Тённис Ф. Общность и общество (2002)

его по своему усмотрению, и в конце концов оно, воз­ можно, придет к пониманию того, что более дружест­ венными, более скромными, менее эгоистичными людей делает не одно только расширяющееся позна­ ние и образование, что утратившие свою силу обычай и религию нельзя тем не менее вновь вызвать к жизни принуждением или обучением, — но что оно должно создать условия и почву для того, чтобы были созданы или самостоятельно произрасли нравствен­ ные начала и нравственные люди, или, по крайней мере, устранить препятствующие этому силы. Госу­ дарству, как разуму общества, следовало бы решиться уничтожить общество или хотя бы преобразовать и обновить его. Однако успех такой попытки крайне маловероятен.

§ 6. Действительное государство

Тем не менее публичное мнение, в котором выра­ жается и формулируется общественная мораль и ко­ торое благодаря этому способно возвыситься над го­ сударством, может оказать на него давление, заста­ вить его применить свою непререкаемую власть, с тем чтобы принудить всех людей к полезным дейст­ виям и отвратить их от вредных; внесение дополнений в уголовный кодекс и расширение полицейской влас­ ти представляется ему верным средством для того, чтобы противостоять пагубным наклонностям толпы. От требования свободы (для вышестоящих) оно с лег­ костью переходит к требованию деспотизма (против низших слоев). Ведь конвенциональный суррогат, безусловно, имеет недостаточное влияние на толпу. В своем стремлении к удовольствиям и наслаждениям, которое в этом мире, где интерес капиталиста и тор­ говца состоит в том, чтобы предупреждать всевоз­

376

можные потребности, а желание опередить соперни­ ка побуждает к самому разнообразному применению денег, имеет столь же всеобщий, сколь и естествен­ ный характер, толпа может быть ограничена только скудостью своих средств, которые в силу того же са­ мого интереса предоставляются рабочему классу в ка­ честве цены за его рабочую силу. Людей особого раз­ ряда, по численности далеко превосходящего разряд профессиональных «преступников», в их потребнос­ ти и стремлении открыть себе доступ ко всем надле­ жащим и ненадлежащим наслаждениям, воистину может остановить только страх перед разоблачением

инаказанием, т.е. перед государством. Государство — их враг, оно противостоит им как чуждая и неумоли­ мая сила. Будто бы принадлежащее им самим, будто бы заключающее в себе их волю, оно тем не менее противодействует всем их потребностям и желаниям, стоит на страже собственности, которой они не обла­ дают, принуждает к воинской службе во имя отечест­ ва, которое оборачивается для них разве что «очагом

иалтарем» в виде отапливаемой комнаты где-нибудь в верхних этажах, или «милой родиной» на камнях уличной мостовой, откуда им открывается зрелище чужого, недостижимого великолепия, тогда как их соб­ ственная жизнь, в которой будни и праздники про­

тивостоят друг другу и омрачаются этим противостоя­ нием, распределяется между тяготами фабричного цеха и удовольствиями трактира. Поэтому крупный город и общественное состояние в целом оказывается губительным для народа, который понапрасну старает­ ся возобладать в нем за счет своей многочисленнос­ ти и, как кажется ему самому, может употребить эту свою мощь лишь для организации восстания, если действительно хочет избавиться от своих несчастий. Толпа приобретает сознательность, получая многосто­ роннее образование в школах и черпая его из газет. От

377

классового сознания она переходит к классовой борь­ бе. Классовая борьба может привести к разрушению общества и государства, которые ей хотелось бы пре­ образовать. А поскольку вся культура в целом уже превратилась в общественную и государственную ци­ вилизацию, постольку в такой превращенной форме движется к гибели и сама культура; остается, однако, возможным, что отдельные, разрозненные ростки со­ хранят свою жизнеспособность, что сущность и идея общности получит новую пищу и что в рамках гибну­ щей культуры неприметно начнется развитие новой.

