Содержание переводного векселя. Основания ответственности векселедателя

На мой взгляд, корнем всех недоразумений в области изучения правовой природы переводного векселя стало изначально неправильное направление, в котором велись поиски. Вместо того чтобы осмыслить собственные же ощущения, материализовывавшиеся, в частности, в виде проектов государственных документов, русские ученые занимались модернизацией и уточнением позиций, сформулированных их предшественниками.

В законодательных мотивах к Уставу 1902 г. указывалось, что "по Уставу 1893 г. вексель есть документ, составляемый во исполнение предшествующего договора между векселедателем и первым приобретателем о выдаче векселя в обмен на известную сумму денег или иную валюту...". "По новому же Уставу вексель есть подлежащее исполнению совершенно независимо от предшествующих соглашений обязательство векселедателя о доставлении первому приобретателю или позднейшему векселедержателю в известный срок известной суммы денег". *(20)

Итак, вексельное обязательство, по Уставу 1902 г. - это "обязательство векселедателя о доставлении денег векселедержателю". Обязательство о доставлении, а не об уплате денег! "Доставление" же денег вовсе необязательно должно производиться лично векселедателем и совсем должно иметь форму платежа (уплаты). Последний, разумеется, может доставить деньги лично и сделать это путем платежа (простой вексель), но ничто не мешает ему попытаться привлечь для "доставления" денег третье лицо. Каким образом?

Для ответа на этот вопрос не нужно никакой логической и юридической акробатики - достаточно лишь перевести на юридический язык термин "предложение" (векселедателя третьему лицу).

В современном гражданском праве и российском законодательстве предложение имеет юридическое значение в случае, если оно представляет собой предложение вступить в договор, т.е. оферту (ст. 435 ГК РФ), либо предложение делать оферты, либо "публичную оферту" (ст. 437 ГК РФ). Два последних института должны быть немедленно отвергнуты, ибо они представляют собой обращения к заранее неопределенному кругу лиц, в то время как трассат переводного векселя - всегда конкретное определенное лицо. Именно оферта представляет собой предложение, которое, по общему правилу, невозможно отозвать в течение некоторого срока (ст. 436 ГК РФ), что вполне соответствует безотзывной природе предложения, сделанного в переводном векселе. Цель оферты состоит в доведении до ее адресата намерения оферента заключить договор на условиях, изложенных в оферте, что предполагает выяснение отношения адресата к сделанной оферте. Понятно, что оферта делается в расчете на ее последующее принятие. Ту же ситуацию мы имеем и в переводном векселе: таковой содержит предложение произвести уплату определенной суммы приказу определенного лица и выставляется в расчете на принятие этого предложения (акцепт).

Итак, переводной вексель - это не что иное, как оферта трассанта, адресуемая трассату о заключении с ним договора об уплате в пользу третьего лица - векселедержателя (ремитента). С момента акцепта оферты договор об уплате денежной суммы считается заключенным, и третье лицо (ремитент), в пользу которого и был заключен данный договор, имеет право требовать исполнения по нему в соответствии с его условиями.

За что же несет ответственность трассант (оферент) в случае неакцепта его векселя (оферты)? Ответ, на наш взгляд, очевиден - за свою недобросовестность, которая, однако, может иметь различный характер.

Одно дело, если акцепт не был получен потому, что лицо, указанное в векселе в качестве плательщика, было намеренно вымышлено трассантом. Здесь налицо действие, подпадающее под признаки преступления (мошенничества). Та же ситуация имеет место, когда плательщиком назначается лицо, в отношении которого у трассанта нет никаких требований и никаких иных оснований, могущих побудить лицо к уплате, либо это лицо не имеет возможности уплатить (несостоятельно) и об этом известно трассанту.

Другое дело, когда тратта выставляется на реально существующее лицо, однако с расчетом, к примеру, не на погашение им своих долгов, а на его благотворительность.

И совсем иначе обстоит дело в случае, когда трассант выставляет тратту на своего должника, имеющего возможность и основание оплатить это требование.

Вексельное право не различает описанных ситуаций и поэтому не ставит размер ответственности трассанта в зависимость от степени проявленной им недобросовестности. Однако описанные ситуации различаются правом гражданским, а первая ситуация к тому же является сферой регулирования права уголовного. Мотивы отказа от акцепта ремитент узнает самостоятельно или от нотариуса после совершения протеста и в соответствии с ними сможет принять решение о возможности продолжения дальнейших взаимоотношений с трассантом, заявлении о действиях трассанта (его представителей) в суд или прокуратуру, о взыскании в вексельном порядке, а сверх этого - в зависимости от случая, либо убытков, не взыскиваемых по нормам вексельного законодательства (упущенной выгоды), либо неосновательного обогащения. Выбор предмета иска - возмещение упущенной выгоды или неосновательное обогащение - будет зависеть от того действия, которое было совершено трассантом при составлении и выдаче им переводного векселя. Чтобы обосновать данный тезис, немного вернемся назад, к вопросу об основании векселя.

