kafedralnye / 4-1. Историография / Лекции / 3. Историография 19.09.07

Еще разница: хроники – уже эмоции, присутствует сам автор. В Анналах – повествование сугубо лаконичное. Хроника уже на более высокой ступеньке.

Беда южнославянской историографии – лаконичность, они еще не успели подняться на более высокий уровень.

Мы всегда делаем оговорку, что хроники и анналы мы в обиходе считает синонимами. И разницу желательно уяснить, что в идеале хроника – это более высокий уровень.

В хронике есть сюжет, связное повествование в отличие от погодных записей. Исследователь имеет возможность сам написать повествование на основе тех сведений, которые перед ним, он в некоторой степени домысливает погодные записи, это уже будет некоторая фантазия читающего и пишущего. Хотя не будем забывать, что тот, кто писал до нас, не был свободен от фантазии, от эмоций. И если оно красиво, то в этом его прелесть, но это и должно насторожить. С чем вы имеете дело за этой прелестью?

Хроники- анналы бывает что чувствуется разница, а бывает трудно разобрать, что это за жанр.

Еще одна разновидность исторического сочинения – собственно история. В чем ее отличие от хроники?

В свое время на рубеже 12-13 веков английский писатель ____сий Кентерберийский пробовал так объяснить разницу между хроникой и историей: хроника и история преследуют одну цель и опираются на одинаковый материал, но способ рассмотрения и форма различна.

У историка и хрониста цель одна, так как оба стремятся к истине. Формы рассмотрения различны, ибо историк распространяется подробно и искусно, а хронист пишет просто и кратко. Но ведь это условность.

Но чаще история – это историческое сочинение, посвященное недавним событиям, как правило история пишется по собственным впечатлениям и наблюдениям, т.е. фактически это свидетельства очевидцев, либо по документам, но относящимся к недавним событиям, чему этот пишущий был свидетелем. Причем в истории, в этом описании требуется, чтобы был отражен смысл события и его причина.

Если вспомнить любую хронику, то вы согласитесь с тем, что довольно рано сложились определенные стереотипы-клише, которые переходили из одной хроники в другую, из одного сочинения в другое. Заверения такого рода, что автор будет следовать правде, это скорее всего дань традиции. Заверения такого рода превратились уже в некий ритуал, который невозможно было не соблюдать. Или мы читаем: летописец, это трудолюбивая пчела, а его хроника – цветник; букет цветов, сорванный на лугу.

Что это означает? Если это букет, цветник – это напрямую заявление о том, что: уважаемые читатели, вы имеете дело с компиляцией, так как цветник – это то, что он собрал из имеющегося до него; и собрал он и преподнес в том виде, в котором счел необходимым, увидев это по-своему. Т.е. собрал то, что было написано до него.

Можно сказать, что каждый соблюдал правила. Сам хронист знал эти законы и соблюдал их; но и читатель ничего другого от него не ожидал. Здесь не было никакого обмана, это воспринималось абсолютно естественно. Вспомните, что никакой обязательности упоминать: у кого именно наш хронист переписал те или иные сведения? Если тот, у кого он почерпнул информацию еще жив-здоров, ему только лестно. Совершенно не то представление об авторском праве, нежели сейчас. В особом случае упоминается какое-то произведение: это главным образом Священное писание или отцы церкви. Это только придает вес, а с другой стороны – это тоже традиция.

Еще одна из черт средневековой литературы заключается в том, что круг источников, которыми пользовались составители компиляций, он весьма невелик. Зачастую дело сводилось к тому, что со смертью какого-то летописца его обязанности переходили к другому, и он просто-напросто продолжал записи своего предшественника, ничуть не затронув унаследованный текст.

Еще один принцип историописания, который действовал в средние века - принцип одного источника. Это то. что отличает всю средневековую историографию, вне зависимости от региона. Естественно это относится и к славянской историографии. Что это значит? Составляя по многим книгам собственную компиляцию для каждого раздела и периода, хронист использовал единственный источник, этого было вполне достаточно. Один эпизод составлялся по хронике А, другой эпизод по хронике Б, вот и получался цветник.

Причина во многом и технического характера. Библиотек тогда особенно не было. Что предпринимали монахи-летописцы? Чтобы описать эпизод, не имея ничего под рукой, они могли отправиться в соседний монастырь и там или переписать, или передать общий смысл и уже потом включить в свою хронику. Или им давали на время хронику попользоваться. Но давали с большой неохотой, потому что дорожили.

Это отражает менталитет людей той эпохи. Любое писаное слово пользовалось большим авторитетом. Мысль об обязательном критическом подходе к этому слову в голову не приходила. То, что встретилось в литературе, значит так дело и обстояло.

