Сущность формальной (общей) логики

Термин «формальная логика» был введен в науку Гегелем, который противопоставлял диалектической логике логику формальную, видя ее образец в логике Канта. Сам Кант употреблял термин «общая логика», или «элементарная». Термин «формальная логика» Кант использовал только в одном ме-

¹⁸ I. Kant. Werke, Bd. Ill, § 20. Leipzig, 1838. Есть русское издание: И. Кант. Пролегомены, изд. 2. Соцэкгиз, М., 1937. Последующие ссылки на это произведение приводятся в тексте и содержат указание на параграф.

151

сте «Критики чистого разума», где он пишет: «Так как эта чисто формальная логика отвлекается от всякого содержания знания (не рассматривая, есть ли оно чистое или эмпирическое знание) и занимается только формой мышления (дискурсивного знания) вообще, то в своей аналитической части она может заключать также канон разума, форма которого подчиняется особым предписаниям, и эти предписания могут быть изучаемы путем простого разложения деятельностей разума на их моменты, без рассмотрения частной природы применяемого при этом знания» (II, S. 170).

С первых же страниц в «Введении» к «Логике», где речь идет об общей, формальной логике, Кант подчеркивает: «...всеобщие и необходимые правила мышления вообще могут касаться только его формы, а отнюдь не материи. Поэтому наука, которая содержала бы эти всеобщие и необходимые правила, была бы наукой только о форме нашего рассудочного познания или мышления» (стр. 3). Кант заключает так: «Такую науку о необходимых законах рассудка и разума или — что одно и то же — об одной форме мышления вообще, мы называем логикой» (там же).

Затем следуют три пункта, характеризующие формальную логику.

Во-первых, это есть основа всех других наук, вместе с тем это есть пропедевтика всякого употребления рассудка. Поэтому она совершенно отвлекается от всяких объектов.

Во-вторых, она не может быть органом наук. Математика — это органон, а логика — канон.

В-третьих, она должна учить нас правильному, т. е. согласному с самим собой, употреблению рассудка.

Что касается второй черты, то как общая, так и трансцендентальная логика являются каноном, а не органоном.

В подтверждение приведем выдержку из «Критики чистого разума», где речь идет о трансцендентальной логике: «Так как трансцендентальная аналитика должна быть собственно только каноном оценки эмпирического применения рассудка, то ею злоупотребляют, если считают ее органоном всеобщего и неограниченного применения рассудка и отваживаются с помощью одного лишь чистого рассудка синтетически судить о предметах вообще, высказывать утверждения и постановлять решения о них» (II, S. 88).

Если бы трансцендентальную логику стали применять не как канон, а как органон, то получился бы выход за пределы дозволенного знания. Поэтому Кант считает, что он высказывается против психологизма за нормативизм. Он пишет в «Логике»: «Но в логике вопрос не о случайных, а о необходимых

152

правилах, не о том, как мы мыслим, а о том, как мы должны мыслить» (стр. 4).

Нельзя, разумеется, закрывать глаза на то, что вопрос о формальной логике Канта и ее особенностях по сравнению с логикой трансцендентальной, включаемой им в свою систему, — сложный вопрос. Формальную логику Кант стал разрабатывать в связи с чтением им университетского курса — задолго до создания трансцендентальной логики. Курс общей логики Кант читал непрерывно, но по его литературному наследию нельзя судить о том, чтобы в определенный момент ясно обозначился разрыв между обеими логиками. Все заметки Канта теперь опубликованы, но пока что мы имеем лишь весьма сырой материал, который нельзя четко хронологизировать. Эти заметки можно в результате тщательного текстологического изучения разместить последовательно, но невозможно установить, какой фрагмент к какому году относится. С какого момента Кант стал больше считаться с трансцендентальной логикой, можно определить только в результате изучения самого текста. Никаких внешних вех мы не имеем.

Мало того, сам Кант нередко смазывал вопрос о том, на чем базировать трансцендентальную логику, в чем ее подлинное, подлежащее точному учету содержание. Кант при всей настоятельной потребности в отчетливом разграничении продолжал говорить просто «логика», не уточняя, идет ли речь об общей или трансцендентальной логике. Особенно обращает на себя внимание следующее место из «Логики» Канта, где после единственного оговариваемого им разграничения формальной и трансцендентальной логики он обобщает: «Соединяя теперь все существенные признаки, принадлежащие полному определению понятия логики, мы должны будем установить ее следующее понятие» (стр. 6). И дальше идет приведенное выше обобщающее определение, которое вызвало сомнение и Гартенштейна, и Кинкеля, и русского переводчика.

Опубликованные в 1924 г. записки самого Канта в настоящее время свидетельствуют о том, что Еше ничего не извратил. Но он был, не в состоянии что-либо уточнить в них. Поэтому и сейчас еще трудно установить в точности, где Кант говорит о трансцендентальной, а где о формальной логике.

Обобщения Канта иногда таковы, что можно думать о попытке такого определения логики у Канта, которое должно было бы охватить особенности и той и другой логики (например, приведенное выше на стр. 148 высказывание из «Логики»).

Есть еще одно место в «Логике», где Кант дифференцирует употребляемое выражение «общая логика». Он пишет: «Так как общая логика отвлекается от всякого содержания позна-

153

ния посредством понятий или — от всякой материи мышления, то она (общая логика) может оценивать понятие лишь в отношении его формы, т. е. лишь субъективно, — не то, как понятие определяет с помощью признака объект, а лишь то, как оно может относиться к многим объектам. Таким образом, общая логика исследует не источник понятий, не то, как понятия возникают в качестве представлений, но единственно то, как данные представления становятся в мышлении понятными, причем эти понятия могут содержать нечто взятое из опыта, или нечто вымышленное, или даже почерпнутое из природы рассудка» (стр. 86).

Этот текст дает следующие уточнения:

1) Именно общая логика (в отличие от трансцендентальной, здесь явно не названной) отвлекается от содержания познания и тем самым от всякой материи мышления.

2) Таким образом, эта общая логика — логика чисто субъективная, она не определяет объект. В обобщающем же определении подчеркнуто, что речь идет не о субъективном употреблении по эмпирическим принципам, а об объективном употреблении по принципам априори.

Итак, общая логика: 1) касается только формы, 2) берет понятия лишь субъективно и 3) притом так, что этими понятиями могут быть и понятия опытные, и вымышленные, и априорные.

Таким образом, специальными априорными понятиями, имеющими гносеологическую ценность, занимается особая (трансцендентальная) логика; общая же логика не обращает внимания на содержание понятий, включает и эмпирические понятия, рассматривая только их форму, т. е. подходя к понятиям субъективно. Трансцендентальная логика по своим задачам уже общей логики. Вместе с тем трансцендентальная логика является гносеологической логикой, в то время как от формальной логики гносеологическая сторона ускользает.

В начале главы было указано, что в научной деятельности Канта можно выделить два периода. Однако по отношению к вопросам логики 1770 год особого рубежа не образует. По имеющимся материалам даже трудно установить, когда у него в курсах логики наметилась необходимость строго отличать формальную логику от трансцендентальной, что связано с установками его главного гносеологического труда. К характеристике перелома его взглядов нужно подходить весьма осторожно: миросозерцание Канта эволюционировало без явных скачков. Так по новому освещается жизненный путь Канта на основания изучения его литературного наследия по вопросам логики.