С одним из аспектов этого вопроса мы уже сталкивались, рассматривая те основания, которые позволяют лицу назначить кого-либо плательщиком по переводному векселю. Другой аспект этой проблемы характерен как для векселя простого, так и для векселя переводного и сводится к выяснению взаимоотношений между векселедателем и первым приобретателем. Можно утверждать, что основа этих отношений - доверие. Предложение облечь эти взаимоотношения в вексельную форму есть не что иное, как честное слово векселедателя о том, что в определенное время приобретатель векселя получит определенную денежную сумму от самого векселедателя или третьего лица. Такого рода отношения называются кредитными и составляют основу современной экономики. Подрыв этих отношений (нарушение своего честного слова) неизбежно неблагоприятно отразится не только на конкретных участниках этих отношений, но также и на экономике, и правовой системе в целом. Вместе с тем построить на этом ответственность векселедателя переводного векселя невозможно, ибо гражданское право не знает принципа объективного вменения, применяемого в праве уголовном.

И вот тут мы неожиданно сталкиваемся с целесообразностью использования теории Эйнерта, содержание которой традиционно укладывают в формулу "вексель суть купеческие бумажные деньги". Но обратить внимание мы должны не на обязательность применения денег, основанную на государственном принуждении, как это делалось традиционно, а на их обеспеченность национальным доходом. Если в этом смысле говорить, что вексель - это бумажные деньги, обеспеченные доходом (или даже всем активом) купца (векселедателя), то в таком случае намеренная выдача необеспеченных векселей представит собой неправомерное действие. Неправомерное действие, причинившее вред конкретным лицам - участникам конкретных правоотношений, не являющихся договорными, есть не что иное, как основание для применения норм гл. 59 ГК РФ о деликтных обязательствах (обязательствах вследствие причинения вреда)! Таким образом, в случае если векселедатель не имел никаких оснований рассчитывать на оплату своего векселя субъектом, назначенным им в качестве плательщика, - налицо предпосылки для возложения на него деликтной ответственности. Основанием ответственности векселедателя по неакцептованному переводному векселю является причинение им ущерба собственными недобросовестными действиями по выставлению безвалютного векселя.

Несколько иной будет ситуация в том случае, когда расчет векселедателя на оплату выставленного им переводного векселя был основательным, но не оправдался в силу недобросовестности плательщика или его неплатежеспособности, о которой векселедатель не знал, не мог и не должен был знать. Признав выставление такого векселя также неправомерным действием, мы были бы вынуждены вовсе отказаться от конструкции переводного векселя, ибо риск недобросовестности какого-либо лица или его неплатежеспособности неизбежно сопутствует всяким сделкам. Поэтому при неакцепте переводного векселя по указанным основаниям мы имеем дело с аналогом понятия "реализация риска", которой векселедатель не предвидел, не должен и не мог предвидеть. Неоправдавшийся расчет ремитента на получение им денег от плательщика является юридическим фактом, прекращающим доверие (кредит) ремитента векселедателю, влечет отпадение (за его ненадобностью) и самого переводного векселя. С ним отпадает и основание для удержания векселедателем эквивалента денежной суммы, которую, как предполагалось, должен заплатить плательщик, а следовательно, перед нами - не что иное, как частный случай неосновательного обогащения. "При непринятии тратты трассант является лицом, неосновательно обогатившимся за счет ремитента" *(21), - указывал А.И. Каминка.

Как мы показали, это утверждение справедливо не всегда: наличие у векселедателя умысла выставить необеспеченный вексель влечет применение ответственности за причинение вреда, а отсутствие такового - возникновение обязательства из неосновательного обогащения.

Итак, проблема юридической природы переводного векселя Женевского типа разрешается при рассмотрении данного института с позиции общих положений гражданского права, а именно - с позиции трактовки переводного векселя как оферты (предложения), адресованного векселедателем плательщику, о заключении договора об уплате в пользу третьего лица. Основанием регрессной ответственности векселедателя переводного векселя является не его обязательство уплатить, а причинение векселедержателю вреда своими недобросовестными действиями по составлению и выдаче безвалютного неакцептованного переводного векселя либо его неосновательное обогащение за счет первого векселедержателя или любого иного лица, оплатившего вексель.

Акцепт данной оферты означает заключение договора между трассантом и трассатом об уплате в пользу третьего лица - ремитента. Отказ от платежа по акцептованной оферте является неисполнением заключенного и вступившего в силу договора, которого, как явствует из ст. 430 ГК РФ 1994 г., вправе требовать, в частности, лицо, в пользу которого данный договор заключен, т.е. ремитент.

Отказ от акцепта оферты влечет применение норм гражданского и уголовного права об ответственности оферента (трассанта) перед ремитентом за причинение вреда, явившееся следствием недобросовестности трассанта или неосновательное обогащение, которое могло быть как следствием неосторожности, так и не иметь непосредственной причиной вины трассанта. Помимо общегражданских должны применяться также и нормы вексельного права о предъявлении регрессных требований вне зависимости от степени недобросовестности трассанта, в силу лишь одного его согласия выдать оферту в форме переводного векселя, т.е. согласия подчинить ее специфическим правовым последствиям.