Если производили какую-то селекцию источников, то она происходила по авторитетности автора. Если есть что-то несовпадающее, то хронист приводил обе трактовки, и спасибо ему.

В нашем регионе некоторые черты были характерны, ориентированы на византийскую традицию, православную, или на католическую. Но в общем и целом, примерно одного уровня земли Балканского полуострова испытывали большие трудности, и это в огромной мере отразилось на уровне историоописания.

Бесспорным является тот факт, что вершина славянской историографии – это Анналы Польши Яна Глобаша, или История Польши. Именно это произведение, историческое исследование и одновременно источник, он и историк, и его же сочинение для нас источник, это та вершина и тот образец, которому будут подражать, на который будут ссылаться и напрямую использовать последователи. Глобаш родился через 5 лет после Грюнвальдской битвы, т.е. в 1415 году. Учился в Краковском университете. В возрасте 16 лет поступил на службу к краковскому епископу Сбигневу Олесницкому, стал его секретарем. Именно это во многом определило его и политическую позицию и тот угол зрения под которым он подходил к оценке событий и прошлого и современности. Потому что он воспринял политическую позицию Олесницкого, который был ярым противником усиления центральной власти, но зато стоял за то, чтобы усилить влияние церкви на власть и на общество в целом. Это противостояние между краковским епископом и той оппозицией, которую он возглавлял, оппозиции королю – это один из сильных сюжетов польской истории.

Именно благодаря поддержке Олесиницкого, в конце концов Ян Глобаш становится краковским каноником.

Книгу он доводит до 1480 года. Четверть века он пребывал при епископском дворе. Не только должность он получил от краковского епископа, не только стал восприемником его политической платформы, но собственно с подачи Олесиницкого Ян Глобаш стал заниматься историческими изысканиями. Он составил Гербовник Польского королевства, Каталог польских епископов, Жизнеописание святого Станислава (его в 1079 году казнил Болеслав Смелый, четвертовал). Станислава потом канонизировали. Кроме того Книга пожалований Краковского диоцеза (Опись владений Краковского епископства) также принадлежит перу Яна Глобаша. Издана она была только в 19 веке. В издании 19 века она занимает 3 тома, и до сих пор к ней обращаются исследователи. Колоссальный труд и отличный источник.

Но несмотря на такие текущие дела, текущие обязанности, Ян Глобаш постепенно начинает собирать материал для своей монументальной Истории Польши. Но приступил к написанию он уже после смерти своего патрона Збигнева Олесницкого, когда перешел на службу к Казимиру Ягеллончику, хотя и сам Олесницкий, и Ян Глобаш уж очень не жаловали эту династию Ягеллонов, воспринимая ее чуждой для Польского королевства.

Но тем не менее, после смерти Олесницкого, Ян Глобаш становится воспитателем детей королевских. Это уже своего рода марка и показатель уровня образования этого королевича. Фактически до конца жизни продолжалась работа над историей Польши. Точка была поставлена незадолго до смерти в 1480 году.

История Польши состоит из 12 книг. Анналы подразумевают, что повествование пойдет с давних времен.

1 книга посвящена географическому описанию польских древнейших племен до правления Мешко 1. Это то, что предвосхищало появление Польского государства, пока еще не королевства.

2 книга – правление Болеслава Храброго и Мешко 2. До 1034 года (11 век).

3 книга – времена Казимира 1 Обновителя и Болеслава 2 Смелого.

4 книга – времена Владислава 1 Германа и Болеслава 3 Кривоусова, это тот князь, при котором писал Галл Аноним. А если он писал при нем, то естественно, что он всячески превозносил своего правителя. Это только Ян Глобаш отличался тем, что во всем его сочинение сквозит его нелюбовь к правящей династии. Это не вполне характерно для средневековых писателей.

5 книга – времена Болеслава 4 Кудрявого.

6 книга – период до первого вторжения монголов в 1241 году, т.е. период с 1170 года до 1241 года, до сожжения Кракова. От этого домонгольского Кракова остался только костел Святого Анджея на знаменитой Королевской дороге от Лореанского костела до Королевского замка на Вавеле. Вавель – это сердце Кракова и сердце Польши, где проходит коронация всех польских королей. Там и располагается каменный костел рубежа 12-13 веков.

7 книга – времена до коронации Пршемысла 2, это 1295 год. Это польский король, который венчался короной всего лишь на год. Это попытка после междоусобицы, которая длилась 2 века, объединить Польшу. Но всего лишь год. Соперниками князей-собирателей земель были чешский король Вацлав 2. Недаром Глобаш посвящает этому важному периоду целую книгу.