§ 7. Две эры

Подводя итог всему вышеизложенному, можно ска­ зать, что в рамках великих культурных эволюций друг другу противостоят две эры, причем эра общности предшествует эре общества. Первая характеризуется социальной волей в форме единодушия, обычая и рели­ гии; вторая — социальной волей в форме конвенции, политики и публичного мнения. Этим понятиям соот­ ветствуют, в свою очередь, разновидности совместной жизни, которые я подразделяю следующим образом:

А. Общность

1.Семейная жизнь = единодушие. Объемлет чело­ века со всеми его настроениями. Подлинным ее субъектом является народ.

2.Деревенская жизнь = обычай. Объемлет чело­ века со всем его нравом. Ее подлинным субъек­ том является интегральное существо.

3.Городская жизнь = религия. Объемлет человека вместе с его совестью. Подлинным субъектом тут выступает церковь.

378

В. Общество

1.Крупногородская жизнь = конвенция. Полагает человека со всеми его стремлениями. Подлин­ ным ее субъектом является общество как тако­

вое.

2.Национальная жизнь = политика. Полагает че­ ловека со всей его расчетливостью. Подлинным субъектом такой жизни является государство.

3.Космополитическая жизнь = публичное мне­ ние. Полагает человека со всей его сознатель­ ностью. Здесь подлинным субъектом является

республика ученых.

Скаждой из этих категорий связывается, далее, преобладающий род занятий и обусловленная ими ос­ новная направленность духа. Их взаимная соотнесен­ ность может быть представлена следующим образом:

А

1.Домохозяйство: основано на расположенности,

аименно на склонности и любви ко всякому по­ рождению, созиданию, сохранению. Нормы его задаются взаимопониманием.

2.Земледелие: основано на привычке, а именно на регулярно повторяющемся труде. Мера и на­ правление совместного труда указываются обыкновением.

3.Искусство: основано на памяти, а именно на полученной выучке, усвоенных правилах и со­ бственных идеях. Воля искусных людей скрепля­ ется их верой в свою миссию и свое дело.

В

1.Торговля: основана на осмотрительности, а именно на внимании, сравнении, расчете, со­

379

ставляющих основное условие всякой сделки. Торговля [Handel] есть чистое (т.е. произволь­ ное) действие [Handlung]. А контракт есть торго­ вое обыкновение и предмет веры в торговле.

2.Промышленность: основана на принятии реше­ ний, а именно на разумном и эффективном при­ менении капитала и на продаже рабочей силы. На фабрике все подчиняется уставу.

3.Наука: основана на понятиях, что очевидно само по себе. В форме ученых мнений она устанавли­ вает для себя свои собственные законы и выра­ жает свои истины и воззрения, которые затем проникают в литературу, в прессу и тем самым в общественное мнение.

§8. Подразделение на эпохи

Вболее раннюю эру основной тон задает семейная жизнь и домохозяйство, в более позднюю — торговля

икрупногородская жизнь. Но если мы ближе рас­ смотрим эру общности, то сможем обнаружить в ней несколько эпох. Все ее развитие направлено на при­ ближение к обществу, в то время как общность, с другой стороны, сохраняет свою — пусть и убываю­ щую — силу и остается реалией социальной жизни также и на всем протяжении общественной эры. Но первая эпоха формируется под воздействием нового базиса совместной жизни, возникающего с началом возделывания земли и почвы, т.е. под влиянием сосед­ ства, действующего наряду с древним и по-прежнему сохраняющимся базисом кровного родства, под влия­ нием деревенской общины наряду с родовой. Вторая эпоха начинается, когда деревни развиваются в горо­ да. Общим для тех и других является пространствен­ ный принцип совместной жизни, в противополож­

