Глава XII. Гегель Основные диалектические категории Гегеля. Понятие

Мы уже видели, что для Гегеля объективная логика должна занять место прежней метафизики, которая претендовала на то, чтобы быть научным построением картины мира, осуществляемым только через мысль. По мнению Гегеля, при более глубоком знакомстве с другими науками логика возвышается для субъективного духа до того общего, которое включает в себя богатство частностей. Без такой постановки вопроса объективный идеализм того времени не мог обойтись, ибо нужно было извлечь весь конкретный мир из мысли.

В этом отношении логика для Гегеля оказывается также и онтологией. Логика — главная часть, сердцевина и вместе с тем вершина системы объективного идеализма. Действительно, если мышление, идеи определяют бытие, и самый мир есть не что иное, как воплощение идей, то логика и решает основные проблемы философии.

Обе «Логики», по которым мы изучаем логические взгляды Гегеля, — как «большая», так и «энциклопедическая», написанная позднее, в 1817 г., — распадаются на три части: «Учение о бытия», «Учение о сущности» и «Учение о понятии». Последний отдел содержит логику в нашем смысле с характерным для Гегеля заглавием: «Субъективная логика, или учение о понятии»; эта субъективная логика охватывает теорию понятия, как такового, теорию суждения и умозаключения.

Замысел логики Гегеля в целом сводится к тому, чтобы показать, как из самых отвлеченных идей в силу их внутреннего саморазвития постепенно вырастают более конкретные

180

понятия, как из непосредственных определений возникает опосредствованное знание. Для этого надо отыскать начало логики, начало логического процесса. Это начало должно удовлетворять следующим требованиям: во-первых, оно должно быть безусловным, т. е. не должно быть ничем опосредствовано; во-вторых, оно ничего не должно подразумевать в качестве своего основания, оно само должно быть основой всей науки. Это начало, таким образом, должно быть лишено всякого содержания, ибо при наличии содержания в нем должны иметься различия и отношения между ними, а в таком случае начало уже потеряет свою непосредственность. Такое начало должно свестись чистому бытию. Чистое бытие есть основная исходная категория всей логики Гегеля. Вместе с тем через это бытие просвечивают и моменты субъективной логики.

Идея чистого бытия возникает не в результате отвлечения; если бы оно отвлекалось от чего-нибудь, оно предполагало бы свое начало до себя и, следовательно, не было бы исходным началом. Начало должно быть чистым, беспредметным мышлением, ибо, если бы мышление было предметным, тогда бы оно оперировало этими предметами и не представляло бы собой исходную точку для всего развития.

Это чистое бытие есть абсолютная неопределенность и пустота, ничего под собой не подразумевающая. Бытие есть лишь пустое мышление и ничего больше. Бытие неопределенно, непосредственно, оно не может быть ничем опосредствовано, поэтому оно переходит в ничто.

Но ничто в свою очередь есть нечто, а, стало быть, это отсутствие определений есть то же, что и чистое бытие. Следовательно, ничто есть. Итак, чистое бытие и чистое ничто — это одно и то же. Но истина не в бытии и не в ничто, а в переходе от одного в другое — в становлении. Бытие и ничто уравновешиваются.

Такова первая гегелевская триада: чистое бытие, ничто, становление, или бывание. Характерно, что каждое из них исчезает в своей противоположности. Таким образом, их истинность сводится к этому движению непосредственного исчезновения одного в другом.

Становление в свою очередь может быть двояким: или ничто переходит в бытие, и в таком случае перед нами возникновение, или бытие переходит в ничто, тогда это — у ничтожение. Но опять-таки возникновение и уничтожение, по Гегелю, не существуют изолированно, они взаимодействуют. Эти два движения не упраздняют друг друга. Становление в результате этих нейтрализующих друг друга процессов оседает в спокойном единстве. Становление, будучи неустойчивым беспокойством, переходит в некоторый спокойный результат.

181

Результат, в котором объединяются возникновение и уничтожение, есть то, что носит название знаменитой гегелевской категории «Dasein». Эту категорию переводили на русский язык различно: переводили как «конечное бытие», В. Соловьев придумал неестественное русское слово «тубытие». По-моему, самый простой перевод: «наличное бытие».

