118 Зеленин д. К. Очерки русской мифологии, с. 68 и др.

Все заговоры-наговоры, насылающие порчу, смерть, разлуку, остуду, падеж скота, засуху, пожар, предусматривают осуществление зловредного замысла при посредстве этих "мертвяков" и упырей, души которых находятся или близ места нечаянной смерти, или в топких болотах и трясинах, но могут и перемещаться (преимущественно по ветру). Поэтому в таких наговорах часто упоминаются или употребляются в качестве принадлежности обряда земля с могилы, саван из могилы "незнаемого мертвеца", мертвая рука, гвозди из гроба и т.

п. А заговоры-обереги как негативное отражение вредоносных наговоров предусматривают защиту от упырей, отогнание их силой слова и магического обряда. Понятие "вредоносные мертвяки", вероятно, очень близко к древнерусскому "навьи", злобствующим мертвецам, летающим в ночных ветрах и убивающим людей; навий старались умилостивить, топя им в великий четверг баню.

"Заложных покойников" не хоронили по обычному обряду, и в этом не следует винить церковь, так как по христианским воззрениям "без церковного пенья, без ладана" хоронили только самоубийц, а в "заложные" попадали вообще все неестественно умершие ("убитые, заблудившиеся, с дерева падшие"). Если же такой "мертвяк" оказывался похороненным на общем кладбище, то он мог, по народным представлениям, стать причиной больших общих несчастий, и если несчастье происходило, то надлежало выкопать упыря из могилы, пронзить его осиновым колом или облить водой (в случае засухи) и выбросить труп вон из кладбища.

Владимирский епископ Серапион в 1273 г. во время великой "скудости" осуждал подобные действия: "О, безумье злое, о, маловерье!.. Сим ли бога умолите, что утопла или удавленника выгрести? Сим ли божию казнь хощете утишити?" 119. О подобных обычаях писал в XVI в. Максим Грек: "Телеса утопленных или убиенных и поверженных не сподобляюще я погребанию, но на поле извлекше их, отыняем колием". Если же весною дули "студеные ветры", могущие поморозить всходы, то "аще увемы некоего утопленного или убитого неиздавна погребена... раскопаем окаянного и извержем его негде дале" 120.

119 Петухов Е. В. Серапион Владимирский, русский проповедник XIII в. СПб., 1888. Прибавл. с. 14.

120 Зеленин Д. К. Очерки русской мифологии, с. 58, 59.

Наряду с такими решительными действиями, ставившими целью обезвреживание "злодеятельного мертвяка", широко практиковалось задабривание опасных покойников. Раз в году, на семик, их поминали и отпевали. Зеленин приводит интересный пример поминок по врагам. В Обонежье сохранились могилы "лисовчиков" - поляков, грабивших здешние села в Смутное время. "Панов" поминали в семик (седьмой четверг по пасхе); "в честь их варят кисель, который и едят у часовни в роще. Один год пропустили это празднество, и случился неурожай овса, что приписано было мщению "панов"; с тех пор празднуют аккуратно каждый год" 121. Перед нами здесь самое настоящее жертвоприношение вредоносным мертвецам, о котором автор "Слова об идолах" XII в. сказал, что в древности славяне "требы клали упырям...".