380

ность временнбму принципу семьи (племени, народа). Ведь если последняя возводит свое происхождение к общим предкам, то ее невидимые, метафизические корни как бы скрываются под землей. Ныне живу­ щих связывает здесь последовательность предшеству­ ющих и последующих поколений, прошлое и буду­ щее. В первом же случае наиболее прочные связи и отношения обусловлены действительной, физической почвой, постоянным местом обитания, видимой, ре­ альной землей. Однако в течение общностной эры действенность этого более молодого, пространствен­ ного принципа сдерживается более старым, вре­ менном. С началом общественной эры он вырывает­ ся на передний план и вызывает к бытию феномен крупного города. Последний, как показывает уже само его имя, в то же время представляет собой край­ нее, избыточное проявление пространственного при­ нципа в его городской форме, которая, благодаря такой возможности и ее действительному воплоще­ нию, оказывается решительно противоположна сель­ ской форме того же самого принципа, деревенскому поселению, которое существенным и даже необходи­ мым образом пребывает в состоянии скованности. Отсюда становится ясно, в каком смысле весь ход развития можно понимать как прогрессирующую тенденцию городской жизни и сущности. «Можно сказать, что вся экономическая история общества (т.е. история современных наций) резюмируется в движении противоположности между городом и селом» (Marx K. Das Kapital. Bd.I. S.364 [Маркс К. Ка­ питал. T.l. C.364]). Говоря точнее: существует опреде­ ленная точка, начиная с которой города, если их оце­ нивать по универсальной действенности и значению, в масштабах совокупного населения получают пере­ вес над лежащей в их основе земельно-сельской орга­ низацией, так что отныне последней приходится рас­

381

ходовать на пропитание и развитие первых большее количество своих собственных сил, чем то, которым она может пожертвовать без ущерба для собственно­ го воспроизводства. Это означает, что она близится к своему распаду, за которым неминуемо последует распад вышеупомянутых, обусловленных ею органов

ивидов деятельности. Таков всеобщий закон соотно­ шения органической (растительной) и животной (сен­ ситивной) жизни, каким он неизменно видится при нормальном и вместе с тем по возможности наиболее благоприятном ходе развития животного, а у челове­ ка, поскольку животная жизнь и воля складываются у него в особую разновидность, в ментальную жизнь и воление, может помимо всеобщего приобрести еще и особенное значение. Ведь, следуя своему разуму, че­ ловек способен дойти до саморазрушения: как непос­ редственно, исходя из разума, так и опосредованно, поскольку, преследуя надлежащие цели, он способен сам определять свою судьбу и, таким образом, про­ длевать, но также и укорачивать свою жизнь; а также потому, что его разрушение, как и вся его жизнь, может быть выражено в одной только ментальной сфере, помимо его животного бытия, а иногда про­ должается даже и за пределами последнего. Так что в той мере, в какой принимаются во внимание эти (ментальные) феномены, собственно животное су­ ществование остается как бы на полпути между ними

ифеноменами растительной жизни, и с известными оговорками может быть причислено либо к первым, либо ко вторым. Итак, если в нормальном ходе разви­ тия различается его восходящая линия, где раститель­ ное преобладает над животным, и линия нисходящая, где это отношение меняется на обратное, то это раз­ витие хотя и сохраняет свою всеобщую значимость, а следовательно и значимость для человека, однако, может здесь приобретать еще и особенное содержа­

382

ние, в котором животное, поскольку оно выражается в ментальном, проходит это развитие, и потому, со­ размеренное с ним, все прочее животное совпадает с растительным и понимается в единстве с ним, на­ сколько оно выражает последнее. Поэтому в восходя­ щей линии, знаменуемой преобладанием раститель­ но-животного, различаются три категории и ступени, в зависимости от того, как оно выражается 1) в расти­ тельном как таковом, 2) в животном и 3) в менталь­ ном. Соответствующая триада различается и в нисхо­ дящей линии, которая характеризуется преобладани­ ем животно-ментального. Согласно такой идее, в народной жизни растительно-животному соответст­ вовала бы сельская, а животно-ментальному — город­ ская сущность; первая — поскольку она сохраняет свою значимость и в городе и даже позволяет орга­ низму в целом достичь расцвета и наивысшей точки своего развития, вторая — поскольку в крупном горо­ де она высвобождается и, отчасти способствуя созре­ ванию плодов, отчасти их потребляя, существует будто бы за счет самой себя, но в то же время, малопомалу подчиняя себе целое, отчасти пользуется имею­ щимися у него силами, отчасти же (и, пожалуй, имен­ но поэтому) его разрушает.

