kafedralnye / 4-1. Историография / Лекции / 6. Историография 10.10.07

5

Лекция № 6

ИСТОРИОГРАФИЯ

10 октября 2007 года

… от оптимизма ренессанса к эпохе Просвещения, которая проникнута верой в возможности человечества.

Несмотря на пессимистические нотки, которые характерны для 17 века, как раз в 17 веке возникли 2 социальные теории, которые оставили след в истории исторической мысли. Это Гуго Гроций. Персонаж Гуго Гроций, он голландец по происхождению, по-голландски Гуго де Гроот. В историю науки имя Гроота вошло в латинизированной форме Гроций.

Гроций был политическим деятелем, юристом по образованию.

Карамзин тоже не был историком по образованию, а стал историографом. В нашем современном понимании редко можно найти профессионального историка даже в 19 веке. Они имели знания в области филологии. Славяноведение как наука зародилась как дисциплина филологическая, больше даже лингвистическая. Именно в сходстве языковой и ощутили эту близость народы. Идея славянской взаимности корнями оттуда.

Итак, Гроций, несмотря на то, что его занятия были далеки от истории, написал в свое время историю Нидерландской революции. Годы жизни 1583-1645.

Он рассмотрел и дальнейшие события, вплоть до 1609 года.

Гроций ничуть не скрывал свои симпатии к Нидерландской знати, и крайне негативно, недоброжелательно воспринимал выступление низов. История Нидерландской революции была закончена к 1611 году, а напечатана в 1657 году, уже после смерти автора.

Однако, Гроций прославила отнюдь не История Нидерландской революции, а Трактат о праве войны и мира 1625 года.

Гроций вслед за Аристотелем исходил из убеждения, что человек – существо общественное и по этой причине стремится к общению с другими людьми. А раз так, волей-неволей Гроций обращался к давно прошедшим временам, и напоминал, что частной собственности раньше не было, каждый потреблял то, что мог себе позволить, чем мог воспользоваться, и поэтому никак не задевал ближнего. Никак не вторгался в чужие интересы.

Но с развитием земледелия, скотоводства, ремёсел именно этот порядок вещей нарушается. Здесь мы видим неизбежное вторжение в сферу чужих интересов.

При этом Гроций пишет: из различия способностей проистекало соревнование и даже убийство. Именно следствием этого становится то, что воцаряется насилие. И для того, чтобы как-то обуздать эту ситуацию, найти выход и возникает государство. Люди пришли сами к этой идее – создали государство. Исходя из собственных логических рассуждений Гроци приходит к определению государства:

Государство – это союз свободных людей, заключенный ради соблюдения правды и общей пользы.

Он расставил акценты, предложив своим современникам такое толкование государства.

Собрат Гроция по социальной теории, но несколько с иными акцентами, англичанин Томас Гоббс, тоже предложил токование государства. Томас Гоббс начал занятия историей с того, что он перевел Фукидида «История Пелопоннесской войны». Затем перешел к написанию собственных трудов, которые принесли ему известность. «Человеческая природа», «О свободе и необходимости». Сами названия могут о чем-то сказать, особенно в литературе Ренессанса в названии отражается все, о чем автор хотел сказать. Другое дело, что нужно найти подтверждение, а не довольствоваться тем предположением, которое мы делаем, глядя на несколько строк заголовка.

Здесь тоже мы можем судить о направленности интересов этого философа. Здесь любопытная ситуация: Гроций был сторонником аристократии, недоброжелательно относился к выступлению низов, когда писал о Нидерландской революции. А Томас Гоббс был не аристократического происхождения. Его отец был сельским священником. Несмотря на это Томас Гоббс тяготел к аристократическим группировкам, когда назревала революция.

Гоббс не только выступал сторонником аристократии, он считал, что необходимо усилить королевскую власть.

Ввиду этих предпочтений: и сторонник аристократических группировок и сторонник усиления королевской власти, с началом бурных событий Гоббс предпочел эмигрировать во Францию. И там он создал главный труд своей жизни «Трактат». – «Левиафан или материя, форма и власть государства, церковного и гражданского», 1651 год.

Примечательно, что напечатан был «Левиафан» не во Франции, а в Лондоне, куда вскоре вернулся и сам автор.

Его приняли вполне благосклонно, тот же Кромвель. Но когда произошла реставрация Стюартов, Гоббса стали обвинять в симпатиях к мятежникам. Имелись претензии к нему и со стороны церкви, причем как англиканской, так и католической. Гоббс очень неодобрительно отзывался о стремлении клира подчинить церковному влиянию все общество и государство.

Возникает вопрос: откуда это название? Почему Левиафан? Это чудовище, которое упоминается в Библии. И получается, что этому чудовищу Гоббс уподобляет государство. По сути этот трактат посвящен государственным формам, их происхождению и сути. Но совсем не следует понимать таким образом, что уподобив государство библейскому чудовищу, Гоббс выступает как антигосударственник. Это трудно было бы предположить в 17 веке. Напротив, Гоббс открыто заявлял, что без государства человечество не проживет.

