Сеанс одновременной игры гендиректора ао с крупными и мелкими акционерами

Тот, кто воображает, будто новоиспеченными АО стали управлять держатели наибольших пакетов акций, абсолютно не понимает смысла отечественной приватизации. С самого начала бессмысленны были все споры о том, кто должен хозяйствовать на предприятиях – “свои” коллективы или “чужие” инвесторы. Пока теоретики спорили, практики, “крепкие хозяйственники”, одним словом, директора, уже осознали всю прелесть приватизации по-русски, став безраздельными, никакими законами в своих действиях не ограниченными собственниками заводов, совхозов и магазинов. Впрочем, кое-кто “свою собственность” уступил так называемым крупным инвесторам – взамен на открытие валютных счетов за границей. Иные же с инвесторами не договорились – и тогда происходили затяжные конфликты, заканчивавшиеся в лучшем случае судебными разбирательствами, в худшем – взрывами и прочими кровавыми разборками.

КЛАССИЧЕСКИЙ ДЕБЮТ

Все про начавшуюся приватизацию очень быстро понял и директор сети московских валютных магазинов “Русская березка” Юрий Шичков, ставший после прошедшего в августе 1993 года чекового аукциона генеральным директором АООТ “Русская березка”. Приватизация проходила по стандартной схеме: 51% акций получили по закрытой подписке члены трудового коллектива девяти магазинов, 29% выставлялись на чековый аукцион, 15% по Положению о приватизации были переданы в Московский фонд имущества для реализации на коммерческом конкурсе, 5% – в фонд акционирования работников предприятия (то есть также под контроль Московского фонда имущества), используемый в качестве материального поощрения акционеров на этапе успешного завершения приватизации – когда 95% акций окажутся реализованы. В итоге целых 20% акций “Березки” осели в Московском фонде имущества, около 20% на чековом аукционе скупил через несколько фирм-посредников (в частности, через фирму “Ваши ценные бумаги”) концерн “Олби”, а самому г-ну Шичкову досталось, как члену трудового коллектива, примерно 0,23% всех акций.

“Олби” скупал акции, разумеется, не из патриотических побуждений поддержать российскую приватизацию, но под совершенно конкретную программу. А именно: соединить свои внешнеторговые связи, мощную оптовую базу и капитал с широко известной торговой маркой “Русская березка”, превратив “стекляшки” на отшибе (валютные магазины специально располагали в окраинных районах, дабы не возбуждать излишнего озлобления простых “рублевых” трудящихся) в магазины-конфетки, самые элитные торговые точки столицы, куда будут заходить немногие, но со многим в кошельках.

Казалось бы, г-ну Шичкову только радоваться такому замечательному партнеру. Однако нормальный постсоветский директор не заинтересован в инвестициях в свое предприятие, которые неминуемо – о ужас! – дали бы прибыль: во-первых, с этой прибыли надо платить немалые налоги, а во-вторых, делиться с акционерами-инвесторами. А что будет получать лично он? Всего-навсего директорскую зарплату и дивиденды с 0,23% от общего числа акций! А вот если командовать самостоятельно и бесконтрольно...

ХОД КОНЕМ

Чтобы окончательно собрать 51% голосов акционеров – работников предприятия в один самовластный кулак, Шичковым использовался прием, уже апробированный другими, не менее дальновидными директорами. В рамках АО возникло юридическое лицо ТОО “Березка-2”, в оплату уставного капитала которого ушли все принадлежащие работникам акции. И теперь г-н Шичков, как директор нового ТОО, получил уже юридическое право голосовать за весь трудовой коллектив. Рядовые акционеры рассказывали мне впоследствии, что это произошло так тихо и незаметно, что большинство продавщиц даже не догадывались о состоявшемся учредительном собрании, на котором они якобы решили отдать все свои акции в пользу шичковского ТОО. Для них так и осталось загадкой, как в небольшом торговом зале одного из магазинов, вмещающем максимум сотню человек, собрались (по протоколу) 253 акционера. При этом все остальные магазины в тот день и час продолжали работать. Значит, по протоколу получается, работали не продавщицы, а их тени?

Итак, г-н Шичков уполномочил сам себя распоряжаться 51% голосов. Нам неизвестно, каким образом генеральный директор договорился с заместителем председателя Фонда имущества Москвы г-ном Головановым, ставшим членом совета директоров АООТ “Русская березка”, но факт, что контролируемые фондом 20% акций также “заиграли” на стороне г-на Шичкова. Последний решил, что при таком раскладе о концерне “Олби” с его 20% можно смело забыть и превратить свое директорское кресло в княжеский престол. Однако “Олби”, выложивший за победу на чековом аукционе около 1,5 миллиарда рублей, забываться не хотел.

ШАХ

Концерн, так и не сумев договориться со строптивым директором, упорно не желавшим делиться своей (как он считал) собственностью, решил получить такой пакет акций, который заставит г-на Шичкова считаться с интересами других. Началась скупка акций у работников магазина, которые были только рады расстаться с этими, как оказалось, абсолютно бесполезными для них бумажками. К апрелю свои акции продали “Олби” 78 человек, что давало концерну еще 14% голосов.

