Действие второе. Абсолютно бюрократическое

До 19 августа получить в свое распоряжение недвижимость наши герои не успели: Павлов оказался в Лефортове, Щербаков – за границей... Впрочем, это в конечном счете ничего не меняло.

Вернувшись осенью в страну (уже никем), Владимир Щербаков без особого труда получает у мэра столицы подтверждение законности допутчевой передачи заветной площади в Свиблове. Что неудивительно, ведь Попов – единственный из членов правления МЦСТП, остающийся при исполнении. Не потому ли столичный мэр с легкостью “забыл” разницу между федеральной собственностью и муниципальной?

В ноябре главный инспектор РСФСР Валерий Махарадзе требует возвращения института в ведение органов госуправления, поскольку передача института несуществующим Госкадрам СССР “состоялась в период антиконституционного переворота”, а его имущество было оценено по остаточному принципу. Спорный институт передают на баланс Минпрома России.

Но Щербаков использует “тяжелую артиллерию”. Сергей Филатов, в то время бывший первым зампредом Верховного Совета РСФСР, ссылаясь на решение мэра, 7 декабря распоряжается “оформить безвозмездную передачу зданий и сооружений бывшего (?) МИПК Минхимнефтепрома СССР (Свиблово) Международному центру социально-трудовых проблем”.

Бюрократическая машина заработала. Следующим, 22 января 1992 года, – “во исполнение распоряжения” Филатова – был приказ Анатолия Чубайса: “Считать комплекс зданий и другое имущество МИПК собственностью Центра и согласиться с предложением Центра о выкупе советской части взноса, то есть стоимости “Свиблово” в размере 8025,0 тыс. рублей”.

Заметим, что цена была на редкость щадящей – столько в 1992 году стоили две “Волги”. Между тем речь шла о головном институте химической промышленности со всем его имуществом: административным, учебным, физкультурно-оздоровительным и гостиничным корпусами, автопарком, пансионатом на Клязьме и обслуживающим персоналом (500 человек).

Однако и на этот раз у “прихватизаторов” результат вышел не совсем тот – недвижимость им была передана лишь на бумаге. Фактически же находилась в распоряжении министра промышленности Александра Титкина. Расстаться с нею он не смог даже после ликвидации собственного министерства. За неделю до указа (сентябрь 1992-го), оставлявшего министра без портфеля, он издает приказ об упразднении института и внесении его имущества на баланс центра. Позже мы встречаем Александра Титкина членом Совета попечителей АОЗТ “Международная академия предпринимательства” (где, кстати, центр Щербакова – один из учредителей). В академию Титкин пришел не с пустыми руками, а со средствами института. Свой личный взнос в АОЗТ он оформил как взнос Минпрома в создание академии.

Новые хозяева “Свиблова” к декабрю 1992 г. полностью вошли во владение собственностью института. Им удалось получить в свое распоряжение не только площади, но и все его денежные средства, а также довольно крупную акционерную собственность МИПК в двух столичных банках.

Действие третье. Когда закон не писан

Следующий, 1993 год ознаменовался любопытным открытием, которое сделали Конституционный суд и Генеральная прокуратура (в лице заместителя Казанника С.Г. Кехлерова): все основополагающие решения о передаче института общественной организации с последующей его приватизацией являются незаконными. Оказалось, что Филатов и Попов превысили свои полномочия, а Чубайс грубо нарушил Закон о приватизации.

Ну что ж, сказали чиновники, спорить не будем. И отменили свои решения (правда, лишь в 1994 году). Однако тот факт, что собственность перешла из рук в руки незаконно, в России отнюдь не означает, что хозяин получит ее назад.

Госкомимущество начало отчаянно судиться с центром Щербакова за спорные площади, пытаясь вернуть их в лоно государства. В 1994 году ликвидированный ранее институт был восстановлен. Однако в затяжных арбитражных процессах это обстоятельство игнорировалось: судьи по-прежнему считали институт ликвидированным, распоряжения Филатова и других законными, а решения Конституционного суда не имеющими к делу отношения. Мнение же Генпрокуратуры не учитывается по той причине, что уголовного дела она так и не завела (видимо, других дел хватает). Судьи не поняли: а зачем, собственно, вступило в спор Госкомимущество, в чем, собственно, заключается “государственный интерес”? Зато служители Фемиды отчетливо увидели последний в деятельности МЦСТП, который был создан для решения (как значится в материалах дела) важных задач.

Судебная тяжба вокруг “Свиблова” длилась пять лет. Весной 1997 года Высший арбитражный суд принял окончательное, не подлежащее обжалованию решение: вернуть гостиничный комплекс и помещения института государству. Но воз и ныне там. Решение суда циркулирует по инстанциям, ГКИ – официальный истец по этому делу – выказывает демонстративное равнодушие к судьбе гостиничного комплекса, а щербаковский центр вовсе не собирается покидать свое гнездышко. Тем более что большая часть помещений уже давно передана (вероятно, в субаренду) всяческим саунам, гриль-барам, турфирмам и бизнес-школам. Директор обездоленного института Александр Рыбинский насчитывает до 18 таких заведений на площадях, которыми на самом деле имеет право распоряжаться только его учебное заведение.

Дабы еще больше запутать ситуацию, центр самораспустился, но до этого передал всю свою собственность дочерней организации – Международной академии предпринимательства, у руля которой стоят те же самые люди. Не исключено, что руководству института теперь придется судиться по второму кругу. Генпрокуратура, как всегда, немотствует. Тот факт, что речь идет о государственной собственности, которая оценивается в 100–150 млн. долларов, никого не волнует.