Учитывая основную идею этого трактата Гоббса «Левиафан», где автор излагал свою доктрину так называемой гражданской философии, это сочинение являло собой апологию абсолютной власти, и это вполне сочеталось с изначальными идеями автора. Он как сторонник усиления королевской власти.

Надо заметить, что Гоббс отнюдь не был склонен идеализировать человеческую натуру, поэтому когда начинал свое повествование издалека, писал, что уже на заре человеческой истории именно необузданный эгоизм и жадность привели первобытных людей в состояние войны всех против всех. Это выражение Гоббса «война всех против всех», эта идея восходит к Платону, она стала очень популярна. И формулировка на латинском «белиум омниум контра омнис» даже вошла в латинские учебники. Можно заметить, что Левиафан изначально был написан по-английски, а уже после того сам автор подготовил и латинскую версию своего Трактата. Все-таки латинский язык как язык исторических сочинений по-прежнему довольно популярен и в 17 веке.

Из чего исходит Гоббс, раз изначально среди людей он наблюдает жадность? Первобытная анархия и свойственная человечеству жадность угрожала гибелью всему человечеству. Об этом же писал и Гроций. Согласно логике Гоббса выходило так, что именно ради сохранения собственного люди ограничили свою свободу, отказавшись от части своих прав, и передали эти права государству.

Обратите внимание на разницу, которая существует в подходе этих двух авторов, Гроция и Гоббса. Если у Гроция это союз свободных людей, то здесь люди ограничили свою свободу, отказавшись по собственной воли от части прав и передав их государству, ради того, чтобы не погибнуть. Но в то же время именно поэтому обращает на себя внимание то, что характеристика человеческой природы именно в этом проявилась, что Гоббс и Гроций расходятся диаметрально. Хотя тот и другой исходят из так называемых теорий естественного права. Что это такое?

И для Гроция и для Гоббса государственная власть, и в этом их отличие от историоописателей более раннего времени, для них государство – не божественное установление, а созданный самими людьми институт. Не важно, или это союз свободных людей, или люди ограничивают свою свободу, создавая государство, в том и в другом случае – это результат общественного договора. И для одного и другого автора это не божественное установление, созданный самими людьми институт, результат общественного договора. Но по-разному расставлены акценты.

Поэтому Гроций и писал, что первоначально люди объединились в государство не по божественному повелению, а добровольно. Но так писал Гроций. А Гоббс, напротив, считал, что государство породила не добрая воля людей, а суровая жестокая необходимость. Вот в этом и разница этих двух теорий. Один говорит о добровольном объединении людей в государство, а другой говорит, что только суровая, жестокая необходимость подтолкнула людей к тому, чтобы они подписали этот общественный договор и создали государство.

Но в том и в другом случае они отказываются от идеи божественного установления государства. В этом суть так называемого естественного права.

Для нас важно то, что оба мыслителя сходились в том, что государство должно и какие-то обязанности исполнять. Какие же это обязанности?

Государственная власть должна защищать своих граждан от внешних врагов. Это наипервейшая обязанность государства.

Но нужно сохранить покой и внутри государства, сохранение внутреннего мира, согласия между людьми, проживающими в государстве.

А когда мир и с внешней стороны и внутри, задача государства должна была состоять и в том, чтобы у людей были условия для улучшения своего благосостояния. Государство должно заботиться о том, чтобы люди могли повышать свое благосостояние.

Важно то, что при этом предоставлялось бы каждому право пользоваться свободой без ущерба для других граждан.

Когда тот и другой обращали внимание в прошлые времена, они подчеркивали, что все было хорошо, друг другу не мешали, не вторгались в интересы друг друга. И уж если появилось государство, то оно должно было проследить за тем, чтобы это и не происходило, чтобы каждый пользовался правами без ущерба для ближнего.

Но когда мы говорим 17 век, две такие важные фигуры, Гроций и Гоббс, в чем-то схожие, а в чем-то противоположные социальные теории. Но помимо этого, параллельно с этими теориями, которые мы бы сейчас назвали философскими или социологическими течениями, именно в 17 веке набирала размах Эрудитская школа.

Чем известна Эрудитская школа? Эрудиты – знатоки. Эти люди с еще большим рвением предпринимали старания к тому, чтобы разыскивать, комментировать и публиковать манускрипты. Если вы увидите последовательно 3 эти задачи, то это напоминает задачи археографии. Археография занимается тем, что разыскивает источники, комментирует и публикует. В этом деле разыскания, комментирования и публикования источников больших успехов добились монашеские ордена: иезуиты, мавристы (св. Мавр), который тяготели к бенедиктинцам.

Орденская, церковная организация предоставляла большие возможности для того, чтобы осуществлять такие задачи, особенно когда речь идет об издательских предприятиях. Там важна была коллективность труда и преемственность такого рода занятий.

Особую известность на этом поприще приобрел бенедиктинец Жан Мобильон. Примерно полвека он трудился вместе со своими собратьями над монументальным сводом, который носил название «Жития святых ордена святого Бенедикта». Издание этого свода было осуществлено в самом начале 18 века, в период с 1703 по 1707 год. 14 фолиантов. Эти Жития был труд совместный, созданный в соавторстве. А тот опыт, который Жан Мобильон приобрел за годы работы над этим сводом, он реализовал в своем уже личном труде. А он приобрел опыт и по части разыскания манускриптов, проверки текстов, а это уже источниковедческие задачи, разоблачение фальшивок. В конце концов все эти свои навыки он обобщил в труде «Шесть книг о дипломатике» 1681 года.