Оценив угрозу, г-н Шичков срочно внес изменения в реестр акционеров. Якобы на основании учредительного договора вместо 280 акционеров в реестре стал значиться всего один – ТОО “Русская березка – 2”. Поэтому, когда после покупки акций представители “Олби” попросили сделать соответствующие записи в реестре (основном документе любого акционерного общества), руководство АО ответило, что акционеры просто физически не могли продать свои акции, поскольку ими уже не располагают. Люди, узнав, что путем каких-то махинаций их фактически лишили собственности, обратились с запросом в Минфин. Вскоре пришел ответ, что без личных письменных распоряжений каждого акционера о передаче акций в уставный фонд “Березки-2” никто не может эти акции отбирать и куда-то перекладывать (а учредительный договор является не более чем договором о намерениях).

ЖЕРТВА ПЕШЕК

Реестродержатель (фирма, нанятая для ведения реестра) информировал руководство АО “Русская березка” о его незаконных действиях. Но г-н Шичков посчитал ответ заместителя руководителя Департамента ценных бумаг Минфина М.Чукуровой “мнением частного лица”, а с “непонятливым” реестродержателем расторг договор, взяв реестр в свои руки. И чтобы никому неповадно было продавать родные акции на сторону, директор принял решение жесткое, но по-директорски справедливое: предателей уволить!

Предателей оказалось много. Но приказ генерального обжалованию не подлежит. Увольняли, разумеется, не за прогулы, а по собственному желанию. Оно, по словам продавщиц, возникло после 5-часовой отсидки в директорском кабинете и разъяснительной работы (о том, что лучше увольняться “по собственному”, чем по статье о хищении или недостаче). Через несколько недель на улице оказались около 60 бывших акционеров.

Директор фирмы “Ваши ценные бумаги” Юрий Лапин предложил следующую тактику борьбы. Уволенные подают в суд иск о признании недействительными изменений в реестре АО по передаче их акций в уставный фонд “Березки-2”. “Олби”, после удовлетворения иска, получив возможность распоряжаться спорными 14% акций, докупает в Фонде имущества Москвы и у работников магазинов акции до контрольного пакета, проводит собрание, на котором увольняет г-на Шичкова и восстанавливает на работе обиженных.

СОЦИДИОТСКАЯ ЗАЩИТА (ЦУГЦВАНГ)

У этой тактики был только один недостаток: не учитывалось то обстоятельство, что новые хозяева жизни научились действовать гораздо эффективнее и оперативнее законов. Десять раз назначалось в районном суде слушание дела, и десять раз юристы г-на Шичкова срывали судебные разбирательства. Иногда находили какой-нибудь формальный предлог, иногда – просто игнорировали. Два раза суд признавал причины неявки ответчика неуважительными и “принимал меры” – штрафовать на 5 и 25 тысяч рублей.

Смех смехом, подумал генеральный, но истцы, кажется, забыли, кто здесь хозяин. И сделал еще один ход конем. Руководство АО решило провести вторичную эмиссию акций, увеличив их общее число в 10 раз. Это означало бы, что “Олби” вместо 34% оставался только с 3,4% голосов даже в случае положительного решения суда. По ряду причин такая эмиссия противоречит нынешнему законодательству. Но у “крепких хозяйственников” свои законы. Собрание, принимавшее решение об эмиссии, проводилось 9 октября в городе Пущино, в четырех часах езды от Москвы. Видимо, чтобы не доехали “чужие” акционеры. Представители “Олби” все же доехали, но их... прогнали. “У вас доверенности неправильные”, – отрезали работники АО, регистрирующие участников собрания...

История более чем характерная. Вполне типичен и проигрыш концерна “Олби”, который из-за директорского самодурства получил многомиллиардные убытки. Характерна и судьба 60 работников “Русской березки”, которых буквально вышвырнули на улицу за попытку реализовать свои права акционеров. И вполне типичен главный итог: какую бы схему приватизации ни выбрали, хозяином предприятия при любых раскладах все равно становится его бывший директор.

Известный экономист Лариса Пияшева такой процесс называет недоприватизацией. Постсоветские предприятия вроде бы никому полностью не принадлежат – но при этом сливки снимает вполне определенная группа людей, которая собственником в полном смысле не является. Так, “Русская березка” не стала личным имуществом г-на Шичкова, он не может ее продать или передать по наследству своим детям – значит, он не заинтересован в ее перспективном развитии, в партнерах-инвесторах, но заинтересован в быстрой (пока он еще сидит в директорском кресле) прибыли, в “коротких деньгах”.

Недоприватизация по Чубайсу порочна даже не потому, что ее плодами воспользовались в основном мошенники, а потому, что ее главная цель была реализована с точностью до наоборот. Такая экономика не только не становится более эффективной – она просто перестает существовать. Недаром к концу приватизационной пятилетки стало ясно, что банкротом можно объявить каждое второе, если не каждое первое предприятие.

Кстати, “кинутые” акционеры “Березки”, обращаясь во все мыслимые и немыслимые инстанции, дошли до самого Чубайса (в бытность его председателем ГКИ). Чубайс устно назвал происходящее в “Березке” безобразием, но письменно рекомендовал разбираться в судебном порядке. А какие у нас судебные порядки, читателю, думаю, хорошо известно...