Фуруботн Рихтер Инст-ты и эконом-я теория 2005

Среди представителей классической традиции следует упомянуть Милля, который в книге 2 («Распределение») своих «Основ» уделил большое внимание экономическим проблемам института частной собственности [Mill [1848], 1902]. Однако, как выясняется, Милль оказался скорее скептиком в отношении общепринятых воззрений на несомненное превосходство стимулов индивидуальной собственности по сравнению со стимулами коллективной собственности. Сопоставляя частную собственность и коммунизм, Милль [Ibid., р. 127], например, пришел к выводу, что «в настоящее время вопрос о том, насколько... коммунизм уменьшит энергичность труда, и уменьшит ли он ее в конечном счете вообще, следует считать нерешенным». Даже в отношении человеческой свободы Милль остался очень осторожным в своих суждениях: «Предстоит еще выяснить, насколько сохранение этого качества [человеческой свободы] несовместимо с коммунистической организацией общества» [Ibid., р. 129].

В XIX в. немецкие авторы, критикуя социализм, обсуждали те аспекты прав собственности, которые связаны с эффективностью. Еще в 1854 г. Госсен критиковал коммунизм, доказывая, «что только благодаря частной собственности можно определить количества каждого товара ^ которые будут наилучшим образом произведены при данных условиях. Поэтому предлагаемая коммунистами центральная власть, занимающаяся распределением различных заданий и вознаграждений, вскоре обнаружит, что взялась за задачу, решение которой превосходит

150 Глава 3

любые человеческие возможности» ([Gossen, 1889, р. 231], цит. по: [Mises [1932], 1981]). Как пишет Хатчисон [Hutchison, 1953, р. 294298], аналогичные экономические аргументы против общей собственности выдвигались немецкими представителями либеральных социалреформистских концепций, такими как Шеффле [Schaffle [1874], 1885], Брентано [Brentano, 1878] и Нассе [Nasse, 1879]. Они предвосхитили аргументы в пользу частной собственности, базирующиеся на соображениях эффективности, аргументы, которые в начале XX в. были энергично поддержаны Мизесом [Mises [1920], 1935] и Хайеком [Hayek, 1935; 1945], но отвергнуты Ланге [Lange, 1938] и другими сторонниками рыночного социализма. Дебаты эти, впрочем, продолжаются и в наши дни (см.: [Richter, 1992а]).

В более ранней литературе, например, у Вагнера [Wagner, 1894, bk. 2] и Шмоллера [Schmoller, 1900] в его главе «Природа собственности и принципы ее распределения», мы обнаруживаем гораздо больше таксономических и социально-философских аспектов прав собственности, нежели соображений, касающихся эффективности. Обширная и до сих пор представляющая для читателя интерес классификация прав собственности на нематериальные объекты, включая неюридические права (отношения), была предложена Бём-Баверком [Bohm-Bawerk, 1881]. Фишер [Fisher, 1912] в главе «Собственность» вводит общее определение прав собственности, весьма похожее на то, которое использовано в нашей книге. Фишер дает глубокую интерпретацию этого термина, демонстрируя, что собственность и богатство являются взаимодополняющими понятиями [Ibid., р. 22]. В немецкой литературе во время и после Второй мировой войны неолибералы и представители Фрайбургской школы, например Ойкен [Eucken [1952], 1975, р. 270 ff.], подчеркивали роль частной собственности на средства производства как неотъемлемой предпосылки конкурентных рынков и индивидуальной свободы.

Примеры, взятые из ранней литературы, показывают, что, даже если в некоторых дискуссиях по поводу распределения среди людей (материальной или нематериальной) собственности удается обнаружить аргументацию, основанную на идее эффективности, существуют веские основания говорить о том, что эти расплывчатые аргументы по большей части базировались на здравом смысле. Систематических исследований, посвященных экономической теории прав собственности, еще не проводилось. Не удивительно,1 что предметные указатели таких всеобъемлющих трудов по истории экономической мысли, как работы Шумпетера [Schumpeter, 1955] и Блауга [Blaug, 1985], не содержат терминов «собственность», «права собственности», «владение».

Концепция прав собственности как систематический анализ экономических стимулов, порождаемых собственностью на редкие ресурсы, возникла только в 1960-е гг. Ее основы были заложены в работах Коуза

касающихся устойчивости коалиций [Aivazian et al., 1987] и необходимости абстрагироваться от взаимозависимости предпочтений [Furubotn, 1995].