Раз речь там шла о разыскании, проверке текстов и сопоставлении всех редакций текстов источников, то это демонстрация того, что те задачи источниковедения, о которых мы говорим по сей день, вряд ли они изменятся с годами, если человечество останется существовать, это мы наблюдаем и у Жана Мобильона в его сочинении.

Это сочинение Мобильона вышло в 1681 году. Несколькими годами раньше, в 1678 году, вышел аналогичный труд иезуита Даниэля Папинброка.

Эти 2 церковных деятеля Мобильон и Папинброк, бенедиктинец и иезуит, заложили фундамент критического источниковедения и вспомогательных исторических дисциплин.

Когда мы говорим об источниковедении, мы говорим о критике источника, а критика источника есть внутренняя и внешняя. И сопоставление текстов. И разыскание текстов, и проверка на подлинность и подделку. Это внешняя критика.

Здесь можно вспомнить хрестоматийный пример с чешскими рукописями, как все долго развивалось и чем все закончилось. Краска, бумага. И никакой здесь большой политики не было. Почему в конце 19 века просмотрели будто бы, и почему просмотрели в 1930х годах? Химия вполне предоставляла все возможности.

Такой парадокс. С одной стороны эти теории уже существуют. Гоций и Гоббс постарались. И эрудитская школа демонстрирует возможности хорошего труженика на ниве источниковедения. Но в то же время успехи истории пока уступают успехам в области естествознания. Все это добавляет пессимизма 17 столетию. И все это вместе взятое не только подводит к критике, а даже к гиперкритике, которым отмечены эти времена. Критицизм и даже гиперкритицизм, о котором мы можем говорить применительно к 17 столетию. Для творений тогдашней историографии это одна из отличительных черт – критицизм и даже гиперкритицизм.

В этом смысле особенно прославился один из иезуитов Жан Ардуэн. Иногда в нашей литературе его транскрибируют как Гардуэн. Чем он отличился? Он объявил оды Горация, «Энеиду» Вергилия и многие другие памятники античности подделками, которые якобы созданы были стараниями средневековых монахов. Но эти заявления Жана Ардуэна не остались в 17 веке, он умер в 1729 году. До сих пор некоторые его вспоминают, особенно приверженцы Новой хронологии Фоменко. Очень сложная система, трудная для разумения.

Помимо Жана Ардуэна здесь можно отметить и другого деятеля гугенота Пьера Бейля. Он был ярым вольнодумцем, утверждал, что мораль независима от религии. Это 17 век, но очень смело. Бейль прославился сочинением «Исторический и критический словарь». Он провозгласил, что высший принцип исторического знания заключается в необходимости подвергать сомнению и скрупулезно проверять достоверность любого исторического предания. Он заявил, что в число объектов, подлежащих критической проверке, следует включать и библейские рассказы о чудесах. Это признак его крайнего вольнодумия. Вот куда дошло критическое движение в 17 веке.

Вот противоречивые черты 17 столетия. Социальные теории, активизация деятельности в области разыскания новых источников, успехи на этом поприще Мобильона с Папинброком. Критицизм вместе с гиперкритицизмом, которые даже античные памятники восприняли как подделки, причем подделки, которые были созданы в сравнительно недавние времена. И договорились и додумались до того, что критике надо подвергать и библейские легенды.

Барочное искусство. Прежде всего у нас всплывает в памяти архитектура. У нее было много приверженцев, но много и хулителей. Искусством 17 века восторгался такой чешский историк как Йозеф Пекаш, о нем будем говорить дальше. Он был большим поклонником барочного искусства и великолепно разбирался в памятниках пражской архитектуры 17 столетия. Пекаш это уже 20 век, умер в 1937 году. Очень оригинальный историк, о нем позже.

Хула, которую возводили на 17 век, не исчезала. От этого доставалась и тем, кто видел прелесть в этом столетии. Досталось и Пекашу.

Славянская историография 17 столетия не могла не испытать на себе влияния этих бурных событий, которые потрясли славянские земли. Если говорить о Чехии, то 17 век – это Белогорская катастрофа. Чешское историоописание после Белогорской катастрофы разделилось надвое. Наиболее интересные литературные произведения были созданы все-таки в эмиграции. Крупнейшим по объему и по значимости стало сочинение «Церковная история» Павла Скалы из Згоры. Сведения о Павле Скала скудны. Он родился примерно в 1583 году в лютеранской семье. Отец его – регистратор земских досок, т.е. канцелярист. Обратите внимание, что Павел Скала именовал себя «из Згоры», т.е. подчеркивая свое благородное происхождение, на дворянский лад. Но что касается происхождения пишущих этого периода, 16 и 17 век, то здесь всегда остается неопределенность и вопросы. Хотя изначально семья определенно мещанская. Несмотря на свое происхождения Павел Скала получил неплохое образование.