8 книга – период до 1300 года. Дальше хронологические промежутки сокращаются, насыщенность событиями концентрируется. 1295-1300 год. В 1300 году польским и чешским королем становится Вацлав, соперник Пршемысла.

9 книга - В отдельной книге Ян Глобаш описывает правление Владислава Локотка (Лагеток), который восстановил королевство в Польше, короновался в 1320 году. Правил с 1306 года после недолгого 5-летнего правления чешских королей. Вацлав 3 правил всего 1 год, Вацлав 2 – 5 лет. А в 1306 году уже Локоток или Лагеток. И Казимир 3 Великий.

В одну книгу Ян Глобаш помещает 2х великих правителей. Владислав Локоток – кому удалось справиться с периодом междоусобным и вновь воссоздать Польское королевство; и Казимир 3 Великий, который вошел в историю Польского государства, что он укреплял государство и польские земли не только за счет завоеваний, а при помощи дипломатических ходов. Именно во времена Казимира 3 поднимается и культура. Возникает Краковский университет.

10 книга - Людовик 1 Венгерский и Ядвига и Владислав 2 Ягайло. До 1409 года, когда начинается Великая война.

11 книга – Великая война вместе с Грюнвальдской битвой.

12 книга – события до того времени, чему являлся непосредственным свидетелем и очевидцем сам Ян Глобаш, до 1480 года.

Вывод: в основе исторического повествования Яна Глобаша стояла событийная, политическая история. Недаром в название он выносит правление того или иного князя или короля. Материал организован по правлениям монархов. Но членение материалов условно. Томики-книги неравноценны по своему объему и своей значимости.

Для нас важно, что там, где он пишет о своем патроне Збигневе Олесницком, этому рассказу предшествует вступление, где он пишет речь о пользе истории. И здесь можно вспомнить о греках, которые делали акцент на том, какую пользу приносит история. Ян Глобаш к этому возвращался неоднократно. Заканчивая свою 12ю книгу своего монументального труда Анналы Польши, Ян Глобаш обратился к читателям и выразил радость, что на склоне дней сумел завершить начатое дело.

Ян Глобаш обращал внимание читателей на то, что польза от истории велика. Велика познавательная ценность. Он подчеркивал, что опыт прошлого может быть полезен нам в будущем. Казалось бы, идея незамысловатая, но она проходит сквозь все повествование Яна Глобаша. Знание истории является добродетельностью, и мудрецы считают ее наставницей жизни – здесь цитирование древних авторов. Дело историков – не только излагать событий, но и давать их оценку. Но: давать оценку, адресуясь прежде всего к королям, князьям и прочим героическим мужам, поскольку молодой незрелый человек может превзойти старцев, знающих только свое время, или хотя бы сравняться с ними. Историк обязан писать правду. Глобаш ничуть не сомневался, что историк обязан это делать. Однако этой ничуть не мешало ему быть пристрастным. Его нелюбовь к династии Ягеллонов, воспринятая от Олесницкого, прослеживается на протяжении всего повествования. Даже при описании Грюнвальдской битвы обращает на себя внимание, сколь ничтожную роль он отводит в этом описании Владиславу Ягайло. Глобаш, вслед за Олесницким, является противником усиления центральной власти, зато сторонник того, что Польское королевство должно признавать верховенство Папского престола. И что именно так и было во времена крещения Польши. И это было бы на пользу Польскому государству.

Анналы Польши Яна Глобаша мы считаем вершиной средневековой славянской историографии. Провиденциальная точка зрения у Глобаша выражена в своей крайней степени. Провидение прямо вмешивается в земные дела, вознаграждая достойных и наказывая грешников. Утрата королевской короны – все это кара за казнь Станислава в 1079 году.

Хоть мы и считаем условно, что Польша приходит к удельной системе, начинает по крайней мере, после смерти Болеслава 3 Кривоусова, после его завещания 1038 года, но в действительно после 1079 года можно говорить о периоде междоусобиц в Польском государстве, и Ян Глобаш находит этому объяснение. Для него династия Ягеллонов в Польше – это элемент чужеродный, она иноземная.

К Истории Польши его последователи обращались многократно. Обращались именно к рукописи, так как долгое время она была не издана по причине негативного отношения к правящей династии. Было предпринято начало издания только в начале 16 века. Все это тянулось примерно 100 лет. И то, только частично. А полное издание Яна Глобаша появляется только в 1711 году. И все пользовались рукописью или им приходилось довольствоваться пересказом из вторых рук, так как не было другой возможности.