Статья Алчиана [Alchian, 1965b] представляет собой одну из первых попыток обобщенного изложения экономической теории прав собственности. Он определяет систему прав собственности как «метод предоставления конкретным индивидам „Власти" выбирать любой способ использования конкретных благ из множества незапрещенных видов использования» [Alchian, 1977а, р. 130]. Он подчеркивает, что права частной собственности защищают ее от физических изменений, а не от изменений в меновой ценности. Алчиан сопоставляет проблемы, связанные с эффективностью частной и общественной собственности, констатируя тот факт, что «при общественной собственности бремя издержек любого решения или выбора в меньшей степени возлагается на субъектов данного решения или выбора, чем при частной собственно-

Другим ранним представителем экономической теории прав собственности является Демсец. В одной из своих работ [Demsetz, 1964] он обсуждает статью Коуза [Coase, 1960], указывая на роль предпосылки о нулевых трансакционных издержках для формулирования того положения, которое позднее было названо теоремой Коуза. Фактическую интернализацию внешних эффектов он проиллюстрировал, описав историю возникновения прав на охоту среди аборигенов Канады [Demsetz, 1967].

В обзорной статье Фуруботна и Пейовича [Furubotn and Pejovich, 1972а] утверждалось, что экономическую теорию прав собственности можно трактовать как попытку сформулировать совокупность содержательных оптимизационных задач.

Это справедливо потому, что независимо от количества, характера или разнообразия целей, установленных индивидом, принимающим решения, такие цели всегда могут трактоваться как аргументы некоей функции полезности, которую можно максимизировать с учетом соответствующих ограничений [Ibid., р. 1138].

Фуруботн и Пейович подчеркивали, что большинство обсуждаемых в этом контексте ограничений введены государством. «Отсюда следует... что экономическая теория прав собственности не может считаться

стратегию, применяемую другим игроком» [Arrow, 1979, р. 24]. Эрроу [Ibid.] также показал, что, возможно, теорема Коуза будет соблюдаться даже при условиях неполной информации. Однако в целом эффективности нельзя достичь. По поводу этих публикаций и дальнейшей аргументации см.: [Schweizer, 1988].

законодательства об интеллектуальной собственности в ранее неизвестных областях и трудных ситуациях... Как следует защищать инновации, связанные с интегральными микросхемами или программным обеспечением для компьютеров? Следует ли патентовать формы жизни, созданные посредством генной инженерии?* При каких условиях запись телепередачи на видеомагнитофон для домашнего просмотра нарушает права авторов этой передачи?» [Besen and Raskind, 1991, p. 25].

3.7. Литература, рекомендуемая к главе 3

Права собственности всегда были и до сих пор являются серьезной политико-философской проблемой. Принимая во внимание в этом контексте важность философской доктрины естественного права, начните с Юма и прочтите раздел «О справедливости и несправедливости» [Нише [1739-1740], 1969, bk. 3, pt. 2]. Чтобы понять проблемы, связанные с определениями, прочитайте главу «Собственность» из работы Фишера [Fisher, 1912], а затем, если вы читаете по-немецки, книгу Бём-Баверка «Права и отношения» [Bohm-Bawerk, 1881]. В работе [Hutchison, 1953, р. 294-298] содержится краткий обзор критики социализма, которую в основном можно найти в немецких изданиях XIX в. Эта критика является частью продолжающихся и сегодня споров о том, что лучше — общая собственность или же частная.

Что касается непосредственно экономической теории прав собственности, то здесь начните с работы [Demsetz, 1964] как введения к статье [Coase, 1960], которую, конечно, тоже нужно прочитать. Затем переходите к работам [Alchian, 1965b] и [Demsetz, 1967] и обзорной статье по правам собственности [Furubotn and Pejovich, 1972а]. По поводу публикаций, посвященных теореме Коуза и написанных до 1972 г., рекомендуем обратиться к работе [Whitcomb, 1972]. О теореме Коуза в связи с теорией государства можно, например, прочитать [Buchanan, 1973]. Эмпирическое подтверждение той идеи, что институты имеют значение, вы найдете в обзорной статье [De Alessi, 1980] и некоторых работах, которые в ней цитируются. По проблемам общей собственности рекомендуем прочесть [Ostrom, 1990]. О законодательстве, касающемся права собственности в рамках общего и гражданского права, можно прочитать, в частности, в сравнительном юридическом исследовании, посвященном собственности на землю [Merryman, 1974]. Разъяснение