В дальнейшем развитии логическая мысль идет подобными фазами-триадами. Основная триада первой части логики Гегеля: качество (или определенность), количество и мера. Основная триада второй книги: сущность, явление и действительность. Наконец, действительость переходит в понятие.

Диалектический процесс в области бытия происходит в форме переходов — бытие переходит в ничто, ничто в бытие; становление переходит в наличное бытие; качество переходит в количество и т. д. Диалектический процесс в сфере сущности происходит путем рефлексии, взаимного отражения, через отображение одного в другом. Сущность отражается в явлении, явление отражается в сущности; содержание отражаетcя в форме, форма отражается в содержании. Здесь наблюдается парность категорий. Гегель стремится показать, что тезис и антитезис дают в результате синтез. Движение понятия сводится к развитию, посредством которого полагается лишь то, что уже имеется в себе. Значит, в первом отделе мы имеем переходы, во втором — рефлексию, а в субъективной логике — развитие (I, § 161).

Для Гегеля понятие не просто категория мысли, а прежде всего — категория бытия, потому что понятие вырастает из бытия. В «Энциклопедической логике» Гегель писал: «Было бы превратно принимать, что сначала предметы образуют содержание наших представлений и что уже затем привходит наша субъективная деятельность, которая посредством операции абстрагирования и соединения того, что обще предметам, образует их понятия. Понятие, наоборот, есть истинно первое, и вещи суть то, что они суть, благодаря деятельности присущего им и открывающегося в них понятия. В нашем религиозном сознании мы это выражаем, говоря, что бог сотворил мир...» (I, § 163). Это высказывание Гегеля — замечательная иллюстрация к положению Ленина о том, что всякий идеализм в конце концов есть религиозное учение. «Этим мы признаем, — продолжает Гегель, — что мысль или, говоря точнее, понятие есть та бесконечная форма, или свободная творческая деятельность, которая для своей реализации не нуждается в находящемся вне ее материале» (там же).

В понятии, по Гегелю, есть три очень важных момента:

182

1) момент всеобщности, как свободного равенства с самим собой; 2) момент особенности, определенности, в которой всеобщее остается незамутненно равным самому себе; 3) момент единичности, как рефлексии внутрь себя определенностей всеобщности и особенности (там же).

По Гегелю, понятие есть не отражение, а нечто самостоятельно живущее, т. е. субъект в широком смысле этого слова. Это — единство, нечто свободное, безусловное, первоначальное, которое все в себе охватывает. Вместе с тем это — производящая конкретная всеобщность, а не произведенная. Всеобщее, понимаемое в его истинном и полном значении, составляет мысль, о которой можно сказать, что нужны были тысячи лет, чтобы привести ее к сознанию людей. Понятие постепенно осознается, пока не переходит к идее. Идея есть последняя стадия логики.

Между подлинно всеобщим и абстрактно общим — громадная разница. Всеобщее понятие имеет как раз не абстрактный, а конкретный характер. Здесь Гегель нащупал подлинно диалектическую категорию. Если всеобщее имеет конкретный характер, то оно нуждается в особенном. В самом деле, всеобщее понятие различает себя и тем самым определяет себя. Таким образом, всеобщее понятие в своей определенности становится понятием особенным, оказывается определенным родом или видом. Частное есть также всеобщее, и вид есть тоже род; возникновение видов должно простираться до такого момента, который далее не допускает новых видовых отличий. Законченность видовых отличий приводят к индивидуализации. Индивидуальное изолированное понятие — это и есть единичное.

Перед нами образец того, как дедуцирует Гегель. Здесь он получает знаменитую триаду, которая сыграла большую роль в развитии как материализма, так и идеализма. Это — всеобщее, особенное и единичное. Маркс и Энгельс употребляют именно эти термины. Когда Ленин в своем фрагменте «К вопросу о диалектике» говорит об общем и отдельном, то под отдельным подразумевается индивидуальное, или единичное. Не следует смешивать особенное и отдельное.

В «Энциклопедии» Гегель писал: «Всеобщность, особенность и единичность, взятые абстрактно, суть то же самое, что и тождество, различие и основание. Но всеобщее есть тождественное с собою, с явно выраженной характеристикой, что в нем, вместе с тем, содержится также и особенное и единичное. Особенное есть различенное, или определенность... Единичное точно так же должно пониматься так, что оно субъект, основа, содержащая внутри себя род и вид, есть само субстанциальное» (I, § 164).