Дидро как диалектик

Наиболее интересная сторона в произведениях Дидро связана с вопросами диалектики в нашем понимании этого слова, хотя сам Дидро употребляет термин «диалектика» в традиционном значении, отождествляя его с логикой.

129

В этом отношении особую роль в философии сыграло гениальное произведение Дидро — «Племянник Рамо» (1762)¹⁰, в котором он анализирует противоречия социальной жизни. Произведение это представляет своеобразную исповедь Рамо, ставшего деклассированным проходимцем, за кусок хлеба угодливо прислуживающим верхам аристократии и в то же время презирающим и резко критикующим ее. Характеризуя атмосферу разврата, царящего в высших кругах, Рамо яркими красками описывает пороки этой среды и свое собственное моральное разложение. Отдавая себе полный отчет в той роли скомороха и шута, которую он разыгрывает перед богатыми тунеядцами, племянник Рамо смелой характеристикой всего происходящего дает яркую диалектическую картину тех противоречий, которыми раздиралось общество предреволюционной Франции.

Любопытна история текста этого диалога, не опубликованного самим Дидро. Известно, что Дидро пользовался благоволением Екатерины II, находился с ней в переписке и сам побывал в Петербурге. Екатерина II приобрела библиотеку Дидро, причем оставила ее во временном пользовании философа; она была получена в Петербурге уже после его смерти. Наряду с книгами из библиотеки Дидро в распоряжение России поступили и некоторые его рукописи. Случайно родственнику поэта Шиллера удалось в Петербурге открыть дотоле неизвестную рукопись Дидро. Он снял с нее копию и передал ее Шиллеру. Шиллер ознакомил с рукописью Гёте. На Гёте рукопись произвела очень сильное впечатление, и он перевел ее текст на немецкий язык. Этот перевод представляет выдающееся художественное произведение. Таким образом, произведение Дидро стало известным в Европе прежде всего на немецком языке.

«Племянник Рамо» заинтересовал Гегеля и сыграл особую роль в его философском творчестве; это произведение рядом художественных образов дало интересную параллель тем формам сознания, которые Гегель развернул в «Феноменологии духа», как мир отчужденного от себя духа. Чертами психологии Рамо Гегель характеризует так называемое «разорванное сознание». Когда неравенство осознается человеком, неизбежным результатом этого становится то, что сознание, находящее равенство, заменяется сознанием, находящим неравенство, и это последнее втайне возмущается против своего неравенства. Служба и лесть начинают опираться на личные инте-

¹⁰ См. Д. Дидро. Избр. филос. произв. Госполитиздат, 1941, стр. 207 — 271. Последующие ссылки на это произведение приводятся в тексте и содержат указание на страницу данного издания.

130

ресы и перестают быть героическими. Служба становится эгоистической, а лесть делается маской, принимает вид лицемерия и лживости. Благородное сознание утрачивает свой характер я начинает опираться на те же основания, как и его противоположность. Гегель пишет: «Так как отношение этого сознания связано с этой абсолютной разорванностью (Zerrissenheit), то в его духе исчезает различий, определявшее его как благородное, в отличие от низменного (niedrträchtige), и оба эти сознания становятся одинаковыми»¹¹.

Психология Рамо послужила лучшей иллюстрацией для гегелевской характеристики разорванного сознания, как сознания, раздираемого противоречиями, т. е. диалектического.

Эта диалектическая противоречивость сознания раскрывается Дидро прежде всего как противоречивость натуры Рамо, начиная с внешности и кончая его поступками, вытекающими из противоречивости положения, которое занимает Рамо в жизни.

Противоречив его внешний облик: «Иногда он худ и бледен, как больной, в. последнем градусе чахотки; сквозь его щеки можно было бы сосчитать его зубы; кажется, что он голодал несколько дней подряд или только что вышел из монастыря Ла-Трапп. На следующий месяц он жирен и толст, словно он все время проводил за столом у богатея или был заключен в Бернардинском монастыре. Сегодня он в грязном белье, в разорванных панталонах, покрыт лохмотьями, почти без сапог, ходит с поникшей головой, избегает встречных; хочется его подозвать и подать милостыню. Завтра он напудрен, обут, выбрит, хорошо одет, расхаживает, высоко подняв голову, хочет обратить на себя внимание, и вы могли бы принять его почти за приличного человека» (стр. 208).

Противоречив внутренний моральный облик Рамо: «Это смесь высокомерия и низости, здравого смысла и безрассудства; по-видимому понятия чести и бесчестия своеобразно перепутались в его голове, так как он без чванства обнаруживает те хорошие качества, которыми его наделила природа, и без стыда то плохое, что от нее он получил» (стр. 207). И далее: «Он производит встряску, он возбуждает, вызывает одобрение или порицание, он заставляет истину высказываться, он позволяет разузнать хороших людей, он изобличает плутов, — тогда-то здравомыслящий человек вслушивается и распознает окружающее» (стр. 208).

Противоречивы и мысли Рамо. Он говорит, что «ничто так не полезно народам, как ложь, и что нет ничего вреднее прав-

¹¹ G. W. F. Hegel. Werke, Bd. 11. В., 1841, S. 377.

131

ды... Гениальные люди отвратительны. И... если бы на лбу новорожденного было написано, что он наделен этим опасным даром, то его следовало бы задушить и выбросить собакам» (стр. 210 — 211).

О самом себе Рамо говорит: «А если бы ваш друг Рамо стал оказывать презрение к богатству, к женщинам, к вкусным яствам, к праздности и стал корчить из себя Катона, в кого бы он превратился? В лицемера. Нужно, чтобы Рамо был тем, кем он есть на самом деле, счастливым разбойником среди богатых разбойников, а не фанфароном, добродетелью или даже добродетельным человеком, удовлетворяющимся своей коркой хлеба в одиночестве или среди других бедняков» (стр. 233).

Рамо доходит до яркой характеристики социального зла, социальной лжи, вырастающей из кричащих противоречий жизни: «Говорят, что, когда вор ворует у вора, то черт хохочет... В природе все виды животных пожирают друг друга; в обществе сословия друг друга пожирают» (стр. 228).

Дидро, как собеседник в изображенном им диалоге, так фиксирует свои впечатления: «Я слушал его и... душа моя раздваивалась под влиянием двух противоположных движений, я не знал, смеяться мне или негодовать. Я был смущен такой проницательностью и такой низостью, мыслями столь верными и одновременно столь ложными, такой полной извращенностью чувств, беспредельной гнусностью и необычайной откровенностью» (стр. 220).

Здесь глубокие диалектические положения выражены в высоко художественной форме. Мастером этого стиля и был Дидро. Энгельс писал о французах XVIII в.: «Однако — вне пределов философии в собственном смысле слова они смогли нам оставить высокие образцы диалектики; припомним только «Племянника Рамо» Дидро...» ¹².

«Племянник Рамо» — яркая страница в истории диалектики нового времени домарксова периода, и эта сторона в литературной деятельности Дидро едва ли не превышает все его заслуги по исследованию проблем логики.

Этим можно закончить обзор логических учений, являющихся продуктом французского материализма XVIII в.

¹² Ф. Энгельс. Анти-Дюринг, 1957, стр. 20