19 Творчество с.Довлатова (на примере повестей «Компромисс», «Заповедник», «Зона»).

Самый главный парадокс анекдотической прозы Довлатова в том, что изначально, с первых шагов, находясь в окружении либеральствующей интеллигенции, и совершенно не зная почвеннического направления современной русской культуры, весь свой сарказм, весь наработанный цинизм, всю конвойскую беспощадность он вымещает на этом окружении. В прозе Довлатова на первое место выходит не сам анекдот, а способ его интерпретации писателем в конкретном контексте, выявление авторских интенций, механизмов взаимодействия семантики анекдота с общим смысловым пространством произведения. При этом нередко наблюдается и перевод эмоциональной тональности из смехового регистра в драматический, даже в трагический. У Довлатова в функции анекдота часто выступает близкий ему жанр байки, смешной истории. Этот жанр, в отличие от анекдота, замаскирован под реальный случай, вроде бы невероятный и в то же время действительно произошедший. В стремлении персонажей Довлатова сводить разговоры к байкам и анекдотам проявляется неприязнь целого поколения 60-70-х годов ХХ века к ложному пафосу, недоверие к громким красивым фразам, попытка спрятать за иронией или «спасительным цинизмом» подлинно высокие чувства. Важную роль в анекдотичных ситуациях играют интертекстуальные связи, которые, помимо всего прочего, актуализуют важнейшую тему русской классической литературы и ее влияния на творчество С. Довлатова. С точки зрения ценностных установок Довлатова в его отношении к фигурам писателей-классиков можно выявить три основных подхода: 1) уважение и любовь к гениям классической литературы (высказанные в серьезной или полушутливой форме); 2) смех над малокультурными людьми, не приобщенными к сокровищам отечественной и мировой словесности; 3) проявление ироничного отношения к попыткам мифологизации классиков, насильственного «обязательного» почитания. В результате мы имеем "Зону", блестяще написанную надзирателем в уголовных лагерях республики Коми, "Компромисс" - издевательский рассказ в двенадцати частях о своей работе в таллинской партийной газете, и опять же разбросанные приложения к этому эстонскому периоду своей грешной и веселой жизни, "Заповедник" о работе экскурсоводом в Михайловском.

20 В.Войнович «Жизнь и необычайные приключения солдата Ивана Чонкина».

Главный герой романа представляет собой сочетание Иванушки-дурачка — носителя народной нравственности и здравого смысла, и бравого солдата Швейка Ярослава Гашека. Конфликт, который возник вокруг публикации романа, главным образом проистекал из парадоксальной природы произведения. Маленький нелепый человек, рядовой солдат большой войны оказывается в центре событий, которые никак не соответствуют масштабам его личности. Чонкин опирается на народный архетип. А это среди прочего значит, что и его, Чонкина, можно интерпретировать, видоизменять, использовать, как того же Иванушку Дурачка или Емелю. Чонкин не идиот, он обыкновенный простодушный человек, хотя немножко смахивает и на Швейка, и на Василия Тёркина, и на сказочного русского солдата, который в огне не горит и в воде не тонет. Чонкин не был идиотом, он оказывался в идиотских ситуациях, в которых нормальный человек вполне может стать идиотом. Даже в конце 1980-х годов, с началом эпохи перестройки, горячая дискуссия вокруг романа не угасала. Автора обвиняли в издевательстве над идеалами, очернении облика советского солдата, который выиграл войну.