Глава 4

ОТНОСИТЕЛЬНЫЕ ПРАВА СОБСТВЕННОСТИ: КОНТРАКТНЫЕ ОБЯЗАТЕЛЬСТВА

В современном обществе люди действуют в рамках сети обязательств, как юридически обязывающих, так и не имеющих юридической силы. Эти обязательства они принимают как добровольно, так и под принуждением. Контрактные обязательства относятся к юридически обязывающим. Некоторые из них принимаются добровольно, подобно обязательству продавца поставить соответствующий товар покупателю в оговоренное время и место или обязательству покупателя своевременно оплатить покупку товара по условленной цене. Свободно принимаемые не имеющие юридической силы обязательства возникают на основе соглашений, например, неких социальных договоренностей — обещания навестить друга или же не имеющего юридической исковой силы («морального») обязательства карточного игрока заплатить свои долги. Обязательства, принимаемые вынужденно (неконтрактные обязательства), предполагают юридическую ответственность, которая возникает как следствие деликтов. Во всех подобных случаях мы имеем дело с правами собственности, однако эти права, в противоположность рассмотренным нами в предыдущей главе, являются относительными правами собственности.

В настоящей главе внимание будет сосредоточено преимущественно на проблемах, касающихся передачи прав собственности на основе добровольно принятых обязательств. Более конкретно мы будем исследовать те контракты, которые свободно заключаются индивидами и достаточно хорошо защищены законом. Также нами будут рассмотрены и не имеющие юридической силы обязательства, которые свободно принимаются на себя индивидами. Неконтрактные обязательства, возникающие вследствие нарушения обещаний, причинения случайного или преднамеренного вреда людям и собственности, а также вследствие прочих подобных причин, нами лишь упоминаются, но подробно не рассматриваются.

Мы хотим поблагодарить Роберта У. Гордона и Кеннета Э. Скотта за их консультации по англо-американскому контрактному праву.

Как уже указывалось в главе 3 (подраздел 3.2.2), относительные права собственности представляют собой требование определенного индивида, по отношению к которому принято обязательство (кредитора по обязательству — obligee), к другому индивиду (индивидам), принявшему(им) на себя это обязательство (должнику(ам) по обязательству — obligor(s)); причем указанное притязание может быть осуществлено только применительно к этому обязанному лицу (лицам). Таким образом, прежде всего нужно отметить, что относительные права собственности могут быть нарушены или «похищены» лицом (лицами), которому или которым эти требования предъявлены, например должниками. Для описания подобных нарушений обязательств со стороны должника неоинституционалисты предпочитают использовать термин оппортунистическое поведение, а не кража.

Контрактные обязательства можно представить в качестве логических следствий из второго и третьего «основных естественных законов», сформулированных Дэвидом Юмом.1 Эти законы относятся к передаче собственности посредством согласия и исполнению обещаний, или, иными словами, к свободе контракта и нерушимости обещаний. В мире беззатратных трансакций соблюдение этих двух принципов, несомненно, может быть достигнуто без какого-либо расходования ресурсов. Однако при допущениях о положительных трансакционных издержках и ограниченной рациональности возникают проблемы. В последнем случае организация имеет значение, и основное внимание должно быть сосредоточено на таких аспектах, как организация рынков, фирм и юридических соглашений. В данном контексте необходимо выделять два различных типа деятельности — создание организаций (что предполагает коллективный выбор) и использование организаций индивидами (что по существу представляет собой индивидуальный выбор). В первом случае трансакционные издержки являются постоянными (невозвратными); во втором — переменными (определение постоянных и переменных трансакционных издержек дано в разделе 2.2). Экономический анализ институтов наводит на мысль о том, что должна существовать тенденция, в соответствии с которой для решения какой-либо проблемы субъекты принятия решений будут выбирать самое действенное институциональное устройство. Таким образом, можно ожидать, что на конституционном или правовом уровне будет избрана «лучшая» институциональная структура и в ее рамках будут использоваться добро-

1 Согласно Ю м у [Hume [1739-1740], 1969, р. 578], тремя основными естественными законами являются такие законы, как «стабильность собственности, ее передача посредством согласия и исполнение обещаний». Юм отмечал, что именно «от строгого соблюдения этих трех законов всецело зависят мир и безопасность человеческого общества...» [Ibid.].