьев подготовил для мокши и эрзи «Букварь», «Первоначальный учебник русского языка» (1892, 2-е издание – 1897). Под его руководством было переведено около 30 книжек. В большинстве это была религиозная литература, и это неудивительно: она издавалась на миссионерские деньги. В 1909 г. M.E. Евсевьев подготовил к печати русско-эрзянский словарь, но о выходе его в свет ничего неизвестно.

Таким образом, став центром переводческой деятельности, Казанская учительская семинария объективно способствовала формированию национальных языков, в частности, мордовского.

Семинария также была важным методическим центром просвещения народностей Поволжья, где, помимо учебной, разрабатывалась и методическая литература, особенно по обучению русскому языку учащихся нерусской национальности.

Прогрессивный немецкий педагог А.Дистервег говорил: «Покажи мне своих учеников, и я увижу тебя!» Лучше всего о роли Казанской учительской семинарии в просвещении мордовского народа скажут судьбы ее учеников. Нам удалось проследить судьбы многих учеников семинарии, хотя, к сожалению, далеко не всех. Многие из них еще до революции связали свою жизнь с народом, несли свет знания в мордовскую деревню. Революция открыла перед ними широкую дорогу служения делу народа. Видными партийными деятелями стали И.И. Московкин и И. Праксин. Выходцы из семинарии стали организаторами национального педагогического образования: M.E. Евсевьев – организатор многих педагогических курсов, E.B. Скобелев и И.Ф.Прокаев – директора Мало-Толкайского и Петровского педтехникумов, А. Чурин – директор Мордовского рабфака. Преподавателями Мордовского пединститута стали профессор-лингвист И.Я. Бондяков, методист М.И. Наумкин, педагог Е.В. Скобелев. Почти все авторы первых мордовских учебников – воспитанники семинарии: М.И. Наумкин, Е.В. Скобелев, 3.Ф. Дорофеев, С.Г. Потапкин, Т.И. Данилов, В.М. Попов, П. Колюжнов. Организатором просвещения национальных меньшинств был В.П. Ямушкин.

Зачинателей трех национальных литератур дала Казанская семинария: мордовской – 3.Ф. Дорофеева, марийской – С.Г. Чавайна, удмуртской – М.П.Прокопьева.

Сегодня, когда национальная культура народов Поволжья в братском содружестве народов Советского Союза расцвела многоцветьем красок, мы должны отметить роль Казанской учительской семинарии, как одного из источников становления этой культуры. Необходимо, чтобы в историко-краеведческой литературе Мордовии вклад Казанской учительской семинарии в развитие культуры и просвещения мордовского народа был представлен более полно и широко.

Осовский Е.Г. Очаг просвещения мордовского народа // Солнечный край: лит. худ. сб. / Сост. И.А. Алявин, А.А. Соболевский. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1979. С. 244 – 250.