§ 9. О коммунизме и социализме

Все движение в целом, в его первичном (и прохо­ дящем также сквозь все последующие) проявлении, может быть понято как движение от изначального (простого, семейного) коммунизма и от происходяще­ го из него и на него опирающегося (деревенско-го­ родского) индивидуализма — к независимому (круп­ ногородскому и универсальному) индивидуализму и учреждаемому им (государственному и интернацио­

383

нальному) социализму. Последний подразумевается уже в самом понятии общества, хотя поначалу лишь в форме фактической сопряженности капитализма и всех его возможностей с государством, которое, слов­ но его доверенное лицо, п о д д е р ж и в а е т и обеспечива­ ет порядок сообщения и связей; но постепенно пере­ ходит к попыткам использовать государственный ме­ ханизм для того, чтобы сосредоточить в единой инстанции управление этим сообщением и самим трудом, что, однако, привело бы к упразднению об­ щества и общественной цивилизации в целом. Такая тенденция с необходимостью ведет в то же время к ослаблению всех тех уз, в которых отдельный человек обнаруживает себя в согласии со своей сущностной волей, но без участия воли избирательной, и которы­ ми связана и обусловлена свобода его личности — в ее движениях, свобода его собственности — в ее спо­ собности к овнешнению, свобода его мнений — в их переменчивости и научной обоснованности, так что самостоятельно определяющая себя избирательная воля должна ощущать эти узы как помеху; такими же их ощущает и общество, поскольку его повседневные дела и хлопоты требуют для себя неглубоких, нерели­ гиозных людей, склонных легко относиться к жизни, а также заставляют стремиться к тому, чтобы собст­ венность (или, по крайней мере, права на нее) была по возможности более подвижной и делимой; — и государство, поскольку оно способствует ускорению этого развития и для достижения своих целей находит наиболее пригодными просвещенных, своекорыст­ ных, практичных субъектов. Такие противоположные начала, их развитие и противоборство, свойственны двум культурным массивам и народным пластам, от­ носительно которых мы можем, по-видимому, распо­ лагать познаниями в астрономических масштабах: более раннему — южноевропейскому, античному, —

384

который в Афинах достигает расцвета, а в Риме нахо­ дит свою смерть, и более позднему — североевропей­ скому, или современному, — который всюду следует непосредственно за первым, во многих отношениях порождается и поддерживается им. Это однотипное развитие мы обнаруживаем в необычайном разнооб­ разии фактов и условий, и в рамках равномерного универсального процесса, в котором участвуют все элементы, каждый из элементов обладает своей более глубинной, самобытной историей, которая отчасти испытывает влияние первой, отчасти же, вытекая из своих собственных причин, сама вмешивается в ее ход, препятствуя ей или способствуя. — Опираясь на предложенные понятия и приобретенные знания мы надеемся понять те течения и противоборства, кото­ рые, зародившись в последние столетия, продолжают­ ся в современную эпоху и распространяются за ее пределы. В виду этого мы мыслим германскую культу­ ру, — выросшую на развалинах римской империи и ставшую ее наследницей в условиях повсеместного перехода к исповеданию христианской религии и плодотворного влияния церковной власти, — как ох­ ваченную постоянным прогрессивным, но в то же время и регрессивным развитием, и именно в этом развитии порождающую те противоположности, ко­ торые легли в основу вышеизложенного воззрения. При этом нашим подлинным, и даже необходимым исходным пунктом, в противоположность всякой ис­ тории, дедуцируемой из глубин прошлого, будет тот момент времени, когда современному наблюдателю дается ничем не заменимое преимущество: своими глазами, сквозь призму собственного опыта он может увидеть совершающиеся изменения и, даже будучи прикованным к скалам времени, почуять приближе­ ние дочерей Океана (Эсхил, Прометей, 115).

25 Ф. Тённис